Антон Михайлов → Право и справедливость: некоторые соображения
Проблематика соотношения права и справедливости настолько многоаспектна, что я позволю высказать лишь некоторые соображения.
1. Как и все социокультурные ценности и право, и справедливость рождены обществом и их содержание никогда не может являться неизменным и объективным, не зависящим от воли и сознания людей – и право, и справедливость зависят от исторического времени (в древней Греции и Риме неравенство от природы между гражданами и рабами воспринималась как справедливая, а в Новое время, во времена французской буржуазной революции именно природное равенство людей воспринималось как справедливость) и от культуры (в идеациональных культурах с изначальным приматом духовных ценностей над чувственными и материальными справедливость носит религиозный и подчас иррациональный, императивный характер, в чувственных светских культурах с приоритетом материальных ценностей над духовными справедливость зачастую носит прагматичный характер (утилитаризм Бентама: справедливость как польза для максимального количества людей), рационализируется и количественно вычисляется ).
Таким образом, право и справедливость носят относительный в историческом времени и культурах характер – «право несправедливо настолько, насколько несправедливо само общество».
2. Право (jus) и справедливость (justicia) неразрывно связаны друг с другом, и не только этимологически – и право, и справедливость выполняют оценочную функцию. Право любого государства и международное право не могут игнорировать соображения справедливости, в отношении которых в обществе имеется устоявшееся согласие большинства. Хотя правомерное поведение и может являться несправедливым, а неправомерное поведение – справедливым, все же право должно стремиться к единству с превалирующими в обществе представлениями о справедливом – в противном случае эффективность действия правовых норм значительно понизится. «Мысль о справедливости придает праву богатую содержательную окрашенность, гибкость и динамику; она подпитывает критическое восприятие конкретного права, но удерживает правовое существо от нигилизма».
3. Право никогда не сможет полностью актуализировать, выразить и реализовать абсолютную справедливость, потому что отсутствуют общие для всех граждан того или иного государства представления о справедливости. Являясь результатом борьбы различных общественных сил, право не может быть одинаково справедливым для каждой из этих общественных сил, в праве всегда будет оставаться момент партийности и несправедливости, момент предпочтения интересов одних, более властных или больших социальных групп интересам других, менее властных или меньших по количеству групп.
«Тот факт, что реальная правовая система не в состоянии в полной мере соответствовать общественному чувству справедливости, указывает лишь на органическую связанность с правовой жизнью всех других форм социального и духовного бытия людей, в особенности же – на связанность права с моралью».
4. «Чисто рационального, технического решения проблемы справедливости не существует. Осуществление справедливости нельзя свести к логическим процедурам, к какому-то принципу, приводящему механизм справедливости в действие. <…> Проблемой оказывается не реализация требования справедливости, а сохранение установки на справедливость, на ее ценность, независимо от того, удачно или неудачно мы действуем в том или ином направлении, можно ли вообще надеяться на справедливость в конкретном случае».
В то же время целый ряд философов и правоведов пытались четко обозначить вполне конкретные принципы справедливости. Примерами могут служить: беспристрастный, одинаковый для всех граждан закон Аристотеля, категорический императив И. Канта, максимальная польза для большего числа людей И. Бентама, принципы процессуальной справедливости Л. Фуллера, такие как «законы должны писаться доступным для граждан языком», «закон должен быть изложен в общих понятиях», «закон должен быть публично провозглашен, опубликован», «законы не должны требовать от своих адресатов неисполнимого», «законы не должны иметь обратной силы», «законы не должны настолько часто меняться, что субъект не может основывать свои действия на положениях закона», «положения закона не должны противоречить друг другу», «процесс реализации закона властными субъектами должен соответствовать положениям закона», два принципа справедливости Дж. Роулза – «каждый человек должен иметь максимальную политическую свободу, совместимую с подобной свободой для всех остальных», «неравенство в распределении власти, богатства, доходов и прочих ресурсов не должно существовать, кроме как в той мере, в какой оно способствует абсолютной выгоде наименее преуспевающих членов общества».
