Антон Михайлов → Функции юридической догмы в правовой системе
В правовой системе юридическая догма выполняет ряд значимых функций.
Во-первых, сам факт существования юридической догмы в той или иной правовой системе выступает индикатором завершения процесса отдифференциации права как регулятивной системы от иных нормативных и ненормативных социальных регуляторов (сигнализирующая функция). Наличие догматического содержания в правовой системе указывает на то, что профессиональное правосознание и специально-юридические виды деятельности конституировались как относительно самостоятельные, отличные от общественного правосознания, политических, религиозных и иных практик, имеющие собственное интеллектуально-мыслительное содержание, собственную предметность сообщества юристов. Реконструкция специально-юридического содержания в истории правовой системы дает основания утверждать, что в ней сформировалось сообщество юристов как коллективный субъект, выступающий «титульным владельцем» юридической догмы: сформировавшийся предмет последней с необходимостью свидетельствует и о существовании профессионального субъекта, целенаправленного занимающегося освоением, применением и развитием догматики положительного права. Поэтому наличие или отсутствие юридической догмы в той или иной правовой системе позволяет дать ответ о ее отдифференцированном или неотдифференцированном характере.
Во-вторых, юридическая догма выполняет в правовой системе воспроизводящую функцию. «Кристаллизуя» положения положительного права в строгих интеллектуальных формах (конструкциях, принципах, понятиях), она формирует своего рода «несущую основу» «здания» позитивного права, которая за счет своей укорененности в профессиональном правосознании, определенности формы и содержания обладает в сравнении с наличным позитивно-правовым массивом значительно более высокой способностью оставаться неизменным. Поскольку в любой отдифференцированной правовой системе в силу сложной организации положительного права, значительного объема «юридической материи» сообщество юристов в той или иной форме принимает участие в правоустановительной деятельности публичной власти, постольку структуры юридической догмы, будучи «имплантированы» в профессиональное правосознание, формируют конфигурацию институтов положительного права, внутреннюю структуру того или иного образования в системе права. Воспроизводство нормативного массива через структуры юридической догмы осуществляется за счет того, что ее элементы выступают идеальными объектами, сформированными на основании аналитического изучения положительного права, и потому вбирают в себя его «дух», принципы организации и переносят их в качестве методологической модели строения будущих институтов положительного права. Поэтому в определенной степени юридическая догма способствует внутренней когерентности положительного права, выступает «иммунным механизмом», одной из специально-юридических гарантий против принципиальных коллизий в «организме» положительного права. Кроме того, воспроизводство действующей системы права осуществляется через трансляцию юридической догмы в процессе юридического образования, которое позволяет формировать корпоративную юридическую традицию.
В-третьих, большое значение имеет легитимирующая функция юридической догмы по отношению к системе положительного права. При догматическом подходе к положительному праву его содержание берется как определенная позитивная данность, абстрагированная от исторического, социального и культурного контекста, философских, ценностных оснований. Такая методологическая установка позволяет начать работать с таким содержанием как с определенной целостностью, обладающей собственной структурой. Посредством средств и приемов толкования и логической обработки содержание позитивного права невольно рационализируется, выводится на уровень конструкций, идейные основания которых непосредственно не выражены в этих логико-языковых абстракциях. Любая абстракция, будучи усвоенной сознанием, включается в процесс восприятия и понимания действительности: для сознания профессионального юриста конструкции догмы структурируют позитивно-правовую материю, позволяют воспринимать ее институты как логически последовательные, обоснованные – порой вплоть до того, что юрист-догматик в принципе не может помыслить иной организации того или иного правового института. Так, например, на континенте деятельность многих поколений юристов догматической традиции сформировала непоколебимое убеждение юристов XIX столетия о всеобщей логике права, заключенной именно в институтах римского права. В итоге, континентальные юристы-догматики не признавали возможности иной организации институтов, какая была представлена в прецедентном праве англо-американского юридического мира и долгое время считали подлинным «юридическим правом» лишь право частное. Выводя содержание положительного права на уровень логико-языковых абстракций, с которыми производятся логические операции, догматическая юриспруденция формирует представление о методе работы юристов как исключительно техническом, математически точном, абстрагированном от ценностно-целевых оснований. Многие поколения юристов континентальной догматической традиции были искренне убеждены, что юридическая догматика идеологически нейтральна, поскольку она лишь логически оперирует с юридическими понятиями, выведенными из авторитетных правовых текстов. Особенно ярко данное представление выразилось в стремлении юристов исторической и пандектной школ противопоставить естественно-правовому направлению, работающему в ценностно-философском залоге, подлинную юриспруденцию, занимающуюся лишь выражением и обработкой «реально существующего», позитивного, а не должного существовать (с позиции определенных ценностей) права. Так, например, известный германский юрист XIXв. А. Меркель утверждал, что вопрос о справедливости права имеет для юриста такое же значение, как для географа вопрос «разумно ли, что истоки Рейна находятся в Альпах?». Авторитетный в кругах практикующих юристов традиции общего права О.