21 апреля Конституционный суд РФ провозгласил Постановление по делу о проверке конституционности статьи 98.1 Лесного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Горизонт».
Дело рассматривалось ещё в марте. До этого золотодобывающая компания «Горизонт» безуспешно пыталась добиться исключения себя из реестра недобросовестных арендаторов лесных участков.

В 2018 году она была включена в данный реестр в связи с решением Арбитражного суда Амурской области, которое было вынесено в пользу заявителя, Министерства лесного хозяйства и пожарной безопасности. Решением суда договор аренды лесного участка с обществом был расторгнут в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей по оплате.
Компания задолженность по оплате погасила и обратилась в Арбитражный суд города Москвы с требованием к Рослесхозу об исключении из реестра недобросовестных арендаторов. В удовлетворении требования было отказано арбитражными судами всех инстанций, в которые заявитель продолжал обращаться.

В обоснование своих требований ООО «Горизонт» указало, что в Лесном кодексе Российской Федерации отсутствуют положения о сроке, на который сведения о лесопользователе включаются в реестр недобросовестных арендаторов лесных участков, а значит, разместив их в реестре, Рослесхоз бессрочно лишил компанию возможности пользоваться лесами за нарушение гражданско-правовых обязательств. Дело в том, что согласно Лесному кодексу заключение с лицом, сведения о котором содержатся в реестре недобросовестных арендаторов, договоров аренды (или купли-продажи) лесных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, не допускается, а сама возможность исключения из реестра законодательством не регламентирована.
В этой связи заявитель обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать неконституционными положения, которые бессрочно ограничивают предпринимателей в возможности арендовать лесные участки. По мнению ООО «Горизонт», оспариваемое законоположение (статья 98.1 Лесного кодекса) не соответствует статьям 19 и 55 (часть 3) Конституции РФ.

В свою очередь, Конституционный суд отметил, что законодателю необходимо обеспечивать защиту лесов, но не препятствовать рациональному использованию этого ресурса. При этом КС РФ учёл, что в первоначальной редакции оспариваемой статьи оговаривалась обязательность утверждения Правительством РФ не только порядка внесения соответствующей информации в реестр, но и исключения из него. Однако в действующем Лесном кодексе РФ отсутствуют положения о сроке, на который информация о соответствующем арендаторе подлежит включению в реестр недобросовестных арендаторов лесных участков и покупателей лесных насаждений.
На практике это привело к тому, что ограничения приобрели безоговорочный и бессрочный характер, что не вполне обосновано. Например, для аналогичных реестров, сформированных в соответствии с требованиями Водного и Земельного кодексов, определён двухлетний срок, по истечении которого внесённые в реестр сведения должны из него исключаться.
Безусловно, законодатель вправе избрать и иные обоснованные сроки хранения подобной информации и даже дифференцировать их, но полное отсутствие таких сроков, по мнению Конституционного суда, не согласуется с фундаментальными правовыми принципами, из которых вытекает необходимость обеспечения государством соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью с тем, чтобы лицо не подвергалось чрезмерному обременению. Иначе, как говорится в Постановлении, такой реестр может превратиться в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, сопряжённый с избыточным ограничением свободы предпринимательства, что противоречит принципу справедливости и не соответствует Конституции РФ.

По результатам изучения всех аспектов дела Конституционный суд признал статью 98.1 Лесного кодекса не соответствующей Конституции РФ в той мере, в какой данная норма допускает бессрочное ограничение прав арендаторов лесных участков и покупателей лесных насаждений.
В целях корректировки действующего порядка федеральному законодателю надлежит не позднее 1 января 2021 года внести в Лесной кодекс необходимые изменения, а дело заявителя подлежит пересмотру уже после внесения соответствующих законодательных изменений.

Виктория Бурла

23 апреля 2020 года

9 апреля 2020 года Конституционный Суд РФ принял Постановление № 16-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 части 3 статьи 104 Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» в связи с жалобой гражданина В. В. Сонина».

В соответствии с решением органа конституционного контроля пункт 2 части 3 статьи 104 Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» признан не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой он позволяет включать в реестр недобросовестных поставщиков информацию о физических лицах-учредителях юридического лица (акционерного общества), которые не являются его участниками (акционерами) к моменту заключения и исполнения этим юридическим лицом контракта в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд.

Гражданин, ранее выступавший в качестве учредителя АО, был включён в реестр недобросовестных поставщиков несмотря на то, что до заключения обществом спорного государственного контракта он вышел из его состава. Заявитель обращался в Арбитражный суд города Москвы, но ему было отказано в удовлетворении требований к Федеральной антимонопольной службе о неправомерности включения в реестр недобросовестных поставщиков сведений об акционерном обществе, в том числе о его учредителях.

Вышестоящие суды оставили решение арбитражного суда первой инстанции без изменения. Суды ссылались на Федеральный закон «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», который предусматривает необходимость включения в реестр такого рода информации.

