Михаил Безрук → Хотят ли русские войны
Обязанность арбитражного суда содействовать примирению сторон в России зафиксирована законодательно. А с января 2011 года государство официально признало существование института медиации, предназначенного для мирного урегулирования споров. Тем не менее, предложение судьи примириться и воспользоваться услугами медиаторов пока остается лишь формальностью. Загруженность арбитражных судов растет, пропорционально падает исполняемость судебных решений. Что мешает отечественным бизнесменам договариваться самим и кто такие медиаторы?
Институт медиации в России
Источник: Pravopress
«В конце девяностых я был вовлечен в корпоративный конфликт между акционерами одного петербургского автотранспортного предприятия. Обе стороны были настроены решительно, и на собрания акционеров без охраны и оружия приходить было довольно опасно. Спор длился несколько лет, межличностный конфликт – еще дольше. Я точно знаю, что одна из сторон в течение трех лет ежемесячно тратила по 6 тысяч долларов только на охрану. Еще больше было израсходовано на юристов и судебные тяжбы, не говоря об упущенной выгоде и неофициальных затратах на коррупцию. Вы, возможно, удивитесь, узнав, что предметом спора тогда стали 70 тысяч долларов. Не нужно быть финансистом, чтобы понять, что в конечном итоге расходы на конфликт в несколько раз превысили искомую выгоду». Сергей Осутин, Председатель Совета директоров Консалтинговой группы «О.С.В.», Генеральный директор НП «Лига Медиаторов» Санкт-Петербурга.
Несмотря на то, что сегодня предприниматели на встречи с партнерами ходят уже преимущественно без оружия, это еще не говорит об исчезновении воинственности в отечественном бизнесе. Скорее, конфликты трансформировались в более цивилизованную форму судебных разбирательств. Однако схема работы по-прежнему довольно агрессивна: «претензия – арбитраж – иск о банкротстве». Диалог, реструктуризация, мировые соглашения – все эти моменты зачастую даже не рассматриваются как эффективные инструменты урегулирования конфликта.
«В моей практике был случай, когда обе стороны убеждали меня, что диалог и соглашение просто невозможны, рассказывает Сергей Осутин. – Тем не менее, нам удалось организовать встречу двух руководителей. И первое, что они сделали при встрече – они познакомились. До этого момента они даже в лицо друг друга не знали, но убеждали, что мир недостижим. Соглашение было подписано в течение полутора часов».
В Америке, согласно статистике, 80% судебных споров заканчиваются мировыми соглашениями. Россия пока таким взаимопониманием похвастаться не может. Сложился определенный стереотип: не выходить на переговоры, пока не будет конкретного преимущества в виде судебного решения.
По сравнению с западом, российский суд достаточно дешев и скор. Это можно расценивать как плюс, однако такая ситуация отчасти провоцирует инициацию огромного количества исков, но только 30% судебных решений в России исполняются должным образом. В американской и европейской практике исполняемость превышает 80%. В итоге, российские суды завалены делами, нагрузка на судей растет, равно как и сроки рассмотрения, исполняемость судебных решений падает.
«Для многих идти на уступки это, как бы, признаваться в своей слабости и неспособности решить вопрос, — отмечает генеральный директор и партнер юридической компании «S&K Вертикаль» Константин Крутильников. — При этом люди не понимают, что расходы на конфликты могут превышать стоимость самого предмета спора, это очень недешевое занятие. Вовремя остановиться, найти в себе силы правильно организовать переговоры (это самое важное), привлечь сильных посредников, грамотно юридически оформить мировое – удел не многих. В этом смысле сильные и грамотные медиаторы крайне востребованы, но таких специалистов очень мало. И это не вопрос обучения или сертификации, это соединение внутренней культуры миротворца, опыта профессионала и нравственности человека».
Возможность мирного урегулирования спора и обязанность арбитражного судьи этому содействовать в России зафиксирована законодательно довольно давно. Однако только с лета 2010 года законодатель официально ввел понятие процедуры медиации. А с января 2011 года вступил в силу Федеральный закон о медиации №193-ФЗ: государство официально признало существование этого института.
Медиативному соглашению присвоили статус гражданско-правовой сделки со всеми вытекающими последствиями. Если же процедура медиации была инициирована после передачи дела в суд, то стороны могут процессуально оформить ее как мировое соглашение.
