Magisters Международная юридическая фирма → Международный коммерческий арбитраж в России: проблемы и перспективы
В этом году юридической фирме Magisters исполняется 14 лет. Сегодня Magisters занимает устойчивые позиции среди игроков российского юридического рынка, регулярно попадая в рейтинги наиболее рекомендуемых консультантов в области международного арбитража. О том, как все начиналось и какие перспективы у одной из ключевых практик фирмы, мы расспросили Управляющего партнера московского офиса, руководителя практики разрешения споров Дмитрия ДЯКИНА.
Дмитрий, расскажите о вашей практике международного арбитража. Каким был старт и каков диапазон ваших возможностей сегодня?
Нынешняя практика разрешения споров зародилась еще во времена существования юридической фирмы Legas Legal Solutions, работавшей на российском рынке до слияния с Magisters. Изначально мы функционировали как litigation boutique и занимались исключительно судебными спорами. Несмотря на небольшую численность, мы вели довольно существенное количество дел — порядка 300 в год. Постепенно в нашем арсенале стали появляться споры с международным элементом.
После слияния с Magisters в 2006 году доля споров с существенным международным элементом стала заметно расти, расширив “узкую“ судебную практику до нынешней практики разрешения споров, предполагающей сопровождение споров, в том числе, и в международном коммерческом арбитраже.
Благодаря накопленному опыту и наработанной репутации мы пришли к тому, что сегодня около 98% споров, которые мы сопровождаем – споры с иностранным элементом. Надо сказать, что этот показатель включает в себя не только споры в международном коммерческом арбитраже, но и международные судебные споры. Я имею в виду споры, в которых присутствует иностранная сторона и применяется иностранное право, но которые ведутся в российских судах, или же зарубежные судебные процессы с необходимостью совершения процессуально значимых действий в Российской Федерации.
Наша деятельность в этом направлении на сегодняшний день может включать в себя самые разные аспекты. Это приведение в исполнение решений иностранных судов и арбитражей, получение обеспечительных мер в поддержку разбирательств, ведущихся за рубежом, подготовка экспертных заключений для международных арбитражей и множество других аспектов.
Видите ли вы перспективы развития сегмента услуг в области международного арбитража в России?
Несомненно. И в первую очередь это связано с общим ростом количества споров, чему во многом способствовал недавний финансовый кризис, создавший “благодатную почву” для передела корпоративных прав, дефолтов по кредитным обязательствам, а также способствовавший возникновению другого рода разбирательств, многие из которых в силу заключенных арбитражных оговорок подлежат рассмотрению по правилам того или иного арбитражного института. Вероятность того, что количество споров продолжит расти, велика. Особенно это может касаться корпоративных споров, споров в сфере международной торговли (прежде всего связанных с торговлей зерном, нефтью, металлом), споров в области строительства, кредитных и других категорий разбирательств.
Каким арбитражным центрам российские компании отдают предпочтение и можно ли говорить о некой специализации арбитражных центров?
Традиционно корпоративные контракты имеют оговорку в пользу LCIA. Контрактам в области энергетики и в нефтегазовом секторе свойственна оговорка SCC, а для чисто коммерческих, торговых и строительных контрактов, как правило, применяется оговорка о рассмотрении споров по правилам ICC.
Не секрет, что с каждым годом также растет количество дел, рассматривающихся в МКАС. Согласно официальной статистике этого института, прошедший 2010 год стал рекордным по количеству поступивших исков. Всего поступило 299 исков, то есть произошел почти 20-процентный прирост по сравнению с предыдущим годом.
Несмотря на наличие некоторых предпочтений в данном вопросе, я бы не стал говорить о существовании какой-то четко выраженной специализации арбитражных институтов. Так как при рассмотрении споров в международных арбитражах арбитры назначаются в соответствии с регламентом того или иного арбитражного института, зачастую одни и те же арбитры могут быть назначены на разбирательства по разным правилам. А ведь как будет рассматриваться и разрешаться тот или иной спор, зависит главным образом от арбитров, а не от арбитражного института. Поэтому правильнее будет обозначить это явление скорее как тяготение определенных контрактов к разбирательствам по тем или иным институциональным правилам.
