Антон Михайлов → Объяснительные схемы социального атомицизма как картины мира
Существует несколько альтернативных объяснительных «схем» социального атомицизма как господствующей философской «картины мира» в XVII–XVIIIвв.
Историки указывают, что индивидуализм и рационализм Нового времени берет свои истоки в XII–XIIIвв. В числе историко-культурных предпосылок мировоззрения Нового времени следует указать «своеобразный Ренессанс» в средневековой художественной культуре, выразившийся в перемещении центра внимания «с небес на землю», преодолении прежнего «презрения к миру» и обращении к земному в пределах христианских канонов [1]. «Все это — симптомы возникновения индивида как атомизированной личности, шаги Европы к Новому времени. Таким образом, XII и XIII века — период накопления такого обилия новых качеств во всех сферах жизни Европы, которые приводят к своего рода исторической «мутации» [2]. С эпохой великих географических открытий человек преодолевает мировоззренческий «горизонт» теологической «картины мира» средневековья. Протестантизм провозглашает самоценность земной жизни, возможность прямой связи человека и Бога, без необходимости земных «проводников» божественного.
Марксистская традиция «вписывает» социальный атомицизм в свою объяснительную модель смены общественно-экономических формаций. Здесь социальный атомицизм – есть выражение господствующих в буржуазной формации экономических отношений обмена, которые объективно требуют восприятия контрагента как равного по потребностям индивида со свободной волей, интересы которого первичны по отношению к интересам государства, общества, сословия – производных образований. Ценность индивидуализма, с позиции которой воспринимается структурная организация общества интеллектуальной элитой XVIII столетия, является лишь изменением общественного сознания, которое было вызвано изобретением и внедрением станка, нивелированием мастерства и постепенным разрушением цеховой организации средневековых корпораций, что ускорило процессы разделения труда, привело к появлению новых отраслей, потребовавших усиления миграции рабочей силы из аграрного сектора экономики и способствовало дальнейшей урбанизации, переходу от «соседских» отношений к договорным в сочетании с борьбой за рабочие места, нуклеарной семьей, ограниченной жилой площадью города [3]. Здесь исходной детерминантой социального атомицизма выступает уровень развития средств производства и соответствующие ему производственные отношения, характерные для буржуазной экономической формации.
В юриспруденции конца XIX – первой половины XX вв. (Ф.В. Тарановский, Г.Ф. Шершеневич, Е.В. Спекторский, Н.Н. Алексеев, Й.А. Шумпетер, и др. [4] ) широкое распространение имела иная объяснительная схема, вписывающая атомицистские воззрения на природу и структуру общества в историю развития науки, связывающая «картину мира» Нового времени с некритичным переносом гносеологических установок естествознания в общественные науки [5]. Математический дедуктивный метод, применявшийся в математике, механике и физике – в силу революционных открытий Коперника, Галилея, Ньютона – стал претендовать на статус парадигмального, метанаучного, который должен быть положен в основу политико-правовых построений. Под влиянием величайших открытий естествознания «родился взгляд, что всякая наука – и, в частности, наука о государстве и обществе – должна подражать методам, столь успешно примененным в математике, механике и физике, и должна превратиться в социальную или политическую физику. Люди XVII–XVIIIвв. верили, что «ясные и отчетливые» истины, формулировка которых со времен Декарта стала целью точного естествознания, должны быть открыты и в области общественных явлений, что приведет не только социальную науку, но и самое общественную жизнь к небывалому расцвету» [6]. Наподобие атома в естествознании, человек стал рассматриваться альфой и омегой общества, первичным неделимым элементом; его «естественные», выводимые из разума свойства определялись как универсальные и неизменные («естественные права человека») и именно на их основе строились подлинно научная юриспруденция, выраженная в системах естественного права [7]. Поэтому вполне справедлива констатация И.Л. Честнова, утверждающего, что «эпистема Нового времени (эпоха Просвещения) определила юснатуралистическое представление о государстве и праве и, соответственно, предмет юридической науки» [8]. Очевидно, что данная объяснительная схема ставит акцент на механизмах распространения научной парадигмы и ограничивается исследованием методологических установок сознания интеллектуальной «элиты» эпохи; нет сомнений в том, что с позиции марксизма она квалифицируется как идеалистическая.
