Татьяна Берсенева → Российские причуды законотворчества
«Антимитинговый» закон, который оппозиция называет не иначе как «драконовским» и «абсурдным», вступил в силу. Неоднозначность его формулировок и прецедентный размер санкций, предусмотренный за нарушения, помноженный на избирательность российского правосудия, пугают и возмущают.
Его принятие стало настоящим «вскрытием» для российской политической системы, которое выявило, что она давно серьезно и, видимо, смертельно больна. Та немыслимая и беспардонная поспешность в принятии поправок в КоАП и закон «О митингах» подтверждает обоснованность оценок, согласно которым они приняты против оппозиции, неоднократно устраивавшей многотысячные акции протеста и намеренной их продолжать организовывать, в том числе и 12 июня.
Каждый факт, как симптом тяжкой болезни:
отказ идти на компромисс с думской оппозицией по ряду неоднозначных вопросов;
категорический отказ отложить рассмотрение спорного законопроекта;
игнорирование «итальянской забастовки» думской оппозиции;
60, 30, а потом и вовсе 15 секунд на обоснование поправки к тексту документа;
принятие закона 5 июня за несколько минут до полуночи во втором и третьем чтении сразу;
документ в повестке заседания Совета Федерации, запланированного на 6 июня, еще до принятия его Госдумой;
решения профильных комитетов СФ и правового управления появились в базе нижней палаты парламента после одобрения им закона – в два часа дня;
несмотря на призыв экспертов Совета при президенте по правам человека наложить вето на закон и предоставленную конструктивную критику к нему, президент Владимир Путин его подписывает;
«Российская газета» публикует закон в тот же день, и он вступает в силу.
Поражает оперативность наших законодателей и их подход к делу. Никакого анализа последствий принятия закона, никакого обоснования необходимости изменения законодательства в случае с «антимитинговым» законом увидеть так и не пришлось. Одним из аргументов единороссов стали многочисленные отсылки к опыту зарубежных стран, где установлены строгие санкции за схожие нарушения на митингах. Но при этом скромно умалчивалось об уровне доходов граждан этих стран и вообще правовой культуре и состоянии правосудия там.
На фоне всего этого удивляло и равнодушие партии власти к мнению экспертного сообщества – рабочей группе Совета при президенте по правам человека. По-настоящему вчера поразили и попытки обвинить главу Совета Михаила Федотова в «недобросовестных попытках давления на парламент и президента, попытках дезинформировать общество».
В то же время заверения единороссов о том, что закон направлен на защиту законопослушных граждан, просто меркнут на фоне слов ученых о «смешении уголовной и административной ответственности», противоречиях принятого закона, например, с тем же Уголовным кодексом РФ. Интересно, как объяснят единороссы, почему теперь наказание за причинение вреда здоровью и уничтожение имущества, если оно не несет в себе уголовно наказуемого деяния, карается гораздо строже, чем аналогичное уголовное преступление: за административное правонарушение штраф — в 100000-300000 руб., а за аналогичное уголовное преступление — не более 40000 руб. Интересно, каковы будут действия и решения наших правоохранителей и судьей, о чьей разумности там много говорил глава конституционного комитета по госстроительству Владимир Плигин. Как они будут относиться, например, к митингующим в солнечных очках – лето на дворе, солнце слепит? И все-таки, что будет с днем ВДВ – купающиеся в фонтане пьяные десантники кажутся куда менее миролюбивыми, чем те же участники оппозиционного лагеря #ОккупайАбай.
Но больше всего порадовал, несомненно, Владимир Путин, который «по-отечески наставлял» вчера руководителей судейского сообщества на тему, какой должна быть правоприменительная практика по этому закону. И при этом предложил судьям «проанализировать этот закон, посмотреть на него со всех точек зрения: и содержательно, и по возможному правоприменению, – и потом сделать свои предложения». И если депутаты что-то недосмотрели, то можно обратиться к ним с просьбой что-то поправить. Почему провести анализ правоприменения, изучить возможные последствия принятия закона невозможно было до его принятия, остается за скобками.
После такого «протаскивания» закона через парламент и молниеносного опубликования, вероятно, не будет уже удивительной и попытка партии власти ограничить возможность оппозиции обжаловать в Европейском суде по правам человека как сам закон, так и решения, вынесенные в результате его применения. Для этого вполне могут сгодиться законопроекты сенатора Александра Торшина, которые пылятся в Госдуме уже год. Они вносят изменения в Уголовно-процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы РФ, согласно которым установленное Страсбургским судом нарушение прав человека в результате применения какого-либо закона РФ не может служить основанием для пересмотра приговора, если этот закон признан Конституционным судом России соответствующим Конституции. При этом вероятность того, что КС РФ признает «антимитинговый» закон неконституционным, весьма призрачна.
Первый раз оппозиция сможет испытать на себе разумность госмашины, видимо, 12 июня, когда состоится очередная многотысячная акция протеста.
Его принятие стало настоящим «вскрытием» для российской политической системы, которое выявило, что она давно серьезно и, видимо, смертельно больна. Та немыслимая и беспардонная поспешность в принятии поправок в КоАП и закон «О митингах» подтверждает обоснованность оценок, согласно которым они приняты против оппозиции, неоднократно устраивавшей многотысячные акции протеста и намеренной их продолжать организовывать, в том числе и 12 июня.
