Курбатов Алексей → Примеры проблем, создаваемых ложным приоритетом норм ГК РФ: нельзя создать сложное, не разобравшись с элементарным
Предстоящему началу нового учебного года
в юридических ВУЗах страны
посвящается…
Речь о том, что у норм Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), несмотря на содержащееся в п. 2 ст. 3 ГК РФ положение, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать этому Кодексу, нет и не может быть безусловного приоритета, ведется с момента вступления в силу первой части ГК РФ (т. е. с 01.01.1995).
Это связано с конституционными принципами построения системы законодательства и с целевым назначением норм гражданского права, содержащихся в других федеральных законах.
Конституционные принципы построения системы законодательства проявляются в правовой позиции Конституционного Суда РФ, согласно которой в ст. 76 Конституции РФ не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае — федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу этой статьи Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой (см. абз. 8 п.3 мотивировочной части определения от 05.11.1999 N 182-0). Такой же подход был повторен применительно к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (см. абз. 3 п. 2 мотивировочной части определения от 08.11.2005 N 439-О). Коллизии между положениями ГК РФ и положениями других федеральных законов разрешаются на основании принципов разрешения коллизий (приоритет специальной нормы и приоритет нормы, принятой позднее).
Что касается целевого назначения, то нормы гражданского права, содержащихся в других федеральных законах, это, в основном, специальные нормы, устанавливающие либо иные правила в отношении отдельных субъектов или объектов, либо публично-правовые ограничения гражданских прав в целях охраны интересов неограниченного круга лиц (публичных интересов). Эти нормы не могут соответствовать ГК РФ, поскольку само их появление предопределено потребностью в установлении иных правил, чем в ГК РФ.
Однако и по прошествии уже более чем 20 лет находятся те, кто про это ничего не знает либо делает вид, что не знает. Причем эти лица имеют непосредственное влияние на законотворческий процесс. Об этом свидетельствует приоритет положений ГК РФ (причем в отношении положений всех нормативных правовых актов), закрепленный в п. 4 ст. 3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» и в п. 3 ст. 2 Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации».
Про публичные ограничения уже говорилось (см. материал «Приоритет норм ГК РФ на переходный период не отменяет публично-правовые ограничения и является юридически бессмысленным» от 26.10.2015 — blog.pravo.ru/blog/32010.html).
Ниже приводятся два примера по поводу специальных норм из совершенно разных сфер правового регулирования, которые показывают, к чему приводит непонимание этого элементарного вопроса.
Раздел долгов супругов
В соответствие с ч. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ и п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.
В п. 5 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016, разъяснено, что в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, т. е. если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи. При этом бремя доказывания данных обстоятельств лежит на стороне, претендующей на распределение долга.
Однако другой супруг и банки как кредиторы защищаются через ложный приоритет норм ГК РФ и ссылаются на императивное положение п. 3 ст. 308 ГК РФ, согласно которому обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). Естественно, вносить какие-либо изменения в договор другой супруг отказывается.
В результате возобладала точка зрения, что, даже если долг признан общим, его сначала необходимо погасить, а потом можно будет взыскать часть этой суммы пропорционально присужденным долям в имуществе с другого супруга в качестве неосновательно сбереженного. Тем самым суть института раздела долгов нивелируется полностью!
В то же время в соответствие с п/п 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ судебное решение, установившее гражданские права и обязанности, является таким же юридическим фактом как и договор. Согласно п/п 2 п. 2 ст. 452 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть не только расторгнут, но и изменен по решению суда в случаях, предусмотренных законами. Тем самым нет никаких препятствий для того, чтобы суд признал другого супруга стороной кредитного договора и разделил между супругами долги по этому кредитному договору на определенную дату.
Установление запрета для членов саморегулируемых организаций на переход в другую саморегулируемую организацию при проведении мероприятий по контролю их деятельности
В настоящее время возможен переход члена саморегулируемой организации из одной организации в другую в любой момент, в том числе при включении его в план проведения проверок, в период проведения проверки, на стадии рассмотрения вопроса о применении мер дисциплинарного воздействия. Это практически полностью нивелирует эффективность контроля, осуществляемого саморегулируемыми организациями в отношении своих членов, т. к. для недобросовестных участников рынка всегда существует возможность избежать как самой проверки, так и применения по ее результатам мер дисциплинарного воздействия!
