При переезде из одного региона в другой право на жилье сохраняется, но требуется определенная «бумажная» работа, как в нашей истории.

3 октября Кабинет министров одобрил национальный план восстановления экономики. Он состоит из нескольких пунктов, посвящённых увеличению доходов населения и росту экономики через различные инструменты.

На днях «Федресурс» опубликовал статистику, согласно которой рост числа банкротств увеличился в 2,2 раза по сравнению с предыдущим годом. Эти данные отражают личные банкротства граждан и индивидуальных предпринимателей, информации о банкротстве юридических лиц пока нет. Тем не менее, стоит ожидать, что в сфере банкротств компаний, ситуация будет аналогичная.

Напомню, что одной из первых мер помощи бизнесу было введение Премьер-министром Михаилом Мишустиным мораторий на банкротство. Согласно которому

• приостанавливается исполнение исполнительных документов по имущественным взысканиям, иных документов, взыскание по которым производится в бесспорном порядке;
• не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей;
• мораторий на удовлетворение требований кредиторов распространяется также на требования кредиторов о возмещении убытков, связанных с отказом внешнего управляющего от исполнения договоров должника

Но мера – палка на двух концах. Во-первых, мораторий распространяется только на организации и ИП, включённые в перечень наиболее пострадавших отраслей экономики и организации, включенные в перечень системообразующих и стратегических. Во-вторых, он защищает компании от исков со стороны кредиторов, но, при этом, не отменяет самостоятельных банкротств.

Ранее мною уже было отмечено, что все государственные меры поддержки бизнеса – и мораторий, и три пакета мер, и льготные кредиты, не смогут сдержать рост самостоятельных банкротств предприятий. Многие сферы бизнеса уже в первый месяц карантина показывали убытки в 70-90%, надеяться на возвращение спроса и оставлять компанию открытой для многих просто не рентабельно, проще закрыться.

По моему мнению, пик банкротств придётся на июль-август, а уже в октябре истекает срок действия моратория. Если его не продлят, то заявления будут подавать уже кредиторы. Период второй половины лета – осени будет ознаменован высокой нагрузкой на судебные органы, череда банкротств будет осуществляться шквалом.

Примечателен и тот факт, что мораторий заставит кредиторов по-новому подходить к заключению договоров. За 2,5 месяца, кредиторы понесли убытки не меньше, чем должники. В будущем их требования в договорах будут только ужесточаться, как и требования к заёмщику. Они будут всячески искать лазейки, чтобы обезопасить себя.

Несмотря на то, что ограничения постепенно снимаются, большинству предприятий всё ещё сложно вернуться к привычному режиму работы и полноценно осуществлять свою деятельность, в том числе и выполнять взятые на себя обязательства, как перед контрагентами, так и перед клиентами.

В первую очередь это касается тех регионов, где действует режим повышенной готовности. Так например, указом Президента нерабочие дни закончены, однако соблюдается ряд других ограничений, в связи с чем требования конфликтуют друг с другом, создавая препятствия для возобновлении деятельности. Как пример в магазинах и других местах скопления людей, необходимо нанести специальную разметку, а также не допускать нахождения большого количества посетителей внутри помещения и на прилегающей территории. Но, если это возможно реализовать на небольших площадях, то соблюсти требования глав регионов в торговых центрах или частных дошкольных учреждениях не получится.

Окончательное решение о том, является ли пандемия форс-мажорной ситуацией, и действительно ли ущерб компании был нанесён в результате данных обстоятельств, будет решать суд. Как сложится судебная практика на международном уровне покажет время. На территории Российской Федерации режим ЧС введён не был, поэтому справки вряд ли смогут защитить предпринимателей от санкций. Для тех предприятий, которые не получали никаких документов от Торгово-промышленной палаты, все обязательства остаются в силе. А их отсрочка или приостановка исполнения регулируются в рамках договоров между контрагентами.

Это справедливо и для контрагентов ставших заложниками ситуации, когда в зависимости от региона действует разная степень ограничений. Тогда спасет только диалог. Судебные иски сегодня могут потопить контрагента. Безусловно, нужно договариваться и искать компромиссы.

