Антон Михайлов → Еще раз о юридическом мышлении (размышления)
Под юридическим мышлением мы понимаем обусловленные спецификой юридической деятельности способы, средства и правила оперирования со специально-юридическими идеальными объектами – понятиями, конструкциями, принципами, рассматриваемыми с догматической, теоретической или философской перспективы.
Мыслить право догматически – значит организовать содержание позитивного права в целесообразные интеллектуальные формы (конструкции), способствующие его более точному определению и последующему применению на практике. Догматическое мышление всегда отталкивается от нормативного материала определенного правопорядка, причем не обязательно действующего: здесь важна нормативная установка к определенному правовому содержанию. В догматическом юридическом мышлении господствуют методики толкования и предметно-логической систематизации правового материала, в конечном итоге формирующие доктринального «двойника» положительного права.
Мыслить право теоретически – значит вывести из институтов положительного права, правовой доктрины, социокультурного и исторического контекстов систему общеправовых и отраслевых правовых понятий, организованную логически и позволяющую объяснить причинно или телеологически реальное существо права в его тотальности. Теоретическое юридическое мышление формируется значительно позднее догматического, поднимается над конкретным правопорядком до уровня понятийного учения о праве, раскрывающего его существо и вместе с тем способного выступать фундаментом общеправовой и отраслевой догмы.
Мыслить право философски – значит раскрывать его природу, предназначение, ценность через категориально-понятийный аппарат философии, а также предметность гуманитарных наук, включая специально-юридическое знание, что позволяет понять место и значение права в развитии природы, общества и мышления людей. Философское осмысление права будет являться юридическим, когда осуществляется носителями догматико-юридического и/или теоретико-правового знания.
Порождающим новый, юридический, тип мышления фактором, на наш взгляд, выступает интеллектуальная деятельность первоначально технических специалистов с материалом позитивного права в процессе практики, объективно востребуемой потребностями определенного типа общества. Данная деятельность, сопровождающая судебную и адвокатскую практику, постепенно в процессе усиления своей интенсивности приводит к формированию специально-юридического содержания позитивного права, выражающегося терминологически и закрепляемого текстуально, для интеллектуального овладения которым требуются специфические мыслительные операции. Развитие этого процесса постепенно формирует новый строй мышления – юридический, и приводит к отдифференциации профессионального правосознания от обыденного. «Непрерывное взаимодействие общей формы и противоречивых индивидуальных интересов, искусство создания рациональных юридических конструкций и их умелого приспособления к самым разнообразным ситуациям формирует особый тип профессионального юридического мышления». На наш взгляд, образование юридического типа мышления и формирование специально-юридического содержания в системе позитивного права, «юридической догмы», протекают одновременно и носят длительный характер. Поэтому завершение формирования юридической догматики является индикатором наличия профессионального правосознания и мышления.
На наш взгляд, в юридическом мышлении действуют как структуры, обусловленные генезисом отдельной правовой семьи, семейства правовых систем, так и структуры, общие всему праву как социокультурному институту. Именно последние дают возможность сформировать международно-правовую систему, хотя, разумеется, ее догматика не отличается такой же разработанностью, как догма национального права. В перспективе осмысление структур мышления, общих всему праву как социокультурному институту, будет способствовать формированию всеобщей теории права. Серьезным препятствием к такой рефлексии выступают разнообразные идеологизации права, пытающиеся подменить осмысление данных структур тем или набором ценностных интерпретаций права.
По ходу развития континентальной юридической традиции представления о юридическом мышлении профессионального сообщества юристов и интеллектуальной элиты в целом претерпевали значимые изменения, которые соотносимы с изменениями господствующих «картин мира».
Схоластическое мировоззрение формировало представление о юридическом мышлении как дедуцировании новых юридических правил из универсальных максим, выведенных путем обобщения «основных мест» в авторитетных правовых текстах. Причем данный гносеологический идеал воспринимался не только в качестве стандарта юридического мышления, но и мышления в богословии, философии, т.е. выступал как образец средневековой интеллектуальной культуры вообще.
Господство рационализма изменило представления о юридическом мышлении, образцом для которого стала выступать математическая аксиоматика с демонстрацией каждого логического вывода. Если отправной точкой юридических суждений в схоластической культуре выступали принципы, выведенные из авторитетного тескста, то в рационалистической интеллектуальной культуре ставилась цель осмыслить право как объект существующий не в книгах, а в природе, постичь его идею, фундаментальные свойства при помощи экстраполяции в юридическое исследование математического метода. Однако и здесь юридическое мышление не воспринималось в качестве автономного: как и в схоластике, принималась установка на «перенос» в правоведение гноселогической модели, принятой в математике и физике.
