Инмар Юридическая фирма →  Биоэтические аспекты допустимости эвтаназии и аборта в законодательстве различных государств: сравнительно-правовой анализ.

Биоэтика – это сложный культурный феномен, возникший как ответ на угрозы моральному и физическому благополучию человека, порождаемые бурным прогрессом биомедицинской науки и практики.
Сам термин «биоэтика» предложил в 1970 г. американский онколог Ван Ренсселер Поттер. Он призвал объединить усилия представителей гуманитарных наук и естествоиспытателей (прежде всего биологов и врачей) для того, чтобы обеспечить достойные условия жизни людей. По Поттеру, Исходя из этого, он предложил для ее обозначения термин «биоэтика».
Значимость и важность существования биоэтики, как социального института, можно продемонстрировать, упомянув о так называемом «казусе Кристиана Барнарда».
3 декабря 1967 г. южноафриканский хирург Кристиан Барнард первым в мире пересадил сердце от одного человека другому. Он спас жизнь неизлечимому больному, изъяв бьющееся сердце у женщины, мозг которой был необратимо поврежден в результате автомобильной катастрофы.
Общественная реакция на это революционное событие оказалась крайне противоречивой. Одни превозносили Барнарда как героя, создавшего метод спасения сотен тысяч неизлечимых больных. Другие же, напротив, обвиняли его в убийстве: ведь он изъял еще бьющееся сердце. Прервал одну жизнь, чтобы спасти другую! Имел ли он на это право? Или убийства не было, поскольку, если у человека погиб мозг, то он фактически уже мертв независимо от того, бьется или не бьется его сердце? Вопросы допустимости подобного рода медицинских процедур с этической, моральной, религиозной точки зрения и составляют предмет биоэтики.
Вполне логичным является вопрос о том, зачем понадобилось создавать и развивать такой социальный, научный и философский институт, как биоэтика, ведь на протяжении веков медицина и наука самостоятельно решали аналогичные проблемы? В самом деле, общеизвестной, к примеру, является клятва Гиппократа, которая много столетий служила фундаментом профессиональной этики врачей, а роль ведущих физиков в движении за запрет испытаний ядерного оружия и позицию биологов в борьбе за охрану окружающей среды трудно переоценить.
Основное отличие биоэтики от традиционной, «гиппократовской» этики – в том, что последняя носит сугубо корпоративный характер. Она рассматривает врача в качестве единственного морального субъекта, выполняющего долг перед пациентом, который пассивен и не принимает участия в выработке жизненно важного для него решения, поскольку пребывает в роли страдающего индивида. Биоэтика исходит из идеи «активного пациента», который, будучи моральным субъектом, вступает в сложные диалогические (а подчас и конкурентные) отношения с другими субъектами – врачами и учеными.
Традиционные ценности милосердия, благотворительности, ненанесения вреда пациенту, нравственной ответственности медиков нисколько не умаляются. Просто в нынешней социальной и культурной ситуации они получают новое значение и новое звучание. Значительно больше внимания общество стало уделять моральной ценности индивида как уникальной и неповторимой личности. В центре морального сознания оказывается идея автономии человека, его неотчуждаемое право, закрепляемое международным и национальным законодательством, самостоятельно принимать наиболее важные решения, касающиеся его собственной жизни.
Следует отметить также и то, что если врачи или биологи как эксперты обладают наиболее достоверным знанием, к примеру, о том, как технически клонировать человека, то вопрос о моральной или правовой допустимости подобных действий находится вне их профессиональной компетенции. Именно поэтому биоэтику развивают представители целого ряда дисциплин: врачи, биологи, философы, богословы, психологи, социологи, юристы, политики и многие другие. В этом смысле биоэтика представляет собой междисциплинарный феномен. Проблемы, порождаемые прогрессом биологии и медицины, столь трудны и многообразны, что для их решения необходимы совместные усилия людей, обладающих разными видами знания и опыта.
К основным в биоэтике можно отнести множество проблем, в том числе и проблему самоубийства и эвтаназии (пассивной или активной, добровольной или насильственной).