Если нашей стране удастся избежать второй волны вируса, и уже с июня основная масса компаний начнёт работу, то в течение примерно 3 месяцев, отечественный бизнес в большинстве своём сможет восстановиться. Если же всё же мы столкнёмся с новой волной заболеваемости, то возвращения к привычному режиму стоит ждать ближе к 2021 году.

Если говорить о неисполнении обязательств перед потребителями, то нужно глубже погружаться в конкретную ситуацию. Например, если продавец/исполнитель взял с человека деньги и не планирует исполнять обязательства, то нужно писать жалобу в роспотребнадзор, подавать иски в суд. Кроме того, важно внимательно читать договор оферты, в котором наверняка прописаны условия предоставления товаров или услуг в условиях непреодолимой силы.

Жизнь в новых реалиях удивляет всё больше. Верховный Суд рекомендовал проводить судебные заседания онлайн, стороны должны подать электронное заявление с документами, удостоверяющими личность и подтверждающими полномочия.

21 апреля Верховный суд РФ дал очень важные разъяснения по целому ряду вопросов, связанных с применением действующего законодательства. В последние два месяца принято значительное число законодательных изменений, направленных на противодействие распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19). В этой связи многие правоприменители столкнулись с необходимостью перестраивать привычную практику с учётом новелл.
У судов, в частности, не было единого понимания эпидемиологической ситуации с точки зрения её юридически значимых последствий. Предпринимательское сообщество также недоумевало, можно ли считать COVID-19 форс-мажором, ведь несмотря на то, что подобные обстоятельства прямо не называются законом непреодолимой силой, на практике новая коронавирусная инфекция стала реальным препятствием при реализации целого ряда финансовых и социальных обязательств.
Итак, в этом материале мы изучаем Обзор Верховного суда по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Все вопросы в Обзоре структурированы по тематическим блокам. Первым делом ВС РФ прояснил некоторые аспекты применения процессуального законодательства.
Относительно возможности отложения, приостановления и продления срока рассмотрения судебного разбирательства в условиях COVID-19 высшая судебная инстанция пояснила, что поскольку принятые законодательные изменения не позволяют гражданам свободно перемещаться и находиться в общественных местах и государственных структурах, это положение может служить основанием для отложения судебного разбирательства в силу статьи 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 152 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, а также части 1 статьи 253 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Суды, в том числе арбитражный суд, вправе также приостановить производство по делу, если лица, участвующие в деле (в уголовном процессе — обвиняемый и подсудимый), лишены возможности присутствовать в судебном заседании. Продлевать срок рассмотрения дела в нынешних условиях также допускается, но только решением председателя суда или его заместителя.
При этом Верховный суд отметил, что вопрос об отложении, приостановлении производства или о продлении процессуальных сроков суды будут решать самостоятельно в зависимости от конкретного дела. Стандартными критериями здесь будут возможность рассмотрения дела без участвующих лиц, а также безотлагательность рассмотрения.
По поводу объявленных Президентом нерабочих дней и их влияния на течение процессуальных сроков Верховный суд разъяснил, что этот период подлежит включению в процессуальные сроки, а перенос дня окончания процессуальных сроков на следующий за этими днями рабочий день не допускается. Дело в том, что указы Президента об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней не распространяются на федеральные органы государственной власти, поэтому природа этих нерабочих дней не совсем классическая и последствия особенные.
Кроме того, если гражданин вследствие режима самоизоляции пропустил процессуальные сроки, это будет считаться пропуском по уважительной причине, и сроки будут подлежать восстановлению в соответствии с процессуальным законодательством.

