Антон Михайлов → Независимость судей: понимание юридической традиции в Англии
Независимость английских судей имеет давнюю историю. В Англии – это не только важный конституционный принцип, но и не подвергающаяся сомнению правовая традиция. «Принцип «независимости» судей в Англии, хотя и является достижением буржуазной революции, имеет средневековое происхождение и обуславливается независимостью самого монарха. Они зависели только от него, как его слуги, и состояли в должности, «пока было угодно королю» – пишет Т.В. Апарова.
Судебная независимость на современном этапе понимается в Англии как реальная политическая власть английских судей на «правовом поле», которая исторически сформировалась в результате компромисса, достигнутого между судьями и Парламентом в XVII-XVIII веках.
Английским юристам чуждо российское понимание судейской независимости как определенного объема гарантий, предоставленных законодательной властью. Реальная независимость английских судей ставит судебную власть в Англии на один уровень с законодательной и исполнительной властью, и это утверждение подтверждается характером взаимодействия судебной власти с законодательной и исполнительной властью Великобритании.
Согласно конституционному соглашению исполнительные органы не вправе критиковать те или иные судебные решения; министры и государственные служащие не вправе указывать на то, что те или иные судебные решения основаны на ошибочном представлении судей о праве или на некомпетентность судей. В отношении законодательного органа действует несколько иное положение, закрепленное в правилах парламентского производства: в парламентских дебатах могут быть представлены обоснования той или иной критики в адрес судебной власти, но не разрешается обсуждать личностные качества того или иного судьи и гипотетические мотивы принятого им судебного решения (за исключением случаев импичмента судьи).
Как общее правило, в Парламенте не могут обсуждаться вопросы, которые составляют предмет настоящего или будущего судебного разбирательства, так как в противном случае будет оказано влияние на осуществление правосудия.
В порядке исключения из этого правила спикер палаты общин вправе по своему усмотрению разрешить ссылаться на находящиеся на рассмотрении суда дела, которые в любом случае должны относиться к решениям министров, которые могут быть оспорены в суде исключительно на том основании, что были приняты вследствие ненадлежащего руководства или недобросовестности, либо если они относятся к вопросам, имеющим серьезное общественное значение. Данное исключение позволяет парламентариям обсуждать решения министров или другие крупные вопросы общественного значения даже в том случае, если по ним возбуждены и ведутся судебные дела.
Независимость английских судей также предполагает политический нейтралитет судебного корпуса при принятии решений. Английские судьи не принадлежат ни к одной политической партии, не высказывают мнений политического характера, судьи апелляционных комитетов Палаты лордов не участвуют в парламентских дебатах в законодательном процессе по политическим вопросам, однако принимают участие при обсуждении биллей, связанных с систематизацией законодательства, изменением уголовного, договорного или деликтного права, с реформой судебной системы и др. Английские судьи обязаны также воздерживаться от участия в каких-либо политических и партийных спорах.
Вместе с тем следует констатировать, что судебная власть в Англии не является и в принципе не может являться абсолютно независимой от политики в силу целого ряда причин.
Во-первых, судьи высших английских судов назначаются на должность по представлению Премьер-министра, который является центральной фигурой политической жизни государства, и потому его политические предпочтения неизбежно оказывают влияние на окончательное решение о назначении конкретного кандидата на высшую судебную должность.
Во-вторых, практика ясно показывает, что судьи могут быть вовлечены министерствами правительства в решение сугубо политических вопросов – например, в проведение так называемых «беспристрастных» расследований причин провалов разведывательных служб, необоснованных прослушиваний телефонных разговоров представителей профсоюзов, в подготовку политических документов и т.п.
Подобно своим коллегам в континентальной правовой семье, английские государствоведы выделяют несколько гарантий независимости (safeguards) судей. Среди таких гарантий следует назвать: гражданско-правовой иммунитет; принцип ответственности за неуважение к суду (contempt of court); принцип гласности судебного процесса (rule of public hearing или principle of open justice); финансовые и неправовые факторы.
Судьи высших судов обладают, согласно общему праву Англии, абсолютным иммунитетом от гражданско-правовой ответственности. В основе гражданско-правового иммунитета английских судей лежат соображения правовой политики – считается, что судья при разрешении дел не должен думать о том, какие юридические последствия для него лично повлечет вынесение того или иного решения, ибо в противном случае судья перестанет быть независимым и объективным.