5. «Вопрос о том, что справедливо, а что – нет, не может быть удовлетворительно решен в отрыве от конкретной ситуации. Единый алгоритм решений отсутствует. Реализацию справедливости … невозможно запрограммировать, равно как невозможно однозначно оценить наши усилия на предмет их удачности с правовой или моральной точек зрения».
6. Проблема справедливости связывается не только с равенством и соразмерностью, но и «с существованием индивидуального начала в действующем субъекте». Проблема поиска гармонии между равенством и беспристрастностью как основы формальной юридической справедливости и индивидуальным личностным началом в праве, началом человечности, гуманизма, милосердия как основы содержательной индивидуализирующей справедливости – есть основная проблема взаимодействия права и справедливости.
• Справедливость как равенство и соразмерность. Формальная юридическая справедливость, справедливость закона или справедливость как равенство («уравнивающая» справедливость Аристотеля) – применение равной меры к неравным людям («закон обязателен для всех», «закон говорит всем одним языком»), а также создание равных условий разным лицам и их группам для реализации их прав. Формальная уравнивающая справедливость диктуется самим фактом общего сосуществования людей, необходимости взаимодействовать, а также наличием общих для всех людей физиологических и социальных потребностей; иногда формальная уравнивающая справедливость объясняется с теологических позиций как равенство всех людей, наделенных свободой воли, перед Богом.
Формальная уравнивающая справедливость обеспечивается взаимными уступками, согласованием интересов. Без формальной уравнивающей справедливости представить современное западное право практически невозможно – она является основой всего правового поля современной западной цивилизации. В правовой сфере формальная уравнивающая справедливость проявляется и в равной для всех людей правоспособности (способности иметь права и обязанности), в равных общегражданских правах и обязанностях, в определении нормы права как общего, одинакового для неограниченного множества лиц правила поведения, соблюдение которого требуется в равной мере от каждого, кто подпадает под действие этого правила.
В сфере правосудия формальная юридическая справедливость проявляется в равном отношении ко всем участникам процесса независимо от их пола, возраста, религии, расы, имущественного, семейного положения, профессии, национальности, политических взглядов, принадлежности к тем или иным религиозным и иным общественным объединениям – т.е. справедливость правосудия – есть прежде всего беспристрастность (богиня правосудия Фемида изображается с повязкой на глазах). Один из принципов естественной справедливости в английском праве звучит: «при рассмотрении дела необходимо выслушать обе стороны».
Справедливость в сфере правосудия выражается также и в единообразии правоприменительной практики – сходные по правовой природе дела должны рассматриваться и разрешаться сходным образом, в противном случае справедливое правосудие не может быть осуществлено. Справедливость как равенство в сфере юридической ответственности проявляется в таком признаке правонарушения как наказуемость каждого правонарушителя и, понятая как принцип эквивалентности социальных отношений, предполагает соразмерность, пропорциональность меры и размера наказания тяжести преступления, а по гражданско-правовым деликтам – пропорциональность компенсации тому моральному, физическому и имущественному ущербу, который был нанесен потерпевшему правонарушением. «Калькулирующая» справедливость как соразмерность, эквивалентность, пропорциональность в уголовном праве проявляется также в понятии «необходимая оброна» – соразмерность средств защиты характеру нападения.
Важно также отметить, что понятие «соразмерность» непосредственно зависит от принятой в том или ином обществе в конкретный исторический период системы ценностей, а потому соразмерность всегда зависит от исторической эпохи и от культуры – нет вневременной и внекультурной соразмерности. На ранних этапах своего развития многие культуры понимали соразмерность-справедливость как нанесение наказания, равного по тяжести совершенному преступлению – т.н. талион в его зеркальной, символической или абсурдной формах. Впоследствии понятие соразмерной справедливости стало более гибким: талион постепенно заменялся композицией – чисто арифметическое равенство и соразмерность стали заменяться геометрическим равенством, происходил переход от непосредственной эмоциональной реакции на совершенное правонарушение (зеркальный талион) к более рациональной, «оценивающей», «калькулирующей» справедливости.