Четкого унифицированного международного определения эвтаназии до сих пор не существует. Объём понятий, охватываемых этим термином, неодинаков, а толкования, даваемые различными авторами, часто неполны и противоречивы. Данный термин употребляется в самых разнообразных словосочетаниях и имеет различное значение, что вызывает путаницу.
Сам термин «эвтаназия» ввел в XVII веке английский философ Фрэнсис Бэкон для обозначения легкой безболезненной смерти, то есть спокойной смерти без мучений и страданий. Буквально термин «эвтаназия» (от греч. euthanasia, eu – хорошо, thanatos – смерть) переводится как «благоумирание».
«Большой юридический словарь» эвтаназией называет В «Большой медицинской энциклопедии» сказано, что: Эти словарные толкования, безусловно, дают некоторое представление о том, что же такое эвтаназия, однако не вносят ясности в вопрос, каковы сферы возможного применения этого термина, так как ни одно из них нельзя признать исчерпывающим, включающим все признаки и охватывающим все возможные ситуации.
На протяжении многих лет тема эвтаназии вызывает в обществе неоднозначную реакцию. Внимание к проблеме эвтаназии возросло с развитием общественного прогресса, и в частности – технологии поддержания жизнедеятельности тяжелобольных людей. Актуальность этой темы трудно переоценить, во-первых, из-за того, что она связана с самым дорогим, что есть у человека, – с его жизнью, а во-вторых – по причине малой изученности данной проблемы, недостаточного её освещения в трудах учёных-юристов и практически полного отсутствия соответствующих правовых актов в законодательствах многих стран.
Многочисленные споры по данной проблематике постоянно вспыхивают среди медиков, юристов, психологов, политиков, религиозных деятелей. Однако чёткого ответа на вопрос об оправданности практики эвтаназии так и не удаётся услышать.
В начале 2005 г. в США разгорелись жаркие споры вокруг смерти американки Терри Шиаво, которая 15 лет находилась в состоянии комы, вызванной клинической смертью и последовавшими за ней необратимыми изменениями мозга. По решению суда штата Флорида, принятого по иску мужа Терри Майкла Шиаво, её отключили от аппарата искусственного питания, что означало отсроченную на полмесяца смерть пациентки. После этого решения суда вся Америка фактически раскололась на два лагеря.
Этот пример отражает реальное отношение к эвтаназии в мировом сообществе, разделившемся на её непримиримых сторонников и противников. Оба лагеря приводят достаточно веские аргументы, не позволяющие достичь какого-либо конкретного компромиссного решения. Многочисленные исторические примеры, приводимые противниками эвтаназии и подкрепляющие аргументы «против», подчёркивают опасность, которую несёт в себе недостаточная изученность данного явления.
Сама возможность закрепления эвтаназии на законодательном уровне вызывает множество вопросов и противоречий. Подтверждением этому служит опыт некоторых зарубежных стран.
В частности, одном из штатов Австралии — Северной Территории — Закон от 25 мая 1995 г. разрешил активную эвтаназию под тщательным контролем и при соблюдении ряда необходимых предварительных условий. Северная Территория занимает примерно 1/6 часть Австралии, но ее население составляет всего 168 000 чел. Законопроект был предложен членом парламента как «Билль о правах неизлечимо больных от 1995 года». Идея проекта противоречила позиции Австралийской медицинской ассоциации и общественных групп, защищающих право на жизнь. Голосование проходило не консолидированно, каждый член парламента выражал свое мнение независимо от позиции партии по данному вопросу. Однако 25 марта 1997 г. вышеназванный закон Северной Территории был отменен (38 голосами против 33). Такая позиция законодателей противоречила общественному мнению. По данным опросов, за возможность эвтаназии высказался 81% взрослого населения Австралии. Также интересен опыт Канады: известно несколько судебных процессов с участием смертельно больных людей, отстаивающих свое право на совершение самоубийства при врачебном содействии. Комиссией Сената были изучены указанные дела, и в 1995 г. министр юстиции заявила, что о легализации эвтаназии не может быть и речи. В то же время общественными организациями, отстаивающими право на достойную смерть, был проведен ряд акций в поддержку законного признания эвтаназии.
