4. Чрезвычайно значимым представляется поднятая Ч. Варгой проблематика юридической традиции.

Несмотря на мнение авторитетного историка права Ф.В. Тарановского о том, что средневековые юристы восприняли не только римское право как ratio scripta, но и все римское правоведение с его приемами, методом исследовательской деятельности, мы считаем, что некорректно вести родословную континентальной юридической догматики от римского правоведения.

По справедливому утверждению Б.А. Кистяковского, догматическая юриспруденция использует описательные методы, применяемые для познания материала положительного права. Ее цель – установить классификации, родовые и видовые отличия различных правовых институтов, позволяющие их безошибочно распознавать.

Под юридическим мышлением мы понимаем обусловленные спецификой юридической деятельности способы, средства и правила оперирования со специально-юридическими идеальными объектами – понятиями, конструкциями, принципами, рассматриваемыми с догматической, теоретической или философской перспективы.

Исследование литературы позволяет сделать вывод, что в доктринальном правосознании современных юристов отсутствует единообразное понимание философских оснований, установок, гносеологических идеалов и исследовательских норм, средств и приемов догматического метода.

Смею выдвинуть очень осторожную гипотезу, буквально предположение, согласно которому причиной существующих в правовой системе, системе права (например, частный и публичный интерес) противоречий является использование методологии в основе которой лежит диалектическое противоречие… Очень не уверен, однако интересует мнение… А может, это глупость.

Хотя в целом исследовательские инструменты, использовавшиеся школой lucerna juris Ирнерия, однотипно описываются в историко-правовой литературе, вместе с тем по вопросу о масштабе вклада глоссаторов в развитие континентальной юридической традиции имеются значимые разногласия между учеными.

Следовавшая за глоссаторами и комментаторами «элегантная» школа гуманистов XVI столетия в силу восприятия права как исторически развивающегося и вписанного в культуру явления эпохой Возрождения, поставила перед юристами задачу реконструкции подлинного римского права через историческое толкование первоисточников – в противовес формально-догматическому отношению к глоссам средневековых doctores juris.

Начиная с первого курса в вузе студенту-юристу начинают твердить о научном статусе изучаемых юридических дисциплин. Как правило, без каких-либо пояснений, что же представляет собой эта пресловутая наука и зачем юриспруденцию считать таковой. В лучшем случае науку связывают с производством и систематизацией достоверных, обоснованных – истинных знаний о политико-правовой действительности. А далее вопросы о природе знания, о научных способах аргументации, наконец, об истине – все они считаются философскими, и преподаватели-юристы не считают необходимым (а порой и не способны) делать далекие экскурсы в философию науки. Более того, практически конвенционально считается, что эти вопросы весьма сложны для еще не окрепшего ума первокурсника и потому, даже будучи объяснены подробно, навряд ли станут знаниями в студенческих головах.

Лично для меня на первом курсе научный статус юридических дисциплин был в диковинку, поскольку в течение своего первого юридического образования на Кипре я не слышал утверждений о том, что, скажем, международное публичное право является наукой (хотя, как сами понимаете, международное публичное право не изменяет своих основных источников в зависимости от государства его изучения). Более того, претензия теории государства и права на основополагающий статус в системе юридических наук также выглядела малоубедительной, поскольку некоторые вопросы о сущности государства и права, их происхождении, их типологии – в том или ином виде встречались мне и в курсе Jurisprudence, который английские преподаватели фундаментальным и научным не величали. Поскольку практически никакой аргументации не приводилось, кроме предмета и метода, то все такие утверждения повисали для меня в воздухе. Ведь в 23 года человек уже вполне может понимать, что наличие определенного круга проблем, концепций, гипотез, привязанных к определенным вопросам и наличие определенных исследовательских средств и приемов ни в коей мере не делают ту или иную исследовательскую деятельность фундаментальной наукой. Астрология, хиромантия, алхимия имеют свой предмет и свой метод, и что?

«Генезис» всегда – и в юриспруденции, и в целом в гуманитаристике, предполагает идею изменения, перехода из одного состояния в другое. И историки, и юристы, говоря о генезисе объекта, рассматривают его происхождение и развитие.

Вместе с тем Н.Н. Тарасов обращает внимание на то, что юристы не различают исторический и генетический подходы. По мнению исследователя, «смыслом исторического подхода является реконструкция смены условий развития некоторого явления. Генетический же подход рассматривает, как право развивалось само по себе, базируясь большим образом на своих основаниях». Иными словами, исторический подход связан с реконструкцией того культурного «контекста», в котором развивается определенный объект гуманитаристики, в то время как генетический подход связан с установлением «гена» самого объекта, выявлением тех объектов, от которых исследуемый происходит.