В жалобе в адрес Конституционного суда гражданин отметил, что положение Закона, а именно пункт 2 части 3 статьи 104, по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, не позволяет осуществлять защиту нарушенных прав и деловой репутации, а возможность реализации права на защиту ставит в зависимость от обстоятельств, на которые лицо не может повлиять или которые не может изменить. Это, по мнению заявителя, не соответствует целому ряду норм Конституции Российской Федерации (статьям 5 (часть 3), 6 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 55 (часть 3) и 123 (часть 3)).

Конституционный Суд РФ признал спорную норму неконституционной в той мере, в какой она позволяет включать в реестр недобросовестных поставщиков учредителей юридического лица, которые не были его участниками или акционерами к моменту заключения и исполнения контрактов по рассматриваемому Закону. В качестве аргумента суд привёл довод о том, что если учредитель вышел из состава общества, он уже не может влиять на его деятельность, а значит для него не должны наступать правовые последствия в случае исполнения контракта с существенным нарушением условий и в других подобных случаях. Иначе нарушается право лица на гарантию надлежащей защиты прав и законных интересов.

В свою очередь, судам, рассматривавшим дело гражданина, надлежало выяснить возможности корпоративного влияния учредителя на общество, а также своевременность подачи им сведений о выходе в регистрирующий орган, поскольку информация в реестр недобросовестных поставщиков поступает из единого государственного реестра юридических лиц.

В этой связи Конституционный суд также постановил, что судебные решения в отношении гражданина подлежат пересмотру в установленном порядке, а федерального законодателя обязал скорректировать закон в соответствии с выраженной позицией.

Итак, в Москву пришёл карантин в версии всеобщей самоизоляции. Эффектно и резко, как Маяковское «Нате!».

Вечером 29 марта РИА «Новости» обнародовало известие, что режим самоизоляции вводится для всех жителей города с 30 марта. Новость накрыла москвичей, подкованных гаджетами, буквально штормовым предупреждением, и опомниться не дали. Правда, нормативный документ, которому и исключительно которому верит юрист, обнародовали лишь несколько часов спустя. Дальновидная «Редакция News» накануне стала московской Вангой, заявив, что чем активнее власти отрицают карантин, тем более вероятно, что он будет введён очень скоро. Правда, и до Пивоварова многие думающие люди предвидели сплошную самоизоляцию. Видимо, именно они задолго до решения мэра Собянина обеспечили в столичных супермаркетах беспрецедентный спрос на гигиенические и крупяные изделия.

Справедливости ради надо сказать, что набережные московских водоёмов буквально в прошлую субботу были полны людей и шашлыка. Автор не стала нарушать конституционное право граждан на неприкосновенность частной жизни, но, по крайней мере, в определённых локациях СЗАО было, что́ запечатлеть на смартфон. Возможно, именно эта шашлычная ситуация и жажда людей коллективно «надышаться перед смертью», плотно прижавшись друг к другу телами и к бутылочным горлышкам губами, обусловили искромётное и жёсткое решение столичного главы.

Нет, ну правда, когда Рим поёт на балконах, а Париж не гуляет по собственным Champs-Élysées, так наглеть нельзя. Даже по-русски.

«Тюрьма на воле?» или право на право

В подоспевшем ближе к полуночи 29 марта Указе мэра Москвы № 34-УМ представлена новая редакция акта от 5 марта 2020 года № 12-УМ. Название документа осталось прежним «О введении режима повышенной готовности», но содержание преобразилось. Главной новеллой, конечно, стало предписание пункта 9.3. гражданам не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории города Москвы, в случае если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов.Иными словами, если вам медпомощь не нужна и жизни вашей ничто не угрожает, то выходить из дома нельзя, но можно: чтобы собачку выгулять (не дальше ста метров от дома), хлеба купить в ближайшем магазине или, если не повезло (или наоборот, повезло), на работу сходить. Это всё. А вообще места проживания (пребывания) покидать не велено.

Как сообщает сайт столичного мэра, в ближайшие дни — после проведения технических и организационных мероприятий — выходить можно будет при наличии специального пропуска, выданного в порядке, установленном Правительством Москвы. А в течение ближайшей недели будет развёрнута умная система контроля соблюдения домашнего режима и установленных правил перемещения граждан.

И здесь, конечно, правоведы задумываются о конституционных правах граждан, вернее, о том, не нарушаются ли они введением такого рода запретов актами должностных лиц субъектов федерации. Ведь помимо упомянутого выше права на неприкосновенность частной жизни, указом затронуты право на свободу (статья 22 Конституции), свобода передвижения (статья 27 Конституции), наконец, пресловутое право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование (статья 31). Можно ли ограничивать эти права и не ограничил ли их акт мэра?