У. Холмс-младший утверждал: «Я ненавижу справедливость; я знаю, что если человек начинает об этом говорить, он так или иначе увиливает от юридического мышления». Юристы догматической традиции воспринимают юридическую догматику как нейтральную в ценностном отношении систему конструкций, через которую выражается логика положительного права, противостоящая любым идеологическим конструктам, способным лишь разрушить стройное здание системы права, поскольку они крайне аморфны и подвержены субъективным прочтениям. Юридические конструкции догматики в силу своей определенности, оперирования посредством формальной логики, сами по себе выражают юридическую справедливость, и поэтому не нуждаются в корректировке с позиции тех или иных ценностных представлений. Такое убеждение, распространенное и в современном юридическом сообществе, приводит к тому, что ценностные основания юридической догматики транслируются от поколения к поколению через систему образовательных учреждений, но крайне редко подвергаются осознанному осмыслению профессиональными юристами, а положительное право предстает для них лишь логической системой, отношение которой к ценностям религии, морали, политики остается, как правило, не проясненным. С одной стороны, такая идеологизация укрепляет систему положительного права, как правило, неосознанно рационально легитимирует ее, повышая ее авторитет не только в представлениях профессионального, но и обыденного правосознания. С другой стороны, при высоком темпе социальных изменений идеологизация институтов положительного права может привести к серьезному отставанию его от господствующих представлений общественного правосознания, складывающихся общественных отношений, закономерным итогом которого может стать юридическая революция.
В-четвертых, юридическая догма конституирует профессиональное правосознание юристов, служит его идентификатором, выступает предметом, исключительным «интеллектуальным владельцем» которого выступает сообщество юристов (конституирующая функция). В отличие от философского, социологического, политологического исследований положительного права, которые могут осуществляться «не-юристами», догматическое исследование права востребует в качестве субъекта исключительно юристов-специалистов. Юридическая догма представляет такое интеллектуальное содержание положительного права, которое принципиально отлично от результата осмысления положительного права не-юристом: без помощи юридического образования невозможно воспринять несущее основание системы права, увидеть ее в качестве понятийной и конструктивной системы. Содержание национальной юридической догмы усваивается в процессе юридического образования при практически полном господстве нормативной установки по отношению к ее содержанию. На континенте первоначально студент-юрист знакомится с юридической азбукой – системой фундаментальных понятий, затем осваивает общеправовые юридические концепции, переходит к постижению отраслевой догмы, которая усваивается как собственно юридическое содержание положительного права. Только впоследствии, будучи усвоенными и присвоенными, понятия и конструкции юридической догмы могут быть подвергнуты критическому осмыслению с позиции действующей юридической практики, философских концептуализаций, социальных ценностей, и др. Поэтому юридическая догма конфигурирует профессиональное правосознание, формирует те мыслительные модели и операции, посредством которых юрист-специалист мыслит положительное право. За счет определенности и устойчивости конструкций догмы юридическое сообщество формируется как социальный институт, выполняющий в общественной метасистеме специфические функции. Интеллектуальное владение юридической догмой позволяет идентифицировать субъекта как профессионального юриста, отличает его склад правосознания от типов правосознания иных представителей интеллектуальной элиты общества. Кроме того, юридическая догма способна формировать определенный тип правопонимания, собственную доктринальную традицию, систему юридических образовательных учреждений, как это произошло в средневековой Европе XI – XII столетий.
В-пятых, в процессе правоприменительной деятельности юридическая догма выполняет регулятивную функцию. Элементы юридической догмы позволяют связывать в профессиональном правосознании юристов установления положительного права в целесообразные практическим целям модели, выступающие основанием профессиональной ориентации в той или иной юридически значимой ситуации. Поэтому юридическая догма выступает регулятивным основанием для юридической практики, формирует устойчивые образцы специально-юридической деятельности (профессиональные обычаи), определяет конфигурацию профессионального правосознания. По верному замечанию С.Н. Касаткина, юридическая догма действует как система «практически ориентированных нормативных шаблонов юридической аргументации и принятия официальных решений». В процессе юридической квалификации ситуации профессиональный юрист «просеивает» ее обстоятельства через сложную сеть догматических конструкций, которые позволяют произвести начальное «ориентирование», определить относящиеся к ситуации правовые институты и те юридические факты, которые подлежат дальнейшему установлению. Допустимо утверждать, что в профессиональном сознании специалиста регулятивную функцию выполняют не столько нормы позитивного права, сколько юридические конструкции догмы, фильтрующие факты, устанавливающие импликативные связи между юридическими фактами и тем самым не только определяющими юридическое значение ситуации, но и направляющими деятельность юриста-специалиста.