Естественно, это проблему наиболее просто решить путем установления законодательного запрета на выход члена из саморегулируемой организации с момента включения в план саморегулируемой организацией проведения в отношении его деятельности проверки или с момента начала внеплановой проверки и до момента исполнения или окончания действия мер воздействия, примененных по результатам таких проверок. Соответственно, поскольку можно быть членом только одной саморегулируемой организации, без записи в реестре членов саморегулируемой организации о прекращении членства в прежней организации субъект предпринимательской или профессиональной деятельности не сможет вступить в новую саморегулируемую организацию.
Однако в результате реформы ГК РФ все саморегулируемые организации, многие из которых действовали в форме некоммерческого партнерства, обязали действовать по правилам, установленным для ассоциаций (союзов).
Так, в ГК РФ в редакции Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», вступившим в силу с 01.09.2014, предусмотрено:
— юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, могут создаваться в организационно-правовых формах, в частности ассоциаций (союзов), к которым относятся в том числе некоммерческие партнерства, саморегулируемые организации (п/п 3 п. 3 ст. 50);
— в организационно-правовой форме ассоциации (союза) создаются, в частности, саморегулируемые организации и их объединения (абз. 2 п. 1 ст. 123.8).
Кроме того, в ст.3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ установлено переходное положение, согласно которому с 01.09.2014 к некоммерческим партнерствам применяются правила об ассоциациях (союзах), содержащихся в ст.ст. 123.8 — 123.11 Гражданского кодекса РФ (п/п 5 п.8).
При этом в п. 1 ст. 123.11 ГК РФ императивно закреплено, что член ассоциации (союза) вправе выйти из нее по своему усмотрению в любое время.
В связи с этим авторы проекта федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О саморегулируемых организациях», которые также исходят из ложного приоритета норм ГК РФ, считают, что указанный выше запрет на переход установлен быть не может и предлагают решить вопрос следующим образом: «в случае добровольного прекращения членства в саморегулируемой организации в период проведения проверки саморегулируемой организацией, рассмотрения дела о применении меры дисциплинарного воздействия член саморегулируемой организации не вправе вступать в иную саморегулируемую организацию в течение ста восьмидесяти дней с даты его исключения из реестра членов саморегулируемой организации», т. е. установить запрет не на выход, а на вступление в новую саморегулируемую организацию.
Во-первых, данный подход устанавливает некорректную юридическую конструкцию, когда, по сути, ответственность (негативные последствия) в виде лишения права (вступить в саморегулируемую организацию) на определенный срок связываются с правомерным действием (выход же не запрещен). Кроме того, ответственность применяется не по решению уполномоченного государственного органа, принятого в определенной процедуре, а автоматически, тем самым полностью исключается возможность применения оценочных категорий (например, принципа добросовестности).
Во-вторых, такой подход не решает вопросов проведения проверки, выявления и устранения недостатков в деятельности члена саморегулируемой организации. Вышел из саморегулируемой организации и никто тебя проверять не будет, сохранится только риск уголовного преследования.
В-третьих, совершенно непонятно, как быть с уже начатой деятельностью и заключенными договорами. Если членство в саморегулируемой организации носит обязательный характер, обязать субъектов предпринимательской или профессиональной деятельности исполнить свои обязательства уже будет невозможно. По сути, создается официальный способ ухода от исполнения таких обязательств и перекладывания проблем на плечи контрагентов. Пусть требуют выплат из компенсационного фонда, страхового возмещения, возбуждают процедуру банкротства, причем с заранее известным результатом, что применение этих мер убытки в полном объеме компенсировать не способно.
В то же время положение о запрете на выход члена из саморегулируемой организации, если оно будет закреплено в Федеральном законе «О саморегулируемых организациях», должно иметь приоритет по отношению к положениям ГК РФ как специальное (по субъектному критерию).
Самое главное в приведенных примерах заключается в том, что основные усилия направлены не на выработку и создание и эффективного правового механизма, а на преодоление искусственно созданных проблем, причем с очевидным негативным результатом.
