Я поправлю, что все-таки сказал про патриарха не «он бредит» (т.е. «говорит бессмыслицу»), а «он бредит какими-то врагами церкви» (т.е. «его преследует навязчивая мысль о каких-то врагах церкви»). Но прозвучало грубовато. Однако речь тут не о неприятии с моей стороны персоны патриарха, а о неприемлемости в моих глазах таких высказываний со стороны религиозного лидера. Он же такими выступлениями не мир проповедует, а мобилизует паству на борьбу с неведомым врагом.
А насчет невозможности защиты религиозных чувств в УК РСФСР — по иронии судьбы, все как раз наоборот: значительная часть предлагаемой сейчас новой ст. 243.1 УК РФ прямо строится на тексте ст. 143 УК РСФСР в его поздней редакции (дополнения от 1993 г.). Правда, санкция за «оскорбление чувств и убеждений граждан в связи с их отношением к религии» была намного мягче — до года лишения свободы или штраф до 10 МРОТ.
Ну и опасения насчет правоприменения, к сожалению, совсем не пустые. До тех пор пока правоохранителям на местах навязывают «палочную» мотивацию, им всегда будет проще не с реальной преступностью бороться, а высасывать из пальца дела по составам, необходимым для статистики. И такая практика распространена повсеместно, иногда просто замещая реальную правоохранительную работу, как было в райотделе «Дальний» в Казани.
Александр, спасибо за развернутый ответ.
Я согласен с тем, что государство должно поддерживать не только свободу слова и самовыражения, но и защищать уклад отдельных групп, заботиться о поддержании гражданского мира и в этой связи наказывать агрессивных провокаторов. И тут проявляются несколько важнейших «но».
Во-первых и в-главных, необходима мудрость и последовательность. Как только ты начинаешь выделять какие-то особые группы, заслуживающие особой защиты, и лишать такой защиты всех, кто не подходит по политическим причинам (вроде так называемых «тоталитарных сект», к каковым ни саентологи, ни иеговисты причислены быть не могут — это все же не «Ветвь Давидова» и не «Белое братство»), — тут же оживляются фундаменталисты с обеих сторон. «Гонимые» начинают кричать о своих оскорбленных чувствах и, как те же мусульмане, жечь посольства и резать американцев. Одновременно бородатые пасторы начинают жечь коран, а светские активисты — троллить религиозников. Огромная ошибка — пытаться наладить мир репрессивными мерами в адрес какой-то одной из сторон. Это — в чистом виде тушение пожара бензином. Нужно создавать общественную среду, построенную на терпимости и неприятии любых крайних проявлений розни, вражды, национализма и т.д. Не УК править, а насаждать терпимость, это прямо противоположные цели. И я не даром говорю о борьбе только с «крайними проявлениями», потому что при этом не менее важна свобода общественной дискуссии. Каждый должен иметь право на публичную критику и протест по религиозным, национальным, политическим мотивам, в том числе на мирные акции. Наказание за них не может быть суровым, даже если они нарушают общественный покой или кого-то оскорбляют и провоцируют. Жесткое наказание будет иметь лишь обратный эффект, а настоящих верующих поставит под угрозу новых нападок. То есть, за оскорбление любых чувств без применения насилия — небольшой штраф или общественные работы. Главное наказание — общественное осуждение таких акций и неприятие их как метода. За агрессивные выступления «оскорбленной стороны» — аналогичная ответственность, а за насилие или публичные призывы «мстить врагам» — уголовная. Призывы вроде выступлений патриарха, который нападает на тлетворный Запад, прогнившие либеральные ценности и вообще бредит какими-то врагами церкви, должны становиться объектом решительного общественного осуждения.
Во-вторых, необходим баланс между свободами. У нас сейчас идет последовательное ограничение любых свобод — между прочим, и свободы совести, что ясно проявилось в обсуждаемой инициативе. Если государство начинает судить и рядить, какие чувства — религиозные, а какие — нет, что именно является их оскорблением, какие религии подлежат защите и т.д. — это породит хаос и разрушение правовой среды.
