Виталий Буркин → Статья 210 УК. Пороки правоприменения
Обвинениями по статье 210 УК российские следователи и прокуроры легко обходят запреты на арест обвиняемых по экономическим и должностным преступлениям, используют эти обвинения как рычаг давления на фигурантов — заключаются мнимые досудебные соглашения с бредовыми самооговорами и оговорами невиновных.
Вменением статьи 210 УК также преодолевается запрет на уголовное преследование при истечении его срока давности – предъявил обвинение по статье 210 и все: преступление из категории средней тяжести перешло в особо тяжкое. А значит, можно привлекать и сажать хоть по событиям 15-летней давности.
Масштабы бедствия ужасающие, так как в процессе «доказывания» существования мнимых преступных синдикатов под каток попадают абсолютно невиновные.
Раньше следствие в самых редких случаях предъявляло статью 210 УК.
Но с 2010 года количество дел и приговоров стало неуклонно расти. Если в 2009 году обвинительный приговор был вынесен в отношении 30 человек, то в 2018 году таких приговоров вынесено в отношении 320 подсудимых. С 2020 года количество осужденных уменьшилось, так как к статье 2010 введено примечание (о нем ниже). Но проблема только обострилась.
Во многих статьях особенной части УК есть квалифицирующий, проще говоря, отягчающий признак, — совершение преступления организованной группой, в народе — ОПГ. Таковой признается устойчивая группа лиц, которая заранее объединилась для совершения одного или нескольких преступлений. Если речь идет об имущественных, ненасильственных преступлениях (мошенничество, кража, легализация похищенного) то преступление в составе ОПГ является тяжким, то есть срок давности уголовного преследования составляет 10 лет.
Но предъявления ОПГ нашему следствию не достаточно.
В уголовном кодексе есть понятие — преступное сообщество. За его создание и участие в нем предусмотрена отдельная ответственность.
По идее законодателя сообщество — это разветвленная сеть, с четкой иерархией и структурными подразделениями – подразумевается наличие сетей на уровне районов, городов, регионов, особого отбор кандидатов, целой системы конспирации, особых обязательных правил. И конечно, — единый центр управления. Классические примеры – латиноамериканские нарко-оружейные синдикаты, китайские триады, японские якудзы.
Для того, чтобы какому-то лицу предъявить обвинение об участии в организованной группе, то обязательным условием является участие этого лица в самом преступлении, которое совершается этой группой.
Но для обвинения по преступному сообществу этого не требуется. Достаточно установить, что лицо принимало участие в деятельности преступного сообщества, вне зависимости от того, принимало ли оно участие в конкретных преступлениях, которые совершало это сообщество. А еще к статье 2010 УК есть примечание о том, что лицо, которое добровольно прекратило участие в преступном сообществе, освобождается от уголовной ответственности.
Такое положение дел полностью развязало руки правоохранителям – работал в офисе, печатал договоры, заправлял принтер, ездил за деньгами – участник сообщества. Но есть шанс быть освобожденным от ответственности – просто дай нужные показания против «организаторов».
Все это, безусловно, извратило саму идею введения в уголовный кодекс понятия – преступное сообщество.
Между тем, преступное сообщество может быть только в случае, если из всей обстановки явствует, что здесь занимаются преступностью. То есть деятельность всех сетей и ответвлений должна явно носить криминальный характер. Каждый работник должен видеть и знать, что здесь офис наркосиндиката или торговли человеческими органами и он в этом во всем участвует. А в подвале – нелегальная лаборатория и операционная по трансплантации.
Там где действует преступное сообщество, не заключаются трудовые договоры, не заключаются и не исполняются сделки, нет законно зарегистрированных юридических лиц, оплаты налогов, отчислений и прочих атрибутов законопослушания и признаков обычной хозяйственной деятельности. А если есть, то только для прикрытия.
Поэтому к любым преступлениям в сфере экономической деятельности и деятельности госструктур статья 210 УК фактически не применима.
Поэтому, например, если руководители и работники организации или госструктуры внедрили какую-то схему хищений, то такая деятельность не может быть признана преступным сообществом, даже если такие хищения совершались длительно и в этой деятельности участвовали несколько человек.
Или, например, лопнул законно созданный кредитный кооператив, в котором были десятки филиалов и представительств, так как создатели совершили махинации с вложениями. В таких случаях участникам преступной схемы можно вменить хищение и признак – организованная группа, но не состав статьи 210 УК.
Возможность деятельности преступного сообщества при финансовых махинациях можно вести только в случаях, если для совершения преступлений создаются технические, номинальные юридические лица, созданные без какой-либо экономической цели. Они не ведут никакой законной деятельности, не имеют работников, не платят налогов и т. д., а созданы исключительно для проведения криминальных транзакций. Но в чистом виде такая деятельность встречается крайне редко – это, как правило, обнальщики.