в юридических ВУЗах страны
посвящается…
Речь о том, что у норм Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), несмотря на содержащееся в п. 2 ст. 3 ГК РФ положение, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать этому Кодексу, нет и не может быть безусловного приоритета, ведется с момента вступления в силу первой части ГК РФ (т. е. с 01.01.1995).
Это связано с конституционными принципами построения системы законодательства и с целевым назначением норм гражданского права, содержащихся в других федеральных законах.
Конституционные принципы построения системы законодательства проявляются в правовой позиции Конституционного Суда РФ, согласно которой в ст. 76 Конституции РФ не определяется и не может определяться иерархия актов внутри одного их вида, в данном случае — федеральных законов. Ни один федеральный закон в силу этой статьи Конституции РФ не обладает по отношению к другому федеральному закону большей юридической силой (см. абз. 8 п.3 мотивировочной части определения от 05.11.1999 N 182-0). Такой же подход был повторен применительно к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (см. абз. 3 п. 2 мотивировочной части определения от 08.11.2005 N 439-О). Коллизии между положениями ГК РФ и положениями других федеральных законов разрешаются на основании принципов разрешения коллизий (приоритет специальной нормы и приоритет нормы, принятой позднее).
Что касается целевого назначения, то нормы гражданского права, содержащихся в других федеральных законах, это, в основном, специальные нормы, устанавливающие либо иные правила в отношении отдельных субъектов или объектов, либо публично-правовые ограничения гражданских прав в целях охраны интересов неограниченного круга лиц (публичных интересов). Эти нормы не могут соответствовать ГК РФ, поскольку само их появление предопределено потребностью в установлении иных правил, чем в ГК РФ.
Однако и по прошествии уже более чем 20 лет находятся те, кто про это ничего не знает либо делает вид, что не знает. Причем эти лица имеют непосредственное влияние на законотворческий процесс. Об этом свидетельствует приоритет положений ГК РФ (причем в отношении положений всех нормативных правовых актов), закрепленный в п. 4 ст. 3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» и в п. 3 ст. 2 Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации».
Про публичные ограничения уже говорилось (см. материал «Приоритет норм ГК РФ на переходный период не отменяет публично-правовые ограничения и является юридически бессмысленным» от 26.10.2015 — blog.pravo.ru/blog/32010.html).
Ниже приводятся два примера по поводу специальных норм из совершенно разных сфер правового регулирования, которые показывают, к чему приводит непонимание этого элементарного вопроса.
Раздел долгов супругов
В соответствие с ч. 3 ст. 39 Семейного кодекса РФ и п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.
В п. 5 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016, разъяснено, что в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, т. е. если судом установлено, что все, полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи. При этом бремя доказывания данных обстоятельств лежит на стороне, претендующей на распределение долга.
Однако другой супруг и банки как кредиторы защищаются через ложный приоритет норм ГК РФ и ссылаются на императивное положение п. 3 ст. 308 ГК РФ, согласно которому обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). Естественно, вносить какие-либо изменения в договор другой супруг отказывается.
В результате возобладала точка зрения, что, даже если долг признан общим, его сначала необходимо погасить, а потом можно будет взыскать часть этой суммы пропорционально присужденным долям в имуществе с другого супруга в качестве неосновательно сбереженного. Тем самым суть института раздела долгов нивелируется полностью!
В то же время в соответствие с п/п 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ судебное решение, установившее гражданские права и обязанности, является таким же юридическим фактом как и договор. Согласно п/п 2 п. 2 ст. 452 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть не только расторгнут, но и изменен по решению суда в случаях, предусмотренных законами. Тем самым нет никаких препятствий для того, чтобы суд признал другого супруга стороной кредитного договора и разделил между супругами долги по этому кредитному договору на определенную дату.
Установление запрета для членов саморегулируемых организаций на переход в другую саморегулируемую организацию при проведении мероприятий по контролю их деятельности
В настоящее время возможен переход члена саморегулируемой организации из одной организации в другую в любой момент, в том числе при включении его в план проведения проверок, в период проведения проверки, на стадии рассмотрения вопроса о применении мер дисциплинарного воздействия. Это практически полностью нивелирует эффективность контроля, осуществляемого саморегулируемыми организациями в отношении своих членов, т. к. для недобросовестных участников рынка всегда существует возможность избежать как самой проверки, так и применения по ее результатам мер дисциплинарного воздействия!
