Статья 379 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает одну форму самозащиты трудовых прав – отказ от работы.
Однако ни что не мешает реализации работником своего конституционного права на самозащиту другими законными способами.
Следовательно, считаю, что перечень данной статьи открытым: к способам самозащиты можно относить любые правомерные действия работника по отказу от выполнения незаконных распоряжений работодателя.
При этом применяемые меры должны отвечать признакам самозащиты и не превышать ее пределов.

В частности, часть 2 статьи 142 ТК РФ дает работнику право в случае задержки выплаты заработной платы на срок более 15 дней, известив работодателя в письменной форме, приостановить работу на весь период до выплаты задержанной суммы.
Это также реализация права на самозащиту в форме отказа от выполнения работы.
Отнесение данного положения к самозащите закреплено Конституционным Судом РФ: «часть 2 статьи 142 ТК устанавливает механизм осуществления работником самозащиты права на своевременную и полную выплату заработной платы и направлена на обеспечение реализации работником права на защиту трудовых прав и свобод» (Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2008 №418-О-О).
При этом, согласно пункту 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от «17» марта 2004 года №2: «приостановление работы допускается не только в случае, когда задержка выплаты заработной платы на срок более 15 дней произошла по вине работодателя, но и при отсутствии таковой».

В страховой практике страховые компании, как правило, отказывают страхователям в возмещении утраты товарной стоимости (далее — УТС) по договорам добровольного страхования транспортных средств (КАСКО). Возникает вопрос, правомерны ли такие отказы страховщиков? Одинаковы ли позиции в судах общей юрисдикции и арбитражных судах?
Верховный суд Российской Федерации (далее – ВС РФ) в «Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан», утвержденном Президиумом ВС РФ «30» января 2013г. (далее – Обзор), впервые определяет в качестве верной позицию судов, согласно которой УИС является реальным ущербом, приводя следующую аргументацию.

В страховой практике часто возникают вопросы, каким образом отсутствие детального описания застрахованного имущества влияет на возможность признать договор страхования не заключенным? Насколько указание имущества, принятого на страхование, позволяет его фактически идентифицировать?
Страховщики, рассматривая заявления о страховых случаях, иногда отказывают в страховых выплатах, приводя довод о том, что договор страхования не был заключен, так как предмет страхования в договоре не индивидуализирован. Либо страхователь, выявив дефект юридической техники, желает вернуть уплаченную страховую премию.
Подобные спорные ситуации часто возникают в случае страхования объектов недвижимости, права на которые не были оформлены надлежащим образом в установленном порядке (например, самовольные постройки), а также при страховании имущества юридических лиц, в том числе передаваемого в залог. Например, заключая договор страхования жилого дома, в договоре (страховом полисе) стороны не указали его номер, площадь, собственника и т.п. либо при страховании имущества организации не перечислили индивидуальных признаков имущества, а указали его родовые признаки.
Насколько недостатки описания имущества в договоре влекут для сторон риски признания договора не заключенным и невозможность получить страховое возмещение или обязанность вернуть страховую премию?

В литературе не сформировалось единого мнения относительно содержания понятия «цессия». Попытки его определения породили в науке два направления.

Представители первого направления полагают, что цессия — это действие по передаче кредитором своего имущественного права требования третьему лицу.

Сторонники другого направления понимают под цессией гражданское правоотношение, возникающее по поводу передачи кредитором своего права требования третьему лицу.
Субъектами отношений, возникающих по поводу передачи права, являются цедент (кредитор) и цессионарий (должник).

Цессия как всякое гражданское правоотношение возникает на основании юридического факта. В его качестве выступает сделка (договор).

Гражданский кодекс Российской Федерации не знает специального договора, который бы регулировал отношения, возникающие по поводу передачи права требования цедентом цессионарию.

Правовое регулирование защиты исключительных прав осуществляется в рамках статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая перечисляет способы защиты данных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а также указывает круг субъектов, к которым могут быть предъявлены соответствующие требования.
Некоторые способы защиты, осуществляемые путем предъявления требования о признании права, о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, а также о возмещении убытков, отнесены законодателем к общим способам защиты гражданских прав, указанным в статье 12 Гражданского кодекса и применительно к статье 1252 дополнены указанием на субъекта, в отношении которого данное требование предъявляется, и специальными способами защиты.

В судебной практике можно часто встретить ситуации, когда страховые компании или их филиалы, незаинтересованные в увеличении своих расходов, пытаются заявлять ходатайства в арбитражном суде о передаче спора для рассмотрения в арбитражный суд, где находится само юридическое лицо либо его филиал, выдавший страховой полис. Например, истец – потерпевший может проживать, предположим, в Калининграде, а полис ОСАГО, может быть выдан филиалом страховой компании в г. Владивостоке. В этом случае возникает вопрос: вправе ли потерпевший подать иск в суд, где находится филиал в Калининграде?

Большое количество исполнительных производств, огромные суммы задолженностей, незаконные действия судебных приставов-исполнителей заставляют людей все чаще задумываться о возможности взыскания долга в качестве убытков с Российской Федерации.
Проанализировав судебную практику можно прийти к выводу о том, что в основном используется два способа.

Не редки ситуации, когда во время брака один из супругов приватизирует какое-либо недвижимое имущество, а именно: квартира, комната, земельный участок. В последующем при разводе второй супруг претендует на половину приватизированного недвижимого имущества как на совместно нажитое имущество во время брака.

Согласно семейному законодательству имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. За исключением имущества, принадлежащего каждому из супругов до вступления в брак, а также имущества, полученного одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам.

Судебная практика по включению приватизированного имущества в совместную собственность супругов в отношении жилых помещений и земельных участков различна.

В страховой практике распространена ситуация, когда в случае угона (хищения) транспортного средства, застрахованного по договору страхования, непредставление страхователем паспорта транспортного средства, свидетельства о его регистрации, комплекта (ов) ключей, талона техосмотра влечет отказ страховой компании в выплате страхового возмещения, на основании соответствующего пункта правил страхования.

Страховщики традиционно включают данное условие в правила страхования, полагая, что это позволит им оградить себя от легкомысленных действий страхователей, способствующих наступлению страхового случая, либо прямо использующих страхование в целях преступного обогащения.

Является ли такой отказ страховщика правомерным? Совпадают ли позиции судов в этом вопросе?

Исследованием данного вопроса я решил заняться после того, как в своей практике столкнулся с определенной ситуацией.
Ко мне обратился клиент, в отношении которого вынесено решение третейского суда о взыскании с него денежных средств. Мало того, что третейский судья ранее являлся представителем другой стороны в споре (о чем естественно умолчал при рассмотрении спора), так и в дальнейшем этот третейский суд мешал оспариванию. Направленные почтой заявления о выдаче копий решений, определений, протоколов судебных заседаний возвращались обратно в связи с истечением срока хранения корреспонденции. Личное обращение заканчивалось стуком в закрытую дверь – ни судей, ни секретариата, ни объявлений. Про телефонные звонки даже писать не буду. Хочется также отметить, что в описанной ситуации третейский суд является постоянно действующим и образован в форме автономной некоммерческой организации.