Каковы наиболее значительные законодательные или практические барьеры на пути развития международного арбитража в России и с чем это связано?
На мой взгляд, серьезных законодательных барьеров на пути развития арбитража не существует. Россия приняла достаточно проарибтражное законодательство, довольно давно присоединилась к Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, использует Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже.
Я вижу основную проблему в другом. А именно в том, что в России зачастую отсутствует правильное восприятие и применение международных стандартов коммерческого арбитража: те или иные концепции могут восприниматься судами вразрез с международными тенденциями и подходами.
Приведу простой пример. В Нью-Йоркской Конвенции существует правило, которое гласит, что государственный суд в случае наличия арбитражного соглашения должен передать спор на рассмотрение в арбитраж, если только не сочтет, что такое арбитражное соглашение недействительно, не действует или не может быть исполнено. Фактически это означает, что есть только три случая, когда государственный суд, увидев в договоре арбитражную оговорку, примет спор, возникший из данного договора, к своему рассмотрению. Однако далеко не всегда российские суды последовательно применяют данное правило, даже несмотря на то, что оно воспроизведено в статье 148 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
Также часты случаи, когда недостаточно корректное обозначение арбитражного института приводит к тому, что суды принимают дело к своему рассмотрению, основываясь на том, что в арбитражной оговорке не поименован арбитражный институт. Очевидно, что такое толкование не является правильным, поскольку такой дефект арбитражной оговорки не подпадает ни под одно из трех исключений, содержащихся в Нью-Йоркской Конвенции. Такая практика идет вразрез с международным подходом, согласно которому упоминание арбитражного института в контракте – пускай и недостаточно корректное – является достаточным основанием для исключения, возникшего на основании такого контракта спора из компетенции государственных судов.
Кроме того, российские суды часто “узурпируют“ право арбитражных трибуналов на установление собственной компетенции, тем самым игнорируя широко признанный принцип Kompetenz-Kompetenz. Все это приводит к достаточно большому количеству проблем в правоприменительной практике.
Согласно статистическим данным, по регламенту Международной торговой палаты в 2009 году было подано 17 заявлений об арбитраже по спорам с участием российских компаний. Между тем, в разрешении споров участвовал всего лишь один российский арбитр. С чем вы связываете данное обстоятельство?
Основная причина, думаю, кроется в отсутствии у многих российских арбитров экспертизы международного уровня. К сожалению, российские арбитры с международным опытом и знанием языка — явление все еще довольно редкое. Поэтому участники арбитражного разбирательства предпочитают иностранных арбитров для разрешения своих споров. Но я думаю, что усилия многих ученых и практиков по внедрению международных подходов к арбитражу в России принесут свои плоды, и со временем все больше российских арбитров будет участвовать в разрешении споров в международных арбитражах.
Считаете ли вы, что публикация арбитражных решений, например, без информации о спорящих сторонах и суммах, создаст предпосылки для единообразия российской судебной практики по вопросам международного арбитража?
Не думаю, что публикация арбитражных решений сама по себе может подтолкнуть отечественную судебную практику к единообразию. Я вижу решение проблемы в проведении четкой и довольно строгой политики на уровне высших судов, которые как раз и занимаются обобщением и приведением к единообразию судебной практики.
Посоветуйте нашим читателям, студентам и начинающим юристам, интересующимся вопросами международного арбитража: какие качества и знания необходимы для того, чтобы попасть в вашу практику разрешения споров? Какими критериями вы руководствуетесь при найме?
Юрист, стремящийся стать хорошим специалистом в области международного арбитража, должен обладать целым рядом качеств. В первую очередь, он должен иметь отличное знание международного публичного и частного права, уметь глобально мыслить, иметь широкий кругозор. Вряд ли можно преуспеть в этой области не зная иностранных языков. Существенным плюсом также будет стремление к постоянному профессиональному росту и здравый смысл, позволяющий быстро вникать в любую ситуацию и принимать правильные решения в отношении того, какая точка зрения является верной.