В современной теории права имеются объяснительные схемы, в которых, по нашему мнению, предпринимается попытка объединить марксистское видение смены форм общественного сознания с историей методологии науки. По мнению И.Л. Честнова, в основе атомистической картины мира, «в которой каждый индивид — особый, самодостаточный и равный (в сущностных характеристиках — естественных правах) другим атом (или Робинзон Крузо)», лежит смена ценностных ориентаций, вызванная развитием обменных отношений. На смену дедуктивной (догматико-схоластической) эпистемы приходит индуктивная, опытно-экспериментальная, направленная на практическое преобразование внешнего объекта эпистема. Опытно-экспериментальная эпистема предполагает, что знание начинается с практических проблем и заканчивается их решением. Практико-преобразовательная направленность научной парадигмы Нового времени неизбежно формирует субъект-объектную исследовательскую ситуацию, при которой «внешний мир четко противостоит субъекту как в гносеологическом, так и в прагматическом (преобразовательном) отношении» [10].
Помимо обозначенных схем нужно указать на позицию Н.М. Коркунова, который связывал формирование представления об обществе как механизме с господствующим дуалистическим мировоззрением интеллектуальной элиты XVII XVIII столетий. Для философских систем того исторического времени мир распадался на две части – дух и материю, которые были лишь механически связаны друг с другом. «Сообразно с таким миросозерцанием, все в мире стремились свести к механизму, даже самые организмы считали не более, как автоматически действующими машинами. При таких условиях, конечно, и общественные явления не могли найти для своего объяснения иной теории, как механической» [11]. Распространение индивидуалистических представлений ученый связывал с приемом противопоставления христианским догматам, методам исследования в схоластике, безусловно следовавшим канонизированным авторитетам [12]. В основе социального атомицизма лежит убеждение в том, что индивидуального разума достаточно, чтобы объяснить законы общественной жизни – нет никакой необходимости обращаться к традиции или авторитетным мнениям, чтобы познать истину. «Дать дорогу индивидуализму можно было только одним путем – путем полной абстракции от всего, кроме личности. Только она одна есть реальность и факт, иные образования и союзы суть производные от нее явления: категоричность суждения вполне адекватна силе авторитета королевской и римской власти, против которых была в первую очередь направлена вся дискуссия о «правах». Но допущение эклектичного выделения «я» из совокупности всех остальных политических явлений автоматически привело к другому закономерному результату: сама личность все более рассматривается как атом, как категория изолированная и самодостаточная, т.е. взятая сама по себе» [13]. Несомненно, что в основе таких антидогматических убеждений лежали христианские представления о свободной воле человека, его наделенности разумом, которые, объединившись с рационалистическими установками, сформировали деизм – религиозное учение интеллектуальной элиты XVIII столетия.
[1] См.: Ле Гофф Ж. С небес на землю (Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XII—XIII вв.) // Одиссей. М., 1991. С. 165—173.
[2] Честнов И.Л. Природа и этапы развития государственности. // Правоведение. 1998. №3.
[3] Лопушанский И.Н. Гражданское общество: история идеи и ее осуществления // Гражданское общество: истоки и современность. СПб., 2002. С. 58.
[4] См.: Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. СПб., 2001. С. 209; Алексеев Н.Н. 1) Идея государства. СПб., 2001. С. 252; 2) Основы философии права. СПб., 1998. С. 33; Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. В 2т. Т.I. М., 1995; Шумпетер Й.А. История экономического анализа. В 3 т. СПб., 2001; Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М., 1998. С. 101.
