Курбатов Алексей → Об изменении Устава юридического лица или снова о юридической технике, логике и противоречиях между нормами права
По вопросу об изменении Устава юридического лица необходимо различать вопросы: о вступлении в силу самих изменений в Устав юридического лица и о юридической силе решения органа юридического лица о внесении этих изменений в Устав.
О вступлении в силу изменений в Устав юридического лица.
Вступление в силу изменений в Устав юридического лица связывается с государственной регистрацией этих изменений, но это касается третьих лиц.
Так, в соответствие с п. 6 ст. 52 Гражданского кодекса РФ изменения, внесенные в учредительные документы юридических лиц, приобретают силу для третьих лиц с момента государственной регистрации учредительных документов, а в случаях, установленных законом, с момента уведомления органа, осуществляющего государственную регистрацию, о таких изменениях.
Кроме того, в большинстве положений специальных законов, где говорится о моменте вступления в силу изменений, внесенных в Устав, также указывается, что это касается третьих лиц. В качестве примеров можно привести ч. 2 ст. 14 Федерального закона «Об акционерных обществах» и ч. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
О юридической силе решения органа юридического лица о внесении изменений в Устав.
Для лиц, которые составляют орган юридического лица или связаны с юридическим лицом определенными отношениями, решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обязательно с момента принятия.
С 01.09.2013 действует п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ, согласно которому решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других — участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.
Под случаи, вытекающие из существа отношений, по рассматриваемому вопросу подпадают отношения, в которых есть обязанность подчиняться локальным актам юридического лица, т. е. корпоративные и трудовые отношения.
Кроме того, в п. 6 ст. 52 Гражданского кодекса РФ закрепляется, что юридические лица и их учредители (участники) не вправе ссылаться на отсутствие регистрации таких изменений в отношениях с третьими лицами, действовавшими с учетом таких изменений. Тем самым даже не зарегистрированным изменениям в Устав может придаваться юридическая сила в отношениях с третьими лицами, если они знают об этих изменениях, но не осведомлены об отсутствии регистрации. Это подтверждает, что решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обладает юридической силой и до государственной регистрации этих изменений.
Регулирование в отношении некоммерческих организаций.
Проблему создает то, что в отношении вступления в силу изменений в учредительные документы некоммерческих организаций упоминания третьих лиц нет (ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях»).
Однако, если основываться на нормальной юридической логике, это не может означать наличие другого подхода (в частности, что решение органа некоммерческой организации об изменении Устава до регистрации этих изменений никакой юридической силы не имеет).
Во-первых, у п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ и ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях» разные предметы регулирования, в первом случае – определение юридической силы решения органа юридического лица для определенного круга лиц, во втором — вступление в силу изменений в Устав для всех остальных (третьих) лиц.
Во-вторых, с формальной точки зрения п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ не закрепляет возможности установления исключений из закрепленного в нем правила.
В-третьих, Конституционный Суд РФ по поводу ч. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» прямо отмечал, что «о значении устава для заинтересованных третьих лиц свидетельствует также то обстоятельство, что при изменении устава его новые положения приобретают силу для третьих лиц с момента их государственной регистрации…, притом что для самих участников измененные положения устава вступают в силу с момента принятия решения общим собранием» (абз. 2 п. 3 мотивировочной части определения от 03.07.2014 N 1564-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Соловьевой Татьяны Алексеевны на нарушение ее конституционных прав положением пункта 2 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Конституционно-правовой смысл аналогичных норм, касающихся юридических лиц других организационно-правовых форм и видов, должен быть одинаков.
Таким образом, для третьих лиц изменения в Устав любого юридического лица вступают в силу с момента государственной регистрации этих изменений, а для лиц, которые связаны с юридическим лицом корпоративными или трудовыми отношениями, решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обязательно с момента его принятия.
Однако в связи с изложенным, возникает два проблемных вопроса.
1. О юридической технике, порождающей противоречия. Непонятно, зачем в специальных законах (в данном случае об отдельных организационно-правовых формах хозяйственных обществ и о некоммерческих организациях) переписывать общие положения из Гражданского кодекса РФ? Специальные законы должны содержать нормы, содержащие особые (специальные) правила, действующие в отношении конкретных субъектов или объектов и имеющие приоритет перед общими положениями Гражданского кодекса РФ.
2. Если искусственно перевести рассматриваемый вопрос в плоскость противоречия между Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом «О некоммерческих организациях», то в очередной раз проявляется юридическая ущербность ч. 4 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которой «впредь до приведения законодательных и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также акты законодательства Союза ССР, действующие на территории Российской Федерации в пределах и в порядке, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации, применяются постольку, поскольку они не противоречат положениям Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона)».
Применительно к рассматриваемому вопросу это положение создает логически неразрешимую ситуацию. Во-первых, исходя из нормального построения системы законодательства, привести специальный закон в соответствие с общим, можно только отменив специальные нормы. Во-вторых, формально приоритет Гражданского кодекса РФ провозглашен до приведения в соответствие иных нормативных актов (обратите внимание, актов в целом!) в соответствие с Гражданским кодексом РФ.