1. Как и все социокультурные ценности и право, и справедливость рождены обществом и их содержание никогда не может являться неизменным и объективным, не зависящим от воли и сознания людей – и право, и справедливость зависят от исторического времени (в древней Греции и Риме неравенство от природы между гражданами и рабами воспринималась как справедливая, а в Новое время, во времена французской буржуазной революции именно природное равенство людей воспринималось как справедливость) и от культуры (в идеациональных культурах с изначальным приматом духовных ценностей над чувственными и материальными справедливость носит религиозный и подчас иррациональный, императивный характер, в чувственных светских культурах с приоритетом материальных ценностей над духовными справедливость зачастую носит прагматичный характер (утилитаризм Бентама: справедливость как польза для максимального количества людей), рационализируется и количественно вычисляется ).
Таким образом, право и справедливость носят относительный в историческом времени и культурах характер – «право несправедливо настолько, насколько несправедливо само общество».
2. Право (jus) и справедливость (justicia) неразрывно связаны друг с другом, и не только этимологически – и право, и справедливость выполняют оценочную функцию. Право любого государства и международное право не могут игнорировать соображения справедливости, в отношении которых в обществе имеется устоявшееся согласие большинства. Хотя правомерное поведение и может являться несправедливым, а неправомерное поведение – справедливым, все же право должно стремиться к единству с превалирующими в обществе представлениями о справедливом – в противном случае эффективность действия правовых норм значительно понизится. «Мысль о справедливости придает праву богатую содержательную окрашенность, гибкость и динамику; она подпитывает критическое восприятие конкретного права, но удерживает правовое существо от нигилизма».
3. Право никогда не сможет полностью актуализировать, выразить и реализовать абсолютную справедливость, потому что отсутствуют общие для всех граждан того или иного государства представления о справедливости. Являясь результатом борьбы различных общественных сил, право не может быть одинаково справедливым для каждой из этих общественных сил, в праве всегда будет оставаться момент партийности и несправедливости, момент предпочтения интересов одних, более властных или больших социальных групп интересам других, менее властных или меньших по количеству групп.
«Тот факт, что реальная правовая система не в состоянии в полной мере соответствовать общественному чувству справедливости, указывает лишь на органическую связанность с правовой жизнью всех других форм социального и духовного бытия людей, в особенности же – на связанность права с моралью».
4. «Чисто рационального, технического решения проблемы справедливости не существует. Осуществление справедливости нельзя свести к логическим процедурам, к какому-то принципу, приводящему механизм справедливости в действие. <…> Проблемой оказывается не реализация требования справедливости, а сохранение установки на справедливость, на ее ценность, независимо от того, удачно или неудачно мы действуем в том или ином направлении, можно ли вообще надеяться на справедливость в конкретном случае».
В то же время целый ряд философов и правоведов пытались четко обозначить вполне конкретные принципы справедливости. Примерами могут служить: беспристрастный, одинаковый для всех граждан закон Аристотеля, категорический императив И. Канта, максимальная польза для большего числа людей И. Бентама, принципы процессуальной справедливости Л. Фуллера, такие как «законы должны писаться доступным для граждан языком», «закон должен быть изложен в общих понятиях», «закон должен быть публично провозглашен, опубликован», «законы не должны требовать от своих адресатов неисполнимого», «законы не должны иметь обратной силы», «законы не должны настолько часто меняться, что субъект не может основывать свои действия на положениях закона», «положения закона не должны противоречить друг другу», «процесс реализации закона властными субъектами должен соответствовать положениям закона», два принципа справедливости Дж. Роулза – «каждый человек должен иметь максимальную политическую свободу, совместимую с подобной свободой для всех остальных», «неравенство в распределении власти, богатства, доходов и прочих ресурсов не должно существовать, кроме как в той мере, в какой оно способствует абсолютной выгоде наименее преуспевающих членов общества».
