Матвей Левант → Анимализация Навального и права моей собаки
Если бы на необитаемом острове у меня был выбор между общением с Навальным и общением с корги...
Никогда не вступал в полемику с адвокатами вне суда, тем более бывшими адвокатами, и всегда держался подальше от политики. Моё нейтральное отношение к г-ну Навальному, в частности, и его фонду, в целом, кардинально изменилось после очередного т.н. «расследования». Это «расследование» токсично, а публичное вторжение в личную жизнь просто неприемлемо.
Человек я общительный, никогда не лез за словом в карман, косноязычием не страдаю в силу филологического образования и природных данных. Но вот какой момент – мне гораздо приятнее общаться с моим корги Гарликом (Андвол Пинк Флойд), чем, скажем, с Навальным. По крайней мере, помимо преданности и понимания, в глазах Гарлика гораздо больше доброты.
Кроме того, Гарлик не перебивает, не передергивает и, главное, не искажает факты и действительность. В общем, Гарлик – прекрасный член любого коллектива и неизменный магнит, притягивающий внимание любых компаний, фаворит моих друзей, коих у меня много. Еще Гарлик – комфортный компаньон, это, собственно, его основная функция в моей жизни, такая же как моя функция в его жизни – забота о нем. Такой вот симбиоз!
С момента появления Гарлика мой образ жизни не то чтобы изменился, он изменился кардинально, как будто у меня появился ребенок. Гарлик стал членом моей семьи. У нас много собак: охотничьи лайки, ездовые хаски, дворняжки, которых мы приютили. Гарлик же сразу занял абсолютно другую нишу, отнюдь не собачью. Потому что корги – больше, чем просто собаки и вызывают соответствующее к себе отношение у нормальных людей.
Во-первых, воспитание. Сразу появился кинолог. Помимо регулярных занятий с этим специалистом достаточно много времени уходит на самостоятельные занятия и прогулки. Корги любят гулять, много гулять. К пяти месяцам (через два месяца после появления щенка в доме) Гарлик знал все команды и много смешных цирковых трюков. К восьми месяцам Гарлик начал понимать целые предложения. Согласитесь трудно переоценить интеллект этих замечательных существ.
Во-вторых, профилактика здоровья. В идеале, лучше, чтобы ваш питомец не появлялся в ветклинике, где он может подцепить заболевания от других животных или не дай Б-г, быть покусанным агрессивной собакой. Да, вызовы ветеринара на дом – это правильно, но дорого.
В-третьих, пространство для собаки. Чтобы чаще проводить времени со щенком и он мог нормально расти, пришлось арендовать более просторную квартиру в шаговой доступности от моей работы. Я это сделал для себя и собаки. Мое личное расписание и трудовой распорядок изменены и не в мою пользу, а в пользу питомца – большую часть своего свободного времени я провожу в его обществе. Да, и в офисе мой пес почти всегда со мной, его любят мои коллеги-адвокаты, он радует и разбавляет иногда чересчур напряженную трудовую обстановку.
В-четвертых, путешествия, к которым Навальный так неравнодушен. Я международный адвокат и мне приходится часто путешествовать. На свой самолет я пока не заработал, но достаточно часто летаю частными самолетами со своими клиентами. Мне часто не с кем оставить Гарлика и я его беру с собой, не в клетке в грузовом отсеке вне зависимости от класса авиабилета.
В нашей стране много бизнесменов, которые уже давно заработали большие деньги, есть те, которые сейчас, несмотря на экономический спад, также своим трудом и интеллектом идут к этому. Но есть и те, кого удовлетворяет не труд изо дня в день, а желтуха и вторжение в личную жизнь и чувства состоявшихся людей.
Если честно, то на заботу о своей собаке я трачу больше денег, чем на себя. Я этим не кичусь, мне просто это нравится. Меня за это нужно осуждать?
Чувства и отношение хозяина к своей собаке – это его личное дело, часть его личной семейной жизни. А в личную жизнь вмешиваются зачастую только те, кому нечего сказать по существу. Подло и грязно заниматься политикой, используя такие мерзкие методы как спекулятивное отношение к чувствам людей, буквально привязанных к любимым питомцам.