[5] Ср.: «Гоббс стоит на почве механического воззрения на природу, основанного на зарождавшемся тогда естествознании в современном его значении и сопровождавших его философских (в частности, эпикурейских) учениях; отвергая теологию, это воззрение конструирует весь физический и моральный мир из естественных свойств элементов существующего. Отсюда вытекает стремление выводить все общественные отношения из природы и свойств индивида». Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004. С. 214.
[6] Алексеев Н.Н. Идея государства. С. 252.
[7] Ср.: «Аксиома – это определение простого неразложимого понятия. Нужно, следовательно, найти простейший, неразложимый элемент в праве и определить его. /…/ Простейшим элементом в понятии общества, а через него и в понятии права является отдельный человек, или индивид (дословно: неделимый). Необходимо поэтому выяснить сущность индивида, определить природу отдельного человека. Из такого определения, из основного свойства индивидуальной природы человека можно будет путем спокойного рассуждения (ratiocinatione animi tranguilli) вывести по непрерывной линии дедукции (uno deductionis filo) всю систему истинного права. Право это по источнику своего происхождения будет именоваться естественным правом (jus naturale) и противополагаться произвольному праву (jus voluntarium) всякого внешнего установления». Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 27–28.
[8] Честнов И.Л. История политических и правовых учений: теоретико-методологическое введение. СПб., 2009. С. 38.
[9] Честнов И.Л. Актуальные проблемы теории государства и права. Исторические предпосылки и эволюция государства и права. Учебное пособие. СПб., 2005. С. 56.
[10] Там же.
[11] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 230.
[12] См.: Коркунов Н.М. История философии права. Пособие к лекциям. СПб., 1915. С. 134. Ср.: «Между естественно-правовой философией клерикального и рационального направления существует преемственность. Даже поздние схоласты по-своему подготовили почву для процесса секуляризации естественного права: используя своего рода «двойную бухгалтерию», они первоначально подкрепляли свои тезисы ссылками на авторитеты, а впоследствии – на принцип разумности». Кленнер Г. От права природы к природе права. М., 1988. С. 66.
[13] Величко А.М. Нравственные и национальные основы права. СПб., 2002. С. 41.
Историки указывают, что индивидуализм и рационализм Нового времени берет свои истоки в XII–XIIIвв. В числе историко-культурных предпосылок мировоззрения Нового времени следует указать «своеобразный Ренессанс» в средневековой художественной культуре, выразившийся в перемещении центра внимания «с небес на землю», преодолении прежнего «презрения к миру» и обращении к земному в пределах христианских канонов [1]. «Все это — симптомы возникновения индивида как атомизированной личности, шаги Европы к Новому времени. Таким образом, XII и XIII века — период накопления такого обилия новых качеств во всех сферах жизни Европы, которые приводят к своего рода исторической «мутации» [2]. С эпохой великих географических открытий человек преодолевает мировоззренческий «горизонт» теологической «картины мира» средневековья. Протестантизм провозглашает самоценность земной жизни, возможность прямой связи человека и Бога, без необходимости земных «проводников» божественного.
Марксистская традиция «вписывает» социальный атомицизм в свою объяснительную модель смены общественно-экономических формаций. Здесь социальный атомицизм – есть выражение господствующих в буржуазной формации экономических отношений обмена, которые объективно требуют восприятия контрагента как равного по потребностям индивида со свободной волей, интересы которого первичны по отношению к интересам государства, общества, сословия – производных образований. Ценность индивидуализма, с позиции которой воспринимается структурная организация общества интеллектуальной элитой XVIII столетия, является лишь изменением общественного сознания, которое было вызвано изобретением и внедрением станка, нивелированием мастерства и постепенным разрушением цеховой организации средневековых корпораций, что ускорило процессы разделения труда, привело к появлению новых отраслей, потребовавших усиления миграции рабочей силы из аграрного сектора экономики и способствовало дальнейшей урбанизации, переходу от «соседских» отношений к договорным в сочетании с борьбой за рабочие места, нуклеарной семьей, ограниченной жилой площадью города [3]. Здесь исходной детерминантой социального атомицизма выступает уровень развития средств производства и соответствующие ему производственные отношения, характерные для буржуазной экономической формации.