(12.06.2011)
Во-первых, сам факт существования юридической догмы в той или иной правовой системе выступает индикатором завершения процесса отдифференциации права как регулятивной системы от иных нормативных и ненормативных социальных регуляторов (сигнализирующая функция). Наличие догматического содержания в правовой системе указывает на то, что профессиональное правосознание и специально-юридические виды деятельности конституировались как относительно самостоятельные, отличные от общественного правосознания, политических, религиозных и иных практик, имеющие собственное интеллектуально-мыслительное содержание, собственную предметность сообщества юристов. Реконструкция специально-юридического содержания в истории правовой системы дает основания утверждать, что в ней сформировалось сообщество юристов как коллективный субъект, выступающий «титульным владельцем» юридической догмы: сформировавшийся предмет последней с необходимостью свидетельствует и о существовании профессионального субъекта, целенаправленного занимающегося освоением, применением и развитием догматики положительного права. Поэтому наличие или отсутствие юридической догмы в той или иной правовой системе позволяет дать ответ о ее отдифференцированном или неотдифференцированном характере.
Во-вторых, юридическая догма выполняет в правовой системе воспроизводящую функцию. «Кристаллизуя» положения положительного права в строгих интеллектуальных формах (конструкциях, принципах, понятиях), она формирует своего рода «несущую основу» «здания» позитивного права, которая за счет своей укорененности в профессиональном правосознании, определенности формы и содержания обладает в сравнении с наличным позитивно-правовым массивом значительно более высокой способностью оставаться неизменным. Поскольку в любой отдифференцированной правовой системе в силу сложной организации положительного права, значительного объема «юридической материи» сообщество юристов в той или иной форме принимает участие в правоустановительной деятельности публичной власти, постольку структуры юридической догмы, будучи «имплантированы» в профессиональное правосознание, формируют конфигурацию институтов положительного права, внутреннюю структуру того или иного образования в системе права. Воспроизводство нормативного массива через структуры юридической догмы осуществляется за счет того, что ее элементы выступают идеальными объектами, сформированными на основании аналитического изучения положительного права, и потому вбирают в себя его «дух», принципы организации и переносят их в качестве методологической модели строения будущих институтов положительного права. Поэтому в определенной степени юридическая догма способствует внутренней когерентности положительного права, выступает «иммунным механизмом», одной из специально-юридических гарантий против принципиальных коллизий в «организме» положительного права. Кроме того, воспроизводство действующей системы права осуществляется через трансляцию юридической догмы в процессе юридического образования, которое позволяет формировать корпоративную юридическую традицию.
В-третьих, большое значение имеет легитимирующая функция юридической догмы по отношению к системе положительного права. При догматическом подходе к положительному праву его содержание берется как определенная позитивная данность, абстрагированная от исторического, социального и культурного контекста, философских, ценностных оснований. Такая методологическая установка позволяет начать работать с таким содержанием как с определенной целостностью, обладающей собственной структурой. Посредством средств и приемов толкования и логической обработки содержание позитивного права невольно рационализируется, выводится на уровень конструкций, идейные основания которых непосредственно не выражены в этих логико-языковых абстракциях. Любая абстракция, будучи усвоенной сознанием, включается в процесс восприятия и понимания действительности: для сознания профессионального юриста конструкции догмы структурируют позитивно-правовую материю, позволяют воспринимать ее институты как логически последовательные, обоснованные – порой вплоть до того, что юрист-догматик в принципе не может помыслить иной организации того или иного правового института. Так, например, на континенте деятельность многих поколений юристов догматической традиции сформировала непоколебимое убеждение юристов XIX столетия о всеобщей логике права, заключенной именно в институтах римского права. В итоге, континентальные юристы-догматики не признавали возможности иной организации институтов, какая была представлена в прецедентном праве англо-американского юридического мира и долгое время считали подлинным «юридическим правом» лишь право частное. Выводя содержание положительного права на уровень логико-языковых абстракций, с которыми производятся логические операции, догматическая юриспруденция формирует представление о методе работы юристов как исключительно техническом, математически точном, абстрагированном от ценностно-целевых оснований. Многие поколения юристов континентальной догматической традиции были искренне убеждены, что юридическая догматика идеологически нейтральна, поскольку она лишь логически оперирует с юридическими понятиями, выведенными из авторитетных правовых текстов. Особенно ярко данное представление выразилось в стремлении юристов исторической и пандектной школ противопоставить естественно-правовому направлению, работающему в ценностно-философском залоге, подлинную юриспруденцию, занимающуюся лишь выражением и обработкой «реально существующего», позитивного, а не должного существовать (с позиции определенных ценностей) права. Так, например, известный германский юрист XIXв. А. Меркель утверждал, что вопрос о справедливости права имеет для юриста такое же значение, как для географа вопрос «разумно ли, что истоки Рейна находятся в Альпах?». Авторитетный в кругах практикующих юристов традиции общего права О.