3. Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.
4. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.
О том, что преюдиция всегда требует участия в деле. Несовсем точно — преюдиция по делам из общей юрисдикции этого не требует. Здесь правило относимости буквально установлено мягче — имеет отношение к лицам, а не участие этих лиц.
Преюдиция вовсе не должна предрешать решение спора, ибо все доказательства (в том числе принятые с освобождением от обязанности доказывать) оцениваются судом в совокупности и по внтуреннему убеждению. Ничто не должно мешать суду решать вопрос по интуиции справедливости!)
Истец обратиться с иском о признании доли на незавершенку, обосновывая, что этот ОБЪЕКТ ПОСТРОЕН ЗА ЕГО СЧЕТ, вне зависимости от каузы договора о жилом помещении. Он приложит отчет оценщика и установит пропорцию в стоимости объекта к оплаченной сумме собственного участия. В частности, приходилось отбивать такие иски по стройкам с разрешением до 2004 года (до 214-ФЗ) на основании договоров соинвестирования (уступки прав инвестора).
Как разрешать такой иск: а) для граждан (по 214-ФЗ) б) для ИП, ООО и пр.?
Режим долевой собственности на незавершенку вряд ли можно признать эффективным средством защиты прав дольщиков: выдел в натуре невозможен, полного покрытия долга также нет, деньги не возвращаются, с возобновлением стройки (предполагаемая цель — конечное строительство, а не реализация незавершенки третьим лицам) стоимостная динамика объекта будет создавать плавающий долг застройщика перед дольщиком. Поэтому вряд ли стоит допускать признания доли в праве собственности на незавершенку. Весь императивный механизм защиты прав дольщика при недострое сводится к залогу в силу закона, большую часть которого съест кредит банка в силу простой пропорциональности требований. Поручительство диспозитивно по общему правилу, обязательного страхования ответственности застройщика нет.
Что до случая, когда помещение передано де-факто и находится во владении участника, то есть смысл допустить иск о признании права собственности на объект, если объект пригоден для проживания. Из закона следует, что пеня за просрочку передачи объекта должна стимулировать застройщика к вводу дома в эксплуатацию с возможностью регресса к омсу.
Сергей, конечно, не предусмотрен. Упомянание напоследок про конклюдентность признания иска — это вызов на дискуссию! Не настаиваю на возможности такой конструкции, но вряд ли верно обосновывать через ограничительное толкование — у нас много чего законом не предусмотрено или предусмотрено так, что дает повод для злоупотреблений…
Согласен с Вами. Стороны отказались подписать мировое соглашение. Ведь, если Вы продолжите придерживаться ограничительного толкования, то ч.1 ст.111 АПК РФ Вас не выручит. Что дальше и на кого расходы повесите?)
1. О тождестве. Нет сомнений, что истинный субъект в споре о вещных правах публично-правовое образование, а не его органы. ст.125 ГК РФ о представительстве в силу закона. В своей практике проводил данную позицию, устоявшую в ВАСе, по делу о сносе самовольной постройки. Другой момент — что в действительности является основанием иска? АПК говорит — обстоятельства. Очень спорно! Допустим иск о применении последствий к ничтожной сделке. Отказали. Истец выходит второй раз к той же стороне, с тем же иском, но указывая на иные обстоятельства в пользу ничтожности. Разве это другое основание? Да здесь даже пересмотра по вновь открывшимся не будет. Но и отход от фактуры дела (его обстоятельств) в сторону правового основания тоже проблематичен — изменяя квалификацию тех же обстоятельств, получаем ли мы новое дело? )
2. «Стороны арбитражного процесса, не имея по отношению, друг к другу процессуальных прав и обязанностей, обладают совокупностью прав и обязанностей по отношению к арбитражному суду». Как Вам данный вывод апелляционного суда? )
3. Дальше только для особо любознательных, проследивших суть дела по ссылкам на кассацию и надзор. Неправильно пытаться справиться с мошенничеством гражданско-правовыми средствами — это удел эффективного уголовного преследования. С этой точки зрения в этом деле интересы залогодержателя (Банк ВТБ) защищены верно — в соответствии с принципом правовой определенности. Однако есть проблема — мошенник по первой сделке с наследством ЗАКОННО получил деньги под последующий залог и смылся. Что делать? Прежде всего, как уже сказано, объявлять в розыск мошенника, сажать его с иском об убытках и конфискациями. Данное дело — яркий пример того, как преступный умысел может облекаться в безупречную гражданско-правовую схему. Также обращает на себя внимание неверная стратегия истца — его шанс не в переводе прав на себя, а в недействительности купли-продажи по ст.169 ГК РФ. Чтобы сломать залог с его вещным эффектом, надо под корень рубить титул залогодателя.