Благодарю Вас за интересную и содержательную беседу.
Интервью провел Зыков Роман, www.arbitrations.ru
Дмитрий, расскажите о вашей практике международного арбитража. Каким был старт и каков диапазон ваших возможностей сегодня?
Нынешняя практика разрешения споров зародилась еще во времена существования юридической фирмы Legas Legal Solutions, работавшей на российском рынке до слияния с Magisters. Изначально мы функционировали как litigation boutique и занимались исключительно судебными спорами. Несмотря на небольшую численность, мы вели довольно существенное количество дел — порядка 300 в год. Постепенно в нашем арсенале стали появляться споры с международным элементом.
После слияния с Magisters в 2006 году доля споров с существенным международным элементом стала заметно расти, расширив “узкую“ судебную практику до нынешней практики разрешения споров, предполагающей сопровождение споров, в том числе, и в международном коммерческом арбитраже.
Благодаря накопленному опыту и наработанной репутации мы пришли к тому, что сегодня около 98% споров, которые мы сопровождаем – споры с иностранным элементом. Надо сказать, что этот показатель включает в себя не только споры в международном коммерческом арбитраже, но и международные судебные споры. Я имею в виду споры, в которых присутствует иностранная сторона и применяется иностранное право, но которые ведутся в российских судах, или же зарубежные судебные процессы с необходимостью совершения процессуально значимых действий в Российской Федерации.
Наша деятельность в этом направлении на сегодняшний день может включать в себя самые разные аспекты. Это приведение в исполнение решений иностранных судов и арбитражей, получение обеспечительных мер в поддержку разбирательств, ведущихся за рубежом, подготовка экспертных заключений для международных арбитражей и множество других аспектов.
Видите ли вы перспективы развития сегмента услуг в области международного арбитража в России?
Несомненно. И в первую очередь это связано с общим ростом количества споров, чему во многом способствовал недавний финансовый кризис, создавший “благодатную почву” для передела корпоративных прав, дефолтов по кредитным обязательствам, а также способствовавший возникновению другого рода разбирательств, многие из которых в силу заключенных арбитражных оговорок подлежат рассмотрению по правилам того или иного арбитражного института. Вероятность того, что количество споров продолжит расти, велика. Особенно это может касаться корпоративных споров, споров в сфере международной торговли (прежде всего связанных с торговлей зерном, нефтью, металлом), споров в области строительства, кредитных и других категорий разбирательств.
Каким арбитражным центрам российские компании отдают предпочтение и можно ли говорить о некой специализации арбитражных центров?
Традиционно корпоративные контракты имеют оговорку в пользу LCIA. Контрактам в области энергетики и в нефтегазовом секторе свойственна оговорка SCC, а для чисто коммерческих, торговых и строительных контрактов, как правило, применяется оговорка о рассмотрении споров по правилам ICC.
Не секрет, что с каждым годом также растет количество дел, рассматривающихся в МКАС. Согласно официальной статистике этого института, прошедший 2010 год стал рекордным по количеству поступивших исков. Всего поступило 299 исков, то есть произошел почти 20-процентный прирост по сравнению с предыдущим годом.
Несмотря на наличие некоторых предпочтений в данном вопросе, я бы не стал говорить о существовании какой-то четко выраженной специализации арбитражных институтов. Так как при рассмотрении споров в международных арбитражах арбитры назначаются в соответствии с регламентом того или иного арбитражного института, зачастую одни и те же арбитры могут быть назначены на разбирательства по разным правилам. А ведь как будет рассматриваться и разрешаться тот или иной спор, зависит главным образом от арбитров, а не от арбитражного института. Поэтому правильнее будет обозначить это явление скорее как тяготение определенных контрактов к разбирательствам по тем или иным институциональным правилам.
Каковы наиболее значительные законодательные или практические барьеры на пути развития международного арбитража в России и с чем это связано?
