Игорь Гордеев → Об избирательном законодательстве вообще и об избирательных правах в частности.
После последних выборов в Московскую городскую Думу 5-го созыва, целый ряд политических партий устроили настоящий судебный бум по избирательным нарушениям. Особенно в этом деле выделилась КПРФ.
За минувший год было подготовлено более 900 отдельных исковых заявлений об отмене результатов голосования на конкретном избирательном участке. Подано правда оказалось что то вроде 600. Но это внутрипартийные проблемы. Однако цифра и без того не маленькая.
Что характерно, было отказано абсолютно по всем заявлениям. И дело не в сведениях содержащихся в заявлении и даже не в доказательствах, а в законодательстве, которое, фактически, даже при очевидности нарушения, не предоставляет ни каких шансов отстоять права.
Если не считать всевозможных удалений с избирательного участка наблюдателей, членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса и даже членов вышестоящих комиссий и даже самих кандидатов в депутаты, то нарушения сводятся к разнице сведений содержащихся в той копии протокола, которую предоставил наш наблюдатель и попавших в итоговые протоколы избирательных комиссий.
Хотя, если вернуться к предыдущей синтенции, у председателя участковой комиссии всегда находится обоснование, чтобы удалить человека с избирательного участка. Только один эпизод: член МГИК с правом совещательного голоса, по совместительству еще старший лейтенант милиции, удалялся сержантами той же милиции за то, что потребовал доступ к документам, находящимся на избирательном участке. Не помогло ни одно удостоверение.
Факты нападений на представителей оппозиционных партий, взятие за руку при вбросе избирательных бюллетеней, квалифицированное ровно наоборот, и прочее также опустим. Это доказуемо только свидетельскими показаниями, а они оцениваются судом, почему то, всегда числом.
Так вот, как обстоят дела с протоколами. После N-ного количества благополучно проигранных судов, мы (да-да, я принимал в этом участие) очень подружились с представителями МГИК, ТИКов и прочими постоянными фигурантами процессов. И в приватной беседе с ними выяснили следующее. Представьте себе в самом общем варианте порядок действий комиссии при подсчете голосов. Участок закрыли. В присутствии наблюдателей урны вскрыли и посчитали. Протокол об итогах голосования на участках составили. Копии с него сняли, может даже правильно их оформили, наблюдателям раздали. Наблюдатели разъехались.
И тут (ВОТ ОНО) члены комиссии заметили ошибку. Наблюдателей нет. Ни кого нет. Члены комиссии садятся, пересчитывают, рисуют новый протокол и везут его в Территориальную избирательную комиссию. Сведения разнятся, партия бьет тревогу, а ей говорят, что нарушения не было. Причем, по закону такой протокол не считается повторным.
Вот так и рассыпаются все надежды и мечты на правосудие.
Я уже молчу, про благополучно замятые дела, когда избиратели прямо на участке с ужасом обнаруживали, что уже голосовали. Или когда члены альтернативного видео канала засняли, как член комиссии сидит и делает приписки во вверенных ему книгах избирателей. Или вот еще одно. Нашлись в Москве несколько домов, которые по данным Участковой комиссии, так уж вышло, проголосовали 100%-ми жильцов. Естественно, простой опрос первых 15 привел к тому, что они вообще не ходили на участки и не знали про выборы. Материал был передан в прокуратуру аж депутатским запросом. Следователь всех опросил, а через неделю пришел отказ за отсутствием состава преступления. Оказывается, исходя из того, что избирательное право у нас на основе тайного голосования, гражданин не обязан сообщать не только то, за кого он голосовал, но и сам факт прибытия на участок, и из-за этого установить правду не представляется возможном.
Остается только грустно взглянуть на обилие ПАЗиков, ГАЗелей и прочих автомобилей и микроавтобусов, которые развозили целый день гасторбайтеров по участкам и те голосовали по открепительным удостоверениям даже с украинскими и азербайджанскими паспортами. Я лично сообщал сведения в службу «02» и о моделях, марках, госномерах этих транспортных средств, и о контингенте в них находящихся, и прочие особые приметы. Но зам начальника ГИБДД Москвы, на которого меня вывел депутат Госдумы, сообщил мне, что ни остановить, ни, тем более, досмотреть эти транспортные средства не представляется возможным, потому как недостаточно оснований.
Тоесть первую попавшуюся машину на посту для проверки документов остановить оснований достаточно, а по заявлению в службу «02» о совершении избирательного преступления — недостаточно.
Так мы и получили 32 едроса и 3 комуниста в московский парламент. Вот он, партийный плюрализм как он есть.