Теоретически, медиатором может выступать любой совершеннолетний гражданин. Профессиональным же медиатором можно стать лишь по достижении 25 лет, имея высшее образование и пройдя специальные подготовительные курсы. Правила подготовки посредников были разработаны Правительством РФ. Учебная программа предполагает прохождение слушателями курса обучения в объеме 120 академических часов. Как декларируют разработчики программы, учтен западный опыт, адаптированный к отечественным реалиям, акцент сделан на выработке у обучаемых практических навыков ведения переговоров.
С экспертной критикой НП «Лига Медиаторов» насчет утвержденной программы обучения Вы можете ознакомиться в полном тексте статьи
Несмотря на то, что государство приняло меры для правового регулирования медиации и ее внедрения в судебную систему, их пока не достаточно, чтобы должным образом сформировать доверие к институту со стороны бизнеса. Если до сих пор бизнес и пользовался услугами посредников в переговорах, то в этом качестве, как правило, выступали чиновники.
«Уверен, что государство должно уделять больше внимания пропаганде и продвижению института медиации в бизнес-среде, — считает Константин Крутильников. – Сама процедура уже снижает потенциал коррупции, показывает пример, что урегулирование предпринимательских споров возможно только законным способом – досудебным или судебным. Обратный эффект имела ситуация с Банком Москвы, когда многочисленные чиновники «кружились» над банком, предлагая свои услуги по урегулированию спора. Это недопустимо, за такое надо наказывать».
Генеральный директор НП «Лига Медиаторов» Сергей Осутин отмечает еще одну проблему в развитии медиативного спектра услуг – это плохая информированность самих бизнесменов. Медиация — институт для России новый, малознакомый, многие слышали о нем, но мало кто знает, что это такое на самом деле.
Конечно, и медиативное соглашение и судебный акт имеют свои минусы и плюсы. Если, к примеру, для стороны важен сам факт победы в суде («наказать» ответчика), или необходима публичная реабилитация либо демонстрация силы, или просто требуется весомый аргумент, юридическое преимущество, то здесь единственным вариантом будет суд.
Однако, если важны конфиденциальность конфликта (ведь судебные дела публикуются сразу после регистрации), сохранение партнерских отношений, сокращение затрат и сроков, тогда стоит присмотреться к медиативному пути урегулирования споров.
Прибегая к силовому методу, всегда стоит помнить о третьем законе Ньютона: любое Ваше действие будет провоцировать пропорциональное сопротивление второй стороны. Очень распространенным для России способом решения конфликтных ситуаций является поспешный вывод активов через оффшорные компании, банкротство «пустого» предприятия-должника и оставление напористых кредиторов ни с чем. А ведь в половине случаев можно было договориться, вернуть деньги и сохранить бизнес – уверены медиаторы.
Институт медиации в России
Источник: Pravopress
«В конце девяностых я был вовлечен в корпоративный конфликт между акционерами одного петербургского автотранспортного предприятия. Обе стороны были настроены решительно, и на собрания акционеров без охраны и оружия приходить было довольно опасно. Спор длился несколько лет, межличностный конфликт – еще дольше. Я точно знаю, что одна из сторон в течение трех лет ежемесячно тратила по 6 тысяч долларов только на охрану. Еще больше было израсходовано на юристов и судебные тяжбы, не говоря об упущенной выгоде и неофициальных затратах на коррупцию. Вы, возможно, удивитесь, узнав, что предметом спора тогда стали 70 тысяч долларов. Не нужно быть финансистом, чтобы понять, что в конечном итоге расходы на конфликт в несколько раз превысили искомую выгоду». Сергей Осутин, Председатель Совета директоров Консалтинговой группы «О.С.В.», Генеральный директор НП «Лига Медиаторов» Санкт-Петербурга.
Несмотря на то, что сегодня предприниматели на встречи с партнерами ходят уже преимущественно без оружия, это еще не говорит об исчезновении воинственности в отечественном бизнесе. Скорее, конфликты трансформировались в более цивилизованную форму судебных разбирательств. Однако схема работы по-прежнему довольно агрессивна: «претензия – арбитраж – иск о банкротстве». Диалог, реструктуризация, мировые соглашения – все эти моменты зачастую даже не рассматриваются как эффективные инструменты урегулирования конфликта.
«В моей практике был случай, когда обе стороны убеждали меня, что диалог и соглашение просто невозможны, рассказывает Сергей Осутин. – Тем не менее, нам удалось организовать встречу двух руководителей. И первое, что они сделали при встрече – они познакомились. До этого момента они даже в лицо друг друга не знали, но убеждали, что мир недостижим. Соглашение было подписано в течение полутора часов».
В Америке, согласно статистике, 80% судебных споров заканчиваются мировыми соглашениями. Россия пока таким взаимопониманием похвастаться не может. Сложился определенный стереотип: не выходить на переговоры, пока не будет конкретного преимущества в виде судебного решения.