«Именно норма о единообразии правоприменительной практики дает большие возможности ВАС РФ для формирования правовых позиций». «Лучший способ избавиться от всего этого: четко формулировать законы и ограничить «судейское усмотрение» конкретными рамками».
Вряд ли с указанными выводами можно согласиться. Общее требование единообразия практики имеется давно, однако укрепление и признание прецедентности арбитражной практики связывается с другими нормами самого ВАС — это возможность пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам в случае последующего за разрешением дела установления прецедента и правило о моменте определения практики, прежде всего, по конкретным делам.
Невозможно создать идеальный закон, ибо высшая степень нормативности (абстракции) и определенность нормы анотогонистичны. Обычная, судейская и законодательная нормы взаимно дополняют друг друга, совместно создавая эффективный правопорядок. При этом именно прецедент сочетает в себе лучшие качества остальных регуляторов (индуктивность, казуистичность, живость от одного и динамичность, развивающее воздействие, профессионализм — от другого). Так что лучше повышать компетентность и независимость суда, чем ограничивать его усмотрение. Судьи — это окопные генералы на правовом фронте, они в отличие от законодателя все время на передовой.
Все попытки стороны по делу расплодить процесс, в котором она уже потерпела поражение, наталкивались на разъяснение смысла этой нормы. Несомненно обоснование «арбитрабельности» дела неучтенным интересом третьих лиц при буквальном прочтении (понятие лица шире, чем стороны по делу) есть злоупотребление правом. Менее очевидно бывает необходимость прекращения дела по данному основанию, когда истец привлекает соответчика или переформулирует исковое требование. Думается, что в этих случаях следует исходить из материально-правового интереса истца и характера материально-правовой связи между соответчиками. Центр идентичности дел — стороны и обстоятельства, приведшие их к спорному правоотношению.
1. Полагаю, что именно для преодоления искусственности права (недееспособности абстрактной системы норм) учет «социальной природы» права и нужен. Таким образом, мы отрицаем произвольность определения содержания правовых норм в угоду интересов отдельных субъектов и их групп, фиксируем объективную предопределенность права в доступных нам формах (закон, прецедент, деловые обыкновения и пр.). Важная особенность — мы не выдумываем конструкции и нормы, а выхватываем их из справедливого уклада общественных отношений, существующего объективно как идеальный порядок, и ФИКСИРУЕМ ПОЛУЧЕННЫЕ НАУЧНЫМ МЕТОДОМ ДАННЫЕ.
2. Вторая особенность правовых исследований — весьма значительная ограниченность в проверке результатов. Вы совершенно правы — чтобы проверить положения, вынесенные на защиту тем или иным исследователем, необходимо придать им практическую форму — придать принципу, подходу, норме права статус источника и длительно наблюдать за социально-экономическими последствиями. Поэтому признак юридической науки — зафиксированный результат исследований носит МОДЕЛЬНЫЙ, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ, НЕПРОВЕРЕННЫЙ ДО КОНЦА характер.
