Анна, никто с этим и не спорит (включая Президиум) — вопрос в том, какие именно официальные документы считать пригодными для определения места нахождения юрлица.
В самое ближайшее будет заточено — теперь, когда даже мэтры-профессора признают, что мы живем в среде прецедентного права, case law так или иначе изменит систему юридического образования. Всего месяц назад присутствовал на вузовской метод. комиссии, где обсуждались эти вопросы — и как их не называй «кейсы», «прецеденты», «задачи» или еще как-нибудь (они в этом контексте синонимичны) — все курсы, включая теорию, должны будут приспособиться к их применению.
На мой взгляд, Марина отчасти права. Ну когда, например, мы усваиваем тему «правоотношения»? Когда мы изучаем гражданское право — собственно, оттуда это учение и пришло в теорию. А есть ли смысл изучать в курсе ТГП понятие вины, сегодня, когда в гражданском праве одно представление о вине, а в уголовном — другое?..
С этой точки зрения, теория утратила свою ценность тогда, когда исчез единый марксистско-ленинистский стержень. Закономерно поэтому, что у нас кафедра теории уже давно не читает догму права, предпочитая ей философию права. Но для философии место скорее на последнем курсе, а учебные планы пока остаются без изменений, и ее читают вместо ТГП на первом.
Наш горсуд вероятно поступил бы аналогичным образом, но если ориентироваться в таких делах на практику, то о какой-либо системности можно забыть — практика, как известно, идет сразу во все стороны одновременно.
И да, это задачка — для студентов третьего курса СПбГУ.
Так Вы что хотите сказать, что абстрактно ответ может быть один (напр., правопреемство недопустимо), а в конкретной ситуации — другой? На мой взгляд, конкретные правовые ситуации (если уж обсуждать их здесь) как раз-таки и должны выводить на абстрактные проблемы, и от того, как мы их разрешим, зависит решение по конкретному делу.
Что касается решения задачи, то я полагаю, покуда процессуальное правопреемство осуществляется без согласия правопреемника, допустить его в том случае, когда правопредшественник совершал процессуальные действия в суде первой инстанции, не сообщив о материальном правопреемстве, нельзя. Заменить истца, как уже указывалось, мы не можем. Тогда, действительно, нужно отменять, пересматривать в первой инстанции и отказывать в иске.
Проблема «наследования» последствий процессуальной деятельности лица, которое не заявило о материальном правопреемстве, существует вне зависимости от того, проиграно дело или выиграно. Даже при выигранном деле страховщик может быть не согласен с тем, что делал правопредшественник. Уже упоминаемое признание факта при появлении новых доказательств (помимо самой суброгации) может сыграть против правопреемника, результатом чего будет отмена решения кассацией.
О предложенных Вами вариантах:
а) Допустим кассация направит дело на новое рассмотрение. Первая инстанция что же, должна привлечь страховую в качестве истца? Но, как мы хорошо знаем, в силу принципа диспозитивности истца в процесс без его согласия привлечь никак нельзя. Да и потом соистцом страховая быть не может, поскольку удовлетворение ее требований исключает удовлетворение требований Михайлова.
По всем признакам получается, что страховая — третье лицо, заявляющего самостоятельные требования. Но с ним ситуация аналогичная — оно вступает в процесс путем предъявления иска, а принудить его предъявить иск нельзя. Так для чего же тогда кассация направлять дело на новое рассмотрение?
б) Страховщик конечно может обратиться со своим иском. Но вопрос-то был в том, что делать кассации с иском Михайлова к Петрову.
И правильно делают, что ссылаются. Конституция, как уже было отмечено, имеет прямое действие. Если нет закона, описывающего порядок реализации конституционного права, это не значит, что право не может быть реализовано. Поэтому в некоторых случаях «уезжаем» на одних только статьях Конституции (не без помощи КС РФ, впрочем).
А помните пример из уголовного права — о действии права во времени и пространстве?.. Группа людей оказалась изолирована в пещере. В это время вводится в действие новый уголовный закон. Если я не ошибаюсь, то большинство специалистов утверждает, что в этом случае привлекать за деяния, совершенные до освобождения из пещеры, по новому закону нельзя.
Совершенно с Вами согласен, что речь в данном случае идет о затруднениях процессуального характера. Но так это разве означает, что такие затруднения не имеют никакого значения? Если Вас смущает, что страховщик по условиям задачи останется удовлетворенным правопреемством, ну так измените условие — пусть Михайлов проиграл дело вследствие того, что признал факт, утверждаемый Петровым. Это выявит проблему, но по существу ничего не изменит. Получается, что страховая компания в результате правопреемства вынуждена будет нести последствия процессуальных действия Михайлова. Теперь Вы видите нарушение интересов страховщика?
Так мы как раз и имеем дело со случаем, когда кассация должна принять новые доказательства. Если уж здесь возможен, на Ваш взгляд, пересмотр по вновь открывшимся, то кассация может исследовать новое доказательство и подавно.
С этой точки зрения, теория утратила свою ценность тогда, когда исчез единый марксистско-ленинистский стержень. Закономерно поэтому, что у нас кафедра теории уже давно не читает догму права, предпочитая ей философию права. Но для философии место скорее на последнем курсе, а учебные планы пока остаются без изменений, и ее читают вместо ТГП на первом.
И да, это задачка — для студентов третьего курса СПбГУ.
Что касается решения задачи, то я полагаю, покуда процессуальное правопреемство осуществляется без согласия правопреемника, допустить его в том случае, когда правопредшественник совершал процессуальные действия в суде первой инстанции, не сообщив о материальном правопреемстве, нельзя. Заменить истца, как уже указывалось, мы не можем. Тогда, действительно, нужно отменять, пересматривать в первой инстанции и отказывать в иске.
О предложенных Вами вариантах:
а) Допустим кассация направит дело на новое рассмотрение. Первая инстанция что же, должна привлечь страховую в качестве истца? Но, как мы хорошо знаем, в силу принципа диспозитивности истца в процесс без его согласия привлечь никак нельзя. Да и потом соистцом страховая быть не может, поскольку удовлетворение ее требований исключает удовлетворение требований Михайлова.
По всем признакам получается, что страховая — третье лицо, заявляющего самостоятельные требования. Но с ним ситуация аналогичная — оно вступает в процесс путем предъявления иска, а принудить его предъявить иск нельзя. Так для чего же тогда кассация направлять дело на новое рассмотрение?
б) Страховщик конечно может обратиться со своим иском. Но вопрос-то был в том, что делать кассации с иском Михайлова к Петрову.