В-третьих, надо понимать, как развивается общественная дискуссия: стоит начать говорить о врагах — как тут же начинается охота на ведьм, как с запретом мюзикла «Иисус-суперзвезда», из темных углов вылезают всякие гопники от религии, а активная часть общества справедливо возмущается и отвечает новой критикой. Не следует потакать темным и враждебным инстинктам, даже если их поддерживает «большинство населения» — поддерживает, между прочим, с подачи государственных СМИ, раздувающих тему розни, оскорбления каких-то там чувств и т.д. Если бы Первому каналу велели бы просто игнорировать тему либо ограничиться СВЕТСКИМ осуждением провокаций вроде выступления Pussy Riot, общественное мнение тоже могло бы быть иным.
Наконец, я совершенно не согласен с вашей оценкой смысла их акции. И неважно, как расцениваю ее я: важно лишь то, что здесь нет и не может быть единственно верной оценки. А раз так, значит, карать за такие спорные вещи вредно и незаконно.
Александр, пожалуй, я соглашусь, что серьезного правового анализа в моем посте нет. Я лишь коснулся главных проблемных мест законопроекта. Во-первых, это возможность максимально широкой трактовки понятия «оскорбление религиозных чувств». Во-вторых, полное игнорирование законодателем сложившейся правоприменительной и судебной практики по аналогичным делам, в том числе в ЕСПЧ. В-третьих, налицо неразрешимое противоречие: новая уголовная статья должна защищать право граждан на свободу совести — и в то же время это право грубо ущемляет.
«Реалити-шоу» вместо следственных действий — это как раз попытка замаскировать реальную подоплеку обысков, какой бы она ни была. Вот «Коммерсант-Власть» в сегодняшней статье "Запасные гайки" приходит к выводу, что демонстративные обыски перед новым митингом — это самодеятельность Бастрыкина, чтобы смазать «лесной скандал» с угрозами журналисту. Дескать, ни «эшники», ни ФСБ, ни прокуратура в травле не участвуют — значит, это Бастрыкин сам придумал, чтоб не сняли. Небезупречное объяснение, но вполне возможное. Действительно, у нас правая рука не знает, что делает левая.
Что-то у вас не так с аргументацией: сначала я, значит, пиарюсь за счет попыток «очернить систему», а потом мне «не надо интересоваться» событиями, в которых я не компетентен, а особенно — «революционной деятельностью»! Круто :) Напоминает один из первых указов Екатерины II, так называемый «Указ о неболтании лишнего». «Являются такие развращенных нравов и мыслей люди, кои не о добре общем и спокойствии помышляют, но, как сами заражены странными рассуждениями о делах, совсем до них не принадлежащих, не имея о том прямого сведения, так стараются заражать и других слабоумных». Но это даже 250 лет назад выглядело ретроградством, что уж говорить про сегодня. Срочно подтягивайтесь, XXI век на дворе!
Борис, я Федор :) Впрочем, речь не об этом.
Я думаю, сама по себе подобная тактика — бить ниже пояса и не по делу — изобретена совсем не Маркиным. В любом полицейском фильме найдется какой-нибудь начальник полиции, который раздает интервью и рассказывает прессе о сделанных следствием открытиях о резонансным делам, в том числе низкопробных. Но там все равно другой настрой. Во-первых, там помнят о том, что без реальных доказательств вины суд человека не арестует и не осудит (при всех оговорках, суд там независим от полиции и прокуратуры). Во-вторых, сообщают только ту информацию, которая нужна для достижения целей расследования. А у нашем случае — чистая кампания дискредитации: преступники уже, мол, перед вами, осталось только накопать, в чем они могут быть виновны. Отсюда и ощущение фарса.
Я согласен — боевики не на деревьях растут, они появляются по социальным причинам. И победить их можно только решением этих социально-политических проблем.