Вот так и живем.
Спасибо, коллеги, за внимание.
За минувший год было подготовлено более 900 отдельных исковых заявлений об отмене результатов голосования на конкретном избирательном участке. Подано правда оказалось что то вроде 600. Но это внутрипартийные проблемы. Однако цифра и без того не маленькая.
Что характерно, было отказано абсолютно по всем заявлениям. И дело не в сведениях содержащихся в заявлении и даже не в доказательствах, а в законодательстве, которое, фактически, даже при очевидности нарушения, не предоставляет ни каких шансов отстоять права.
Если не считать всевозможных удалений с избирательного участка наблюдателей, членов избирательных комиссий с правом совещательного голоса и даже членов вышестоящих комиссий и даже самих кандидатов в депутаты, то нарушения сводятся к разнице сведений содержащихся в той копии протокола, которую предоставил наш наблюдатель и попавших в итоговые протоколы избирательных комиссий.
Хотя, если вернуться к предыдущей синтенции, у председателя участковой комиссии всегда находится обоснование, чтобы удалить человека с избирательного участка. Только один эпизод: член МГИК с правом совещательного голоса, по совместительству еще старший лейтенант милиции, удалялся сержантами той же милиции за то, что потребовал доступ к документам, находящимся на избирательном участке. Не помогло ни одно удостоверение.
Факты нападений на представителей оппозиционных партий, взятие за руку при вбросе избирательных бюллетеней, квалифицированное ровно наоборот, и прочее также опустим. Это доказуемо только свидетельскими показаниями, а они оцениваются судом, почему то, всегда числом.
Так вот, как обстоят дела с протоколами. После N-ного количества благополучно проигранных судов, мы (да-да, я принимал в этом участие) очень подружились с представителями МГИК, ТИКов и прочими постоянными фигурантами процессов. И в приватной беседе с ними выяснили следующее. Представьте себе в самом общем варианте порядок действий комиссии при подсчете голосов. Участок закрыли. В присутствии наблюдателей урны вскрыли и посчитали. Протокол об итогах голосования на участках составили. Копии с него сняли, может даже правильно их оформили, наблюдателям раздали. Наблюдатели разъехались.
И тут (ВОТ ОНО) члены комиссии заметили ошибку. Наблюдателей нет. Ни кого нет. Члены комиссии садятся, пересчитывают, рисуют новый протокол и везут его в Территориальную избирательную комиссию. Сведения разнятся, партия бьет тревогу, а ей говорят, что нарушения не было. Причем, по закону такой протокол не считается повторным.
Вот так и рассыпаются все надежды и мечты на правосудие.
Я уже молчу, про благополучно замятые дела, когда избиратели прямо на участке с ужасом обнаруживали, что уже голосовали. Или когда члены альтернативного видео канала засняли, как член комиссии сидит и делает приписки во вверенных ему книгах избирателей. Или вот еще одно. Нашлись в Москве несколько домов, которые по данным Участковой комиссии, так уж вышло, проголосовали 100%-ми жильцов. Естественно, простой опрос первых 15 привел к тому, что они вообще не ходили на участки и не знали про выборы. Материал был передан в прокуратуру аж депутатским запросом. Следователь всех опросил, а через неделю пришел отказ за отсутствием состава преступления. Оказывается, исходя из того, что избирательное право у нас на основе тайного голосования, гражданин не обязан сообщать не только то, за кого он голосовал, но и сам факт прибытия на участок, и из-за этого установить правду не представляется возможном.
Остается только грустно взглянуть на обилие ПАЗиков, ГАЗелей и прочих автомобилей и микроавтобусов, которые развозили целый день гасторбайтеров по участкам и те голосовали по открепительным удостоверениям даже с украинскими и азербайджанскими паспортами. Я лично сообщал сведения в службу «02» и о моделях, марках, госномерах этих транспортных средств, и о контингенте в них находящихся, и прочие особые приметы. Но зам начальника ГИБДД Москвы, на которого меня вывел депутат Госдумы, сообщил мне, что ни остановить, ни, тем более, досмотреть эти транспортные средства не представляется возможным, потому как недостаточно оснований.
Тоесть первую попавшуюся машину на посту для проверки документов остановить оснований достаточно, а по заявлению в службу «02» о совершении избирательного преступления — недостаточно.
Так мы и получили 32 едроса и 3 комуниста в московский парламент. Вот он, партийный плюрализм как он есть.
Вот так и живем.
Спасибо, коллеги, за внимание.
Нет комментариев