Показательны в этом отношении слова лорда Деннинга, сказанные им в ходе рассмотрения апелляции по делу Sirros v Moore (1974): «Каждый судья в судах этой страны от самого высшего до самого низшего должен быть защищен в такой же мере, в какой он несет ответственность за свою работу… Никто не должен нести ответственность за убытки, когда он действует согласно закону. Каждый должен иметь возможность делать свою работу совершенно независимо и быть свободным от всякого страха… Ни один судья не должен перелистывать страницы своих книг дрожащими пальцами, спрашивая себя: «Если я поступлю таким вот образом, то буду ли нести ответственность за убытки?»… Он может ошибаться в отношении фактов. Он может недостаточно знать закон. То, что он делает, может быть вне его юрисдикции, – фактически или по праву, – но до тех пор, пока он честно верит, что он действует в пределах своей юридикции, он не должен нести ответственности… если только не будет доказано, что он действовал незаконно, заранее зная, что не имеет полномочий».
Гражданско-правовой иммунитет распространяется на все мнения, выраженные судьей в процессе выполнения своих профессиональных обязанностей (т.е. не может быть подан иск о диффамации). Однако гражданско-правовой иммунитет не распространяется на случаи действий судьи в личном, а не профессиональном качестве.
Судьи низших судов, согласно ст. 108 Акта о судах и юридических услугах (1990), обладают иммунитетом от гражданско-правовой ответственности, если действуют не превышая своих полномочий; однако даже при превышении полномочий гражданско-правовая ответственность возникает лишь в случае доказанности недобросовестности в их действиях. Также существуют ограничения, связанные с занятием судебной должности – судьи не могут являться членами Палаты общин, а также им запрещено заниматься адвокатской, политической и иной оплачиваемой и профессиональной деятельностью.
Данные ограничения нигде законодательно не закреплены, а имеют своим основанием конституционные, обычно-правовые (конвенциональные) нормы, что опять же очень характерно для Англии и разительно отличается от законодательного регулирования правового статуса судей в государствах романо-германской правовой семьи.
За совершение преступления судьи высших английских судов могут быть отстранены от занимаемой должности в порядке импичмента и могут понести уголовную ответственность, а судьи низших судов – могут быть сняты с должности непосредственно Лордом-канцлером. Наиболее иллюстративными «составами» в данном случае являются получение взятки (bribe taking, bribery), незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей (unlawful detention) (Актом Хабеас Корпус (1679) предусмотрен штраф размером ?500 в пользу потерпевшего), привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (malicious prosecution).
Одной из наиболее значимых гарантий независимости английских судей является принцип ответственности за неуважение к суду (contempt of court). Данный принцип был выработан судебной властью как средство, которое предотвращает любые формы неуважения к суду и наказывает тех лиц, чье поведение наносит ущерб отправлению правосудия. Он был выработан прежде всего с целью защиты интересов тяжущихся сторон, потому как многие формы неуважения к суду, которые преследуются на основе данного принципа, могут негативно повлиять на результат судебного разбирательства и тем самым ущемить признаваемое общим правом Англии право граждан на судебную защиту.
Выделяют наказуемое в гражданско-правовом и уголовно-правовом порядке неуважение к суду. К первому виду относят неисполнение предписаний английских судов, которые касаются поведения тяжущейся стороны в гражданском процессе. Средствами судебного реагирования на гражданско-правовое неуважение к суду являются тюремное заключение, конфискация собственности нарушителя, штраф, судебный приказ-запрет, судебное распоряжение о реальном исполнении.
Существует несколько видов уголовно-наказуемого неуважения к суду.
Во-первых, это так называемое «шокирование суда» (scandalising the court), выражающееся в такой критике судебной власти, которая имеет своей целью подорвать общественное доверие к судьям и посеять сомнение в их честности и беспристрастности. Так, например, в деле R v New Statesman, ex parte DPP (1928) была признана клеветнической газетная заметка, в которой говорилось, что “истцу не стоит надеяться в честном рассмотрении его дела с таким судьей как Эвори”.
Во-вторых, выделяют также “неуважение перед лицом суда” (contempt in the face of the court), которое выражается в насилии, направленном против любого лица, находящегося в зале суда, в угрозе применения такого насилия, или в преднамеренном оскорблении судьи, служащих суда, любого адвоката или поверенного, выступающего по делу. Данный вид неуважения к суду охватывает собой также неисполнение предписаний судьи, любые формы оскорбительного поведения, все действия, направленные на прерывание слушания дела, а также отказ свидетеля отвечать на вопросы, на которые он обязан дать ответ. «Неуважение перед лицом суда» относится лишь к поведению тех свидетелей, которые обязаны дать правдивые и полные показания в суде (compellable witnesses). На основе Акта о доказательствах по уголовным делам (1898) в свете решения по делу Leach v R [1912] к их числу не относятся сам обвиняемый и его близкие родственники.