Относительно порядка применения гражданского законодательства Верховный суд также дал ряд разъяснений. Это самый крупный блок Обзора. Пожалуй, сравниться с ним по объёму может только заключительный блок по вопросам применения законодательства об административных правонарушениях.
Много вопросов по поводу течения сроков. Например, какие последствия, если последний день срока исполнения обязательства или срока исковой давности приходится на день, объявленный Главой государства нерабочим. Здесь Верховный суд подтвердил высказанную выше позицию о природе «коронавирусных выходных». Они не могут считаться нерабочими днями в смысле, придаваемом этому понятию ГК РФ и трудовым правом. Это вынужденная мера, направленная на защиту здоровья населения и не носящая повсеместный характер. Поэтому каждый случай следует рассматривать индивидуально, в зависимости от региона и наличия реальной возможности исполнения обязательств. Иначе возможны злоупотребления этой причиной.
Важно, что при этом ВС РФ подчеркнул, что если в условиях распространения новой коронавирусной инфекции будут установлены обстоятельства непреодолимой силы по правилам пункта 3 статьи 401 ГК РФ, то необходимо учитывать, что наступление таких обстоятельств само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Должник не несёт ответственности за просрочку исполнения обязательства, возникшую вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы, а кредитор не лишён права отказаться от договора, если вследствие просрочки, возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причинённые просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы.
То есть здесь Верховный суд дал, пожалуй, самое долгожданное разъяснение: является ли коронавирус форс-мажором, непреодолимой силой? ВС РФ довольно аккуратно пояснил, что критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы, закреплены в статье 401 ГК РФ, а также напомнил о постановлении Пленума от 24 марта 2016 года № 7, в котором дано толкование обстоятельств непреодолимой силы.
Суд подтвердил требование ГК о чрезвычайном и непредотвратимом характере таких обстоятельств, заметив, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий её осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учётом обстоятельств конкретного дела.
Возможно, предприниматели ждали более однозначного ответа, но Верховный суд фактически сказал так: «Автоматически, только по факту, коронавирусная ситуация не будет являться форс-мажором. Но в каждом конкретном деле разберутся суды». В общем, надежда есть.
Судам предстоит также самостоятельно и индивидуально решать вопросы восстановления и приостановления сроков исковой давности, руководствуясь Гражданским кодексом и собственным убеждением.

По поводу применения законодательства о банкротстве Верховный суд высказался, в частности, о введённом моратории на банкротство. Если лицо-должник включено в перечень лиц, на которых распространяется мораторий, заявления кредитора о признании должника банкротом будет возвращаться арбитражным судом в силу прямого требования закона. При этом в условиях введённого моратория исполнительные производства могут приостанавливаться, и сохранение арестов допускается, именно поэтому суды могут продолжать выдавать исполнительные листы.

Отдельный блок Обзора — вопросы применения уголовного законодательства. Здесь Верховный суд однозначно подтвердил, что обстоятельства распространения новой коронавирусной инфекции относятся к обстоятельствам, представляющим угрозу жизни и безопасности граждан в смысле примечаний к статье 207.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и к статье 13.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
А вот любопытный вопрос, каковы критерии разграничения административной и уголовной ответственности за распространение недостоверных сведений о COVID-19? Высший судебный орган отметил важность двух факторов: публичное распространение и заведомая ложность информации, связанной с новой коронавирусной инфекцией. И, конечно, общественная опасность деяния. В этом случае оно будет квалифицировано как преступление.
При этом ВС РФ отметил, что лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности за распространение заведомо ложной информации, указанной в диспозициях статьи 207.1 или статьи 207.2 УК РФ, если деяние совершено до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 года № 100-ФЗ, то есть до 1 апреля 2020 года.
И это совершенно справедливо, именно так работает принцип недопустимости обратной силы закона, ухудшающего положение человека.

Наконец, заключительная подборка вопросов о применении законодательства об административных правонарушениях.
Здесь в числе прочего Верховный суд разъяснил, что административные правонарушения, ответственность за которые установлена частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, являются длящимися, поэтому срок давности привлечения к административной ответственности за совершение таких правонарушений составляет 3 месяца и исчисляется с момента их обнаружения. Местом совершения административных правонарушений данной категории является место их выявления.
Относительно лиц, которые подлежат административной ответственности по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) ВС РФ пояснил, что это лица с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, прибывшие на территорию Российской Федерации, в том числе, из государства, эпидемически неблагополучного по коронавирусной инфекции, лица, находящиеся или находившиеся в контакте с источником заболевания, в контакте с лицами с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, уклоняющиеся от лечения опасного инфекционного заболевания, нарушающие санитарно-противоэпидемический режим, а также не выполнившие в установленный срок законное предписание (постановление) или требование органа (должностного лица), осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.
Протоколы по таким делам вправе составлять должностные лица органов внутренних дел (полиции) и органов, осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.