Но случаев, чтобы деятельность обнальщиков тянула на преступное сообщество, я не встречал.
Именно поэтому в 2020 году в статью 210 УК введено примечание о том, что учредители, руководители и работники юридических лиц не подлежат ответственности по этой статье, если совершены какие-либо преступления, вытекающие из участия в деятельности этого юридического лица.
Исключение как раз составляют случаи, если юридическое лицо создано только для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления.
Но российское следствие полностью игнорирует этот запрет, в ситуациях, где поставлена четкая задача расправы с конкретной личностью. Например, из-за отказа платить дань местному ферзю-чиновнику. С помощью пространных, но одновременно зловещих формулировок описывается процесс создания, развития преступного синдиката, описываются структурные подразделения, роли, средства конспирации. Все создано якобы с целью совершения тяжких преступлений.
Но когда переходишь к анализу обвинения в конкретных преступлениях для которых сообщество создано, выясняется, что эти обвинения высосаны из пальца. А значит и обвинение в создании преступного сообщества тоже чистейший вымысел – фирма не рассчиталась с контрагентами, не рассчиталась с клиентами – мошенничество в особо крупном размере. Поэтому сама фирма со всем персоналом – преступное сообщество. Вот примерно так это все делается.
То есть вменяются действия, которые ничем не отличаются от обычной хозяйственной деятельности, и максимум тянут на преступления средней тяжести в сфере экономики. При этом в материалах дела появляются явки с повинной, досудебные соглашения менеджеров и даже технического персонала. Их признания выглядят фантастическим бредом, так как никакого криминала в них нет, и никакой ценности они в себе не несут. Изымается вся бухгалтерия, номенклатура, формируется 500 томов дела. Потом вся макулатура на фуре едет в суд.
Фигуранты доставляются в суд под конвоем, под лай собак. В СМИ рассказывается о начале судебного процесса над группой «негодяев», которые занимались расхищениями денег дольщиков и легализациями. На всех – судей, подсудимых и даже адвокатов происходящее производит убийственное впечатление, происходит паралич воли и сознания.
А на самом деле хозяин бизнеса отказался платить дань мэру города, тот отозвал все разрешения на строительство. Как результат – банкротство и «обманутые дольщики».
Мое мнение – в наших реалиях статью 210 УК надо исключать.
Вменением статьи 210 УК также преодолевается запрет на уголовное преследование при истечении его срока давности – предъявил обвинение по статье 210 и все: преступление из категории средней тяжести перешло в особо тяжкое. А значит, можно привлекать и сажать хоть по событиям 15-летней давности.
Масштабы бедствия ужасающие, так как в процессе «доказывания» существования мнимых преступных синдикатов под каток попадают абсолютно невиновные.
Раньше следствие в самых редких случаях предъявляло статью 210 УК.
Но с 2010 года количество дел и приговоров стало неуклонно расти. Если в 2009 году обвинительный приговор был вынесен в отношении 30 человек, то в 2018 году таких приговоров вынесено в отношении 320 подсудимых. С 2020 года количество осужденных уменьшилось, так как к статье 2010 введено примечание (о нем ниже). Но проблема только обострилась.
Во многих статьях особенной части УК есть квалифицирующий, проще говоря, отягчающий признак, — совершение преступления организованной группой, в народе — ОПГ. Таковой признается устойчивая группа лиц, которая заранее объединилась для совершения одного или нескольких преступлений. Если речь идет об имущественных, ненасильственных преступлениях (мошенничество, кража, легализация похищенного) то преступление в составе ОПГ является тяжким, то есть срок давности уголовного преследования составляет 10 лет.
Но предъявления ОПГ нашему следствию не достаточно.
В уголовном кодексе есть понятие — преступное сообщество. За его создание и участие в нем предусмотрена отдельная ответственность.
По идее законодателя сообщество — это разветвленная сеть, с четкой иерархией и структурными подразделениями – подразумевается наличие сетей на уровне районов, городов, регионов, особого отбор кандидатов, целой системы конспирации, особых обязательных правил. И конечно, — единый центр управления. Классические примеры – латиноамериканские нарко-оружейные синдикаты, китайские триады, японские якудзы.
Для того, чтобы какому-то лицу предъявить обвинение об участии в организованной группе, то обязательным условием является участие этого лица в самом преступлении, которое совершается этой группой.