В юриспруденции конца XIX – первой половины XX вв. (Ф.В. Тарановский, Г.Ф. Шершеневич, Е.В. Спекторский, Н.Н. Алексеев, Й.А. Шумпетер, и др. [4] ) широкое распространение имела иная объяснительная схема, вписывающая атомицистские воззрения на природу и структуру общества в историю развития науки, связывающая «картину мира» Нового времени с некритичным переносом гносеологических установок естествознания в общественные науки [5]. Математический дедуктивный метод, применявшийся в математике, механике и физике – в силу революционных открытий Коперника, Галилея, Ньютона – стал претендовать на статус парадигмального, метанаучного, который должен быть положен в основу политико-правовых построений. Под влиянием величайших открытий естествознания «родился взгляд, что всякая наука – и, в частности, наука о государстве и обществе – должна подражать методам, столь успешно примененным в математике, механике и физике, и должна превратиться в социальную или политическую физику. Люди XVII–XVIIIвв. верили, что «ясные и отчетливые» истины, формулировка которых со времен Декарта стала целью точного естествознания, должны быть открыты и в области общественных явлений, что приведет не только социальную науку, но и самое общественную жизнь к небывалому расцвету» [6]. Наподобие атома в естествознании, человек стал рассматриваться альфой и омегой общества, первичным неделимым элементом; его «естественные», выводимые из разума свойства определялись как универсальные и неизменные («естественные права человека») и именно на их основе строились подлинно научная юриспруденция, выраженная в системах естественного права [7]. Поэтому вполне справедлива констатация И.Л. Честнова, утверждающего, что «эпистема Нового времени (эпоха Просвещения) определила юснатуралистическое представление о государстве и праве и, соответственно, предмет юридической науки» [8]. Очевидно, что данная объяснительная схема ставит акцент на механизмах распространения научной парадигмы и ограничивается исследованием методологических установок сознания интеллектуальной «элиты» эпохи; нет сомнений в том, что с позиции марксизма она квалифицируется как идеалистическая.
В современной теории права имеются объяснительные схемы, в которых, по нашему мнению, предпринимается попытка объединить марксистское видение смены форм общественного сознания с историей методологии науки. По мнению И.Л. Честнова, в основе атомистической картины мира, «в которой каждый индивид — особый, самодостаточный и равный (в сущностных характеристиках — естественных правах) другим атом (или Робинзон Крузо)», лежит смена ценностных ориентаций, вызванная развитием обменных отношений. На смену дедуктивной (догматико-схоластической) эпистемы приходит индуктивная, опытно-экспериментальная, направленная на практическое преобразование внешнего объекта эпистема. Опытно-экспериментальная эпистема предполагает, что знание начинается с практических проблем и заканчивается их решением. Практико-преобразовательная направленность научной парадигмы Нового времени неизбежно формирует субъект-объектную исследовательскую ситуацию, при которой «внешний мир четко противостоит субъекту как в гносеологическом, так и в прагматическом (преобразовательном) отношении» [10].
Помимо обозначенных схем нужно указать на позицию Н.М. Коркунова, который связывал формирование представления об обществе как механизме с господствующим дуалистическим мировоззрением интеллектуальной элиты XVII XVIII столетий. Для философских систем того исторического времени мир распадался на две части – дух и материю, которые были лишь механически связаны друг с другом. «Сообразно с таким миросозерцанием, все в мире стремились свести к механизму, даже самые организмы считали не более, как автоматически действующими машинами. При таких условиях, конечно, и общественные явления не могли найти для своего объяснения иной теории, как механической» [11]. Распространение индивидуалистических представлений ученый связывал с приемом противопоставления христианским догматам, методам исследования в схоластике, безусловно следовавшим канонизированным авторитетам [12]. В основе социального атомицизма лежит убеждение в том, что индивидуального разума достаточно, чтобы объяснить законы общественной жизни – нет никакой необходимости обращаться к традиции или авторитетным мнениям, чтобы познать истину. «Дать дорогу индивидуализму можно было только одним путем – путем полной абстракции от всего, кроме личности. Только она одна есть реальность и факт, иные образования и союзы суть производные от нее явления: категоричность суждения вполне адекватна силе авторитета королевской и римской власти, против которых была в первую очередь направлена вся дискуссия о «правах». Но допущение эклектичного выделения «я» из совокупности всех остальных политических явлений автоматически привело к другому закономерному результату: сама личность все более рассматривается как атом, как категория изолированная и самодостаточная, т.е. взятая сама по себе» [13]. Несомненно, что в основе таких антидогматических убеждений лежали христианские представления о свободной воле человека, его наделенности разумом, которые, объединившись с рационалистическими установками, сформировали деизм – религиозное учение интеллектуальной элиты XVIII столетия.