Вот такой детальный Обзор сделал Верховный суд России. В этом материале мы остановились на самых острых и важных моментах, поэтому очень рекомендуем самостоятельно ознакомиться с полным текстом Обзора.
Берегите себя и своих близких и соблюдайте закон.

Виктория Бурла
для компании «Юридиция»

22 апреля 2020 года

Словосочетание «юридический адрес» прочно закрепилось в лексиконе корпоративных юристов и представителей бизнес-сообщества. Нужно сразу оговориться, что эта категория нерегламентированная. Гражданское законодательство оперирует понятиями «место нахождения» и «адрес» юридического лица. Статья 54 Гражданского кодекса РФ содержит требование, что в едином государственном реестре юридических лиц должен быть указан адрес в пределах места нахождения юридического лица.
Казалось бы, ясное и вполне выполнимое требование. Но на практике всё не так просто. Попробуем разобраться, как на самом деле обстоят дела с «юридическими адресами», какое значение адрес имеет для жизни, деятельности и репутации организации, для её отношений с партнёрами, клиентами и государственными структурами.

«Мой адрес не дом и не улица»

Начнём с начала.
Без адреса вы не сможете даже зарегистрировать юридическое лицо, не говоря уже о праве осуществлять предпринимательскую деятельность и вести переписку с контрагентами. Не «на деревню дедушке» ведь будут вам писать. Хотя сегодня с развитием интернет-технологий и в условиях сплошной самоизоляции это представляется решаемой проблемой. И всё же физический адрес имеет юридическое значение ещё и для официальных государственных структур, например, налоговых органов.
Существует универсальное требование к адресу: он должен относиться к нежилому помещению, например, это может быть офис. Тем не менее, и домашний адрес, допустим, адрес руководителя или учредителя, тоже может быть использован в качестве юридического. Но, во-первых, жилое помещение (квартира) должно находится в собственности руководителя (учредителя) компании, во-вторых, у него должна быть там регистрация (прописка) и, в-третьих, все остальные сособственники (если таковые имеются) должны выразить согласие на использование квартиры в качестве места нахождения юридического лица.
Ещё в отношении квартиры важно отметить, что прописанный в ней руководитель (учредитель) должен владеть долей в размере более чем 50% уставного капитала общества. И, как показывает практика, использование домашнего адреса по закону возможно только при внесении изменений в реестр, то есть при смене адреса. Дело в том, что единственная норма, которая применима к этой ситуации, содержится в абзаце третьем пункта 6 статьи 17 Федерального закона от 8 августа 2001 года № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», согласно которому документы, подтверждающие использование адреса единоличного исполнительного органа (то есть руководителя) или учредителя, владеющего более 50% уставного капитала, предоставляются в регистрирующий орган при внесении изменений в сведения об адресе компании.

С домашним адресом всё ясно. Вернёмся к фактору достоверности юридических адресов.
Юридический адрес должен быть актуальным. Например, если вы при регистрации юридического лица указали некорректный адрес, это чревато административной ответственностью. В Кодексе РФ об административных правонарушениях есть соответствующая статья 14.25 «Нарушение законодательства о государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», по ней можно поплатиться суммой до 10 тысяч рублей, а при повторном нарушении — дисквалификацией до трёх лет. Удовольствие сомнительное.
Тем не менее, сегодня довольно распространён феномен массовости юридического адреса. Имя этому явлению дала Федеральная налоговая служба. Массовость адресов считается признаком неблагонадёжности организации, но, с другой стороны, организации сами порой могут стать жертвами того, что адрес, по которому они вполне легально и реально располагаются, уже зарегистрирован за другой организацией. Так что в проверке адреса на массовость заинтересованы не только чиновники, но и сами предприниматели.
На своём сайте ФНС предлагает сервисы «Адреса, указанные при государственной регистрации в качестве места нахождения несколькими юридическими лицами» и «Прозрачный бизнес». Здесь можно проверить, не «прописаны» ли по вашему адресу другие бизнесмены.