По сравнению с западом, российский суд достаточно дешев и скор. Это можно расценивать как плюс, однако такая ситуация отчасти провоцирует инициацию огромного количества исков, но только 30% судебных решений в России исполняются должным образом. В американской и европейской практике исполняемость превышает 80%. В итоге, российские суды завалены делами, нагрузка на судей растет, равно как и сроки рассмотрения, исполняемость судебных решений падает.
«Для многих идти на уступки это, как бы, признаваться в своей слабости и неспособности решить вопрос, — отмечает генеральный директор и партнер юридической компании «S&K Вертикаль» Константин Крутильников. — При этом люди не понимают, что расходы на конфликты могут превышать стоимость самого предмета спора, это очень недешевое занятие. Вовремя остановиться, найти в себе силы правильно организовать переговоры (это самое важное), привлечь сильных посредников, грамотно юридически оформить мировое – удел не многих. В этом смысле сильные и грамотные медиаторы крайне востребованы, но таких специалистов очень мало. И это не вопрос обучения или сертификации, это соединение внутренней культуры миротворца, опыта профессионала и нравственности человека».
Возможность мирного урегулирования спора и обязанность арбитражного судьи этому содействовать в России зафиксирована законодательно довольно давно. Однако только с лета 2010 года законодатель официально ввел понятие процедуры медиации. А с января 2011 года вступил в силу Федеральный закон о медиации №193-ФЗ: государство официально признало существование этого института.
Медиативному соглашению присвоили статус гражданско-правовой сделки со всеми вытекающими последствиями. Если же процедура медиации была инициирована после передачи дела в суд, то стороны могут процессуально оформить ее как мировое соглашение.
Теоретически, медиатором может выступать любой совершеннолетний гражданин. Профессиональным же медиатором можно стать лишь по достижении 25 лет, имея высшее образование и пройдя специальные подготовительные курсы. Правила подготовки посредников были разработаны Правительством РФ. Учебная программа предполагает прохождение слушателями курса обучения в объеме 120 академических часов. Как декларируют разработчики программы, учтен западный опыт, адаптированный к отечественным реалиям, акцент сделан на выработке у обучаемых практических навыков ведения переговоров.
С экспертной критикой НП «Лига Медиаторов» насчет утвержденной программы обучения Вы можете ознакомиться в полном тексте статьи
Несмотря на то, что государство приняло меры для правового регулирования медиации и ее внедрения в судебную систему, их пока не достаточно, чтобы должным образом сформировать доверие к институту со стороны бизнеса. Если до сих пор бизнес и пользовался услугами посредников в переговорах, то в этом качестве, как правило, выступали чиновники.
«Уверен, что государство должно уделять больше внимания пропаганде и продвижению института медиации в бизнес-среде, — считает Константин Крутильников. – Сама процедура уже снижает потенциал коррупции, показывает пример, что урегулирование предпринимательских споров возможно только законным способом – досудебным или судебным. Обратный эффект имела ситуация с Банком Москвы, когда многочисленные чиновники «кружились» над банком, предлагая свои услуги по урегулированию спора. Это недопустимо, за такое надо наказывать».
Генеральный директор НП «Лига Медиаторов» Сергей Осутин отмечает еще одну проблему в развитии медиативного спектра услуг – это плохая информированность самих бизнесменов. Медиация — институт для России новый, малознакомый, многие слышали о нем, но мало кто знает, что это такое на самом деле.
Конечно, и медиативное соглашение и судебный акт имеют свои минусы и плюсы. Если, к примеру, для стороны важен сам факт победы в суде («наказать» ответчика), или необходима публичная реабилитация либо демонстрация силы, или просто требуется весомый аргумент, юридическое преимущество, то здесь единственным вариантом будет суд.
Однако, если важны конфиденциальность конфликта (ведь судебные дела публикуются сразу после регистрации), сохранение партнерских отношений, сокращение затрат и сроков, тогда стоит присмотреться к медиативному пути урегулирования споров.
Прибегая к силовому методу, всегда стоит помнить о третьем законе Ньютона: любое Ваше действие будет провоцировать пропорциональное сопротивление второй стороны. Очень распространенным для России способом решения конфликтных ситуаций является поспешный вывод активов через оффшорные компании, банкротство «пустого» предприятия-должника и оставление напористых кредиторов ни с чем. А ведь в половине случаев можно было договориться, вернуть деньги и сохранить бизнес – уверены медиаторы.
Нет комментариев