Сергей Бакешин → Банк России как мегалорегулятор
Та поспешность, с которой законодатель принял поправки в Гражданский кодекс Российской Федерации, меняющие правовой режим юридических лиц, привела к парадоксальным, если не сказать комичным, результатам.
Основательно переписав кодекс, законодатель не стал трогать федеральные законы о юридических лицах тех или иных организационно-правовых форм. В первую очередь, речь идет, конечно, о законах об обществах с ограниченной ответственностью и об акционерных обществах, потому что это наиболее распространенные организационно-правовые формы. Разумеется, принятый 5 мая закон о поправках в ГК РФ содержал дежурную фразу о том, что ранее принятые нормативные акты впредь до приведения их в соответствие с новой редакцией ГК РФ применяются в части, не противоречащей последнему. Указали и на то, что положения старого закона об акционерных обществах о закрытых акционерных обществах будут применяться к таким обществам впредь до первого изменения их уставов. Но порядок применения норм старого закона об открытых акционерных обществах остался не разъясненным.
Спустя два с половиной месяца законодатель спохватился и попытался восполнить этот пробел: 21 июля была принята поправка к закону об акционерных обществах, предписавшая применять нормы об открытых акционерных обществах к публичным акционерным обществам в части, не противоречащей новой редакции ГК РФ. Отметим, что эта поправка вступила в силу со 2 августа, т.е. на месяц раньше, чем новая редакция ГК РФ, – законодатель так спешил, что не потрудился даже просто синхронизировать их вступление в силу. Ничего фатального в этом нет, но это свидетельствует о низком профессиональном уровне людей, готовивших законопроект, и о том, что они готовили его в спешке.
Вроде бы все стало ясно: нормы о закрытых акционерных обществах применяются к ним до внесения изменений в их уставы, а нормы об открытых акционерных обществах применяются к публичным акционерным обществам, которыми автоматически признаются любые акционерные общества, отвечающие признакам публичных, установленным в новой редакции ГК РФ (публичным является акционерное общество, акции которого и ценные бумаги которого, конвертируемые в его акции, публично размещаются (путем открытой подписки) или публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах).
Но законодатель не подумал о том, что существуют открытые акционерные общества, не отвечающие признакам публичных, т.е. не размещавшие свои акции путем открытой подписки и не допускавшие их к публичному обращению. Буквальное толкование новых норм выводит такие корпорации из-под действия норм об открытых акционерных обществах, но и не предписывает применять к ним нормы о закрытых акционерных обществах. Неужели открытые акционерные общества, не отвечающие признакам публичных, с 1 сентября перестали быть открытыми и больше не должны соблюдать ни требования о раскрытии информации, ни нормы о приобретении более 30 % акций открытого акционерного общества (добровольное или обязательное предложение, уведомление о праве требовать выкупа и требование о выкупе ценных бумаг)? Такой вывод соответствует закону, но несколько подрывает пресловутую «стабильность гражданского оборота».
Спустя три месяца после вступления новой редакции ГК РФ в силу Банк России решил устранить это противоречие и выпустил информационное письмо от 01.12.2014 г. № 06-52/9527 «О применении законодательства Российской Федерации в связи с вступлением в силу новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации», фактически «дописавшее» федеральные законы. Банк России признал, что открытые акционерные общества могут не признаваться публичными, но вместе с тем указал, что акционерные общества, осуществлявшие до 01.09.2014 г. обязательное раскрытие информации в соответствии с законом об акционерных обществах, должны делать это и дальше, по крайней мере до приведения своих уставов в соответствие с новой редакцией ГК РФ. Точно так же, по мнению Банка России, процедуры, связанные с приобретением более 30 % акций открытого акционерного общества, применяются не только в отношении публичных обществ, но и в отношении непубличных открытых обществ, которые не успели привести свои уставы в соответствие с новой редакцией ГК РФ.
Информационные письма Банка России не являются нормативными актами, а разъяснение и толкование норм Гражданского кодекса Российской Федерации и закона об акционерных обществах, строго говоря, не входит в компетенцию Банка России. Но вряд ли участники рынка ценных бумаг ослушаются «мегарегулятора». Хотя, может быть, его лучше теперь называть «мегалорегулятор» или, учитывая российскую специфику «мигалорегулятор»?