Массовость адресов как фактор риска

Заинтересованность государства в недопущении массовых адресов обусловлена борьбой с теневым рынком. Ведь чаще всего регистрация по массовому адресу характеризует фирмы-однодневки, фирмы-прокладки и прочие фирмы лёгкого поведения.
Ещё в 2016 году ФНС издала Приказ с длинным названием «Об утверждении оснований, условий и способов проведения указанных в пункте 4.2 статьи 9 Федерального Закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» мероприятий, порядка использования результатов этих мероприятий, формы письменного возражения относительно предстоящей государственной регистрации изменений устава юридического лица или предстоящего внесения сведений в Единый государственный реестр юридических лиц, формы заявления физического лица о недостоверности сведений о нём в Едином государственном реестре юридических лиц».
В этом документе предусмотрено, в частности, что регистрация пяти организаций по одному адресу, является основанием для проведения мероприятий по проверке достоверности сведений, включаемых в ЕГРЮЛ. Это и есть то, что в обиходе называется «массовый адрес». К слову, в каждом регионе России свой критерий массового адреса: пять организаций — это минимум, где-то допускается до десяти, поскольку у территориальных управлений ФНС есть полномочия по выработке критериев адреса массовой регистрации.
При этом заподозрить адрес в массовости можно по двум признакам:
1. По одному адресу зарегистрировано множество лиц. При этом «множество», как мы сказали, может подразумевать разное количество — в зависимости от субъекта РФ.
2. С юридическим лицом, зарегистрированным по определённому адресу, нет связи. То есть пишут-пишут, а письма не доходят, возвращаются с пометами «за истечением срока хранения» или даже «организация выбыла».

Итак, массовые адреса — это неудобно и плохо, потому что чревато финансовыми и репутационными потерями.
Два года назад Верховный суд в Определении № 306-КГ17-21112 отмечал, что место нахождения юридического лица имеет существенное значение, поскольку оно фактически определяет место исполнения обязательств, место уплаты налогов, подсудность споров, а также возможность осуществления надлежащего налогового контроля. Поэтому если при регистрации в качестве юрлица, заявитель подаёт документы с указанием недостоверного адреса, это приравнивается к непредставлению документа. И, как мы писали выше, наступает административная ответственность по статье 14.25 КоАП.
Но последствия не ограничиваются только административной ответственностью. Хуже, что сделки с контрагентами, зарегистрированными по массовому адресу, могут быть расценены как попытка получения необоснованной налоговой выгоды. То есть, проще говоря, вы заключаете договор с некой «сказочной» фирмой из Зазеркалья, чтобы просто не платить налоги, замести следы. А вот это уже серьёзно. Здесь не только последствия в виде репутации недобросовестного партнёра — вполне реальны санкции вплоть до уголовной ответственности.

Но, допустим, случилось и случилось. Ваш адрес юридически нечист и вы хотели бы его сменить от греха подальше. Это регламентированная процедура: нужно собрать пакет документов, уплатить пошлину — в целом, всё понятно. Но тут существует один любопытный нюанс. В пределах своей инспекции ФНС не всегда удаётся сменить юридический адрес. Действительно, как отмечают практикующие юристы, по крайней мере, в Москве существует ряд инспекций, которые в своей вотчине менять адрес не позволят, если это приведёт к смене ИФНС. Да и та инспекция, под «юрисдикцию» которой вы стремитесь, например, на территории которой расположен ваш реальный офис, может отказаться принять вас под свой покров. Это сложно объяснить с точки зрения права, напрашивается слово «волюнтаризм».
Но такое положение вещей далеко не всегда факт, и, возможно, ваша компания в подобную историю не попадёт. А сменить адрес, если вы оказались постояльцем массового адреса, можно, как мы писали выше — переехать под крышу учредителя или руководителя фирмы, владеющего более чем 50% уставного капитала общества.

В любом случае, если выясняется, что вы располагаетесь по «нехорошему адресу», по которому зарегистрировано ещё с десяток фирм, действовать необходимо. Если ничего не предпринимать в надежде, что пронесёт, начнутся проблемы с обслуживающими банками, контрагентами, налоговыми органами и, в конце концов, вас смогут исключить из ЕГРЮЛ. А это — сами понимаете…
Поэтому стоит проверить свой адрес на массовость на сайте ФНС уже сегодня, а если потребуется его сменить и внести соответствующие изменения в государственный реестр, всегда можно обратиться за квалифицированной юридической помощью.
Так гораздо меньше рисков.