Но для обвинения по преступному сообществу этого не требуется. Достаточно установить, что лицо принимало участие в деятельности преступного сообщества, вне зависимости от того, принимало ли оно участие в конкретных преступлениях, которые совершало это сообщество. А еще к статье 2010 УК есть примечание о том, что лицо, которое добровольно прекратило участие в преступном сообществе, освобождается от уголовной ответственности.
Такое положение дел полностью развязало руки правоохранителям – работал в офисе, печатал договоры, заправлял принтер, ездил за деньгами – участник сообщества. Но есть шанс быть освобожденным от ответственности – просто дай нужные показания против «организаторов».
Все это, безусловно, извратило саму идею введения в уголовный кодекс понятия – преступное сообщество.
Между тем, преступное сообщество может быть только в случае, если из всей обстановки явствует, что здесь занимаются преступностью. То есть деятельность всех сетей и ответвлений должна явно носить криминальный характер. Каждый работник должен видеть и знать, что здесь офис наркосиндиката или торговли человеческими органами и он в этом во всем участвует. А в подвале – нелегальная лаборатория и операционная по трансплантации.
Там где действует преступное сообщество, не заключаются трудовые договоры, не заключаются и не исполняются сделки, нет законно зарегистрированных юридических лиц, оплаты налогов, отчислений и прочих атрибутов законопослушания и признаков обычной хозяйственной деятельности. А если есть, то только для прикрытия.
Поэтому к любым преступлениям в сфере экономической деятельности и деятельности госструктур статья 210 УК фактически не применима.
Поэтому, например, если руководители и работники организации или госструктуры внедрили какую-то схему хищений, то такая деятельность не может быть признана преступным сообществом, даже если такие хищения совершались длительно и в этой деятельности участвовали несколько человек.
Или, например, лопнул законно созданный кредитный кооператив, в котором были десятки филиалов и представительств, так как создатели совершили махинации с вложениями. В таких случаях участникам преступной схемы можно вменить хищение и признак – организованная группа, но не состав статьи 210 УК.
Возможность деятельности преступного сообщества при финансовых махинациях можно вести только в случаях, если для совершения преступлений создаются технические, номинальные юридические лица, созданные без какой-либо экономической цели. Они не ведут никакой законной деятельности, не имеют работников, не платят налогов и т. д., а созданы исключительно для проведения криминальных транзакций. Но в чистом виде такая деятельность встречается крайне редко – это, как правило, обнальщики.
Но случаев, чтобы деятельность обнальщиков тянула на преступное сообщество, я не встречал.
Именно поэтому в 2020 году в статью 210 УК введено примечание о том, что учредители, руководители и работники юридических лиц не подлежат ответственности по этой статье, если совершены какие-либо преступления, вытекающие из участия в деятельности этого юридического лица.
Исключение как раз составляют случаи, если юридическое лицо создано только для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления.
Но российское следствие полностью игнорирует этот запрет, в ситуациях, где поставлена четкая задача расправы с конкретной личностью. Например, из-за отказа платить дань местному ферзю-чиновнику. С помощью пространных, но одновременно зловещих формулировок описывается процесс создания, развития преступного синдиката, описываются структурные подразделения, роли, средства конспирации. Все создано якобы с целью совершения тяжких преступлений.
Но когда переходишь к анализу обвинения в конкретных преступлениях для которых сообщество создано, выясняется, что эти обвинения высосаны из пальца. А значит и обвинение в создании преступного сообщества тоже чистейший вымысел – фирма не рассчиталась с контрагентами, не рассчиталась с клиентами – мошенничество в особо крупном размере. Поэтому сама фирма со всем персоналом – преступное сообщество. Вот примерно так это все делается.
То есть вменяются действия, которые ничем не отличаются от обычной хозяйственной деятельности, и максимум тянут на преступления средней тяжести в сфере экономики. При этом в материалах дела появляются явки с повинной, досудебные соглашения менеджеров и даже технического персонала. Их признания выглядят фантастическим бредом, так как никакого криминала в них нет, и никакой ценности они в себе не несут. Изымается вся бухгалтерия, номенклатура, формируется 500 томов дела. Потом вся макулатура на фуре едет в суд.
Фигуранты доставляются в суд под конвоем, под лай собак. В СМИ рассказывается о начале судебного процесса над группой «негодяев», которые занимались расхищениями денег дольщиков и легализациями. На всех – судей, подсудимых и даже адвокатов происходящее производит убийственное впечатление, происходит паралич воли и сознания.
А на самом деле хозяин бизнеса отказался платить дань мэру города, тот отозвал все разрешения на строительство. Как результат – банкротство и «обманутые дольщики».
Мое мнение – в наших реалиях статью 210 УК надо исключать.
Нет комментариев