Третий вид уголовно-наказуемого неуважения к суду охватывает собой любые публикации, появившиеся в момент ведения соответствующего судебного процесса и создающие существенный риск того, что осуществлению правосудия в данном процессе будет воспрепятствовано или нанесен непоправимый вред. Такими публикациями признаются выступления в устной или письменной форме, по радио или иному средству связи, в какой бы то ни было форме, которые адресованы публике или какой-либо ее части (ст. 2 Акта об ответственности за неуважение к суду (1981)). В отношении таких публикаций Актом об ответственности за неуважение к суду (1981) установлена абсолютная (строгая) ответственность – т.е. ответственность без вины: поведение может рассматриваться как неуважение к суду, имеющее целью вмешаться в ход судопроизводства в отдельном судебном процессе, независимо от намерения сделать это (ст. 1 Акта).
Таким образом, тот факт, что обвиняемый не имел умысла или неосторожности в опубликовании таких заметок, не является относящимся к существу рассматриваемого дела и не влияет на результат судебного рассмотрения.
Тем не менее, существуют обстоятельства, которые признаются английским судом как исключающие ответственность за неуважение к суду в таких случаях.
Во-первых, обвиняемый может доказать, что он имел необходимую разумную предусмотрительность и не мог знать или иметь разумных оснований предполагать, что судебное разбирательство, в отношении которого он опубликовал заметку, имеет место или может иметь место.
Во-вторых, обвиняемый может показать, что в его статье было представлено фактически правильное, добросовестное и беспристрастное изложение фактов конкретного судебного разбирательства (ст. 4 Акта).
В-третьих, обвиняемый может доказать, что та или иная фактически правильная и добросовестная публикация могла лишь случайным образом повлиять на ход или результат судебного разбирательства (ст. 5 Акта).
Важно подчеркнуть, что суд не вправе требовать у лица раскрытия источника информации, содержащегося в публикации, за которую он привлечен к ответственности. Ни одно лицо не может быть признано виновным за отказ раскрыть источник такой информации, если только суд не придет к убеждению, что раскрытие необходимо в интересах правосудия, либо национальной безопасности, либо для предотвращения беспорядков или преступления (ст. 10 Акта). В случае, если суд разрешил не предавать огласке какое-либо имя или вопрос в связи с процессом, он вправе распорядиться о запрете публикации такого имени или вопроса (ст. 11 Акта). Ответственность за неуважение к суду может наступить также в результате нарушения правила о конфиденциальности обсуждения дел присяжными. Акт об ответственности за неуважение к суду объявляет неуважением к суду получение, раскрытие или просьбу о предоставлении любых данных о заявлениях, сделанных присяжными в ходе обсуждения дела, выраженных ими мнениях, выдвинутых аргументах или голосовании.
Акт также объявляет неуважением к суду использование в суде или внесение в суд для использования магнитофонов или иной звукозаписывающей аппаратуры, если только на это не получено разрешение суда. Неуважением к суду объявляется также публикация записи судебного процесса, сделанной с помощью такой аппаратуры. Разрешение на использование аппаратуры может быть предоставлено судом на определенных условиях, может быть взято назад или дополнено новыми условиями; суд также вправе распорядиться о конфискации аппаратуры или записи (ст. 9 Акта).
Возбуждение дела о неуважении к суду может производиться только Генеральным Атторнием и только с его согласия по предложению суда, имеющего соответствующую компетенцию (ст. 7 Акта). Во всех случаях суд вправе распорядиться об аресте лица, препятствующего отправлению правосудия, и содержании его под стражей вплоть до окончания заседания. Максимальный срок лишения свободы за уголовно-наказуемое неуважение к суду составляет в отношении высших судов Англии 2 года, низших – 1 месяц; штрафы в отношении физических лиц не должны превышать ?500 (ст. 12 Акта), но предшествующая Акту судебная практика показывала, что в отношении юридических лиц они могли достигать размеров ?100,000.
Принцип гласности судебного процесса также является гарантией независимости судей, так как существует возможность фактически правильного и беспристрастного осведомления общественности о ходе судебного разбирательства, а также возможность для представителей английского общества присутствовать в зале суда – действует максима: «недостаточно, чтобы правосудие совершалось, но нужно видеть, что оно совершается» (justice must be seen to be done).
По общему правилу все судебные процессы в Англии носят открытый характер – необоснованное удаление публики из зала суда является основанием для обжалования принятого судом решения. Тем не менее в случае, когда все сидячие места заняты, суд может попросить удалиться из зала лиц, которым не хватило мест. На судебном слушании дела могут присутствовать лица не моложе 14 лет. В ходе процесса публике разрешается делать письменные записи при условии, что они не имеют целью повлиять на осуществление правосудия.