Виктория Бурла
для компании «Юридиция»

21 апреля 2020 года

Короновирус настиг всех. Нет, я не о симптомах болезни, а об экономическом кризисе, о вынужденном ограничении прав и свобод, о психологическом давлении. В таких условиях у многих людей возникает вопрос: что делать с заключенными договорами, с долгами и иными взятыми на себя обязательствами?

7 апреля Министерство юстиции РФ опубликовало положение, в котором предлагает рассмотреть возможность свободного передвижения адвокатов и нотариусов при выполнении профессиональных обязанностей.

Инициатива Минюста была размещена благодаря обращениям Федеральной палаты адвокатов и Федеральной нотариальной палаты. Беспокойство не случайно – ограничения наложенные введением на территории Российской Федерации режимом повышенной готовности, фактически введённым на территории нашей страны с 19 марта, являются серьёзными препятствиями для оказания квалифицированной юридической помощи и нотариальных услуг гражданам. Напомню, что с 19 марта по 10 апреля, свою деятельность приостановили суды, в этот период рассматриваются только дела, не требующие отлагательств. Усугубилась ситуация после Указа Президента РФ № 239 от 02.04.2020 «О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)», когда был установлен особый порядок передвижения по территории страны.

Поддержка адвокатов и нотариусов в этом вопросе очень важна по нескольким причинам:

• Во-первых, в связи с экстренной обстановкой и возможным введением чрезвычайного положения в стране, увеличился спрос на юридические услуги. Многим гражданам и юридическим лицам необходима квалифицированная помощь, которая нынешней нестабильной обстановке не требует отсрочки.

• Во-вторых, запрет на свободное передвижение при выполнении обязанностей для служителей Фемиды нарушает 48 статью Конституции Российской Федерации, согласно которой «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи», что в свою очередь является серьёзным нарушением прав человека.

Сотрудничество между Министерством юстиции и адвокатским сообществом, безусловно, приятно и необходимо, особенно сейчас. Мы просто обязаны выступать с экстренной поддержкой к доверителям и подзащитным, когда в нас нуждаются. Независимо от ситуации, институт права должен работать и в полной мере выполнять свои функции.

На прошлой неделе впервые в России суд рассмотрел дело с использованием мессенджера WhatsApp. Историческое событие произошло в Свердловской области в Невьянском городском суде. Момент сам по себе интересный и неоднозначный, а тут ещё существо процесса злободневное: суд приостановил деятельность кафе, которое продолжало работать несмотря на коронавирусный запрет.

Предпринимателя оштрафовали, и вдобавок его деятельность была приостановлена на 45 суток. Хоть автор и юрист и законы чту, а всё-таки провинциального бизнесмена жаль. Дело в том, что предприниматель, имеющий даже самую скромную финансовую подушку или ощутимую поддержку от государства, сегодня вряд ли станет так отчаянно нарушать запреты. Уверена, все осознают опасность положения, в котором находится мир, и с пониманием относятся к правовым предписаниям, а значит деяние свердловского предпринимателя могло быть обусловлено не столько правовым нигилизмом, сколько элементарным разорением и угрозой банкротства.

Мы недавно писали о том, какие сложные дни переживает сейчас российский бизнес, особенно в сфере обслуживания. Особенно в общепите.

Но вернёмся к WhatsApp’у, судебный процесс с помощью которого, — событие и забавное для общественности, и важное с точки зрения тенденций развития законодательства в России. Электронным правительством уже никого не удивишь, но такие новые научные категории, как «цифровой суверенитет», «Конституция Интернета», «электронные права граждан», уже не юридическая фантастика, а совершенно реальная, осязаемая жизнь, которая нуждается в законодательном регулировании. Так что, мессенджер, загруженный на смартфон, — вчера, может быть, всего лишь частное дело, а сегодня уже площадка для судопроизводства.