[1] См.: Ле Гофф Ж. С небес на землю (Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XII—XIII вв.) // Одиссей. М., 1991. С. 165—173.
[2] Честнов И.Л. Природа и этапы развития государственности. // Правоведение. 1998. №3.
[3] Лопушанский И.Н. Гражданское общество: история идеи и ее осуществления // Гражданское общество: истоки и современность. СПб., 2002. С. 58.
[4] См.: Тарановский Ф.В. Энциклопедия права. СПб., 2001. С. 209; Алексеев Н.Н. 1) Идея государства. СПб., 2001. С. 252; 2) Основы философии права. СПб., 1998. С. 33; Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. В 2т. Т.I. М., 1995; Шумпетер Й.А. История экономического анализа. В 3 т. СПб., 2001; Нерсесянц В.С. Юриспруденция. Введение в курс общей теории права и государства. М., 1998. С. 101.
[5] Ср.: «Гоббс стоит на почве механического воззрения на природу, основанного на зарождавшемся тогда естествознании в современном его значении и сопровождавших его философских (в частности, эпикурейских) учениях; отвергая теологию, это воззрение конструирует весь физический и моральный мир из естественных свойств элементов существующего. Отсюда вытекает стремление выводить все общественные отношения из природы и свойств индивида». Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 2004. С. 214.
[6] Алексеев Н.Н. Идея государства. С. 252.
[7] Ср.: «Аксиома – это определение простого неразложимого понятия. Нужно, следовательно, найти простейший, неразложимый элемент в праве и определить его. /…/ Простейшим элементом в понятии общества, а через него и в понятии права является отдельный человек, или индивид (дословно: неделимый). Необходимо поэтому выяснить сущность индивида, определить природу отдельного человека. Из такого определения, из основного свойства индивидуальной природы человека можно будет путем спокойного рассуждения (ratiocinatione animi tranguilli) вывести по непрерывной линии дедукции (uno deductionis filo) всю систему истинного права. Право это по источнику своего происхождения будет именоваться естественным правом (jus naturale) и противополагаться произвольному праву (jus voluntarium) всякого внешнего установления». Тарановский Ф.В. Указ. соч. С. 27–28.
[8] Честнов И.Л. История политических и правовых учений: теоретико-методологическое введение. СПб., 2009. С. 38.
[9] Честнов И.Л. Актуальные проблемы теории государства и права. Исторические предпосылки и эволюция государства и права. Учебное пособие. СПб., 2005. С. 56.
[10] Там же.
[11] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 230.
[12] См.: Коркунов Н.М. История философии права. Пособие к лекциям. СПб., 1915. С. 134. Ср.: «Между естественно-правовой философией клерикального и рационального направления существует преемственность. Даже поздние схоласты по-своему подготовили почву для процесса секуляризации естественного права: используя своего рода «двойную бухгалтерию», они первоначально подкрепляли свои тезисы ссылками на авторитеты, а впоследствии – на принцип разумности». Кленнер Г. От права природы к природе права. М., 1988. С. 66.
[13] Величко А.М. Нравственные и национальные основы права. СПб., 2002. С. 41.
Нет комментариев