Илья! Проблема неопределенности практики как критерия истинности есть во всех социальных науках — слишком неуловимая и изменчивая материя — общественные отношения. В конкретной деятельности ориентируюсь на Интуицую справедливости, но в науке есть попытки измерить справедливость того или иного общественного порядка в ценностном выражении.
Разделяю сомнения автора на этот счет, однако склонен к более оптимистичной оценке.
Не вызывает сомнения, что со времен римских юристов и преторов юриспруденция выросла из практической необходимости разрешения конкретных конфликтных ситуаций. При чем такого разрешения, которое бы отвечало интересам последовательного общественного развития. В этом смысле право как социальная функция утилитарно.
Неспроста вопрос о начном статусе юриспруденции встает в связи со средневековыми трудами глоссаторов и постглоссаторов, рецепиировавших римское наследие на почву канонов христианской морали. Затем усилиями последователей — на основе естественно-правовых, психологических, либертарных, социологических, коммуникативных теорий, каждая из которых предлагала свои критерии научности и свой взгляд на место юриспруденции в системе социальных и гуманитарных наук. В основе такого процесса, как видится, лежит 1) повышение степени абстракции права как атрибутивного элемента нормативности в романской традиции; 2) общий рост авторитета науки.
Вообще, разговор о научности юриспруденции отдает позитивизмом. Ведь объявляя право ненаукой, мы тем самым подталкиваем себя к мысли, что право — вещь в себе, искусственно созданная система, понятная только ее участникам — юристам.
Как мне представляется, вопрос о научном статусе юриспруденции должен сводится не к формальному отнесению права к науке, а к тому, чтобы укрепить авторитет юриспруденции как важнейшего социального института за счет использования научного метода с целью объективизации данной отрасли знаний. Главным же критерием истинности той или иной правовой конструкции, идеи, нормы как и в любой науке выступает Практика — достигаем ли мы баланса общественных интересов, снимаем ли мы социальные противоречия, способствуем ли мы устойчивому общественному развитию.
Разделяю сомнения автора на этот счет, однако склонен к более оптимистичной оценке.
Не вызывает сомнения, что со времен римских юристов и преторов юриспруденция выросла из практической необходимости разрешения конкретных конфликтных ситуаций. При чем такого разрешения, которое бы отвечало интересам последовательного общественного развития. В этом смысле право как социальная функция утилитарно.
Неспроста вопрос о начном статусе юриспруденции встает в связи со средневековыми трудами глоссаторов и постглоссаторов, рецепиировавших римское наследие на почву канонов христианской морали. Затем усилиями последователей — на основе естественно-правовых, психологических, либертарных, социологических, коммуникативных теорий, каждая из которых предлагала свои критерии научности и свой взгляд на место юриспруденции в системе социальных и гуманитарных наук. В основе такого процесса, как видится, лежит 1) повышение степени абстракции права как атрибутивного элемента нормативности в романской традиции; 2) общий рост авторитета науки.
Вообще, разговор о научности юриспруденции отдает позитивизмом. Ведь объявляя право ненаукой, мы тем самым подталкиваем себя к мысли, что право — вещь в себе, искусственно созданная система, понятная только ее участникам — юристам.
Как мне представляется, вопрос о научном статусе юриспруденции должен сводится не к формальному отнесению права к науке, а к тому, чтобы укрепить авторитет юриспруденции как важнейшего социального института за счет использования научного метода с целью объективизации данной отрасли знаний. Главным же критерием истинности той или иной правовой конструкции, идеи, нормы как и в любой науке выступает Практика — достигаем ли мы баланса общественных интересов, снимаем ли мы социальные противоречия, способствуем ли мы устойчивому общественному развитию.
P.S. Тема поста повторяет пост Антона Михайлова, поэтому свою позицию размещаю в обоих.
Вопрос к сомневающимся в «принятии» супруги в участники ООО: НА ЧЕМ основаны сомнения, если по условиям задачи в уставе отсутствует требование об обязательности согласования отчуждения доли другому участнику?