Кстати, после этой истории, в которой фигурировали явно «настоящие боевики», лично я буду в пять раз критичнее оценивать рапорты с Северного Кавказа в духе: «в ходе очередной спецоперации в Дагестане разбита банда известного амира Васи Пупкина, уничтожены 10 боевиков и захвачены схроны с оружием. Потерь среди правоохранителей нет». Сразу будет подозрение, что «уничтоженных бовиков» силовики доставили на место боя в наручниках.
Расул, спасибо — не сомневаюсь, что на месте можно найти куда более глубокие проблемы, чем издалека. В том чисел и с банальным оснащением правоохранителей. Что же касается кадров, то здесь, безусловно, надо признать, что эффективно с боевиками способны бороться только спецподразделения федеральных ведомств. Там все же куда больше дорожат людьми и знают цену профессионалам.
Нет, не умалчивают, но пишут об этом отнюдь не на первых полосах и довольно сухо. Еще и предвыборный период виноват, конечно. Все взгляды направлены на постылую политику.
Это очень узкий взгляд: людей не вернуть, но ясные выводы на будущее сделать необходимо. В любой адекватной спецслужбе, либо в ведущей боевые действия армии, всегда совершенствуется тактика, проводятся разборы неудач и т.д. А здесь налицо полная некомпетентность руководства, которое, надо полагать, считает себя выше подобных разборов.
И Дымовский, и Васильева задели публику не потому, что рассказали о каких-то особо шокирующих фактах. Сейчас навскидку и не вспомнишь, кого именно и в чем обвинял Дымовский. Нет, дело в другом: во-первых, люди увидели человека из системы, который сам же ее критикует, который решился сказать во всеуслышание то, о чем и так все знают или догадываются. Во-вторых, люди услышали в их словах искреннее возмущение этими порядками, стремление к справедливости. В этом секрет популярности Дымовского и Васильевой. А плевков в адрес судебной системы я не вижу — разве что упреки судебному начальству за давление на судей.
К добрым пожеланиям в адрес Васильевой присоединяюсь.
Насчет версий, все действительно выглядит сложно. С одной стороны, как-то подозрительно выглядят откровения рядового сотрудника без особого опыта и явно с небольшой зарплатой — что это она вдруг?
С другой стороны, я тоже не очень верю в ее непосредственный подкуп со стороны адвокатов или прямое влияние со стороны Данилкина, не говоря уж о мифическом «звонке из лагеря Медведева». Ее выступление выглядит довольно неподготовленным, да и хватило бы ей ума не идти на сделки со сторонами процесса: это ж верная дорога за решетку.
Наконец, в судебную систему она пришла сформировавшимся человеком, когда ей уже было под сорок. Судя по ее интервью и отзывам со стороны, она по психологическому типу — выраженный интроверт с сильной нравственной доминантой (разумеется, я не психолог, это просто мнение). Такой человек вполне может работать, как серая мышка, не вызывая нареканий, беспрекословно выполнять свои обязанности и молчать — а потом ее прорывает, и она совершает некий поступок, потому что так ей велит внутреннее чувство. Причем я не знаю, чего там больше: разочарования судебной системой или жалости к конкретному судье Данилкину, который, дескать, тяжело переживает свое поругание и унижение и со стороны начальства, и со стороны общества.
Короче, странная история. Ясно одно: у человека «накипело», и она ушла, громко хлопнув дверью.
В конечном счете, даже лизоблюдам в какой-то момент становится тошно. Даже попсовым деятелям вроде Волочковой и Буйнова хочется не только близости к власти, допуска к телевизору, заказов на корпоративы, но и внутреннего мира, самоуважения. Но трудно уважать себя, когда состоишь в конъюнктурной партии, где каждый преследует исключительно свои корыстные интересы. Надоедает ложь, манипулирование общественным мнением, коррупция, на которых там все строится. Плюс оказывается, что ни в финансовом плане, ни в медийном партия тебе ничего не дает, а только использует. Вот и выходишь из «Единой России», сказав пару гордых слов напоследок.
