В правовой системе юридическая догма выполняет ряд значимых функций.

Определяя положительный вклад немецкой исторической школы в развитие правовой доктрины, законодательства и в целом национальных правовых систем невозможно не указать на то, что именно ей принадлежит первенство в определении той роли, которую призвана играть профессиональная юриспруденция в процессе развития права и правовой системе в целом.

«Университетская рецепция» римского права сформировала специфический тип юридического мышления в романо-германской правовой семье.

По справедливому утверждению Б.А. Кистяковского, догматическая юриспруденция использует описательные методы, применяемые для познания материала положительного права. Ее цель – установить классификации, родовые и видовые отличия различных правовых институтов, позволяющие их безошибочно распознавать.

Эмпиризм англо-американской традиции, открытость прецедентного права фактам, на наш взгляд, исторически укоренены и неразрывно связаны со спецификой судебной и адвокатской деятельности. В связи с открытостью прецдентного права в сравнительно-правовой литературе высказывается мнение, что юристы common law являются носителями индуктивного типа мышления.

Под юридическим мышлением мы понимаем обусловленные спецификой юридической деятельности способы, средства и правила оперирования со специально-юридическими идеальными объектами – понятиями, конструкциями, принципами, рассматриваемыми с догматической, теоретической или философской перспективы.

Континентальная юридическая догматика может быть рассмотрена не только предметно, в качестве специально-юридического содержания, «интеллектуальными держателями» которого выступают профессиональные юристы, но и методологически – как результат применения к положительному праву системы философских оснований, гносеологических установок и методологических средств [1].

Интеллектуальный статус юридической догматики существенно снизился в восприятии доктринального правосознания XX столетия. Если развитие догматической юриспруденции в XIX столетии являлось магистральным для профессиональной юриспруденции, поскольку через него осуществлялся прогресс специально-юридического знания (Р. Иеринг), то в XX столетии, по крайней мере, в континентальном правовом семействе юридическая догматика не считается «исконным» фундаментом всего юридического знания, а, как правило, рассматривается как технический «довесок» к системе юридического знания, своего рода «низшая юриспруденция». Такое изменение восприятия догматического юридического знания связано с целым рядом причин.

Духовный «отец-основатель» концептуальной юриспруденции Р. Иеринг в лекции 1868 г. «Является ли юриспруденция наукой?» утверждал, что догматика составляет центральную часть юридической науки, состоящей из философии права, истории права и догмы права. Юридическую догматику Р. Иеринг определяет как «научное описание всего опыта и фактов, которое включает и современный, высший и последний, уровень нашего знания и опыта права, организованный для практического использования». Именно организующая роль юридической догматики позволяет, по Иерингу, максимально дистанцироваться от опасности внутренней зависимости от «мертвой буквы закона», которая ведет к тому, что ученая юриспруденция становится «безжизненной частью машины права, лишенной всякой воли». Принципиально важно обратить внимание на то, что в континентальной юриспруденции XIX столетия юридическая догматика виделась центральным достоянием правовой доктрины, и ее уровень развития определял и прогресс профессионального юридического знания, способность доктрины утверждать свою интеллектуальную состоятельность и, в конечном итоге, стоять в авангарде развития национальной правовой системы.

Разумеется, между прилагательными «распространительное» и «расширительное» имеются этимологические различия и неполное совпадение смысловых нюансов. Возможно реконструировать этимологию и различные коннотативные смыслы и на этом строить свою позицию. Вместе с тем считать, что она может стать фундаментом строгого понятийного и общепринятого юридическим сообществом разграничения, наивно. Язык не является твердым, неизменным объектом, а юристы не считают себя зависимыми от тончайших филологических изысканий.