Big brother is watching you

В прошлую субботу на портале mos.ru появилась информация о том, что Москва готова к запуску умной системы контроля соблюдения горожанами режима самоизоляции, которую мэр Москвы Сергей Собянин обещал внедрить в ближайшее время после объявления карантина. Пока специалисты не собираются внедрять систему, но в случае ухудшения эпидемиологической ситуации она готова к запуску.

Столичный глава аккуратно заметил, что, поскольку большинство жителей города добросовестно выполняют требование оставаться дома, вводить пропускной режим передвижения по городу пока не имеет смысла. А в отношении умной системы тотального контроля обозначил, что заработать она сможет после подписания соответствующего нормативного акта Правительства Москвы.

И вот тут возникает важный вопрос: как будет обеспечиваться работа умной системы слежки? Так или иначе, это предполагает довольно плотное и практически повсеместное вторжение в частную жизнь граждан, будет это через смартфон с активированной локацией и QR-кодом или посредством бессчётных камер, густо расположенных по все Москве.

Когда рассуждаешь о юридическом, социальном, бытийном аспектах этого вопроса, понимаешь, что это не просто мероприятие в череде мер борьбы с пандемией коронавируса, это, если хотите, цивилизационный выбор, который в будущем обусловит новые формы нашей жизни. Ведь нужно понимать, что, будучи запущенной, умная система уже никогда не отключится. Добро пожаловать в мир Оруэлла! А вы говорите Конституция…

QR-начертание

В книге Иоанна Богослова «Апокалипсис» («Откровение») есть пророческие слова, которые активно эксплуатируются не только в христиански проповедях, а весьма популярны в СМИ, когда освещаются юридические решения, связанные с общеобязательным введением каких-то кодов, идентифицирующих документов и так далее. Речь в священной книге о том, что настанут последние времена, когда каждому будет наложено на правую руку или на чело «начертание, или имя зверя, или число имени его» (небезызвестное число «666»). Про «начертание зверя» масс-медиа вспоминали в связи с ИНН, биметрическими паспортами, СНИЛС и иным подобным.

Умная система контроля передвижения, в отличие от всего тотально-документального, что водилось раньше, имеет совершенно самобытную цель: помочь в предотвращении роста числа заражённых новой коронарвирусной инфекцией. В связи с внедрением системы будет вводиться специализированный код, который позволит подтверждать перемещение человека по городу. Это QR-код, получить который будет можно через личный кабинет на портале mos.ru, а затем распечатать на компьютере или просто сохранить на телефон. Выходишь на улицу — телефон с «начертанием» при тебе, и всё замечательно: ты вновь обретаешь конституционную свободу передвижения. Условно.

Мы не будем ставить QR-код в один ряд с апокалиптическим «числом зверя» — уверена, без нас это сделают другие публицисты. В этом вопросе для автора важно попробовать дать две оценки происходящему: юридическую и моральную.

Итак, получаешь штрихкод, и можно, как и прежде, передвигаться по городу пешком и на транспорте. Выгулять питомца, вынести мусор можно и не кодируясь.

Правительство Москвы верит, что внедрение системы сохранит возможность целевых перемещений по городу, а контроль необходим для того, чтобы выявить случаи грубого нарушения режима самоизоляции, когда человек без необходимости выходит из дома и подвергает риску заражения коронавирусом не только себя и своих близких, но и других горожан. Вроде, всё верно, всё оправдано. И всё-таки, что-то здесь не так.

Систему QR-кодов для отслеживания свободно передвигающихся людей уже запустили в Китае и во Франции. «Новая газета» поспешила назвать её «цифровым концлагерем».

Москва, как мы писали выше, готова к запуску подобной системы, но российским пионером в этом вопросе стал Нижний Новгород.

2 апреля на сайте Правительства Нижегородской области появилось сообщение, что региональные власти готовы к запуску системы контроля за соблюдением режима самоизоляции. Жителей области обязали использовать QR-коды для каждого выхода из дома. По словам губернатора Глеба Никитина, «система является универсальной оболочкой или даже экосистемой для формирования модели поведения в период действия ограничений». Чувствуете, как мир перестаёт быть прежним?