Лишь господство философского идеализма в континентальном юридическом сообществе XIX столетия приводит к формированию представления об автономности юридического мышления, носителями которого являлись Г.Ф. Пухта и его последователи – представители «юриспруденции понятий» (Р. Иеринг, К. Гербер, Б. Виндшайд). Философский идеализм сформировал представление о праве как органической системе, незримо эволюционирующей через столетия истории. В содержании права в соответствии с идеалистической «картиной мира» принято было выделять метафизическую идею и прослеживать ее развитие через институты римского права. Юристы стали восприниматься выразителями «народного духа» в сфере права, а правовая доктрина была признана автономным источником права, движущей силой юридического прогресса. Это дало основание для формирования представлений о собственных закономерностях в развитии права и методологическом инструментарии юристов, призванных вскрыть для общества весь ход и результаты правогенеза. Юридическое мышление понималось концептуалистами как конструирование из материала положительного права новых правовых положений посредством юридического анализа, синтеза и классификации.
В 70-80-х гг. XIX столетия, когда в юридическом сообществе победил философский позитивизм, вновь возвратилось убеждение, что юридическое мышление не представляет собой особого типа, а использует общенаучный, прежде всего, логический инструментарий для исследования содержания положительного права. Поэтому специфика мыслительных операций юристов воспринималась лежащей не в сфере метода, а лишь предмета профессионального юридического исследования – догмы права. Научное (теоретическое) же юридическое исследование, согласно философскому позитивизму, должно подчиняться единому гносеологическому идеалу, выявлять законы социальной метасистемы, рассматривая право как «момент» жизнедеятельности общества, что нашло свое выражение в социологическом направлении правопонимания.
В XX столетии господствовали такие мировоззренческие системы представлений, для которых право не обладало той степенью автономности, какая необходима, чтобы обосновывать юридический тип мышления. Так, марксистская концептуализация определяла юридическое мировоззрение как идеологическое, в котором мир поставлен «с ног на голову»: юридические понятия, а не деятельность людей в сфере производства материальных благ видится основанием общественной структуры, юридические нормы наделяются способностью регулировать общественную жизнь, а система права воспринимается фундаментом современного общества. Для марксизма в своем идеологическом самообмане юристы ничем принципиально не отличались от философов-идеалистов, представителей других гуманитарных дисциплин, строящих свои представления на постулатах идеализма.
Важно также указать на то, что в XX веке господствовали системы политической идеологии, для любых типов которой утверждение самостоятельности юридического мышления являлось враждебным.
Отголоски представлений немецких концептуалистов о праве как особом мире юристов можно встретить в ушедшем столетии лишь в «чистом учении о праве» Г. Кельзена.
В современном правоведении в силу инерции методологической схемы марксизма, по большей части «инстинктивной» установки философского позитивизма, сохраняемых в теории государства и права, большинство юридического сообщества считает утверждение о существовании особого юридического типа мышления явным преувеличением, а единичные попытки исследовать его специфику (А.А. Матюхин, А.Ю. Мордовцев, В.М. Розин, Н.Н. Тарасов) не привели к каким-либо значимым для профессионального правосознания результатам.
Мыслить право догматически – значит организовать содержание позитивного права в целесообразные интеллектуальные формы (конструкции), способствующие его более точному определению и последующему применению на практике. Догматическое мышление всегда отталкивается от нормативного материала определенного правопорядка, причем не обязательно действующего: здесь важна нормативная установка к определенному правовому содержанию. В догматическом юридическом мышлении господствуют методики толкования и предметно-логической систематизации правового материала, в конечном итоге формирующие доктринального «двойника» положительного права.
Мыслить право теоретически – значит вывести из институтов положительного права, правовой доктрины, социокультурного и исторического контекстов систему общеправовых и отраслевых правовых понятий, организованную логически и позволяющую объяснить причинно или телеологически реальное существо права в его тотальности. Теоретическое юридическое мышление формируется значительно позднее догматического, поднимается над конкретным правопорядком до уровня понятийного учения о праве, раскрывающего его существо и вместе с тем способного выступать фундаментом общеправовой и отраслевой догмы.
Мыслить право философски – значит раскрывать его природу, предназначение, ценность через категориально-понятийный аппарат философии, а также предметность гуманитарных наук, включая специально-юридическое знание, что позволяет понять место и значение права в развитии природы, общества и мышления людей. Философское осмысление права будет являться юридическим, когда осуществляется носителями догматико-юридического и/или теоретико-правового знания.
Порождающим новый, юридический, тип мышления фактором, на наш взгляд, выступает интеллектуальная деятельность первоначально технических специалистов с материалом позитивного права в процессе практики, объективно востребуемой потребностями определенного типа общества. Данная деятельность, сопровождающая судебную и адвокатскую практику, постепенно в процессе усиления своей интенсивности приводит к формированию специально-юридического содержания позитивного права, выражающегося терминологически и закрепляемого текстуально, для интеллектуального овладения которым требуются специфические мыслительные операции. Развитие этого процесса постепенно формирует новый строй мышления – юридический, и приводит к отдифференциации профессионального правосознания от обыденного. «Непрерывное взаимодействие общей формы и противоречивых индивидуальных интересов, искусство создания рациональных юридических конструкций и их умелого приспособления к самым разнообразным ситуациям формирует особый тип профессионального юридического мышления». На наш взгляд, образование юридического типа мышления и формирование специально-юридического содержания в системе позитивного права, «юридической догмы», протекают одновременно и носят длительный характер. Поэтому завершение формирования юридической догматики является индикатором наличия профессионального правосознания и мышления.