Естественно, это проблему наиболее просто решить путем установления законодательного запрета на выход члена из саморегулируемой организации с момента включения в план саморегулируемой организацией проведения в отношении его деятельности проверки или с момента начала внеплановой проверки и до момента исполнения или окончания действия мер воздействия, примененных по результатам таких проверок. Соответственно, поскольку можно быть членом только одной саморегулируемой организации, без записи в реестре членов саморегулируемой организации о прекращении членства в прежней организации субъект предпринимательской или профессиональной деятельности не сможет вступить в новую саморегулируемую организацию.
Однако в результате реформы ГК РФ все саморегулируемые организации, многие из которых действовали в форме некоммерческого партнерства, обязали действовать по правилам, установленным для ассоциаций (союзов).
Так, в ГК РФ в редакции Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», вступившим в силу с 01.09.2014, предусмотрено:
— юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, могут создаваться в организационно-правовых формах, в частности ассоциаций (союзов), к которым относятся в том числе некоммерческие партнерства, саморегулируемые организации (п/п 3 п. 3 ст. 50);
— в организационно-правовой форме ассоциации (союза) создаются, в частности, саморегулируемые организации и их объединения (абз. 2 п. 1 ст. 123.8).
Кроме того, в ст.3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ установлено переходное положение, согласно которому с 01.09.2014 к некоммерческим партнерствам применяются правила об ассоциациях (союзах), содержащихся в ст.ст. 123.8 — 123.11 Гражданского кодекса РФ (п/п 5 п.8).
При этом в п. 1 ст. 123.11 ГК РФ императивно закреплено, что член ассоциации (союза) вправе выйти из нее по своему усмотрению в любое время.
В связи с этим авторы проекта федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О саморегулируемых организациях», которые также исходят из ложного приоритета норм ГК РФ, считают, что указанный выше запрет на переход установлен быть не может и предлагают решить вопрос следующим образом: «в случае добровольного прекращения членства в саморегулируемой организации в период проведения проверки саморегулируемой организацией, рассмотрения дела о применении меры дисциплинарного воздействия член саморегулируемой организации не вправе вступать в иную саморегулируемую организацию в течение ста восьмидесяти дней с даты его исключения из реестра членов саморегулируемой организации», т. е. установить запрет не на выход, а на вступление в новую саморегулируемую организацию.
Во-первых, данный подход устанавливает некорректную юридическую конструкцию, когда, по сути, ответственность (негативные последствия) в виде лишения права (вступить в саморегулируемую организацию) на определенный срок связываются с правомерным действием (выход же не запрещен). Кроме того, ответственность применяется не по решению уполномоченного государственного органа, принятого в определенной процедуре, а автоматически, тем самым полностью исключается возможность применения оценочных категорий (например, принципа добросовестности).
Во-вторых, такой подход не решает вопросов проведения проверки, выявления и устранения недостатков в деятельности члена саморегулируемой организации. Вышел из саморегулируемой организации и никто тебя проверять не будет, сохранится только риск уголовного преследования.
В-третьих, совершенно непонятно, как быть с уже начатой деятельностью и заключенными договорами. Если членство в саморегулируемой организации носит обязательный характер, обязать субъектов предпринимательской или профессиональной деятельности исполнить свои обязательства уже будет невозможно. По сути, создается официальный способ ухода от исполнения таких обязательств и перекладывания проблем на плечи контрагентов. Пусть требуют выплат из компенсационного фонда, страхового возмещения, возбуждают процедуру банкротства, причем с заранее известным результатом, что применение этих мер убытки в полном объеме компенсировать не способно.
В то же время положение о запрете на выход члена из саморегулируемой организации, если оно будет закреплено в Федеральном законе «О саморегулируемых организациях», должно иметь приоритет по отношению к положениям ГК РФ как специальное (по субъектному критерию).
Самое главное в приведенных примерах заключается в том, что основные усилия направлены не на выработку и создание и эффективного правового механизма, а на преодоление искусственно созданных проблем, причем с очевидным негативным результатом.
Нет комментариев