Соглашусь, что между КС и ВАС есть элемент конкуренции в формировании правовых позиций. Однако Конституционный Суд занимается правовой политикой, это политический орган. И его позиции касаются норм-принципов, фундаментальных по своему характеру. Кроме того КС вправе не просто придать новый смысл той или иной норме, но и вывести ее из состава источников права, признав не действующей.
С интересом читаю«нелегкие» посты Антона о философии правопонимания, расширяющей методологический кругозор практикующего юриста. На таком контрасте теории и практики прикладная юриспруденция видится вещью в себе — опираясь на догму права, мы активно участвуем в социальной практике. В тоже время довольно неожиданно на профюридическом форуме встречать мнения коллег о непознаваемости сущего. Думаю, все же юристам ближе позиция деятеля, нежели рефликсирующего субъекта.
По теме поста замечу, что в Alma mater юридический позитивизм лежал в основе формирования юридического сознания учащихся. Но по мере профессионального развития все чаще ловлю себя на мысли, что Закон — это не священная корова, а исходный модельный материал для интерпретационного поиска справедливой нормы в контексте настоящей социальной действительности в каждом отдельном споре.
Нисколько не лесть, а открытие того, что случай оказался не единичным! Такие сложные неоднозначные дела, в которых закон и справедливость нетождественны, и суд решает вопросы права в соответствии с духом права, всегда привлекали мое внимание.
Приятно осознавать, что есть судьи, которые в своей правоприменительной практике умелым и разумным толкованием наполняют формальные и абстрактные нормы закона духом справедливости в конкретных делах!
Хотел придержать ответ на этот вопрос до последнего.
Думаю, что единственным выходом из замкнутого круга может стать такое толкование «судебный акт нарушает единообразие», которое допускает подобное нарушение в его отсутствии. То есть нарушает единообразие — значит в том числе свидетельствует об отсутствии единообразия. ))
Собственно проблема не в ФЗ-122, а в том, что при виндикации надо показать наличность виндицируемого имущества. Для земельного участка — это его описание в кадастровом паспорте (поворотные точки, дирекционные углы, румбы) под уникальным номером. Прорыв заключался в том, что истребован земельный участок, границы которого не описаны в кадастровом паспорте. Истребование осуществлено по проекции наложения ранее предоставленного земельного участка на тот, который находится во владении ответчика. Потому что оформить его истцу сейчас никто не даст, а на момент получения не было необходимости — свободного оборота земельных участков не было, как и жестких требований к землеустройству 9все равно все «народное»).
4. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.
Преюдиция вовсе не должна предрешать решение спора, ибо все доказательства (в том числе принятые с освобождением от обязанности доказывать) оцениваются судом в совокупности и по внтуреннему убеждению. Ничто не должно мешать суду решать вопрос по интуиции справедливости!)
Как разрешать такой иск: а) для граждан (по 214-ФЗ) б) для ИП, ООО и пр.?
Что до случая, когда помещение передано де-факто и находится во владении участника, то есть смысл допустить иск о признании права собственности на объект, если объект пригоден для проживания. Из закона следует, что пеня за просрочку передачи объекта должна стимулировать застройщика к вводу дома в эксплуатацию с возможностью регресса к омсу.
Согласен с Вами. Стороны отказались подписать мировое соглашение. Ведь, если Вы продолжите придерживаться ограничительного толкования, то ч.1 ст.111 АПК РФ Вас не выручит. Что дальше и на кого расходы повесите?)