В закрытых судебных заседаниях рассматриваются: дела о государственной, коммерческой тайне; по половым преступлениям, в которых в качестве потерпевшей (потерпевшего) или обвиняемого выступают несовершеннолетние лица; дела в отношении лиц, находящихся под защитой (опекой) суда или душевно больных лиц. В отношении данного принципа нужно отметить то, что в каждом отдельном случае необходимо уравновесить подчас противоположные интересы – гласности судебного разбирательства, оповещения общественности о ходе судебного процесса и независимости английского суда, присяжных, свидетелей от общественных стереотипов и необоснованных мнений тенденциозной прессы, которые нередко также приносят вред обвиняемому или потерпевшему. Судебная практика показывает, что в некоторых делах достичь гармонии данных интересов бывает крайне сложно, если не невозможно.
Поддержанию реальной независимости судебных органов также способствуют материальные и финансовые факторы: высокая техническая оснащенность и благоустроенность зданий и отдельных помещений, в которых располагаются английские суды, а также высокая оплата труда судей. В этой связи английский исследователь Э. Дженкс отмечал: «Судьи занимают независимое положение благодаря тому, что получают жалованье, хотя и не достигающее уровня доходов успешно практикующих барристеров, но все же значительное <…> это жалованье установлено парламентским актом и выплачивается автоматически из сумм консолидированного фонда или из регулярных доходов короны”.
Зарплата судей устанавливается отдельными актами Парламента; правительство наделено Парламентом полномочиями по повышению размера оплаты труда судей с учетом роста инфляции, но снижать ее правительство не вправе. Исследователи видят причину высоких размеров заработной платы судей в том, что судейский корпус Англии сравнительно немногочисленен (по сравнению с Францией или Германией). Высокий уровень оплаты труда судей понижает вероятность вынесения предвзятых решений в силу получения судьями взяток, что само по себе очень важно для повышения объективности работы системы правосудия и высокого общественного доверия к ней. В то же время высокая заработная плата сама по себе не является эффективной гарантией независимости судей от тех органов и лиц, которые вправе ее повысить.
Корпоративная организованность и солидарность в своих действиях традиционно рассматривается как гарантия независимости судов от органов государства. Корпоративная судейская солидарность проявляется в том, что при пересмотре прецедента (overruling) вышестоящим судом в связи с тем, что при его создании не были учтены относящиеся к существу дела прецеденты или статуты, т.е. такой прецедент был сформирован «по небрежности» (per incuriam), такая ошибка нижестоящего суда формулируется как «неправильное изложение действующего права». Иными словами, английские судьи стараются использовать все имеющиеся возможности для того, чтобы не признавать прямо и открыто ошибочность того или иного судебного решения.
С одной стороны, действительно, данная практика позволяет поддерживать на достаточно высоком уровне престиж судейской профессии, общественное доверие к профессиональным судьям, и, как следствие этого, повышает независимость судов от других частей государственного механизма. Утверждается, что общество должно доверять английским судьям, и если судьи будут акцентировать внимание общественности на ошибках их коллег, то это с неизбежностью приведет к общественному скепсису в отношении работы системы правосудия, потери от которого могут быть гораздо более ощутимыми, нежели потери от недостаточной информированности общества о судейских ошибках.
С другой стороны, существующая практика «замалчивания» таких ошибок наряду с фактической несменяемостью судей высших английских судов приводит к тому, что некомпетентные или небеспрестрастные судьи могут совершенно безнаказанно выносить ошибочные с точки зрения действующего права, но именно «нужные» с точки зрения политических интересов, судебные решения. Вся проблема, в конечном счете, сводится к вопросу о том, какая степень (мера) «открытости» системы правосудия является наиболее разумной и гармоничной для эффективного отправления правосудия и высокой степени легитимности судейского корпуса.
Очевидно, что абсолютно открытых («прозрачных») систем не бывает, – они попросту перестанут функционировать, когда каждый желающий начнет проникать в суть работы системы, но в то же время чрезмерная «закрытость» системы приводит к обвинениям в недемократичности, ввиду отсутствия общественной осведомленности и эффективного контроля.
Английские судьи пользуются достаточно высоким уважением в обществе. Этому способствуют не только правовые (любая форма проявления неуважения к суду преследуется по закону), но и неправовые факторы – средства морали, традиции, обычаи. Высокое доверие к представителям судейского корпуса в Англии носит, безусловно, традиционный характер. Английские судьи на протяжении всей истории становления и развития британской юстиции никогда не «сливались» с действующим в то или иное время политическим режимом, как это нередко случалось в странах с революционным типом развития государственно-правовой системы (политические революции во Франции или России неизменно приносили с собой кардинальное изменение всех основ правовой системы, «правовой вакуум» — благодатную почву для самосуда и иных форм анархии и произвола).
Судейское прецедентное право никогда не являлось государственно оформленным, провозглашенным в качестве части официально действующего позитивного права. Более того, результат деятельности королевских судов и суда Лорда-канцлера привносил в правовую систему Англии преемственность, стабильность и определенность, что также являлось причиной общественного доверия к судейскому праву, его более высокой, по сравнению с парламентским законодательством, легитимности.