Безусловно, это не абсолютные права, как право на жизнь, и они могут быть ограничены, тем более в ситуации, с которой столкнулся весь мир. Да, это совершенно необходимо для преодоления коронавирусной угрозы. Единственное, полагается соблюсти конституционное правило, согласно которому права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты, в частности, здоровья других лиц (часть 3 статьи 55 Конституции). Второй вариант предлагает статья 56 Основного закона — отдельные ограничения прав и свобод в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя. Но, во-первых, так можно только в соответствии с федеральным конституционным законом, а во-вторых, в нём нужно будет указать пределы и срок действия таких ограничений.

Ни федерального обычного, ни тем более федерального конституционного закона на эту тему обнаружить не удалось. Правда, на прошлой неделе Государственная Дума рассматривала разные другие законы «околовирусного» плана. Например, 24 марта в Думу был внесён законопроект «О внесении изменений в статью 236 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», направленный на усиление ответственности за нарушение санитарно-эпидемиологических правил. Самая серьёзная санкция — лишение свободы на срок до 7 лет — полагается за случаи, когда нарушение санитарно-эпидемиологических правил повлекло по неосторожности смерть двух и более лиц.

Ещё одна законодательная инициатива — проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» — находится на рассмотрении нижней палаты Федерального Собрания. Среди прочего предлагается наделить Правительство правом вводить режимы повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на всей территории Российской Федерации либо на ее части, а также правом на установление обязательных для исполнения правил поведения при введении режимов повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

По состоянию на сегодня, 30 марта 2020 года, чрезвычайная ситуация не объявлена, а режим повышенной готовности введён актом столичного главы. И, да, Конституция, к слову, продолжает действовать, пока в не изменённой редакции.

«Сеть ю вери мач»

Простому российскому гражданину не до тонкостей законодательства. Сказано пребывать в домах и квартирах — будет стараться исполнять. А иные не будут. Русский человек вообще по натуре не слишком законопослушен.

Возникает экзистенциальный вопрос: чем наполнить дни самоизоляции, когда за окном весна, но трогать руками её запрещается? К сожалению, книги, спорт и творчество — удел меньшинства, а основная часть самоизолированных москвичей будут предоставлены телевизору, социальным сетям и, увы, русской водке.

Спасибо глобальной сети! Можно посещать вебинары, гулять по городам и весям онлайн, виртуально бывать в музеях и храмах, просвещаться и обогащаться. Какие только ресурсы не предлагаются нам! Вот хотя бы.

Однако же дело не только в том, что благодаря Интернету у человека остаётся связь с миром. Есть в этом «великом карантине» что-то большее, философское, объединяющее: ты изолирован, но не ты один и потому ты не один.

Какими мы будем после самоизоляции? Выйдем на экономическое пепелище бездеятельными и обрюзгшими, отдохнувшими и посвежевшими или?.. Здесь история может пойти по двум вариантам: либо русский человек окунётся в праздность и деградацию, и после самоизоляции сгруппируется новое, худшее общество, либо, оказавшись один на один с собой и в условиях большой внешней угрозы, каждый в какой-то степени переосмыслит ценность жизни, важность социально ответственного поведения, задумается, возможно, и о своей гражданской позиции, приобретёт навык соблюдения закона, уважения Закона.

Пожалуй, так и созидается гражданское общество: не юридической нормой, а через самоанализ, персональную ответственность и последующее пассионарное вхождение индивидуума в социум. Хочется надеяться, что после долгой самоизоляции мы все окажемся обновлёнными, очищенными от ментальной шелухи и наполненными конструктивными идеями и, когда снова встретимся офлайн, сумеем напитать друг друга.

Именно такое общество и законы хорошие может создавать, и экономику восстановить, и правовое государство построить. И любой вирус ему нипочём, даже коронованный.

Виктория Бурла

для компании «Юридиция»

30 марта 2020 года

3 июля 2012 года в Конституционном Суде РФ на основании запроса депутатов Государственной Думы (фракции КПРФ и Справедливая Россия) состоялось судебное слушание о проверке конституционности Протокола о присоединении России к Всемирной торговой организации (к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО). Теперь в течение нескольких дней судьям в режиме закрытого совещания предстоит обсудить и постановить весьма непростое и, возможно, самое необычное решение, когда-либо принимаемое Конституционным Судом.

Вопрос о возможности непосредственного применения конституции решается в зарубежных странах по-разному. На решение этого вопроса в том или ином государстве в первую очередь влияет модель конституционного контроля, которая воспринята государством. Какая модель, по Вашему мнению, лучше?

В целом можно выделить три модели конституционного контроля и, соответственно, три варианта решения вопроса о возможности судов, рассматривающих гражданские дела, непосредственно применять конституцию:

Дорогие друзья!

За шесть дней до 12 декабря — не заслуженно, на мой взгляд, отмененного праздника «Дня Конституции», предлагаю вашему вниманию статью «Прямое действие Конституции», после прочтения которой, (либо просто не тратя время;) предлагаю Вам ответить на несколько вопросов: как Вы оцениваете Основной закон нашей страны: как «пропагандистский документ» или как реально действующий нормативно-правовой акт? Как вы относитесь к Конституции Российской Федерации, опираетесь ли на ее положения в практике?