1. О тождестве. Нет сомнений, что истинный субъект в споре о вещных правах публично-правовое образование, а не его органы. ст.125 ГК РФ о представительстве в силу закона. В своей практике проводил данную позицию, устоявшую в ВАСе, по делу о сносе самовольной постройки. Другой момент — что в действительности является основанием иска? АПК говорит — обстоятельства. Очень спорно! Допустим иск о применении последствий к ничтожной сделке. Отказали. Истец выходит второй раз к той же стороне, с тем же иском, но указывая на иные обстоятельства в пользу ничтожности. Разве это другое основание? Да здесь даже пересмотра по вновь открывшимся не будет. Но и отход от фактуры дела (его обстоятельств) в сторону правового основания тоже проблематичен — изменяя квалификацию тех же обстоятельств, получаем ли мы новое дело? )
2. «Стороны арбитражного процесса, не имея по отношению, друг к другу процессуальных прав и обязанностей, обладают совокупностью прав и обязанностей по отношению к арбитражному суду». Как Вам данный вывод апелляционного суда? )
3. Дальше только для особо любознательных, проследивших суть дела по ссылкам на кассацию и надзор. Неправильно пытаться справиться с мошенничеством гражданско-правовыми средствами — это удел эффективного уголовного преследования. С этой точки зрения в этом деле интересы залогодержателя (Банк ВТБ) защищены верно — в соответствии с принципом правовой определенности. Однако есть проблема — мошенник по первой сделке с наследством ЗАКОННО получил деньги под последующий залог и смылся. Что делать? Прежде всего, как уже сказано, объявлять в розыск мошенника, сажать его с иском об убытках и конфискациями. Данное дело — яркий пример того, как преступный умысел может облекаться в безупречную гражданско-правовую схему. Также обращает на себя внимание неверная стратегия истца — его шанс не в переводе прав на себя, а в недействительности купли-продажи по ст.169 ГК РФ. Чтобы сломать залог с его вещным эффектом, надо под корень рубить титул залогодателя.
Вряд ли с указанными выводами можно согласиться. Общее требование единообразия практики имеется давно, однако укрепление и признание прецедентности арбитражной практики связывается с другими нормами самого ВАС — это возможность пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам в случае последующего за разрешением дела установления прецедента и правило о моменте определения практики, прежде всего, по конкретным делам.
Невозможно создать идеальный закон, ибо высшая степень нормативности (абстракции) и определенность нормы анотогонистичны. Обычная, судейская и законодательная нормы взаимно дополняют друг друга, совместно создавая эффективный правопорядок. При этом именно прецедент сочетает в себе лучшие качества остальных регуляторов (индуктивность, казуистичность, живость от одного и динамичность, развивающее воздействие, профессионализм — от другого). Так что лучше повышать компетентность и независимость суда, чем ограничивать его усмотрение. Судьи — это окопные генералы на правовом фронте, они в отличие от законодателя все время на передовой.
1. Полагаю, что именно для преодоления искусственности права (недееспособности абстрактной системы норм) учет «социальной природы» права и нужен. Таким образом, мы отрицаем произвольность определения содержания правовых норм в угоду интересов отдельных субъектов и их групп, фиксируем объективную предопределенность права в доступных нам формах (закон, прецедент, деловые обыкновения и пр.). Важная особенность — мы не выдумываем конструкции и нормы, а выхватываем их из справедливого уклада общественных отношений, существующего объективно как идеальный порядок, и ФИКСИРУЕМ ПОЛУЧЕННЫЕ НАУЧНЫМ МЕТОДОМ ДАННЫЕ.
2. Вторая особенность правовых исследований — весьма значительная ограниченность в проверке результатов. Вы совершенно правы — чтобы проверить положения, вынесенные на защиту тем или иным исследователем, необходимо придать им практическую форму — придать принципу, подходу, норме права статус источника и длительно наблюдать за социально-экономическими последствиями. Поэтому признак юридической науки — зафиксированный результат исследований носит МОДЕЛЬНЫЙ, ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ, НЕПРОВЕРЕННЫЙ ДО КОНЦА характер.
Илья! Проблема неопределенности практики как критерия истинности есть во всех социальных науках — слишком неуловимая и изменчивая материя — общественные отношения. В конкретной деятельности ориентируюсь на Интуицую справедливости, но в науке есть попытки измерить справедливость того или иного общественного порядка в ценностном выражении.