Повышению общественного доверия к судьям в Англии также способствовал исторически сложившийся образ судьи как честного, высоко морального, лишенного патологических пристрастий человека. Современная методика отбора английских судей направлена на сохранение этого общественного представления.
Судебная независимость на современном этапе понимается в Англии как реальная политическая власть английских судей на «правовом поле», которая исторически сформировалась в результате компромисса, достигнутого между судьями и Парламентом в XVII-XVIII веках.
Английским юристам чуждо российское понимание судейской независимости как определенного объема гарантий, предоставленных законодательной властью. Реальная независимость английских судей ставит судебную власть в Англии на один уровень с законодательной и исполнительной властью, и это утверждение подтверждается характером взаимодействия судебной власти с законодательной и исполнительной властью Великобритании.
Согласно конституционному соглашению исполнительные органы не вправе критиковать те или иные судебные решения; министры и государственные служащие не вправе указывать на то, что те или иные судебные решения основаны на ошибочном представлении судей о праве или на некомпетентность судей. В отношении законодательного органа действует несколько иное положение, закрепленное в правилах парламентского производства: в парламентских дебатах могут быть представлены обоснования той или иной критики в адрес судебной власти, но не разрешается обсуждать личностные качества того или иного судьи и гипотетические мотивы принятого им судебного решения (за исключением случаев импичмента судьи).
Как общее правило, в Парламенте не могут обсуждаться вопросы, которые составляют предмет настоящего или будущего судебного разбирательства, так как в противном случае будет оказано влияние на осуществление правосудия.
В порядке исключения из этого правила спикер палаты общин вправе по своему усмотрению разрешить ссылаться на находящиеся на рассмотрении суда дела, которые в любом случае должны относиться к решениям министров, которые могут быть оспорены в суде исключительно на том основании, что были приняты вследствие ненадлежащего руководства или недобросовестности, либо если они относятся к вопросам, имеющим серьезное общественное значение. Данное исключение позволяет парламентариям обсуждать решения министров или другие крупные вопросы общественного значения даже в том случае, если по ним возбуждены и ведутся судебные дела.
Независимость английских судей также предполагает политический нейтралитет судебного корпуса при принятии решений. Английские судьи не принадлежат ни к одной политической партии, не высказывают мнений политического характера, судьи апелляционных комитетов Палаты лордов не участвуют в парламентских дебатах в законодательном процессе по политическим вопросам, однако принимают участие при обсуждении биллей, связанных с систематизацией законодательства, изменением уголовного, договорного или деликтного права, с реформой судебной системы и др. Английские судьи обязаны также воздерживаться от участия в каких-либо политических и партийных спорах.
Вместе с тем следует констатировать, что судебная власть в Англии не является и в принципе не может являться абсолютно независимой от политики в силу целого ряда причин.
Во-первых, судьи высших английских судов назначаются на должность по представлению Премьер-министра, который является центральной фигурой политической жизни государства, и потому его политические предпочтения неизбежно оказывают влияние на окончательное решение о назначении конкретного кандидата на высшую судебную должность.
Во-вторых, практика ясно показывает, что судьи могут быть вовлечены министерствами правительства в решение сугубо политических вопросов – например, в проведение так называемых «беспристрастных» расследований причин провалов разведывательных служб, необоснованных прослушиваний телефонных разговоров представителей профсоюзов, в подготовку политических документов и т.п.
Подобно своим коллегам в континентальной правовой семье, английские государствоведы выделяют несколько гарантий независимости (safeguards) судей. Среди таких гарантий следует назвать: гражданско-правовой иммунитет; принцип ответственности за неуважение к суду (contempt of court); принцип гласности судебного процесса (rule of public hearing или principle of open justice); финансовые и неправовые факторы.
Судьи высших судов обладают, согласно общему праву Англии, абсолютным иммунитетом от гражданско-правовой ответственности. В основе гражданско-правового иммунитета английских судей лежат соображения правовой политики – считается, что судья при разрешении дел не должен думать о том, какие юридические последствия для него лично повлечет вынесение того или иного решения, ибо в противном случае судья перестанет быть независимым и объективным.
Показательны в этом отношении слова лорда Деннинга, сказанные им в ходе рассмотрения апелляции по делу Sirros v Moore (1974): «Каждый судья в судах этой страны от самого высшего до самого низшего должен быть защищен в такой же мере, в какой он несет ответственность за свою работу… Никто не должен нести ответственность за убытки, когда он действует согласно закону. Каждый должен иметь возможность делать свою работу совершенно независимо и быть свободным от всякого страха… Ни один судья не должен перелистывать страницы своих книг дрожащими пальцами, спрашивая себя: «Если я поступлю таким вот образом, то буду ли нести ответственность за убытки?»… Он может ошибаться в отношении фактов. Он может недостаточно знать закон. То, что он делает, может быть вне его юрисдикции, – фактически или по праву, – но до тех пор, пока он честно верит, что он действует в пределах своей юридикции, он не должен нести ответственности… если только не будет доказано, что он действовал незаконно, заранее зная, что не имеет полномочий».