Теперь немного, собственно, права. В соответствии со ст. 137 Гражданского кодекса Российской Федерации животные, в частности собаки, рассматриваются как объект права, к которому применяются общие правила об имуществе. Владелец собаки сам решает, как ему содержать собаку, как перевозить, когда гулять и т.д. Но, к сожалению, наше законодательство в этой части не достаточно развито (в т.ч. правоприменительная практика) и иностранные компании, часто пользуясь этим, проводят эксперименты над животными, чего не могут позволить себе в своих странах.
Если же посмотреть на этот вопрос «без шор» с точки зрения международного опыта, то картина складывается более интересная. Национальные законодательства некоторых стран и иные документы международно-правового характера, в свою очередь, пошли далеко вперед и содержат положения, согласно которым животные, в частности собаки, признаются разумными существами («sentient beings»), а не собственностью.
В пример можно привести Протокол к Амстердамскому договору 1997 г.
«О защите и благополучии животных» (Protocol on protection and welfare animals), поправки к законопроекту Новой Зеландии «О благополучии животных» от 09 мая 2015 г. (Animal Welfare Amendment Bill), Стратегию Великобритании в отношении защиты здоровья и благополучия животных от 2004 г. (Animal Health and Welfare Strategy for Great Britain), а также ряд Конвенций Совета Европы (The Convention on International Trade in Endangered Species of Wild Fauna and Flora (CITES), Washington, DS (US), 3 марта 1973, вступ. в силу 1 июля 1975) и в праве Европейского Союза (the Preamble and Art. 4 of the Revised Convention for the Protection of Animals during International Transport, Moldova, 6 ноября 2003, вступ. в силу 14 марта 2006).
Таким образом, на законодательном уровне закреплено, что собаки являются разумными существами, в отношении которых мы несем ответственность, что в свою очередь предполагает обязанность заботиться о здоровье своих питомцев и их благополучии.
Можно привести в пример решение Верховного Суда штата США Орегон, согласно которому собаки являются разумными существами, не имуществом. Более того, Суд постановил, что собака по кличке «Джуно» схожа с ребенком. Суд определил юридическое значение разумности собаки – ее способность испытывать чувства и боль.
Квебек (провинция Канады) отнес домашних питомцев к разумным существам, предоставив им множество из тех прав, что предоставлены в отношении детей в понимании законодательства, поднимая правовой статус отдельных видов животных от имущества, то есть, неодушевленного объекта, к чувственным, эмоциональным существам, которые требуют воспитания и уважения. Новое законодательство Квебека также предусматривает психологическую заботу в отношении собак, кошек, лошадей и некоторых диких животных.
В штате «Одинокой звезды» (Техас) гражданка подала иск в суд о взыскании ущерба в связи с пропажей предмета нематериальной ценности (собаки) по вине работника питомника. Однако возмещение ущерба в связи с потерей близкого (loss-of-companionship damages) возможно только при потере близкого члена семьи (человека). Ей пришлось дойти до Верховного Суда, и она выиграла дело.
Во Франции, правовой статус всех животных, возможно, в скором будущем можно будет классифицировать как «разумные существа».
Если наши чувства, эмоции и физическое здоровье так тесно соединены с жизнью собак, кто в таком случае может найти оправдание, чтобы относиться к ним как к имуществу? В природе не существует неодушевленного предмета, который отвечает на нашу преданность таким же образом, как собака.
Право как национальное, так и международное характеризуется наличием явного противоречия – целому спектру прав человека, противопоставляется в большинстве случаев практически полное отсутствие норм, защищающих благосостояние животных. Для огромного количества людей страдания животных, не идут ни в какое сравнение с их собственными страданиями. Отсюда и нежелание распространять на животных права, признанные за людьми. Аргументами служат страх смещения ценностей и тривиализация.
Первый сводится к тому, что посвящая свое время, вкладывая свои средства и энергию в защиту животных мы рискуем оставить в нужде тех, кто гораздо сильнее нуждается в этих средствах и в этой энергии. Что касается тривиализации, то здесь проблему можно обозначить следующим образом: наделение правами животных может обернуться обесцениванием всей концепции прав человека?