Не вызывает сомнения, что со времен римских юристов и преторов юриспруденция выросла из практической необходимости разрешения конкретных конфликтных ситуаций. При чем такого разрешения, которое бы отвечало интересам последовательного общественного развития. В этом смысле право как социальная функция утилитарно.
Неспроста вопрос о начном статусе юриспруденции встает в связи со средневековыми трудами глоссаторов и постглоссаторов, рецепиировавших римское наследие на почву канонов христианской морали. Затем усилиями последователей — на основе естественно-правовых, психологических, либертарных, социологических, коммуникативных теорий, каждая из которых предлагала свои критерии научности и свой взгляд на место юриспруденции в системе социальных и гуманитарных наук. В основе такого процесса, как видится, лежит 1) повышение степени абстракции права как атрибутивного элемента нормативности в романской традиции; 2) общий рост авторитета науки.
Вообще, разговор о научности юриспруденции отдает позитивизмом. Ведь объявляя право ненаукой, мы тем самым подталкиваем себя к мысли, что право — вещь в себе, искусственно созданная система, понятная только ее участникам — юристам.
Как мне представляется, вопрос о научном статусе юриспруденции должен сводится не к формальному отнесению права к науке, а к тому, чтобы укрепить авторитет юриспруденции как важнейшего социального института за счет использования научного метода с целью объективизации данной отрасли знаний. Главным же критерием истинности той или иной правовой конструкции, идеи, нормы как и в любой науке выступает Практика — достигаем ли мы баланса общественных интересов, снимаем ли мы социальные противоречия, способствуем ли мы устойчивому общественному развитию.
Не вызывает сомнения, что со времен римских юристов и преторов юриспруденция выросла из практической необходимости разрешения конкретных конфликтных ситуаций. При чем такого разрешения, которое бы отвечало интересам последовательного общественного развития. В этом смысле право как социальная функция утилитарно.
Неспроста вопрос о начном статусе юриспруденции встает в связи со средневековыми трудами глоссаторов и постглоссаторов, рецепиировавших римское наследие на почву канонов христианской морали. Затем усилиями последователей — на основе естественно-правовых, психологических, либертарных, социологических, коммуникативных теорий, каждая из которых предлагала свои критерии научности и свой взгляд на место юриспруденции в системе социальных и гуманитарных наук. В основе такого процесса, как видится, лежит 1) повышение степени абстракции права как атрибутивного элемента нормативности в романской традиции; 2) общий рост авторитета науки.
Вообще, разговор о научности юриспруденции отдает позитивизмом. Ведь объявляя право ненаукой, мы тем самым подталкиваем себя к мысли, что право — вещь в себе, искусственно созданная система, понятная только ее участникам — юристам.
Как мне представляется, вопрос о научном статусе юриспруденции должен сводится не к формальному отнесению права к науке, а к тому, чтобы укрепить авторитет юриспруденции как важнейшего социального института за счет использования научного метода с целью объективизации данной отрасли знаний. Главным же критерием истинности той или иной правовой конструкции, идеи, нормы как и в любой науке выступает Практика — достигаем ли мы баланса общественных интересов, снимаем ли мы социальные противоречия, способствуем ли мы устойчивому общественному развитию.
P.S. Тема поста повторяет пост Антона Михайлова, поэтому свою позицию размещаю в обоих.
По теме поста замечу, что в Alma mater юридический позитивизм лежал в основе формирования юридического сознания учащихся. Но по мере профессионального развития все чаще ловлю себя на мысли, что Закон — это не священная корова, а исходный модельный материал для интерпретационного поиска справедливой нормы в контексте настоящей социальной действительности в каждом отдельном споре.
Думаю, что единственным выходом из замкнутого круга может стать такое толкование «судебный акт нарушает единообразие», которое допускает подобное нарушение в его отсутствии. То есть нарушает единообразие — значит в том числе свидетельствует об отсутствии единообразия. ))