После принятия Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ в тот же Федеральный закон «О некоммерческих организациях» внесено больше двадцати изменений в отдельные статьи! При этом в ст. 23 этого Федерального закона изменений не вносилось. Так вот попробуйте ответить на вопрос: приведены ли Федеральный закон «О некоммерческих организациях» в целом и его ст. 23 в частности в соответствие с новой редакцией Гражданского кодекса РФ или нет? А ведь от ответа на этот вопрос зависит и ответ на вопрос: можно ли считать положение, содержащееся в ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях», специальным по отношению к Гражданскому кодексу РФ? Если это положение не приведено в соответствие с новой редакцией Гражданского кодекса РФ, то временный приоритет имеют положения Гражданского кодекса РФ, если приведено, то это положение можно попытаться считать специальным по отношению и к п. 6 ст. 52 и к п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ. Как было отмечено выше, этот подход будет методологически неверным, но в ситуации логического абсурда уже становится возможным все.
О приоритете кодифицированных актов
Следует напомнить.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выработанной применительно к Гражданскому кодексу РФ, ст. 76 Конституции РФ не определяет и не позволяет определять иерархию актов внутри одного их вида, т. е. один федеральный закон не может быть безусловно по юридической силе выше другого (см. абз. 8 п. 3 мотивировочной части определения от 05.11.1999 N 182-0 «По запросу Арбитражного суда города Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»).
В других решениях по поводу Уголовно-процессуального кодекса РФ, в которых Конституционный Суд РФ отмечает право законодателя придать приоритет его нормам, подчеркивается, что этот приоритет не означает безусловного характера и не отменяет принципов приоритета специального закона и закона, принятого позднее (см.:
— абз. 2 п. 2.2, абз. 2 п. 2.3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»;
— абз. 3 п. 2 мотивировочной части определения от 08.11.2005 N 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
Впоследствии этот подход были повторен еще в ряде определений.
По сути, применительно к Уголовно-процессуальному кодексу РФ речь идет о приеме юридической техники, обусловленном особенностями предмета правового регулирования, которых у предмета регулирования Гражданского кодекса РФ — нет.
Вопросы об отсутствии у положений Гражданского кодекса РФ безусловного приоритета по отношению к положениям других федеральных законов уже затрагивались автором в материалах:
— «Приоритет норм ГК РФ на переходный период не отменяет публично-правовые ограничения и является юридически бессмысленным» от 26.10.2015;
— «Примеры проблем, создаваемых ложным приоритетом норм ГК РФ: нельзя создать сложное, не разобравшись с элементарным» от 26.08.2016.
О вступлении в силу изменений в Устав юридического лица.
Вступление в силу изменений в Устав юридического лица связывается с государственной регистрацией этих изменений, но это касается третьих лиц.
Так, в соответствие с п. 6 ст. 52 Гражданского кодекса РФ изменения, внесенные в учредительные документы юридических лиц, приобретают силу для третьих лиц с момента государственной регистрации учредительных документов, а в случаях, установленных законом, с момента уведомления органа, осуществляющего государственную регистрацию, о таких изменениях.
Кроме того, в большинстве положений специальных законов, где говорится о моменте вступления в силу изменений, внесенных в Устав, также указывается, что это касается третьих лиц. В качестве примеров можно привести ч. 2 ст. 14 Федерального закона «Об акционерных обществах» и ч. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
О юридической силе решения органа юридического лица о внесении изменений в Устав.
Для лиц, которые составляют орган юридического лица или связаны с юридическим лицом определенными отношениями, решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обязательно с момента принятия.
С 01.09.2013 действует п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ, согласно которому решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других — участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.
Под случаи, вытекающие из существа отношений, по рассматриваемому вопросу подпадают отношения, в которых есть обязанность подчиняться локальным актам юридического лица, т. е. корпоративные и трудовые отношения.
Кроме того, в п. 6 ст. 52 Гражданского кодекса РФ закрепляется, что юридические лица и их учредители (участники) не вправе ссылаться на отсутствие регистрации таких изменений в отношениях с третьими лицами, действовавшими с учетом таких изменений. Тем самым даже не зарегистрированным изменениям в Устав может придаваться юридическая сила в отношениях с третьими лицами, если они знают об этих изменениях, но не осведомлены об отсутствии регистрации. Это подтверждает, что решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обладает юридической силой и до государственной регистрации этих изменений.
Регулирование в отношении некоммерческих организаций.
Проблему создает то, что в отношении вступления в силу изменений в учредительные документы некоммерческих организаций упоминания третьих лиц нет (ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях»).
Однако, если основываться на нормальной юридической логике, это не может означать наличие другого подхода (в частности, что решение органа некоммерческой организации об изменении Устава до регистрации этих изменений никакой юридической силы не имеет).
Во-первых, у п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ и ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях» разные предметы регулирования, в первом случае – определение юридической силы решения органа юридического лица для определенного круга лиц, во втором — вступление в силу изменений в Устав для всех остальных (третьих) лиц.
Во-вторых, с формальной точки зрения п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ не закрепляет возможности установления исключений из закрепленного в нем правила.