На мой взгляд, защита благосостояния животных ни в коей мере не означает шага назад в деле защиты прав человека. Напротив, наше отношение к животным – это возможность подчеркнуть всеобщую обеспокоенность проблемой дискриминации, выразить сочувствие к страданием Другого и эксплуатации Слабого. (A. Gross «Vegans For (and Against) Occupation», 14 ноября 2013). Это возможность заявить, что защита прав животных – это аргумент, в том числе, и в пользу защиты прав человека, который повышает ценность любой формы жизни.
Самостоятельно животные никогда не смогут сформулировать свои права. Как, впрочем, и дети. Поэтому им необходима профессиональная помощь и поддержка. Сейчас у нас нет необходимости заново изобретать колесо. Что нужно сделать, так это перенять термины, концепции или даже целые институты из области защиты прав человека и перенести их в сферу защиты прав животных. (Anne Peter, Symposium Article: Liberte, Egalite, Animalite. Human – Animal Comparisons in Law, 2016, Cambridge University Press).
Если бы Навальный, бывший адвокат, всерьез прочувствовал вопрос, о котором так легкомысленно рассуждает, он бы, быть может, задумался, почему владельцы заводят собак? Почему для них собаки – это, прежде всего, члены семьи? Почему они не могут остановиться на одном питомце? Почему мы заводим две, три, четыре собаки? Это может легко понять хозяин корги, а владельцев корги могут понять только владельцы корги.
Лукавство и ненависть, которые Навальный демонстрирует в отношении человека состоявшегося ещё в 90-х годах так часто прославляемых в «блоггеро-оппозиционной» среде как свободные и демократические годы, говорит о его собственных комплексах и неудовлетворенных амбициях. Просто манипулируя отношением к таким чудесным созданиям как собаки, вместо обсуждения реальных существующих проблем и возможных их решений, что он может сделать в политике и для людей, вызывать эмоции, ненависть и кормить этим всех?
К счастью, я не психолог и избегаю различных диагнозов, но подобное токсичное поведение очень похоже на профессиональную деформацию личности. То ли кратковременный формальный статус адвоката сказался, то ли блоггерско-оппозиционная деятельность так влияет на бывшего адвоката.
Никогда не вступал в полемику с адвокатами вне суда, тем более бывшими адвокатами, и всегда держался подальше от политики. Моё нейтральное отношение к г-ну Навальному, в частности, и его фонду, в целом, кардинально изменилось после очередного т.н. «расследования». Это «расследование» токсично, а публичное вторжение в личную жизнь просто неприемлемо.
Человек я общительный, никогда не лез за словом в карман, косноязычием не страдаю в силу филологического образования и природных данных. Но вот какой момент – мне гораздо приятнее общаться с моим корги Гарликом (Андвол Пинк Флойд), чем, скажем, с Навальным. По крайней мере, помимо преданности и понимания, в глазах Гарлика гораздо больше доброты.
Кроме того, Гарлик не перебивает, не передергивает и, главное, не искажает факты и действительность. В общем, Гарлик – прекрасный член любого коллектива и неизменный магнит, притягивающий внимание любых компаний, фаворит моих друзей, коих у меня много. Еще Гарлик – комфортный компаньон, это, собственно, его основная функция в моей жизни, такая же как моя функция в его жизни – забота о нем. Такой вот симбиоз!
С момента появления Гарлика мой образ жизни не то чтобы изменился, он изменился кардинально, как будто у меня появился ребенок. Гарлик стал членом моей семьи. У нас много собак: охотничьи лайки, ездовые хаски, дворняжки, которых мы приютили. Гарлик же сразу занял абсолютно другую нишу, отнюдь не собачью. Потому что корги – больше, чем просто собаки и вызывают соответствующее к себе отношение у нормальных людей.
Во-первых, воспитание. Сразу появился кинолог. Помимо регулярных занятий с этим специалистом достаточно много времени уходит на самостоятельные занятия и прогулки. Корги любят гулять, много гулять. К пяти месяцам (через два месяца после появления щенка в доме) Гарлик знал все команды и много смешных цирковых трюков. К восьми месяцам Гарлик начал понимать целые предложения. Согласитесь трудно переоценить интеллект этих замечательных существ.
