Власть и личность.
1. В какой степени властность зависит от личностного, таким образом последнее определяется личностью в ее свойственности познания. Что есть личность и каким образом она может быть опосредована формами познания самое себя в отношении пролонгации в прошлом, настоящем или будущем? Если и есть источник властности, то он именно в дифференциации временных полей (прошлое и настоящее общественного и личного никогда не совпадают). Таким образом, как возможно говорить том, что есть человек, наша личность в отношении неперсонифицированного круга явлений, опосредуемых именно данной власти познания, отношения управления, или наоборот познания данных элементов с точки зрения отношения к невозможности познания в рамках «здесь и сейчас».

1. Каждый из нас сталкивается с властью с рождения. Сначала мы являемся объектами власти, управления, наши родители прививают нам возможность познания самое себя, соответственно, отношения к самое себя, они определяют долю возможно — абсолютного в любой области познания. От того какими формами и какими парадигмами структурировано их бытие, зависит восприятие нашего бытия и его качественное отношение. Соответственно, можно сделать вывод о том, что подчинение и все то, что обывательский рассудок связывает с понятием неудачность и приниженность, проистекает в непосредственной связи из самой природы человека – быть подчиняемым с рождения, и с рождения выступать формой объективации бытия в возможности чужеродного ему типа.

Анализ сущности любого явления необходимо предполагает наличие методологии, позволяющей четко определять:
1. Форму воплощения 4-х причин бытия (взгляд Аристотеля на сущность, который предполагает, что сущность составляют целевая, формальная, материальная, движущая причины).
2. Различия в состоянии покоя и движения, ибо относительно каждого явления по-разному можно интерпретировать как покой, так и движение.
3. Соотношение внешнего и внутреннего восприятия явления (восприятие непосредственно участниками и субъектами, находящимися вне рамок бытия данного явления). Причем количество и качество субъектов дифференцированно в зависимости от сущности данного явления.
4. Самодостаточность того или иного процесса (самодостаточность обнаруживает себя там, где целевая причина, выраженная в «возможности» обнаруживает себя в материальной причине действительности. Отсутствие самодостаточности явления характеризуется тем, что парадигма бытия сведена к формированию только одной причины, т.е. носит технический характер).

Вопросы методологии познания относятся к числу наиболее сложных. Точное определение в отношении метода исследования, в конечном счете, детерминирует содержание самого исследования в части его истинности или ложности по отражению действительного. До сих не решена дилемма соотношения предмета и метода познания, — вопросы детерминированности причинности не могут быть решены в процессе самого познания, именно поэтому научные позиции порой приобретают позиции силовые. Юриспруденция в этом отношении, как наука претендующая на эмпирическую обоснованность, не исключение. В отношении же такой отрасли познания как история права данный вопрос вдвойне актуален, так как, в данной области познание связано специфическими рамками вневременного анализа событий, которые разворачивались в контексте определенного времени и места. Для понимания всей сложности данного вопроса (дифференциация временных форм перцепций) достаточно ознакомиться с концепциями Данилевского, Шпенглера, Тойнби.

27 июня 2011 Арбитражным судом г. Москвы в составе судьи Терехиной А.П. было в полном объеме удовлетворено заявление адвоката Р.П. Чернова об признании недействительным Решения ИФНС России № 1 по г. Москве № 239 от 31.12.2010 о взыскании с ООО «Траст Хим Групп» (поставщик НПЗ и нефтедобывающих компаний РФ) доначисленного налога на прибыль и НДС в размере 28 094 219 рублей.

Вопрос о сущности нормы права всегда был для Теории государства и права одним из главнейших. Для международного права он является вообще принципиальнейшим, так как нормы МП не опираются на непосредственный аппарат принуждения, носят в основном рекомендательный характер, и обязательны лишь в силу присоединения к договорным конструкциям. Однако отрицание на практике, в природе актуально сущего такого признака права, как принудительность исполнения вовсе не лишает нормы международного права сущности норм права как таковых, но с другой стороны размывает «отечественное» представление о норме права, которое в основном не лишено позитивизма в своем содержании представления и формализма в теоретической оценке.

Вопрос о понятии преступления является одним из вечных вопросов теории уголовного права. В данной работе представлена попытка осуществить анализ преступления на основе методологии, разработанной в свое время Аристотелем, а именно — анализ по четырем причинам сущности явления. Как известно, Аристотелем были выделены 4-е причины: целевая, формальная, движущая, материальная. Современный анализ (на основе людологии) позволяет говорить о функциональном наличии трех из них — целевая причина является прототипом материальной, при том, что последняя всегда шире по объему перцепции целевой, так как последняя составляет бытие в возможности чувственно- воспринимаемого предмета(материальной причины). Удобство данной методологии в ее универсализме относительно неограниченного крага явлений.

Как правило, категория свободы, точно так же как и категория информации, берется в наличности суждения как некоторая известная данность, общая в своем содержании для всех субъектов суждения и восприятия. Это даже в свое время дало возможность говорить о только формально- юридическом понимании свободы, лишь как меры возможности права, не подкрепленной обязанностью исполнения. Но не кажется ли Вам, что свобода несет в себе уже рабство самого понятия свободы? Во имя свободы, ради свободы, за свободу…

В первом приближении к вопросу о сущности смертной казни, сама постановка вопроса о сущности может показаться надуманной. Но это только в том случае, если осуществлять подобное приближение в рамках формально — юридического подхода, то есть анализировать смертную казнь как исключительную меру наказания. В юридической традиции рассуждения так сложилось, что иная, чем формально — юридическая точка зрения означает, как правило, форму социологического анализа, социологического подхода, реализующего в своей методологии сразу же идеи Великого просвещения — гуманизм, целесообразность, истинность суждения в форме приговора и, наконец, основной аргумент противников смертной казни— необратимость судебной ошибки. Вместе с тем, вопрос жизни и смерти человека является

Современность — больше результат предсказания, чем состоявшегося факта. Ничто сегодня не есть результат исторического познания как исторического, все в плену идеологии, политики и мифов. Это состояние будет длиться еще долго, пока не появится новая методология познания, не связанная с силой убеждения, основанной на государственном насилии. Но в чем мы абсолютно уверены, что такая личность как Иосиф Сталин будет говорить нашим потомкам о нас больше, чем сумма того, что мы все вместе можем сегодня сказать сами себе. Как справедливо отмечено, все грехи греков можно простить только потому, что у них был Гомер.