В-третьих, Конституционный Суд РФ по поводу ч. 4 ст. 12 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» прямо отмечал, что «о значении устава для заинтересованных третьих лиц свидетельствует также то обстоятельство, что при изменении устава его новые положения приобретают силу для третьих лиц с момента их государственной регистрации…, притом что для самих участников измененные положения устава вступают в силу с момента принятия решения общим собранием» (абз. 2 п. 3 мотивировочной части определения от 03.07.2014 N 1564-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Соловьевой Татьяны Алексеевны на нарушение ее конституционных прав положением пункта 2 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Конституционно-правовой смысл аналогичных норм, касающихся юридических лиц других организационно-правовых форм и видов, должен быть одинаков.
Таким образом, для третьих лиц изменения в Устав любого юридического лица вступают в силу с момента государственной регистрации этих изменений, а для лиц, которые связаны с юридическим лицом корпоративными или трудовыми отношениями, решение органа юридического лица о внесении изменений в Устав обязательно с момента его принятия.
Однако в связи с изложенным, возникает два проблемных вопроса.
1. О юридической технике, порождающей противоречия. Непонятно, зачем в специальных законах (в данном случае об отдельных организационно-правовых формах хозяйственных обществ и о некоммерческих организациях) переписывать общие положения из Гражданского кодекса РФ? Специальные законы должны содержать нормы, содержащие особые (специальные) правила, действующие в отношении конкретных субъектов или объектов и имеющие приоритет перед общими положениями Гражданского кодекса РФ.
2. Если искусственно перевести рассматриваемый вопрос в плоскость противоречия между Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом «О некоммерческих организациях», то в очередной раз проявляется юридическая ущербность ч. 4 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которой «впредь до приведения законодательных и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также акты законодательства Союза ССР, действующие на территории Российской Федерации в пределах и в порядке, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации, применяются постольку, поскольку они не противоречат положениям Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона)».
Применительно к рассматриваемому вопросу это положение создает логически неразрешимую ситуацию. Во-первых, исходя из нормального построения системы законодательства, привести специальный закон в соответствие с общим, можно только отменив специальные нормы. Во-вторых, формально приоритет Гражданского кодекса РФ провозглашен до приведения в соответствие иных нормативных актов (обратите внимание, актов в целом!) в соответствие с Гражданским кодексом РФ.
После принятия Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ в тот же Федеральный закон «О некоммерческих организациях» внесено больше двадцати изменений в отдельные статьи! При этом в ст. 23 этого Федерального закона изменений не вносилось. Так вот попробуйте ответить на вопрос: приведены ли Федеральный закон «О некоммерческих организациях» в целом и его ст. 23 в частности в соответствие с новой редакцией Гражданского кодекса РФ или нет? А ведь от ответа на этот вопрос зависит и ответ на вопрос: можно ли считать положение, содержащееся в ч. 2 ст. 23 Федерального закона «О некоммерческих организациях», специальным по отношению к Гражданскому кодексу РФ? Если это положение не приведено в соответствие с новой редакцией Гражданского кодекса РФ, то временный приоритет имеют положения Гражданского кодекса РФ, если приведено, то это положение можно попытаться считать специальным по отношению и к п. 6 ст. 52 и к п. 2 ст.181.1 Гражданского кодекса РФ. Как было отмечено выше, этот подход будет методологически неверным, но в ситуации логического абсурда уже становится возможным все.
О приоритете кодифицированных актов
Следует напомнить.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выработанной применительно к Гражданскому кодексу РФ, ст. 76 Конституции РФ не определяет и не позволяет определять иерархию актов внутри одного их вида, т. е. один федеральный закон не может быть безусловно по юридической силе выше другого (см. абз. 8 п. 3 мотивировочной части определения от 05.11.1999 N 182-0 «По запросу Арбитражного суда города Москвы о проверке конституционности пунктов 1 и 4 части четвертой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»).
В других решениях по поводу Уголовно-процессуального кодекса РФ, в которых Конституционный Суд РФ отмечает право законодателя придать приоритет его нормам, подчеркивается, что этот приоритет не означает безусловного характера и не отменяет принципов приоритета специального закона и закона, принятого позднее (см.:
— абз. 2 п. 2.2, абз. 2 п. 2.3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»;
— абз. 3 п. 2 мотивировочной части определения от 08.11.2005 N 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
Впоследствии этот подход были повторен еще в ряде определений.
По сути, применительно к Уголовно-процессуальному кодексу РФ речь идет о приеме юридической техники, обусловленном особенностями предмета правового регулирования, которых у предмета регулирования Гражданского кодекса РФ — нет.
Вопросы об отсутствии у положений Гражданского кодекса РФ безусловного приоритета по отношению к положениям других федеральных законов уже затрагивались автором в материалах:
— «Приоритет норм ГК РФ на переходный период не отменяет публично-правовые ограничения и является юридически бессмысленным» от 26.10.2015;
— «Примеры проблем, создаваемых ложным приоритетом норм ГК РФ: нельзя создать сложное, не разобравшись с элементарным» от 26.08.2016.
Нет комментариев