Во-вторых, профилактика здоровья. В идеале, лучше, чтобы ваш питомец не появлялся в ветклинике, где он может подцепить заболевания от других животных или не дай Б-г, быть покусанным агрессивной собакой. Да, вызовы ветеринара на дом – это правильно, но дорого.
В-третьих, пространство для собаки. Чтобы чаще проводить времени со щенком и он мог нормально расти, пришлось арендовать более просторную квартиру в шаговой доступности от моей работы. Я это сделал для себя и собаки. Мое личное расписание и трудовой распорядок изменены и не в мою пользу, а в пользу питомца – большую часть своего свободного времени я провожу в его обществе. Да, и в офисе мой пес почти всегда со мной, его любят мои коллеги-адвокаты, он радует и разбавляет иногда чересчур напряженную трудовую обстановку.
В-четвертых, путешествия, к которым Навальный так неравнодушен. Я международный адвокат и мне приходится часто путешествовать. На свой самолет я пока не заработал, но достаточно часто летаю частными самолетами со своими клиентами. Мне часто не с кем оставить Гарлика и я его беру с собой, не в клетке в грузовом отсеке вне зависимости от класса авиабилета.
В нашей стране много бизнесменов, которые уже давно заработали большие деньги, есть те, которые сейчас, несмотря на экономический спад, также своим трудом и интеллектом идут к этому. Но есть и те, кого удовлетворяет не труд изо дня в день, а желтуха и вторжение в личную жизнь и чувства состоявшихся людей.
Если честно, то на заботу о своей собаке я трачу больше денег, чем на себя. Я этим не кичусь, мне просто это нравится. Меня за это нужно осуждать?
Чувства и отношение хозяина к своей собаке – это его личное дело, часть его личной семейной жизни. А в личную жизнь вмешиваются зачастую только те, кому нечего сказать по существу. Подло и грязно заниматься политикой, используя такие мерзкие методы как спекулятивное отношение к чувствам людей, буквально привязанных к любимым питомцам.
Теперь немного, собственно, права. В соответствии со ст. 137 Гражданского кодекса Российской Федерации животные, в частности собаки, рассматриваются как объект права, к которому применяются общие правила об имуществе. Владелец собаки сам решает, как ему содержать собаку, как перевозить, когда гулять и т.д. Но, к сожалению, наше законодательство в этой части не достаточно развито (в т.ч. правоприменительная практика) и иностранные компании, часто пользуясь этим, проводят эксперименты над животными, чего не могут позволить себе в своих странах.
Если же посмотреть на этот вопрос «без шор» с точки зрения международного опыта, то картина складывается более интересная. Национальные законодательства некоторых стран и иные документы международно-правового характера, в свою очередь, пошли далеко вперед и содержат положения, согласно которым животные, в частности собаки, признаются разумными существами («sentient beings»), а не собственностью.
В пример можно привести Протокол к Амстердамскому договору 1997 г.
«О защите и благополучии животных» (Protocol on protection and welfare animals), поправки к законопроекту Новой Зеландии «О благополучии животных» от 09 мая 2015 г. (Animal Welfare Amendment Bill), Стратегию Великобритании в отношении защиты здоровья и благополучия животных от 2004 г. (Animal Health and Welfare Strategy for Great Britain), а также ряд Конвенций Совета Европы (The Convention on International Trade in Endangered Species of Wild Fauna and Flora (CITES), Washington, DS (US), 3 марта 1973, вступ. в силу 1 июля 1975) и в праве Европейского Союза (the Preamble and Art. 4 of the Revised Convention for the Protection of Animals during International Transport, Moldova, 6 ноября 2003, вступ. в силу 14 марта 2006).
Таким образом, на законодательном уровне закреплено, что собаки являются разумными существами, в отношении которых мы несем ответственность, что в свою очередь предполагает обязанность заботиться о здоровье своих питомцев и их благополучии.
Можно привести в пример решение Верховного Суда штата США Орегон, согласно которому собаки являются разумными существами, не имуществом. Более того, Суд постановил, что собака по кличке «Джуно» схожа с ребенком. Суд определил юридическое значение разумности собаки – ее способность испытывать чувства и боль.