Нижегородцы будут загружать на смартфон QR-код с портала сервиса «Карта жителя Нижегородской области», а те, у кого гаждеты отсутствуют, смогут позвонить по номеру 112 и оставить заявку на выход из дома, так что отсутствие смартфона — не повод скрыться от всевидящего ока губернатора.

Юристы-скептики и алармисты сразу заключили, что власти буквально используют ситуацию с коронавирусом как предлог для внедрения систем тотального слежения за населением. «Оказалось, что «права человека», «гражданские свободы», демократические институты» — это красивые картинки на стенах и расписные ширмы для хороших времён. В плохие времена от них не просто нет никакой пользы — на них никто не обращает внимания, потому что реальные системы управления обществом устроены совершенно иначе», — говорит политтехнолог Андрей Перла. Система, в которой демократические, гражданские институты, существуют как декорации — станет единственно возможной системой, а мир открытых границ, частых путешествий, счастливых беззаботных людей на террасах маленьких кафе — этого мира больше никогда не будет, — заключает Перла.

Не разделяя столь мрачного прогноза, всё же заметим, что демократические права человека, обозначенные в Конституции России как высшая ценность, и до этого обладали весьма условным верховенством. Вспомним статью 55, её третью часть: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Значит, есть что-то более высокое, ради чего высшая ценность готова стать немножко невысшей?

В части 2 той же статьи буквально установлен запрет на издание законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина. Что ж, законы нельзя издавать, а подзаконные акты можно: видимо, так своеобразно сегодня понимается эта статья.

Вопрос, о каких правах идёт речь, должен быть освещён. Конечно, о правах относительных, то есть допускающих ограничение. Мы не говорим о праве на жизнь, достоинстве человека — это так называемые абсолютные права, не подлежащие ограничению даже в условиях чрезвычайного положения. Но, справедливости ради, заметим, что в плеяде безусловных, не подлежащих нивелированию, есть и такое предписание: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». Если поедете в бывший город Горький, спросите у нижегородца — первого, которого встретите на улице, — давал ли он согласие на сбор информации о своей частной жизни и своих передвижениях.

В недавнем интервью «Российской газете» председатель Комиссии по правовому обеспечению цифровой экономики Московского отделения Ассоциации юристов России Александр Журавлёв заявил, что при введении систем QR-кодов важно, чтобы в постановлениях и указах региональных властей стояла оговорка, что по результатам нормализации эпидемиологической обстановки данная система не будет функционировать, а полученные в период её работы персональные данные граждан будут уничтожены. По словам юриста, система контроля является необходимой для заболевших в условиях пандемии, но для обычных граждан получение QR-кодов не должно быть обязанностью. Предложение об оговорке звучит позитивно, но вряд ли будет обладать императивным значением, так что озабоченность остаётся.

Ещё один эксперт, Ирина Муращенкова (Moscow Digital School), осторожно заявила, что ни у кого нет сомнений в том, что принимать меры, связанные с ограничением распространения вируса необходимо, но при этом следует тщательно прорабатывать правовую сторону введения электронных форм контроля. Согласимся, это разумный призыв, будет ли он услышан — покажет время.

Мир после коронавируса не будет прежним не только в связи с тем, что мы не знаем, какими нас сделает режим самоизоляции, какими будут наши ценности и коммуникативные навыки после того, как продолжится «обычная» жизнь, но и потому, что очень многие тенденции, зародившиеся в эпоху COVID-19, станут традициями, обычаями, а затем и нормами права, возможно, на самом высоком уровне.

Наша нравственность тоже будет иной, не хуже и не лучше, просто иной. Возможно, то, что сегодня воспринимается как вопиющее нарушение конституционных прав или аморальная практика социального вуайеризма, завтра будет и законно, и морально.

К Конституции России, точнее к обсуждению поправок к ней, мы ещё вернёмся, когда закончится пандемия. Но уже сегодня приходится задумываться над сущностью и местом Основного Закона в нашей жизни: он действительно существует или только в учебнике по конституционному праву поставлен во главу угла системы законодательства как документ, именуемый в науке «жёсткая конституция»?

Коронавирусы мутируют сами и модифицируют всё, с чем соприкасаются, даже общественные устои. Даже конституции.

Виктория Бурла

6 апреля 2020 года