У. Холмс-младший утверждал: «Я ненавижу справедливость; я знаю, что если человек начинает об этом говорить, он так или иначе увиливает от юридического мышления». Юристы догматической традиции воспринимают юридическую догматику как нейтральную в ценностном отношении систему конструкций, через которую выражается логика положительного права, противостоящая любым идеологическим конструктам, способным лишь разрушить стройное здание системы права, поскольку они крайне аморфны и подвержены субъективным прочтениям. Юридические конструкции догматики в силу своей определенности, оперирования посредством формальной логики, сами по себе выражают юридическую справедливость, и поэтому не нуждаются в корректировке с позиции тех или иных ценностных представлений. Такое убеждение, распространенное и в современном юридическом сообществе, приводит к тому, что ценностные основания юридической догматики транслируются от поколения к поколению через систему образовательных учреждений, но крайне редко подвергаются осознанному осмыслению профессиональными юристами, а положительное право предстает для них лишь логической системой, отношение которой к ценностям религии, морали, политики остается, как правило, не проясненным. С одной стороны, такая идеологизация укрепляет систему положительного права, как правило, неосознанно рационально легитимирует ее, повышая ее авторитет не только в представлениях профессионального, но и обыденного правосознания. С другой стороны, при высоком темпе социальных изменений идеологизация институтов положительного права может привести к серьезному отставанию его от господствующих представлений общественного правосознания, складывающихся общественных отношений, закономерным итогом которого может стать юридическая революция.
В-четвертых, юридическая догма конституирует профессиональное правосознание юристов, служит его идентификатором, выступает предметом, исключительным «интеллектуальным владельцем» которого выступает сообщество юристов (конституирующая функция). В отличие от философского, социологического, политологического исследований положительного права, которые могут осуществляться «не-юристами», догматическое исследование права востребует в качестве субъекта исключительно юристов-специалистов. Юридическая догма представляет такое интеллектуальное содержание положительного права, которое принципиально отлично от результата осмысления положительного права не-юристом: без помощи юридического образования невозможно воспринять несущее основание системы права, увидеть ее в качестве понятийной и конструктивной системы. Содержание национальной юридической догмы усваивается в процессе юридического образования при практически полном господстве нормативной установки по отношению к ее содержанию. На континенте первоначально студент-юрист знакомится с юридической азбукой – системой фундаментальных понятий, затем осваивает общеправовые юридические концепции, переходит к постижению отраслевой догмы, которая усваивается как собственно юридическое содержание положительного права. Только впоследствии, будучи усвоенными и присвоенными, понятия и конструкции юридической догмы могут быть подвергнуты критическому осмыслению с позиции действующей юридической практики, философских концептуализаций, социальных ценностей, и др. Поэтому юридическая догма конфигурирует профессиональное правосознание, формирует те мыслительные модели и операции, посредством которых юрист-специалист мыслит положительное право. За счет определенности и устойчивости конструкций догмы юридическое сообщество формируется как социальный институт, выполняющий в общественной метасистеме специфические функции. Интеллектуальное владение юридической догмой позволяет идентифицировать субъекта как профессионального юриста, отличает его склад правосознания от типов правосознания иных представителей интеллектуальной элиты общества. Кроме того, юридическая догма способна формировать определенный тип правопонимания, собственную доктринальную традицию, систему юридических образовательных учреждений, как это произошло в средневековой Европе XI – XII столетий.
В-пятых, в процессе правоприменительной деятельности юридическая догма выполняет регулятивную функцию. Элементы юридической догмы позволяют связывать в профессиональном правосознании юристов установления положительного права в целесообразные практическим целям модели, выступающие основанием профессиональной ориентации в той или иной юридически значимой ситуации. Поэтому юридическая догма выступает регулятивным основанием для юридической практики, формирует устойчивые образцы специально-юридической деятельности (профессиональные обычаи), определяет конфигурацию профессионального правосознания. По верному замечанию С.Н. Касаткина, юридическая догма действует как система «практически ориентированных нормативных шаблонов юридической аргументации и принятия официальных решений». В процессе юридической квалификации ситуации профессиональный юрист «просеивает» ее обстоятельства через сложную сеть догматических конструкций, которые позволяют произвести начальное «ориентирование», определить относящиеся к ситуации правовые институты и те юридические факты, которые подлежат дальнейшему установлению. Допустимо утверждать, что в профессиональном сознании специалиста регулятивную функцию выполняют не столько нормы позитивного права, сколько юридические конструкции догмы, фильтрующие факты, устанавливающие импликативные связи между юридическими фактами и тем самым не только определяющими юридическое значение ситуации, но и направляющими деятельность юриста-специалиста.
(12.06.2011)
Нет комментариев