Каждый факт, как симптом тяжкой болезни:
отказ идти на компромисс с думской оппозицией по ряду неоднозначных вопросов;
категорический отказ отложить рассмотрение спорного законопроекта;
игнорирование «итальянской забастовки» думской оппозиции;
60, 30, а потом и вовсе 15 секунд на обоснование поправки к тексту документа;
принятие закона 5 июня за несколько минут до полуночи во втором и третьем чтении сразу;
документ в повестке заседания Совета Федерации, запланированного на 6 июня, еще до принятия его Госдумой;
решения профильных комитетов СФ и правового управления появились в базе нижней палаты парламента после одобрения им закона – в два часа дня;
несмотря на призыв экспертов Совета при президенте по правам человека наложить вето на закон и предоставленную конструктивную критику к нему, президент Владимир Путин его подписывает;
«Российская газета» публикует закон в тот же день, и он вступает в силу.
Поражает оперативность наших законодателей и их подход к делу. Никакого анализа последствий принятия закона, никакого обоснования необходимости изменения законодательства в случае с «антимитинговым» законом увидеть так и не пришлось. Одним из аргументов единороссов стали многочисленные отсылки к опыту зарубежных стран, где установлены строгие санкции за схожие нарушения на митингах. Но при этом скромно умалчивалось об уровне доходов граждан этих стран и вообще правовой культуре и состоянии правосудия там.
На фоне всего этого удивляло и равнодушие партии власти к мнению экспертного сообщества – рабочей группе Совета при президенте по правам человека. По-настоящему вчера поразили и попытки обвинить главу Совета Михаила Федотова в «недобросовестных попытках давления на парламент и президента, попытках дезинформировать общество».
В то же время заверения единороссов о том, что закон направлен на защиту законопослушных граждан, просто меркнут на фоне слов ученых о «смешении уголовной и административной ответственности», противоречиях принятого закона, например, с тем же Уголовным кодексом РФ. Интересно, как объяснят единороссы, почему теперь наказание за причинение вреда здоровью и уничтожение имущества, если оно не несет в себе уголовно наказуемого деяния, карается гораздо строже, чем аналогичное уголовное преступление: за административное правонарушение штраф — в 100000-300000 руб., а за аналогичное уголовное преступление — не более 40000 руб. Интересно, каковы будут действия и решения наших правоохранителей и судьей, о чьей разумности там много говорил глава конституционного комитета по госстроительству Владимир Плигин. Как они будут относиться, например, к митингующим в солнечных очках – лето на дворе, солнце слепит? И все-таки, что будет с днем ВДВ – купающиеся в фонтане пьяные десантники кажутся куда менее миролюбивыми, чем те же участники оппозиционного лагеря #ОккупайАбай.
Но больше всего порадовал, несомненно, Владимир Путин, который «по-отечески наставлял» вчера руководителей судейского сообщества на тему, какой должна быть правоприменительная практика по этому закону. И при этом предложил судьям «проанализировать этот закон, посмотреть на него со всех точек зрения: и содержательно, и по возможному правоприменению, – и потом сделать свои предложения». И если депутаты что-то недосмотрели, то можно обратиться к ним с просьбой что-то поправить. Почему провести анализ правоприменения, изучить возможные последствия принятия закона невозможно было до его принятия, остается за скобками.
После такого «протаскивания» закона через парламент и молниеносного опубликования, вероятно, не будет уже удивительной и попытка партии власти ограничить возможность оппозиции обжаловать в Европейском суде по правам человека как сам закон, так и решения, вынесенные в результате его применения. Для этого вполне могут сгодиться законопроекты сенатора Александра Торшина, которые пылятся в Госдуме уже год. Они вносят изменения в Уголовно-процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы РФ, согласно которым установленное Страсбургским судом нарушение прав человека в результате применения какого-либо закона РФ не может служить основанием для пересмотра приговора, если этот закон признан Конституционным судом России соответствующим Конституции. При этом вероятность того, что КС РФ признает «антимитинговый» закон неконституционным, весьма призрачна.
Первый раз оппозиция сможет испытать на себе разумность госмашины, видимо, 12 июня, когда состоится очередная многотысячная акция протеста.
Мы сами себя этими ужимками молочных поросят загоняем в тупик! — Да скажите Вы прямо, не морочьте голову читающим Ваши строки, что просто напросто полтора миллиона российских столоначальников на своей т.н. «государственной службе» заняты исключительно своим шкурным меркантильным интересом — и более НИ-ЧЕМ.
Всё остальное («право», «закон», «подзаконные акты», «правоприменительная практика», «юрисдикция» и прочие красивые пустые слова) это самообман, это сильное наркотическое средство всего лишь держать население территории РФ в повиновении. — И ВСЁ!
К Вам вопрос: когда мы научимся вещи и явления называть своими всамделишными именами, без тени смущения, без краски на лице, без обмороков, без подыскивания «обтекаемых» мягких и благозвучных эпитетов, — а?
Ох-ох-ох, бедные!
Аминь