Также интересен опыт Канады: известно несколько судебных процессов с участием смертельно больных людей, отстаивающих свое право на совершение самоубийства при врачебном содействии. Комиссией Сената были изучены указанные дела, и в 1995 г. министр юстиции заявила, что о легализации эвтаназии не может быть и речи. В то же время общественными организациями, отстаивающими право на достойную смерть, был проведен ряд акций в поддержку законного признания эвтаназии.
В Нидерландах эвтаназия до недавнего времени была теоретически запрещена. Тем не менее, в 1993 г. был принят закон, защищающий докторов от уголовного преследования за эвтаназию при наличии определенных условий. 12 июля 1999 г. правительство представило законопроект о легализации врачебного содействия при самоубийстве. Законопроект был принят нижней палатой парламента 28 ноября 2000 г., и Голландия стала первой страной, имеющей закон об эвтаназии и самоубийстве при врачебном содействии.
Более того, с 1 марта 2012 года в Нидерландах стали функционировать специальные медицинские мобильные бригады, помогающие тяжелобольным людям добровольно уйти из жизни. Вызвать медицинскую бригаду могут пациенты, которые получили отказ на проведение процедуры в других медицинских учреждениях.
Согласуется ли деятельность такого «патруля смерти» с международными нормами в области защиты прав и свобод человека и гражданина – сложно сказать. Правомерность и необходимость применения эвтаназии следует рассматривать отдельно в каждом конкретном случае.
Интересной в этом плане представляется позиция отечественной медицины. Согласно статье 14 Этического кодекса российского врача, утвержденного 4-й Конференцией Ассоциации врачей России, г. Москва, в ноябре 1994 г., Помимо национального регулирования допустимости применения эвтаназии существуют и международные нормативно-правовые документы в этой весьма противоречивой области. В частности, согласно положениям Декларации об эвтаназии (принята 39-й Всемирной медицинской ассамблеей в Мадриде, октябрь 1987), Еще одним интересным документом, отражающим отношение католической церкви к возможности преднамеренного лишения жизни больного по его просьбе, является Декларация Конгрегации вероучения, принятая в 1980 г. в Риме. Ее положения говорят о том, что
Стоит заметить, что и православная церковь имеет схожие суждения. Например, исходя из Заявления церковно-общественного Совета по биомедицинской этике «О современных тенденциях легализации эвтаназии» от 1 августа 1999 г., подписанного тремя сопредседателями совета – ректором Санкт-Петербургской духовной академии епископом Тихвинским Константином, проректором Свято-Тихоновского богословского института протоиереем Дмитрием Смирновым и председателем Московского общества православных врачей профессором Александром Недоступом, Таким образом, позиции некоторых государств, международных организаций и представителей различных религиозных направлений в отношении эвтаназии весьма неодинаковы.
Еще одна острая биоэтическая проблема – допустимость аборта.
История общественных движений и организаций, борющихся против возможности искусственного прерывания жизни эмбриона, известна уже в XVI веке. Однако более глобальные масштабы она имела во второй половине XIX в., когда в США возникло общенациональное движение за запрет аборта. Ведущую роль в нем играло руководство авторитетной Американской медицинской ассоциации. Основываясь на эмбриологических открытиях, врачи доказывали, что плод представляет собой живое существо с момента зачатия, а не с момента ощущения матерью движений его тела (этот момент получил название «оживлением плода»). Поэтому медики настаивали, что аборт, даже в самом начале беременности, является убийством плода. В итоге к 1880 г. аборты в США, если речь не шла о случаях спасения жизни женщины, были запрещены. Принятые тогда законы в основном сохранялись до 60-х годов XX в.
Также в этом аспекте весьма показателен правовой опыт европейских государств. В 1869 г. британский парламент принял «Акт о преступлениях против личности», согласно которому аборт, начиная с момента зачатия, стал считаться тяжким преступлением. Аборт, произведенный самой женщиной, наказывался значительно строже, если он имел место после появления шевелений плода. В Германии же в 1874 г. производство аборта за деньги считалось отягчающим обстоятельством. Во Франции было узаконено тяжкое наказание в отношении врачей за совершение или содействие аборту, причем в то же время (с 1791 по 1810 г.) сама женщина от наказания освобождалась вовсе.