Гражданско-правовой иммунитет распространяется на все мнения, выраженные судьей в процессе выполнения своих профессиональных обязанностей (т.е. не может быть подан иск о диффамации). Однако гражданско-правовой иммунитет не распространяется на случаи действий судьи в личном, а не профессиональном качестве.
Судьи низших судов, согласно ст. 108 Акта о судах и юридических услугах (1990), обладают иммунитетом от гражданско-правовой ответственности, если действуют не превышая своих полномочий; однако даже при превышении полномочий гражданско-правовая ответственность возникает лишь в случае доказанности недобросовестности в их действиях. Также существуют ограничения, связанные с занятием судебной должности – судьи не могут являться членами Палаты общин, а также им запрещено заниматься адвокатской, политической и иной оплачиваемой и профессиональной деятельностью.
Данные ограничения нигде законодательно не закреплены, а имеют своим основанием конституционные, обычно-правовые (конвенциональные) нормы, что опять же очень характерно для Англии и разительно отличается от законодательного регулирования правового статуса судей в государствах романо-германской правовой семьи.
За совершение преступления судьи высших английских судов могут быть отстранены от занимаемой должности в порядке импичмента и могут понести уголовную ответственность, а судьи низших судов – могут быть сняты с должности непосредственно Лордом-канцлером. Наиболее иллюстративными «составами» в данном случае являются получение взятки (bribe taking, bribery), незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей (unlawful detention) (Актом Хабеас Корпус (1679) предусмотрен штраф размером ?500 в пользу потерпевшего), привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (malicious prosecution).
Одной из наиболее значимых гарантий независимости английских судей является принцип ответственности за неуважение к суду (contempt of court). Данный принцип был выработан судебной властью как средство, которое предотвращает любые формы неуважения к суду и наказывает тех лиц, чье поведение наносит ущерб отправлению правосудия. Он был выработан прежде всего с целью защиты интересов тяжущихся сторон, потому как многие формы неуважения к суду, которые преследуются на основе данного принципа, могут негативно повлиять на результат судебного разбирательства и тем самым ущемить признаваемое общим правом Англии право граждан на судебную защиту.
Выделяют наказуемое в гражданско-правовом и уголовно-правовом порядке неуважение к суду. К первому виду относят неисполнение предписаний английских судов, которые касаются поведения тяжущейся стороны в гражданском процессе. Средствами судебного реагирования на гражданско-правовое неуважение к суду являются тюремное заключение, конфискация собственности нарушителя, штраф, судебный приказ-запрет, судебное распоряжение о реальном исполнении.
Существует несколько видов уголовно-наказуемого неуважения к суду.
Во-первых, это так называемое «шокирование суда» (scandalising the court), выражающееся в такой критике судебной власти, которая имеет своей целью подорвать общественное доверие к судьям и посеять сомнение в их честности и беспристрастности. Так, например, в деле R v New Statesman, ex parte DPP (1928) была признана клеветнической газетная заметка, в которой говорилось, что “истцу не стоит надеяться в честном рассмотрении его дела с таким судьей как Эвори”.
Во-вторых, выделяют также “неуважение перед лицом суда” (contempt in the face of the court), которое выражается в насилии, направленном против любого лица, находящегося в зале суда, в угрозе применения такого насилия, или в преднамеренном оскорблении судьи, служащих суда, любого адвоката или поверенного, выступающего по делу. Данный вид неуважения к суду охватывает собой также неисполнение предписаний судьи, любые формы оскорбительного поведения, все действия, направленные на прерывание слушания дела, а также отказ свидетеля отвечать на вопросы, на которые он обязан дать ответ. «Неуважение перед лицом суда» относится лишь к поведению тех свидетелей, которые обязаны дать правдивые и полные показания в суде (compellable witnesses). На основе Акта о доказательствах по уголовным делам (1898) в свете решения по делу Leach v R [1912] к их числу не относятся сам обвиняемый и его близкие родственники.
Третий вид уголовно-наказуемого неуважения к суду охватывает собой любые публикации, появившиеся в момент ведения соответствующего судебного процесса и создающие существенный риск того, что осуществлению правосудия в данном процессе будет воспрепятствовано или нанесен непоправимый вред. Такими публикациями признаются выступления в устной или письменной форме, по радио или иному средству связи, в какой бы то ни было форме, которые адресованы публике или какой-либо ее части (ст. 2 Акта об ответственности за неуважение к суду (1981)). В отношении таких публикаций Актом об ответственности за неуважение к суду (1981) установлена абсолютная (строгая) ответственность – т.е. ответственность без вины: поведение может рассматриваться как неуважение к суду, имеющее целью вмешаться в ход судопроизводства в отдельном судебном процессе, независимо от намерения сделать это (ст. 1 Акта).
