В любом случае мы должны понимать, что данный процесс носит не только технический характер, но и оправдан с точки зрения преемственности и замены тех или иных властных функций организации. Мы не можем точно определить сферу, в которой должна развиваться власть и тем более не можем определить целесообразность власти вне самой власти, ибо власть сама определяет меру целесообразности по отношению к самое себя и тем конгломератам парадигм, которые она опосредует. Особенно не просто говорить о моделировании прихода к власти и тем более о том, чтобы изменить содержание властеотношений, в качественном понимании это всегда остается вопросом для уже властьпридержащих субъектов. Власть как таковая форма организации остается целым и неделимым объектом, вожделенной для субъектов таковой властью не обладающих. Власть это всегда некоторая гарантия реализации БВВ. Как правило, власть в социуме связывается с гарантированностью реализации в отношении содержания воли других лиц, но она связывается так же с необходимостью бытия в возможности тех, кто вынесен за пределы мышления властного субъекта.

Власть как снятие противоречий.

Власть в части возможности представлена монолитом, в организации которого тонут любые возможные формы противоречий как по бытию в возможности, так и по бытию в действительности. В этом отношении власть является сферой однозначности и это необходимо понимать, отринув в сторону разговоры о моральности власти, ее согласии с общественными формами БВВ. Если истина существует в рамках реального времени, то она существует именно в области общественного бытия в возможности, в то время как власть (государственная власть) является квинтэссенцией общественного бытия в возможности и не может быть воспринята как таковая форма организации вне зависимости от того или иного мнения или рассуждения одного лица. Соответственно, применительно к области самоорганизации в отношении структуры самое себя не может быть речи о том, чтобы констатировать противоречия по бытию в возможности. Они могут быть только по бытию в действительности в случаях описанных нами выше, но на это существует целый аппарат снятия противоречий действительности, то, что обычно называется организованным насилием (спецслужбы, суды, тюрьмы).

Тотемность, возможность организовать самое себя коллективом, появляется именно с воплощением в сознании принципов организации природы. Человек перенимает бытие животных из перцепции внешнего бытия животного и понимания их, и уточняя их в самое себя как единого монолитного целого. Отсюда наши представления о коллективности, наши представления о том, что есть принцип организации социума. Первоначальный человек, вообще человек, будучи одинок перед миром устроенным в отношении самое себя как форма гармонии однозначно обречен на копирование этого мира в области своего сознания, на структурирование мира природы в самое себя.

Казалось бы только ленивый не высказался в отношении тяжести налогового бремени в РФ. Но проблема стоит намного острее, чем простая причинно — следственная связь: высокий налог — низкие инвестиции, низкий рост производства. В России сложилась система двойной экономической организации. И если налоги в сфере легальной экономики являются понижающими ли повышающими коэфицентами для прогнозирования, то в области теневой экономики для теневой экономики — это несущественный фактор влияния, который не носит определяющего значения. Таким образом, налоги никаким образом не влияют непосредственно на само производство, обнаруживающее себя в условиях данной раздвоенности, при том, что его основа носит именно теневой характер.

Власть это свойство энтелехии, возникающее в весьма хрупкой парадигме, которая называется социумом и именно поэтому мы должны сказать о носителях властности. Для социума характерно именно то, что носителем властных функций является человек и без него невозможна парадигма… для оркестра, например, целевой причиной которого является воспроизведение из бытия в возможности (ноты, представления о звучании) энтелехии музыки, сама власть находится уже в бытии в возможности, в том, как оно реализуемо в том каким ему должно быть… ибо есть принятые в этом отношении именно физиологические формы понимания и структурирования необходимости результативности- звучания музыки. Человек порождает свое сознание в музыке, в ритмичности музыкального, музыка одна из первых форм отличия, внешнего, разумеется, человека от дикого мира (см. Леви — Стросс «Мифологики»).

Приписывание бытия в возможности за человеком ведет только к тому, что понятие возможного и невозможного сводится к вопросам личной воли личного сознания, а порой и личных аффектов общественного бытия. Это, соответственно, вызывает только завышение самого человека в той или иной ситуационной модели, при которой его бытие в возможности есть совокупность его перцепций в данной маске неперсонифицированным кругом лиц. Так рождается представление о сильных мира сего, об их уникальности качественной неповторимости в отношении того или иного круга элементов бытия в действительности. Подобного рода представления играют роль формы снятия противоречий в отношении представителей неперсонифицированного круга лиц ( многие из них проигрывают на самом подступе в идеологическом отношении властным субъектам- самоуничтожение качественной возможности), некоторые получают заранее неверные

Власть всегда — организованность и детализированность; бытие в возможности должно цепляться за что- то в области действительности и это что – то необходимо должно быть сопоставлено в возможности своей реализации в круге восприятия тому, кому адресована властность функции в отношении содержания результативности. Власть всегда в этом отношении необходимость бытия самое себя в восприятии самое себя.
И власть конечно же для самого субъекта властной организации, он не может ни представить, ни понять каким именно образом реализуется в отношении него то, что есть власть, каким именно механизмом приводится в движение возможность управления, и возможность уничтожения той или иной группы социальных отношений. При этом ощущение загадочности усиливается в отношении восприятия, когда субъект сталкивается с представлением о том, что потенциально возможно в ретроспективности данного представления.

Рассмотрим механизм организации управления. В той ли иной степени его чувственное основание есть прерогатива плебеев… Именно поэтому речь всегда идет о создании отдельной временной парадигмы, где ретроспективно качественное представление о бытии в действительности является необходимым для того периода времени, когда оно создается личностью в качестве таковой действительности. Мы можем точно определиться в отношении познания, в отношении властности, ибо личность здесь определяет, что для нее является формой приемлемого поведения, а что так и остается недоступным в области рассуждения и тем более в области проведения в чувственное бытие.

Отношение к жизни других людей в силу сохраняющего принципа подобия и встречности обратного отражения (суждение о других по самому себе) превращается так же в форму возможного и обоснованного риска. Субъект властвования много раз рисковал своей жизнью, и теперь он готов рисковать жизнью других для себя, тем более, что другие в той или иной степени разделяют его убеждение, общность его целей. Именно поэтому исключить из процесса движения к власти жертвы смертью других субъектов просто невозможно. Это может быть только в рамках движения к властному институту, к движению в области именно властного отношения между другими субъектами, к власти как к осознанной и неизменной

Назовем стадию восприятия властного воздействия применительно к индивидууму – пассивной. Структура парадигм здесь складывается следующим образом. Анализ строится по индивидууму.