Ирина Борисовна Москалева → Дневник одного дела(23.11.2015г.)
Ну вот, опять я осталась с одним помощником — своим дневником. Максим Ижиков развел руками, мол, ситуация сложная, нужен юрист на месте. Но мне, что угодно, только не юрист на месте. Краснодарские были, анапская «помогала», этот вариант знаем, проходили.
В общем, написала я Максиму прощальное письмо и даже не одно: «… решила, что в суд первая не пойду, пусть идут сами.
То, что заберут все, что захотят, давно знала. Нанимать местных юристов для того, чтобы эти юристы ускорили процесс отъема нашей собственности, а заодно и облегчили нам карман, смысла не вижу.
Ну что ж, отберут — это не самое страшное, что может произойти в жизни.
Желаю Вам успехов. С уважением Москалева Ирина Борисовна.»
На что он мне ответил примерно так: ситуация сложная, но не безнадежная. Начать нужно со штурма архитектуры. А главный посыл его послания просматривался в том, что нужно сражаться, идти вперед и не сдаваться.
Я разве против: с 1999г. папа сражался, в 2010г. я к нему подключилась, а с сентября 2011г. и по сей день уже одна сражаюсь. В таком роде Максиму на его призыв и ответила: «… неужели Вы не понимаете, если в 2011г. при стараниях нанимаемых нами одних, вторых, третьих юристов, суд узаконил абсолютно незаконное свидетельство Володкевич и умудрился аннулировать свидетельство о госрегистрации на участок моего отца, выданное на основании никем не оспоренных правоустанавливающих документов, то сейчас, когда противная сторона на коне, нам что-нибудь светит?
Мне всего лишь следить надо, чтобы за спиной ничего не провернули, а ежели не провернут, то в суд сами прибегут. Им же, как я понимаю, до 2018г. надо успеть не только у нас землю отобрать. Архитектуру я добью и сопротивляться буду, но сама, не так обидно проигрывать.
К Вам у меня нет абсолютно никаких претензий, надеюсь, что мы расстаемся друзьями.»
Про претензии и друзей не лукавлю. Я благодарна Максиму, ведь он написал жалобу в ЕСПЧ, которая сейчас лежит в Брюсселе. Вот пусть там подольше и лежит. Начнут над нами в очередной раз в судах издеваться, а я сразу подумаю: издевайтесь, издевайтесь, вот возьмет Европейский Суд да и примет нашу жалобу. На душе сразу так легко станет и все издевательства нипочем.
Вообще-то я всегда стараюсь придерживаться принципа: что ни делается, все к лучшему. Согласился бы Максим, ненужная надежда затеплилась бы, а так: сидишь себе на заседании, знаешь чем все закончится и нисколько не переживаешь.
А еще, я очень верю в бумеранг!
В общем, написала я Максиму прощальное письмо и даже не одно: «… решила, что в суд первая не пойду, пусть идут сами.
То, что заберут все, что захотят, давно знала. Нанимать местных юристов для того, чтобы эти юристы ускорили процесс отъема нашей собственности, а заодно и облегчили нам карман, смысла не вижу.
Ну что ж, отберут — это не самое страшное, что может произойти в жизни.
Желаю Вам успехов. С уважением Москалева Ирина Борисовна.»
На что он мне ответил примерно так: ситуация сложная, но не безнадежная. Начать нужно со штурма архитектуры. А главный посыл его послания просматривался в том, что нужно сражаться, идти вперед и не сдаваться.
Я разве против: с 1999г. папа сражался, в 2010г. я к нему подключилась, а с сентября 2011г. и по сей день уже одна сражаюсь. В таком роде Максиму на его призыв и ответила: «… неужели Вы не понимаете, если в 2011г. при стараниях нанимаемых нами одних, вторых, третьих юристов, суд узаконил абсолютно незаконное свидетельство Володкевич и умудрился аннулировать свидетельство о госрегистрации на участок моего отца, выданное на основании никем не оспоренных правоустанавливающих документов, то сейчас, когда противная сторона на коне, нам что-нибудь светит?
Мне всего лишь следить надо, чтобы за спиной ничего не провернули, а ежели не провернут, то в суд сами прибегут. Им же, как я понимаю, до 2018г. надо успеть не только у нас землю отобрать. Архитектуру я добью и сопротивляться буду, но сама, не так обидно проигрывать.
