Депозит у нас пополняется не когда он закончился, а после того, как был выставлен счет, т.е. депозит обычно должен оставаться нетронутым. Логика здесь понятна: клиент может запаздывать с оплатой счета (или перестать платить), а работу нужно продолжать и вот на этот случай и существует депозит. По нашим правилам неуплата клиентом счетов является основанием для расторжения договора с клиентом (через ходатайство, конечно же) при условии, что интересы клиента сильно не пострадают. Например, перед самым судебным заседанием или в ходе заседания бросать клиента нам просто запрещено. Вот и придется выполнять работу в надежде, что депозит покроет наработанные часы.

В отношении работы, которая будет выполняться множеством юристов (от самого младшего до самого старшего) здесь тоже не все так просто: обычно для того, чтобы уменьшить (а не увеличить) расходы клиента определенную работу поручают, например, паралигалу, чью работу потом проверяет на качество сам юрист. Клиенты об этом, естественно, знают и понимают, почему это так делается. Например, составление типового договора лучше поручить паралигалу, который «стоит» $120 в час, а юрист (который стоит $350 в час) просто его проверит и поставит свою подпись. Выгода для клиента здесь налицо. Конечно, если речь идет о какой-то сложной работе, то здесь расходы увеличиваются значительно, но не настолько, чтобы проверять работу младшего юриста в три этапа.

Накладные расходы нам кажутся оправданными и они компенсируют расходы, которые несет юрист. Клиент мне платит и за дорогу и гостиницу и суточные, если мне нужно ехать в другой город. Клиенты это прекрасно понимают, хотя может и не радуются таким расходам. У нас также существует механизм рассмотрения жалоб клиентов в суде, о чем мы обязательно должны сообщать своим клиентам, если у них будет спор с юр. фирмой. Суд, как правило, относится с пониманием к доводам юристов, но расходы снижает хотя бы и на 5%-10%. Поэтому юристы стараются не доводить такие споры до суда и сами дают клиентам скидки.

Объективный закон духовного мира — «Умри, Денис, лучше не напишешь».

Уважаемый г-н Мусинский, боюсь, что Вы меня совсем неправильно поняли: я не намекал, что в у вас наступают тридцатые годы (как в нацистской Германии) и совсем не из за боязни концлагеря. В своем комментарии я только сказал, что даже, когда в Германии к власти пришли нацисты, суды еще были независимыми. По Вашей логике получается, что нацисты не считались с СССР, когда они арестовывали Димитрова и предъявляли ему обвинения несмотря на его алиби, а вот когда дело дошло до суда, то «нацистский» (по Вашему же определению) суд вдруг стал считаться с СССР и поверил в алиби Димитрова. Интересная у Вас получается логика. Что касается Тельмана, то нацисты (которые арестовали его по этому же делу в 1933 г.) убили его в концлагере уже в 1944 г. — 11 лет спустя, когда уже ситуация в стране была совсем другая и не требовались никакие суды.

Боюсь, что Ваше желание просто неосуществимо. Любой политик по своей сути есть существо, стремящееся любым способом попасть во власть. А для такой «высокой» цели хороши все средства. Вы хоть когда-нибудь слышали (читали, видели и т.д.), чтобы хоть одного политика судили бы за невыполненные предвыборные обещания, а говоря простым языком: за вранье?
Мне, однако, не совсем понятно, для чего этот кандидат выключил камеру чтобы сказать фермеру правду?

В первой половине XX века (в 1933 г.) в нацистской Германии судили коммуниста Димитрова, обвиняемого в поджоге Рейхстага. Суд полностью оправдал Димитрова. После этого суда нацисты не решились судить немецкого коммуниста Эрнста Тельмана. А, какой у нас век на дворе сейчас?