На мой взгляд, серьезных законодательных барьеров на пути развития арбитража не существует. Россия приняла достаточно проарибтражное законодательство, довольно давно присоединилась к Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, использует Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже.
Я вижу основную проблему в другом. А именно в том, что в России зачастую отсутствует правильное восприятие и применение международных стандартов коммерческого арбитража: те или иные концепции могут восприниматься судами вразрез с международными тенденциями и подходами.
Приведу простой пример. В Нью-Йоркской Конвенции существует правило, которое гласит, что государственный суд в случае наличия арбитражного соглашения должен передать спор на рассмотрение в арбитраж, если только не сочтет, что такое арбитражное соглашение недействительно, не действует или не может быть исполнено. Фактически это означает, что есть только три случая, когда государственный суд, увидев в договоре арбитражную оговорку, примет спор, возникший из данного договора, к своему рассмотрению. Однако далеко не всегда российские суды последовательно применяют данное правило, даже несмотря на то, что оно воспроизведено в статье 148 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
Также часты случаи, когда недостаточно корректное обозначение арбитражного института приводит к тому, что суды принимают дело к своему рассмотрению, основываясь на том, что в арбитражной оговорке не поименован арбитражный институт. Очевидно, что такое толкование не является правильным, поскольку такой дефект арбитражной оговорки не подпадает ни под одно из трех исключений, содержащихся в Нью-Йоркской Конвенции. Такая практика идет вразрез с международным подходом, согласно которому упоминание арбитражного института в контракте – пускай и недостаточно корректное – является достаточным основанием для исключения, возникшего на основании такого контракта спора из компетенции государственных судов.
Кроме того, российские суды часто “узурпируют“ право арбитражных трибуналов на установление собственной компетенции, тем самым игнорируя широко признанный принцип Kompetenz-Kompetenz. Все это приводит к достаточно большому количеству проблем в правоприменительной практике.
Согласно статистическим данным, по регламенту Международной торговой палаты в 2009 году было подано 17 заявлений об арбитраже по спорам с участием российских компаний. Между тем, в разрешении споров участвовал всего лишь один российский арбитр. С чем вы связываете данное обстоятельство?
Основная причина, думаю, кроется в отсутствии у многих российских арбитров экспертизы международного уровня. К сожалению, российские арбитры с международным опытом и знанием языка — явление все еще довольно редкое. Поэтому участники арбитражного разбирательства предпочитают иностранных арбитров для разрешения своих споров. Но я думаю, что усилия многих ученых и практиков по внедрению международных подходов к арбитражу в России принесут свои плоды, и со временем все больше российских арбитров будет участвовать в разрешении споров в международных арбитражах.
Считаете ли вы, что публикация арбитражных решений, например, без информации о спорящих сторонах и суммах, создаст предпосылки для единообразия российской судебной практики по вопросам международного арбитража?
Не думаю, что публикация арбитражных решений сама по себе может подтолкнуть отечественную судебную практику к единообразию. Я вижу решение проблемы в проведении четкой и довольно строгой политики на уровне высших судов, которые как раз и занимаются обобщением и приведением к единообразию судебной практики.
Посоветуйте нашим читателям, студентам и начинающим юристам, интересующимся вопросами международного арбитража: какие качества и знания необходимы для того, чтобы попасть в вашу практику разрешения споров? Какими критериями вы руководствуетесь при найме?
Юрист, стремящийся стать хорошим специалистом в области международного арбитража, должен обладать целым рядом качеств. В первую очередь, он должен иметь отличное знание международного публичного и частного права, уметь глобально мыслить, иметь широкий кругозор. Вряд ли можно преуспеть в этой области не зная иностранных языков. Существенным плюсом также будет стремление к постоянному профессиональному росту и здравый смысл, позволяющий быстро вникать в любую ситуацию и принимать правильные решения в отношении того, какая точка зрения является верной.
Благодарю Вас за интересную и содержательную беседу.
Интервью провел Зыков Роман, www.arbitrations.ru
Нет комментариев