На наш взгляд, в юридическом мышлении действуют как структуры, обусловленные генезисом отдельной правовой семьи, семейства правовых систем, так и структуры, общие всему праву как социокультурному институту. Именно последние дают возможность сформировать международно-правовую систему, хотя, разумеется, ее догматика не отличается такой же разработанностью, как догма национального права. В перспективе осмысление структур мышления, общих всему праву как социокультурному институту, будет способствовать формированию всеобщей теории права. Серьезным препятствием к такой рефлексии выступают разнообразные идеологизации права, пытающиеся подменить осмысление данных структур тем или набором ценностных интерпретаций права.
По ходу развития континентальной юридической традиции представления о юридическом мышлении профессионального сообщества юристов и интеллектуальной элиты в целом претерпевали значимые изменения, которые соотносимы с изменениями господствующих «картин мира».
Схоластическое мировоззрение формировало представление о юридическом мышлении как дедуцировании новых юридических правил из универсальных максим, выведенных путем обобщения «основных мест» в авторитетных правовых текстах. Причем данный гносеологический идеал воспринимался не только в качестве стандарта юридического мышления, но и мышления в богословии, философии, т.е. выступал как образец средневековой интеллектуальной культуры вообще.
Господство рационализма изменило представления о юридическом мышлении, образцом для которого стала выступать математическая аксиоматика с демонстрацией каждого логического вывода. Если отправной точкой юридических суждений в схоластической культуре выступали принципы, выведенные из авторитетного тескста, то в рационалистической интеллектуальной культуре ставилась цель осмыслить право как объект существующий не в книгах, а в природе, постичь его идею, фундаментальные свойства при помощи экстраполяции в юридическое исследование математического метода. Однако и здесь юридическое мышление не воспринималось в качестве автономного: как и в схоластике, принималась установка на «перенос» в правоведение гноселогической модели, принятой в математике и физике.
Лишь господство философского идеализма в континентальном юридическом сообществе XIX столетия приводит к формированию представления об автономности юридического мышления, носителями которого являлись Г.Ф. Пухта и его последователи – представители «юриспруденции понятий» (Р. Иеринг, К. Гербер, Б. Виндшайд). Философский идеализм сформировал представление о праве как органической системе, незримо эволюционирующей через столетия истории. В содержании права в соответствии с идеалистической «картиной мира» принято было выделять метафизическую идею и прослеживать ее развитие через институты римского права. Юристы стали восприниматься выразителями «народного духа» в сфере права, а правовая доктрина была признана автономным источником права, движущей силой юридического прогресса. Это дало основание для формирования представлений о собственных закономерностях в развитии права и методологическом инструментарии юристов, призванных вскрыть для общества весь ход и результаты правогенеза. Юридическое мышление понималось концептуалистами как конструирование из материала положительного права новых правовых положений посредством юридического анализа, синтеза и классификации.
В 70-80-х гг. XIX столетия, когда в юридическом сообществе победил философский позитивизм, вновь возвратилось убеждение, что юридическое мышление не представляет собой особого типа, а использует общенаучный, прежде всего, логический инструментарий для исследования содержания положительного права. Поэтому специфика мыслительных операций юристов воспринималась лежащей не в сфере метода, а лишь предмета профессионального юридического исследования – догмы права. Научное (теоретическое) же юридическое исследование, согласно философскому позитивизму, должно подчиняться единому гносеологическому идеалу, выявлять законы социальной метасистемы, рассматривая право как «момент» жизнедеятельности общества, что нашло свое выражение в социологическом направлении правопонимания.
В XX столетии господствовали такие мировоззренческие системы представлений, для которых право не обладало той степенью автономности, какая необходима, чтобы обосновывать юридический тип мышления. Так, марксистская концептуализация определяла юридическое мировоззрение как идеологическое, в котором мир поставлен «с ног на голову»: юридические понятия, а не деятельность людей в сфере производства материальных благ видится основанием общественной структуры, юридические нормы наделяются способностью регулировать общественную жизнь, а система права воспринимается фундаментом современного общества. Для марксизма в своем идеологическом самообмане юристы ничем принципиально не отличались от философов-идеалистов, представителей других гуманитарных дисциплин, строящих свои представления на постулатах идеализма.
Важно также указать на то, что в XX веке господствовали системы политической идеологии, для любых типов которой утверждение самостоятельности юридического мышления являлось враждебным.
Отголоски представлений немецких концептуалистов о праве как особом мире юристов можно встретить в ушедшем столетии лишь в «чистом учении о праве» Г. Кельзена.
В современном правоведении в силу инерции методологической схемы марксизма, по большей части «инстинктивной» установки философского позитивизма, сохраняемых в теории государства и права, большинство юридического сообщества считает утверждение о существовании особого юридического типа мышления явным преувеличением, а единичные попытки исследовать его специфику (А.А. Матюхин, А.Ю. Мордовцев, В.М. Розин, Н.Н. Тарасов) не привели к каким-либо значимым для профессионального правосознания результатам.
Нет комментариев