Приписывание бытия в возможности за человеком ведет только к тому, что понятие возможного и невозможного сводится к вопросам личной воли личного сознания, а порой и личных аффектов общественного бытия. Это, соответственно, вызывает только завышение самого человека в той или иной ситуационной модели, при которой его бытие в возможности есть совокупность его перцепций в данной маске неперсонифицированным кругом лиц. Так рождается представление о сильных мира сего, об их уникальности качественной неповторимости в отношении того или иного круга элементов бытия в действительности. Подобного рода представления играют роль формы снятия противоречий в отношении представителей неперсонифицированного круга лиц ( многие из них проигрывают на самом подступе в идеологическом отношении властным субъектам- самоуничтожение качественной возможности), некоторые получают заранее неверные

Власть всегда — организованность и детализированность; бытие в возможности должно цепляться за что- то в области действительности и это что – то необходимо должно быть сопоставлено в возможности своей реализации в круге восприятия тому, кому адресована властность функции в отношении содержания результативности. Власть всегда в этом отношении необходимость бытия самое себя в восприятии самое себя.
И власть конечно же для самого субъекта властной организации, он не может ни представить, ни понять каким именно образом реализуется в отношении него то, что есть власть, каким именно механизмом приводится в движение возможность управления, и возможность уничтожения той или иной группы социальных отношений. При этом ощущение загадочности усиливается в отношении восприятия, когда субъект сталкивается с представлением о том, что потенциально возможно в ретроспективности данного представления.

Рассмотрим механизм организации управления. В той ли иной степени его чувственное основание есть прерогатива плебеев… Именно поэтому речь всегда идет о создании отдельной временной парадигмы, где ретроспективно качественное представление о бытии в действительности является необходимым для того периода времени, когда оно создается личностью в качестве таковой действительности. Мы можем точно определиться в отношении познания, в отношении властности, ибо личность здесь определяет, что для нее является формой приемлемого поведения, а что так и остается недоступным в области рассуждения и тем более в области проведения в чувственное бытие.

Отношение к жизни других людей в силу сохраняющего принципа подобия и встречности обратного отражения (суждение о других по самому себе) превращается так же в форму возможного и обоснованного риска. Субъект властвования много раз рисковал своей жизнью, и теперь он готов рисковать жизнью других для себя, тем более, что другие в той или иной степени разделяют его убеждение, общность его целей. Именно поэтому исключить из процесса движения к власти жертвы смертью других субъектов просто невозможно. Это может быть только в рамках движения к властному институту, к движению в области именно властного отношения между другими субъектами, к власти как к осознанной и неизменной

Назовем стадию восприятия властного воздействия применительно к индивидууму – пассивной. Структура парадигм здесь складывается следующим образом. Анализ строится по индивидууму.

Власть и личность.
1. В какой степени властность зависит от личностного, таким образом последнее определяется личностью в ее свойственности познания. Что есть личность и каким образом она может быть опосредована формами познания самое себя в отношении пролонгации в прошлом, настоящем или будущем? Если и есть источник властности, то он именно в дифференциации временных полей (прошлое и настоящее общественного и личного никогда не совпадают). Таким образом, как возможно говорить том, что есть человек, наша личность в отношении неперсонифицированного круга явлений, опосредуемых именно данной власти познания, отношения управления, или наоборот познания данных элементов с точки зрения отношения к невозможности познания в рамках «здесь и сейчас».

1. Каждый из нас сталкивается с властью с рождения. Сначала мы являемся объектами власти, управления, наши родители прививают нам возможность познания самое себя, соответственно, отношения к самое себя, они определяют долю возможно — абсолютного в любой области познания. От того какими формами и какими парадигмами структурировано их бытие, зависит восприятие нашего бытия и его качественное отношение. Соответственно, можно сделать вывод о том, что подчинение и все то, что обывательский рассудок связывает с понятием неудачность и приниженность, проистекает в непосредственной связи из самой природы человека – быть подчиняемым с рождения, и с рождения выступать формой объективации бытия в возможности чужеродного ему типа.

Юридическая догматика, судя по всему, самая популярная тема в этом блоге. Главным образом стараниями уважаемого Антона Михайлова. Некоторое время назад был анонсирован выход его книги, которая, нет сомнений,

Анализ сущности любого явления необходимо предполагает наличие методологии, позволяющей четко определять:
1. Форму воплощения 4-х причин бытия (взгляд Аристотеля на сущность, который предполагает, что сущность составляют целевая, формальная, материальная, движущая причины).
2. Различия в состоянии покоя и движения, ибо относительно каждого явления по-разному можно интерпретировать как покой, так и движение.
3. Соотношение внешнего и внутреннего восприятия явления (восприятие непосредственно участниками и субъектами, находящимися вне рамок бытия данного явления). Причем количество и качество субъектов дифференцированно в зависимости от сущности данного явления.
4. Самодостаточность того или иного процесса (самодостаточность обнаруживает себя там, где целевая причина, выраженная в «возможности» обнаруживает себя в материальной причине действительности. Отсутствие самодостаточности явления характеризуется тем, что парадигма бытия сведена к формированию только одной причины, т.е. носит технический характер).

Наиболее полное юридическое закрепление и практическое применение в эпоху античности естественно-правовые воззрения получили в Древнем Риме.
В основу древнеримского понимания естественного права было положено учение стоиков о природном законе этического характера, разлитого во всем мироздании.