К Вам у меня нет абсолютно никаких претензий, надеюсь, что мы расстаемся друзьями.»
Про претензии и друзей не лукавлю. Я благодарна Максиму, ведь он написал жалобу в ЕСПЧ, которая сейчас лежит в Брюсселе. Вот пусть там подольше и лежит. Начнут над нами в очередной раз в судах издеваться, а я сразу подумаю: издевайтесь, издевайтесь, вот возьмет Европейский Суд да и примет нашу жалобу. На душе сразу так легко станет и все издевательства нипочем.
Вообще-то я всегда стараюсь придерживаться принципа: что ни делается, все к лучшему. Согласился бы Максим, ненужная надежда затеплилась бы, а так: сидишь себе на заседании, знаешь чем все закончится и нисколько не переживаешь.
А еще, я очень верю в бумеранг!
О том, как нам «помогали» краснодарские юристы много писала, теперь напишу, как этим же самым занималась наша анапская «помощница». Рассказываю по порядку.
После того, как соседи с бригадой мордоворотов разворотили у нас на участке все в пух и прах, заодно прихватив наши 16 соток, год бестолку бегали по «правоохранительным» органа. В итоге опять в суд прибежали, но уже знали, что показаний свидетелей и фотографий погрома для нашего самого «справедливого» маловато будет. Заказала в Анапском земельном центре наглядное пособие, как соседи на наших сотках свой участок обустроили. Такую схему после обследования мне в земельном центре в конце мая выдали. «Помощница» посмотрела и сказала, что этого мало. Я к экспертам кинулась, которые заключение сделали «… Измерить земельный участок с.Сукко, ул. Советская, 140 не представилось возможным, так как часть земельного участка находятся за пределами существующего забора и ею в настоящее время пользуются собственники домовладения по адресу с. Сукко, ул. Советская, 142. … После устранения препятствий в пользовании и владении земельным участком кадастровые работы по формированию земельного участка … будут продолжены.»
А в то же самое время, «помощница» с каким-то запросом сходила в Анапскую архитектуру и пред самым заседанием всучила письмо из сей организации, мол, между спорными участками имеется наложение. И я, с присущей мне тупой исполнительностью, сдала его в суд, причем, как всегда через канцелярию, с просьбой о принятии. И это вместо того, чтобы поинтересоваться какой запрос, с какой целью и почему письмо зарегистрировано в феврале, а я о нем узнаю лишь в августе, и даже не за часы, а за минуты перед заседанием. Однако в этом процессе письмо не заметили, видимо, не время было. Но вот в следующем оно рвануло. Небезызвестный Бендюк, в апелляционном определении пишет: «Из материалов дела следует, что письмом управления архитектуры и градостроительства г-к Анапа от 01.02.2013 установлен факт наличия наложения границ между земельными участками по адресу п. Сукко ул. Советская, 140 и земельным участком по адресу п. Сукко ул. Советская, 142."
Мне, как «юридически подкованной», это ни о чем не сказало, а вот Максим сразу на письмо глаз положил и заставил штурмовать анапскую архитектуру. Первый мой запрос был 4 ноября в онлайн формате на сайт Управления архитектуры МО г-к Анапа, но там глухая оборона из серии «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». 13 ноября отправила заказным по почте заявление — дубль 2. По отслежке поняла, что лежать ему там месяц, а потом ко мне, в родные пенаты, оно и вернется. Но я человек исполнительный, раз был приказ взять штурмом архитектуру, значит надо взять. Но потому как с этого боку она никак не бралась, зашла с другого: стала штурмовать Администрацию МО. Вот тут и за письмом на почту явились и ответ отпадный по телефону сообщили: такое письмо Управлением архитектуры не выдавалось. Жду официальной бумаги, надеюсь дождусь. Прав был Максим Ижиков, когда на мои прощальные письма отвечал, мол, не торопитесь, рано еще говорить о завершении сотрудничества.
Если на этой неделе, как обещали, звонка не будет, сразу письмо Кондратьеву, с приложением распечатки обращения на сайт анапской архитектуры и распечатки отслеживания почтового отправления. Естественно, дожидаться ответа от него не буду, а с заверенной копией заявления сразу в Анапу. На три месяца, при всем желании, затерять ответ у анапской архитектуры не получится. И еще, ничего не получится, если вздумают застращать меня анапскими ли, краевыми ли «доблестными» сотрудниками «правоохранительных» органов.