Таким образом, тот факт, что обвиняемый не имел умысла или неосторожности в опубликовании таких заметок, не является относящимся к существу рассматриваемого дела и не влияет на результат судебного рассмотрения.
Тем не менее, существуют обстоятельства, которые признаются английским судом как исключающие ответственность за неуважение к суду в таких случаях.
Во-первых, обвиняемый может доказать, что он имел необходимую разумную предусмотрительность и не мог знать или иметь разумных оснований предполагать, что судебное разбирательство, в отношении которого он опубликовал заметку, имеет место или может иметь место.
Во-вторых, обвиняемый может показать, что в его статье было представлено фактически правильное, добросовестное и беспристрастное изложение фактов конкретного судебного разбирательства (ст. 4 Акта).
В-третьих, обвиняемый может доказать, что та или иная фактически правильная и добросовестная публикация могла лишь случайным образом повлиять на ход или результат судебного разбирательства (ст. 5 Акта).
Важно подчеркнуть, что суд не вправе требовать у лица раскрытия источника информации, содержащегося в публикации, за которую он привлечен к ответственности. Ни одно лицо не может быть признано виновным за отказ раскрыть источник такой информации, если только суд не придет к убеждению, что раскрытие необходимо в интересах правосудия, либо национальной безопасности, либо для предотвращения беспорядков или преступления (ст. 10 Акта). В случае, если суд разрешил не предавать огласке какое-либо имя или вопрос в связи с процессом, он вправе распорядиться о запрете публикации такого имени или вопроса (ст. 11 Акта). Ответственность за неуважение к суду может наступить также в результате нарушения правила о конфиденциальности обсуждения дел присяжными. Акт об ответственности за неуважение к суду объявляет неуважением к суду получение, раскрытие или просьбу о предоставлении любых данных о заявлениях, сделанных присяжными в ходе обсуждения дела, выраженных ими мнениях, выдвинутых аргументах или голосовании.
Акт также объявляет неуважением к суду использование в суде или внесение в суд для использования магнитофонов или иной звукозаписывающей аппаратуры, если только на это не получено разрешение суда. Неуважением к суду объявляется также публикация записи судебного процесса, сделанной с помощью такой аппаратуры. Разрешение на использование аппаратуры может быть предоставлено судом на определенных условиях, может быть взято назад или дополнено новыми условиями; суд также вправе распорядиться о конфискации аппаратуры или записи (ст. 9 Акта).
Возбуждение дела о неуважении к суду может производиться только Генеральным Атторнием и только с его согласия по предложению суда, имеющего соответствующую компетенцию (ст. 7 Акта). Во всех случаях суд вправе распорядиться об аресте лица, препятствующего отправлению правосудия, и содержании его под стражей вплоть до окончания заседания. Максимальный срок лишения свободы за уголовно-наказуемое неуважение к суду составляет в отношении высших судов Англии 2 года, низших – 1 месяц; штрафы в отношении физических лиц не должны превышать ?500 (ст. 12 Акта), но предшествующая Акту судебная практика показывала, что в отношении юридических лиц они могли достигать размеров ?100,000.
Принцип гласности судебного процесса также является гарантией независимости судей, так как существует возможность фактически правильного и беспристрастного осведомления общественности о ходе судебного разбирательства, а также возможность для представителей английского общества присутствовать в зале суда – действует максима: «недостаточно, чтобы правосудие совершалось, но нужно видеть, что оно совершается» (justice must be seen to be done).
По общему правилу все судебные процессы в Англии носят открытый характер – необоснованное удаление публики из зала суда является основанием для обжалования принятого судом решения. Тем не менее в случае, когда все сидячие места заняты, суд может попросить удалиться из зала лиц, которым не хватило мест. На судебном слушании дела могут присутствовать лица не моложе 14 лет. В ходе процесса публике разрешается делать письменные записи при условии, что они не имеют целью повлиять на осуществление правосудия.
В закрытых судебных заседаниях рассматриваются: дела о государственной, коммерческой тайне; по половым преступлениям, в которых в качестве потерпевшей (потерпевшего) или обвиняемого выступают несовершеннолетние лица; дела в отношении лиц, находящихся под защитой (опекой) суда или душевно больных лиц. В отношении данного принципа нужно отметить то, что в каждом отдельном случае необходимо уравновесить подчас противоположные интересы – гласности судебного разбирательства, оповещения общественности о ходе судебного процесса и независимости английского суда, присяжных, свидетелей от общественных стереотипов и необоснованных мнений тенденциозной прессы, которые нередко также приносят вред обвиняемому или потерпевшему. Судебная практика показывает, что в некоторых делах достичь гармонии данных интересов бывает крайне сложно, если не невозможно.