5. «Вопрос о том, что справедливо, а что – нет, не может быть удовлетворительно решен в отрыве от конкретной ситуации. Единый алгоритм решений отсутствует. Реализацию справедливости … невозможно запрограммировать, равно как невозможно однозначно оценить наши усилия на предмет их удачности с правовой или моральной точек зрения».
6. Проблема справедливости связывается не только с равенством и соразмерностью, но и «с существованием индивидуального начала в действующем субъекте». Проблема поиска гармонии между равенством и беспристрастностью как основы формальной юридической справедливости и индивидуальным личностным началом в праве, началом человечности, гуманизма, милосердия как основы содержательной индивидуализирующей справедливости – есть основная проблема взаимодействия права и справедливости.
• Справедливость как равенство и соразмерность. Формальная юридическая справедливость, справедливость закона или справедливость как равенство («уравнивающая» справедливость Аристотеля) – применение равной меры к неравным людям («закон обязателен для всех», «закон говорит всем одним языком»), а также создание равных условий разным лицам и их группам для реализации их прав. Формальная уравнивающая справедливость диктуется самим фактом общего сосуществования людей, необходимости взаимодействовать, а также наличием общих для всех людей физиологических и социальных потребностей; иногда формальная уравнивающая справедливость объясняется с теологических позиций как равенство всех людей, наделенных свободой воли, перед Богом.
Формальная уравнивающая справедливость обеспечивается взаимными уступками, согласованием интересов. Без формальной уравнивающей справедливости представить современное западное право практически невозможно – она является основой всего правового поля современной западной цивилизации. В правовой сфере формальная уравнивающая справедливость проявляется и в равной для всех людей правоспособности (способности иметь права и обязанности), в равных общегражданских правах и обязанностях, в определении нормы права как общего, одинакового для неограниченного множества лиц правила поведения, соблюдение которого требуется в равной мере от каждого, кто подпадает под действие этого правила.
В сфере правосудия формальная юридическая справедливость проявляется в равном отношении ко всем участникам процесса независимо от их пола, возраста, религии, расы, имущественного, семейного положения, профессии, национальности, политических взглядов, принадлежности к тем или иным религиозным и иным общественным объединениям – т.е. справедливость правосудия – есть прежде всего беспристрастность (богиня правосудия Фемида изображается с повязкой на глазах). Один из принципов естественной справедливости в английском праве звучит: «при рассмотрении дела необходимо выслушать обе стороны».
Справедливость в сфере правосудия выражается также и в единообразии правоприменительной практики – сходные по правовой природе дела должны рассматриваться и разрешаться сходным образом, в противном случае справедливое правосудие не может быть осуществлено. Справедливость как равенство в сфере юридической ответственности проявляется в таком признаке правонарушения как наказуемость каждого правонарушителя и, понятая как принцип эквивалентности социальных отношений, предполагает соразмерность, пропорциональность меры и размера наказания тяжести преступления, а по гражданско-правовым деликтам – пропорциональность компенсации тому моральному, физическому и имущественному ущербу, который был нанесен потерпевшему правонарушением. «Калькулирующая» справедливость как соразмерность, эквивалентность, пропорциональность в уголовном праве проявляется также в понятии «необходимая оброна» – соразмерность средств защиты характеру нападения.
Важно также отметить, что понятие «соразмерность» непосредственно зависит от принятой в том или ином обществе в конкретный исторический период системы ценностей, а потому соразмерность всегда зависит от исторической эпохи и от культуры – нет вневременной и внекультурной соразмерности. На ранних этапах своего развития многие культуры понимали соразмерность-справедливость как нанесение наказания, равного по тяжести совершенному преступлению – т.н. талион в его зеркальной, символической или абсурдной формах. Впоследствии понятие соразмерной справедливости стало более гибким: талион постепенно заменялся композицией – чисто арифметическое равенство и соразмерность стали заменяться геометрическим равенством, происходил переход от непосредственной эмоциональной реакции на совершенное правонарушение (зеркальный талион) к более рациональной, «оценивающей», «калькулирующей» справедливости.
2 комментария