Основательно переписав кодекс, законодатель не стал трогать федеральные законы о юридических лицах тех или иных организационно-правовых форм. В первую очередь, речь идет, конечно, о законах об обществах с ограниченной ответственностью и об акционерных обществах, потому что это наиболее распространенные организационно-правовые формы. Разумеется, принятый 5 мая закон о поправках в ГК РФ содержал дежурную фразу о том, что ранее принятые нормативные акты впредь до приведения их в соответствие с новой редакцией ГК РФ применяются в части, не противоречащей последнему. Указали и на то, что положения старого закона об акционерных обществах о закрытых акционерных обществах будут применяться к таким обществам впредь до первого изменения их уставов. Но порядок применения норм старого закона об открытых акционерных обществах остался не разъясненным.
Спустя два с половиной месяца законодатель спохватился и попытался восполнить этот пробел: 21 июля была принята поправка к закону об акционерных обществах, предписавшая применять нормы об открытых акционерных обществах к публичным акционерным обществам в части, не противоречащей новой редакции ГК РФ. Отметим, что эта поправка вступила в силу со 2 августа, т.е. на месяц раньше, чем новая редакция ГК РФ, – законодатель так спешил, что не потрудился даже просто синхронизировать их вступление в силу. Ничего фатального в этом нет, но это свидетельствует о низком профессиональном уровне людей, готовивших законопроект, и о том, что они готовили его в спешке.
Вроде бы все стало ясно: нормы о закрытых акционерных обществах применяются к ним до внесения изменений в их уставы, а нормы об открытых акционерных обществах применяются к публичным акционерным обществам, которыми автоматически признаются любые акционерные общества, отвечающие признакам публичных, установленным в новой редакции ГК РФ (публичным является акционерное общество, акции которого и ценные бумаги которого, конвертируемые в его акции, публично размещаются (путем открытой подписки) или публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах).
Но законодатель не подумал о том, что существуют открытые акционерные общества, не отвечающие признакам публичных, т.е. не размещавшие свои акции путем открытой подписки и не допускавшие их к публичному обращению. Буквальное толкование новых норм выводит такие корпорации из-под действия норм об открытых акционерных обществах, но и не предписывает применять к ним нормы о закрытых акционерных обществах. Неужели открытые акционерные общества, не отвечающие признакам публичных, с 1 сентября перестали быть открытыми и больше не должны соблюдать ни требования о раскрытии информации, ни нормы о приобретении более 30 % акций открытого акционерного общества (добровольное или обязательное предложение, уведомление о праве требовать выкупа и требование о выкупе ценных бумаг)? Такой вывод соответствует закону, но несколько подрывает пресловутую «стабильность гражданского оборота».
Спустя три месяца после вступления новой редакции ГК РФ в силу Банк России решил устранить это противоречие и выпустил информационное письмо от 01.12.2014 г. № 06-52/9527 «О применении законодательства Российской Федерации в связи с вступлением в силу новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации», фактически «дописавшее» федеральные законы. Банк России признал, что открытые акционерные общества могут не признаваться публичными, но вместе с тем указал, что акционерные общества, осуществлявшие до 01.09.2014 г. обязательное раскрытие информации в соответствии с законом об акционерных обществах, должны делать это и дальше, по крайней мере до приведения своих уставов в соответствие с новой редакцией ГК РФ. Точно так же, по мнению Банка России, процедуры, связанные с приобретением более 30 % акций открытого акционерного общества, применяются не только в отношении публичных обществ, но и в отношении непубличных открытых обществ, которые не успели привести свои уставы в соответствие с новой редакцией ГК РФ.
Информационные письма Банка России не являются нормативными актами, а разъяснение и толкование норм Гражданского кодекса Российской Федерации и закона об акционерных обществах, строго говоря, не входит в компетенцию Банка России. Но вряд ли участники рынка ценных бумаг ослушаются «мегарегулятора». Хотя, может быть, его лучше теперь называть «мегалорегулятор» или, учитывая российскую специфику «мигалорегулятор»?
Нет комментариев