Дело не в звездах, а в том, чтобы было легко различать звания. Средний человек все равно не отличит старшего сержанта от старшины, хоть у обоих на погонах звезд нет. Но многие все-таки помнят, какие значки что обозначают, и нет никакого смысла вносить путаницу в эту систему.
Просто можно из этой версии сделать гражданственный вывод в духе Белковского, который насчет Волочковой написал, что «перестройка по-настоящему начинается тогда, когда холуи резко становятся свободолюбцами». А можно сделать более приземленный вывод: и Волочковой, и Васильевой стало не просто неудобно работать с властью, но и противно — и они заявили об этом, когда решили прекратить сотрудничество.
Почти совпадает с моей версией: «человека просто достали порядки в системе, в которой она работала, и она решила высказаться об этом одновременно с увольнением».
Ну, это блог, а не статья, здесь все по определению субъективно. Я пытаюсь понять мотивы Васильевой, для меня самый убедительный вариант — желание «насолить плохому работодателю».
А насчет невозможности защиты религиозных чувств в УК РСФСР — по иронии судьбы, все как раз наоборот: значительная часть предлагаемой сейчас новой ст. 243.1 УК РФ прямо строится на тексте ст. 143 УК РСФСР в его поздней редакции (дополнения от 1993 г.). Правда, санкция за «оскорбление чувств и убеждений граждан в связи с их отношением к религии» была намного мягче — до года лишения свободы или штраф до 10 МРОТ.
Ну и опасения насчет правоприменения, к сожалению, совсем не пустые. До тех пор пока правоохранителям на местах навязывают «палочную» мотивацию, им всегда будет проще не с реальной преступностью бороться, а высасывать из пальца дела по составам, необходимым для статистики. И такая практика распространена повсеместно, иногда просто замещая реальную правоохранительную работу, как было в райотделе «Дальний» в Казани.
Я согласен с тем, что государство должно поддерживать не только свободу слова и самовыражения, но и защищать уклад отдельных групп, заботиться о поддержании гражданского мира и в этой связи наказывать агрессивных провокаторов. И тут проявляются несколько важнейших «но».
Во-первых и в-главных, необходима мудрость и последовательность. Как только ты начинаешь выделять какие-то особые группы, заслуживающие особой защиты, и лишать такой защиты всех, кто не подходит по политическим причинам (вроде так называемых «тоталитарных сект», к каковым ни саентологи, ни иеговисты причислены быть не могут — это все же не «Ветвь Давидова» и не «Белое братство»), — тут же оживляются фундаменталисты с обеих сторон. «Гонимые» начинают кричать о своих оскорбленных чувствах и, как те же мусульмане, жечь посольства и резать американцев. Одновременно бородатые пасторы начинают жечь коран, а светские активисты — троллить религиозников. Огромная ошибка — пытаться наладить мир репрессивными мерами в адрес какой-то одной из сторон. Это — в чистом виде тушение пожара бензином. Нужно создавать общественную среду, построенную на терпимости и неприятии любых крайних проявлений розни, вражды, национализма и т.д. Не УК править, а насаждать терпимость, это прямо противоположные цели. И я не даром говорю о борьбе только с «крайними проявлениями», потому что при этом не менее важна свобода общественной дискуссии. Каждый должен иметь право на публичную критику и протест по религиозным, национальным, политическим мотивам, в том числе на мирные акции. Наказание за них не может быть суровым, даже если они нарушают общественный покой или кого-то оскорбляют и провоцируют. Жесткое наказание будет иметь лишь обратный эффект, а настоящих верующих поставит под угрозу новых нападок. То есть, за оскорбление любых чувств без применения насилия — небольшой штраф или общественные работы. Главное наказание — общественное осуждение таких акций и неприятие их как метода. За агрессивные выступления «оскорбленной стороны» — аналогичная ответственность, а за насилие или публичные призывы «мстить врагам» — уголовная. Призывы вроде выступлений патриарха, который нападает на тлетворный Запад, прогнившие либеральные ценности и вообще бредит какими-то врагами церкви, должны становиться объектом решительного общественного осуждения.