Поддержанию реальной независимости судебных органов также способствуют материальные и финансовые факторы: высокая техническая оснащенность и благоустроенность зданий и отдельных помещений, в которых располагаются английские суды, а также высокая оплата труда судей. В этой связи английский исследователь Э. Дженкс отмечал: «Судьи занимают независимое положение благодаря тому, что получают жалованье, хотя и не достигающее уровня доходов успешно практикующих барристеров, но все же значительное <…> это жалованье установлено парламентским актом и выплачивается автоматически из сумм консолидированного фонда или из регулярных доходов короны”.
Зарплата судей устанавливается отдельными актами Парламента; правительство наделено Парламентом полномочиями по повышению размера оплаты труда судей с учетом роста инфляции, но снижать ее правительство не вправе. Исследователи видят причину высоких размеров заработной платы судей в том, что судейский корпус Англии сравнительно немногочисленен (по сравнению с Францией или Германией). Высокий уровень оплаты труда судей понижает вероятность вынесения предвзятых решений в силу получения судьями взяток, что само по себе очень важно для повышения объективности работы системы правосудия и высокого общественного доверия к ней. В то же время высокая заработная плата сама по себе не является эффективной гарантией независимости судей от тех органов и лиц, которые вправе ее повысить.
Корпоративная организованность и солидарность в своих действиях традиционно рассматривается как гарантия независимости судов от органов государства. Корпоративная судейская солидарность проявляется в том, что при пересмотре прецедента (overruling) вышестоящим судом в связи с тем, что при его создании не были учтены относящиеся к существу дела прецеденты или статуты, т.е. такой прецедент был сформирован «по небрежности» (per incuriam), такая ошибка нижестоящего суда формулируется как «неправильное изложение действующего права». Иными словами, английские судьи стараются использовать все имеющиеся возможности для того, чтобы не признавать прямо и открыто ошибочность того или иного судебного решения.
С одной стороны, действительно, данная практика позволяет поддерживать на достаточно высоком уровне престиж судейской профессии, общественное доверие к профессиональным судьям, и, как следствие этого, повышает независимость судов от других частей государственного механизма. Утверждается, что общество должно доверять английским судьям, и если судьи будут акцентировать внимание общественности на ошибках их коллег, то это с неизбежностью приведет к общественному скепсису в отношении работы системы правосудия, потери от которого могут быть гораздо более ощутимыми, нежели потери от недостаточной информированности общества о судейских ошибках.
С другой стороны, существующая практика «замалчивания» таких ошибок наряду с фактической несменяемостью судей высших английских судов приводит к тому, что некомпетентные или небеспрестрастные судьи могут совершенно безнаказанно выносить ошибочные с точки зрения действующего права, но именно «нужные» с точки зрения политических интересов, судебные решения. Вся проблема, в конечном счете, сводится к вопросу о том, какая степень (мера) «открытости» системы правосудия является наиболее разумной и гармоничной для эффективного отправления правосудия и высокой степени легитимности судейского корпуса.
Очевидно, что абсолютно открытых («прозрачных») систем не бывает, – они попросту перестанут функционировать, когда каждый желающий начнет проникать в суть работы системы, но в то же время чрезмерная «закрытость» системы приводит к обвинениям в недемократичности, ввиду отсутствия общественной осведомленности и эффективного контроля.
Английские судьи пользуются достаточно высоким уважением в обществе. Этому способствуют не только правовые (любая форма проявления неуважения к суду преследуется по закону), но и неправовые факторы – средства морали, традиции, обычаи. Высокое доверие к представителям судейского корпуса в Англии носит, безусловно, традиционный характер. Английские судьи на протяжении всей истории становления и развития британской юстиции никогда не «сливались» с действующим в то или иное время политическим режимом, как это нередко случалось в странах с революционным типом развития государственно-правовой системы (политические революции во Франции или России неизменно приносили с собой кардинальное изменение всех основ правовой системы, «правовой вакуум» — благодатную почву для самосуда и иных форм анархии и произвола).
Судейское прецедентное право никогда не являлось государственно оформленным, провозглашенным в качестве части официально действующего позитивного права. Более того, результат деятельности королевских судов и суда Лорда-канцлера привносил в правовую систему Англии преемственность, стабильность и определенность, что также являлось причиной общественного доверия к судейскому праву, его более высокой, по сравнению с парламентским законодательством, легитимности.
Повышению общественного доверия к судьям в Англии также способствовал исторически сложившийся образ судьи как честного, высоко морального, лишенного патологических пристрастий человека. Современная методика отбора английских судей направлена на сохранение этого общественного представления.
Нет комментариев