Квебек (провинция Канады) отнес домашних питомцев к разумным существам, предоставив им множество из тех прав, что предоставлены в отношении детей в понимании законодательства, поднимая правовой статус отдельных видов животных от имущества, то есть, неодушевленного объекта, к чувственным, эмоциональным существам, которые требуют воспитания и уважения. Новое законодательство Квебека также предусматривает психологическую заботу в отношении собак, кошек, лошадей и некоторых диких животных.
В штате «Одинокой звезды» (Техас) гражданка подала иск в суд о взыскании ущерба в связи с пропажей предмета нематериальной ценности (собаки) по вине работника питомника. Однако возмещение ущерба в связи с потерей близкого (loss-of-companionship damages) возможно только при потере близкого члена семьи (человека). Ей пришлось дойти до Верховного Суда, и она выиграла дело.
Во Франции, правовой статус всех животных, возможно, в скором будущем можно будет классифицировать как «разумные существа».
Если наши чувства, эмоции и физическое здоровье так тесно соединены с жизнью собак, кто в таком случае может найти оправдание, чтобы относиться к ним как к имуществу? В природе не существует неодушевленного предмета, который отвечает на нашу преданность таким же образом, как собака.
Право как национальное, так и международное характеризуется наличием явного противоречия – целому спектру прав человека, противопоставляется в большинстве случаев практически полное отсутствие норм, защищающих благосостояние животных. Для огромного количества людей страдания животных, не идут ни в какое сравнение с их собственными страданиями. Отсюда и нежелание распространять на животных права, признанные за людьми. Аргументами служат страх смещения ценностей и тривиализация.
Первый сводится к тому, что посвящая свое время, вкладывая свои средства и энергию в защиту животных мы рискуем оставить в нужде тех, кто гораздо сильнее нуждается в этих средствах и в этой энергии. Что касается тривиализации, то здесь проблему можно обозначить следующим образом: наделение правами животных может обернуться обесцениванием всей концепции прав человека?
На мой взгляд, защита благосостояния животных ни в коей мере не означает шага назад в деле защиты прав человека. Напротив, наше отношение к животным – это возможность подчеркнуть всеобщую обеспокоенность проблемой дискриминации, выразить сочувствие к страданием Другого и эксплуатации Слабого. (A. Gross «Vegans For (and Against) Occupation», 14 ноября 2013). Это возможность заявить, что защита прав животных – это аргумент, в том числе, и в пользу защиты прав человека, который повышает ценность любой формы жизни.
Самостоятельно животные никогда не смогут сформулировать свои права. Как, впрочем, и дети. Поэтому им необходима профессиональная помощь и поддержка. Сейчас у нас нет необходимости заново изобретать колесо. Что нужно сделать, так это перенять термины, концепции или даже целые институты из области защиты прав человека и перенести их в сферу защиты прав животных. (Anne Peter, Symposium Article: Liberte, Egalite, Animalite. Human – Animal Comparisons in Law, 2016, Cambridge University Press).
Если бы Навальный, бывший адвокат, всерьез прочувствовал вопрос, о котором так легкомысленно рассуждает, он бы, быть может, задумался, почему владельцы заводят собак? Почему для них собаки – это, прежде всего, члены семьи? Почему они не могут остановиться на одном питомце? Почему мы заводим две, три, четыре собаки? Это может легко понять хозяин корги, а владельцев корги могут понять только владельцы корги.
Лукавство и ненависть, которые Навальный демонстрирует в отношении человека состоявшегося ещё в 90-х годах так часто прославляемых в «блоггеро-оппозиционной» среде как свободные и демократические годы, говорит о его собственных комплексах и неудовлетворенных амбициях. Просто манипулируя отношением к таким чудесным созданиям как собаки, вместо обсуждения реальных существующих проблем и возможных их решений, что он может сделать в политике и для людей, вызывать эмоции, ненависть и кормить этим всех?
К счастью, я не психолог и избегаю различных диагнозов, но подобное токсичное поведение очень похоже на профессиональную деформацию личности. То ли кратковременный формальный статус адвоката сказался, то ли блоггерско-оппозиционная деятельность так влияет на бывшего адвоката.
Нет комментариев