Во-вторых, необходим баланс между свободами. У нас сейчас идет последовательное ограничение любых свобод — между прочим, и свободы совести, что ясно проявилось в обсуждаемой инициативе. Если государство начинает судить и рядить, какие чувства — религиозные, а какие — нет, что именно является их оскорблением, какие религии подлежат защите и т.д. — это породит хаос и разрушение правовой среды.
В-третьих, надо понимать, как развивается общественная дискуссия: стоит начать говорить о врагах — как тут же начинается охота на ведьм, как с запретом мюзикла «Иисус-суперзвезда», из темных углов вылезают всякие гопники от религии, а активная часть общества справедливо возмущается и отвечает новой критикой. Не следует потакать темным и враждебным инстинктам, даже если их поддерживает «большинство населения» — поддерживает, между прочим, с подачи государственных СМИ, раздувающих тему розни, оскорбления каких-то там чувств и т.д. Если бы Первому каналу велели бы просто игнорировать тему либо ограничиться СВЕТСКИМ осуждением провокаций вроде выступления Pussy Riot, общественное мнение тоже могло бы быть иным.
Наконец, я совершенно не согласен с вашей оценкой смысла их акции. И неважно, как расцениваю ее я: важно лишь то, что здесь нет и не может быть единственно верной оценки. А раз так, значит, карать за такие спорные вещи вредно и незаконно.
Я думаю, сама по себе подобная тактика — бить ниже пояса и не по делу — изобретена совсем не Маркиным. В любом полицейском фильме найдется какой-нибудь начальник полиции, который раздает интервью и рассказывает прессе о сделанных следствием открытиях о резонансным делам, в том числе низкопробных. Но там все равно другой настрой. Во-первых, там помнят о том, что без реальных доказательств вины суд человека не арестует и не осудит (при всех оговорках, суд там независим от полиции и прокуратуры). Во-вторых, сообщают только ту информацию, которая нужна для достижения целей расследования. А у нашем случае — чистая кампания дискредитации: преступники уже, мол, перед вами, осталось только накопать, в чем они могут быть виновны. Отсюда и ощущение фарса.
Кстати, после этой истории, в которой фигурировали явно «настоящие боевики», лично я буду в пять раз критичнее оценивать рапорты с Северного Кавказа в духе: «в ходе очередной спецоперации в Дагестане разбита банда известного амира Васи Пупкина, уничтожены 10 боевиков и захвачены схроны с оружием. Потерь среди правоохранителей нет». Сразу будет подозрение, что «уничтоженных бовиков» силовики доставили на место боя в наручниках.
Насчет версий, все действительно выглядит сложно. С одной стороны, как-то подозрительно выглядят откровения рядового сотрудника без особого опыта и явно с небольшой зарплатой — что это она вдруг?
С другой стороны, я тоже не очень верю в ее непосредственный подкуп со стороны адвокатов или прямое влияние со стороны Данилкина, не говоря уж о мифическом «звонке из лагеря Медведева». Ее выступление выглядит довольно неподготовленным, да и хватило бы ей ума не идти на сделки со сторонами процесса: это ж верная дорога за решетку.
Наконец, в судебную систему она пришла сформировавшимся человеком, когда ей уже было под сорок. Судя по ее интервью и отзывам со стороны, она по психологическому типу — выраженный интроверт с сильной нравственной доминантой (разумеется, я не психолог, это просто мнение). Такой человек вполне может работать, как серая мышка, не вызывая нареканий, беспрекословно выполнять свои обязанности и молчать — а потом ее прорывает, и она совершает некий поступок, потому что так ей велит внутреннее чувство. Причем я не знаю, чего там больше: разочарования судебной системой или жалости к конкретному судье Данилкину, который, дескать, тяжело переживает свое поругание и унижение и со стороны начальства, и со стороны общества.
Короче, странная история. Ясно одно: у человека «накипело», и она ушла, громко хлопнув дверью.