В дореволюционном законодательстве России четко различались разрешенный законодательством искусственный аборт, производимый врачом с целью спасения жизни женщины и аборт, производимый самой женщиной или каким-либо посторонним лицом с преступной целью прекращения беременности. Принадлежность лица, производящего криминальный аборт, к медицинской профессии (сюда относились и повивальные бабки) считалась отягчающим обстоятельством.
В профессиональной медицинской среде моральные оценки искусственного аборта отнюдь не совпадали целиком с юридической квалификацией.
В XX веке в дискуссии о допустимости абортов особенно активно включаются феминистские движения. Протест сторонников феминизма против традиционного положения женщины в обществе (против «отречения женщины от прав на свою личность, имя и собственность») касался и ее сексуальной роли, то есть обязательно затрагивал и вопросы половой морали.
В 50-е годы XIX в. одна из первых американских феминисток, С. Гримке, в очерке «Супружество» писала о «праве женщины решать, когда она будет матерью, как часто и при каких обстоятельствах». В начале XX в. американская феминистка М. Сангер впервые употребила понятие «контроль над рождаемостью», которое вначале имело смысл пропаганды использования средств контрацепции, а несколько позже стало рассматриваться также и в контексте евгенических идей.
В настоящее время, как и в случае с эвтаназией, мнение различных государств по отношению к этому вопросу неоднозначно. В одних странах, таких, как Ангола, Египет и Индонезия, аборты категорически недопустимы. В других, в числе которых Марокко, Саудовская Аравия и Южная Корея, искусственное прерывание беременности допустимо лишь в случае, когда оставление плода угрожает жизни и здоровью матери, либо были обнаружены неисправимые нарушения в развитии эмбриона, способные привести к его длительной болезни или смерти. В третьей группе стран аборты разрешены по просьбе женщины (Россия, Румыния, Франция).
Однако следует отметить, что, в связи с невероятно высокой статистикой совершения абортов на территории Российской Федерации, встал вопрос о принятии более действенных механизмов защиты жизни нерожденных детей. В частности, согласно Пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации, направленных на защиту жизни нерожденных детей», который был внесен на рассмотрение в Государственную Думу Федерального Собрания РФ еще в июле 2011 года, Однако данный законопроект так и не был принят. К лучшему или к худшему, опять же – вопрос, на который каждый человек должен сам для себя ответить лично.
Таким образом, нет ничего удивительного в том, что в Египте, Индонезии и Анголе врачи идут на риск и проводят операцию по искусственному прерыванию жизни плода. Естественно, что такие действия расцениваются властями соответствующих стран, во многом построенных на жестких религиозных догматах, не только как преступление, но и как грубейшее нарушение канонов этики и морали.
На почве все больше возрастающих противоречий по оценке допустимости эвтаназии и аборта, а также других медицинских процедур, составляющих основные проблемы биоэтики, мировое сообщество в лице ЮНЕСКО спланировало проведение ряда международных форумов и конференций, посвященных данным вопросам. В частности, 2-5 сентября 2012 г. в г. Тверия (Израиль) состоялась 8-я Международная конференция по образованию в области биоэтики: контент, методы, тренды. В рамках конференции были вынесены на обсуждение правовые проблемы защиты прав пациентов и оказания помощи умирающим пациентам (хосписы и организации паллиативной помощи ). Также 23–25 сентября 2012 г. на базе Медицинского факультета Университета г. Риеки (Хорватия) состоится IX конференция Международного общества клинической биоэтики «Глобальная и фундаментальная биоэтика» и «От новой медицинской этики к интегративной биоэтике».
Интерес к правовым вопросам биоэтики послужит дальнейшему прогрессивному развитию законодательства многих государств в сфере биомедицины.

Ксения Рубец, Юридическая фирма «Инмар»