Евгений Киминчижи → Комментарий к избранным вопросам практики Белгородского областного суда по уголовным делам за июнь 2013 года
В июньском обзоре областного суда лишний раз затронут процессуальный вопрос о законности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Этому вопросу и посвящен мой комментарий
Решение суда о необходимости избрания обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу признано необоснованным, противоречащим совокупности исследованных в судебном заседании обстоятельств.
В соответствии со ст. 108 УПК РФ в отношении обвиняемого заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано за совершение преступлений, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком свыше 3-х лет при невозможности избрани иной, более мягкой меры пресечения. При этом основания, при наличии которых может быть избрана мера пресечения, указаны в ст. 97 УПК РФ.
Руководствуясь приведенными положениями закона, судебная инстанция отменила постановление суда первой инстанции о заключении под стражу иностранного гражданина, определив, что сам по себе факт того, что обвиняемый является гражданином иностранного государства, не дает основания полагать, что он может скрыться от органов следствия и суда. Из материалов дела усматривается, что обвиняемый имеет постоянное место жительства и регистрацию на территории Белгородского района, им получен вид на жительство в России, с ним проживают его жена и малолетний ребенок, близкие родственники также проживают в Белгородской области. При таких обстоятельствах обвиняемый освобожден из-под стражи.
Другим основанием к такому решению явилась недостаточная мотивировка вывода суда первой инстанции о том, что не установлены и не задержаны все лица, которые могут быть соучастниками обвиняемого в совершенном преступлении, поскольку представленными материалами дела обвиняемому не вменяются преступные действия в группе с иными лицами.
Настоящее дело иллюстрирует правильный с точки зрения закона ответ на вопрос, в каком объеме и какими данными судья руководствуется при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. По общему правилу специально уполномоченные на то лица вправе избрать меру пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого при наличии достаточных оснований. Необходимо учитывать и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 99 УПК РФ.
Анализ постановлений судей об избрании заключения под стражу дает основания сформулировать вывод, что соответствующие акты мотивированы очень слабо. В большинстве случаев в них просто перечислены лишь основания для избрания заключения под стражу, но какие-либо конкретные фактические данные, подтверждающие намерения обвиняемого, не приведены, что свидетельствует о поверхностном, формальном подходе судов при решении вопроса об избрании меры пресечения. Именно по указанным причинам областной суд довольно часто в обзорах своей практики приводит дела, по результатам которых постановления о заключении под стражу признаются незаконными.
В целом проблема мотивированности судебных актов является крайне актуальной, что подтверждается в том числе прецедентной практикой Европейского суда по правам человека. Однако было бы неправильно называть данную проблему только российской. Общий подход к рассматриваемому вопросы был изложен в Постановлении по делу «Хаджианастасиу против Греции» (Серия А, N 252 (1992); 16 EHRR 219 33), в котором установлено, что суды должны, указывать с достаточной ясностью доводы и мотивы, на которых они основывают свои решения, установил факт нарушения права на справедливое судебное разбирательство немотивированным судебным актом. Причиной установления нарушения права на справедливый суд явилось вынесение такого краткого судебного акта, из которого было не ясно, почему суд пришел именно к такому выводу, что создавало проблемы с обжалованием судебного акта. Процедура обжалования предполагает оспаривание мотивов суда, однако, вследствие их отсутствия в судебном акте, оспорить его нельзя. В деле «Делькур против Бельгии» (Постановление ЕСПЧ от 17 января 1970 года», отмечено, что правосудие должно быть не только совершено, но и должно быть видно, что оно совершено. Таким образом, вынесение немотивированного акта может явиться нарушение права на справедливый суд, гарантированного статьей 6 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод».
Крайне важными для судов Российской Федерации, являются правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в Постановлении от 11 января 2007 по делу «Кузнецов и другие против Российской Федерации» (жалоба № 184/02). В п. 83 постановления указано, что п. 1 ст. 6 Конвенции обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (см. п. 29 постановления по делу «Руис Ториха против Испании» от 9 декабря 1994 г., Серия А, № 303-А). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (см. п. 36 постановления по делу «Суоминен против Финляндии» от 1 июля 2003 г. по жалобе № 37801/97). Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции – возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия (см. п. 30 постановления по делу «Хирвисаари против Финляндии» от 27 сентября 2001 г. по жалобе № 49684/99)».
Отсюда возникает вопрос о том, какова должна быть степень достаточности сведений для оснований при избрании заключения под стражу.
Полагаем, что любое процессуальное решение по уголовному делу может быть принято только на основе установленных данных. Каждое обстоятельство, имеющее значение по уголовному делу, должно быть доказано. Фактические данные, на основании которых сделаны выводы следователя об избрании меры пресечения, должны быть достоверными. Вместе с тем, следователи и дознаватели при вынесении постановления о мере пресечения практически не ссылаются на конкретные фактические данные, а приводят лишь общие выводы, соответствующие дословному тексту ст. 97 УПК РФ, а в некоторых постановлениях ссылки на основания отсутствуют вообще.
Недостаточно сослаться на возможность обвиняемого скрыться от следствия. Для этого необходимо не только располагать достаточными данными о совершенном преступлении или о лице, его совершившем, но сведениями о том, что обвиняемый в действительности осуществит действия по совершению нового преступления, может уклониться от явки по вызову следователя либо иным образом воспрепятствует ходу предварительного расследования.
Определением Конституционного Суда РФ от 8 октября 1999 г. признано, что орган дознания, следователь, прокурор и суд могут принимать решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении только в зависимости от того, подтверждаются ли достаточными данными названные в ст. 89 УПК РСФСР (ст. 97 УПК РФ) основания применения этой меры пресечения
Этого требует и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, содержащая норму, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение.
Немаловажным является вопрос о соотношении фактических данных для избрания мер пресечения с наличием доказанности причастности лица к совершению преступления. Наличие сведений, указывающих на причастность лица к совершению преступления, есть необходимый элемент для избрания меры пресечения, в особенности такой меры пресечения, как заключение под стражу. Данное положение также вытекает из решений Верховного Суда Российской Федерации. Так, в разъяснениях Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 указано, что наличие обоснованного подозрения в том, что лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности заключения под стражу. Согласно разъяснением Верховного Суда РФ, изложенным в постановлениях Пленума от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» к ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу органам, ведущим уголовное досудебное производство, следует прилагать материалы, подтверждающие причастность лица к совершению преступлений, и материалы, дающие основания полагать, что лицо возведено в статус обвиняемого или подозреваемого.
Таким образом, судья, принимая решение об избрании заключения под стражу, в первую очередь должен руководствоваться достоверными сведениями, которые бы подтверждали факт противоправного поведения лица, предусмотренного ст. 97 УПК, а уже затем руководствоваться тяжестью преступления и сведениями, характеризующими личность обвиняемого, при этом указанные сведения должны находиться в материалах уголовного дела. Только при данных обстоятельствах избрание самой суровой меры пресечения в уголовном судопроизводстве будет гарантировать соблюдение прав подозреваемого и обвиняемого.
заведующий ЦКА БО, адвокат Евгений Киминчижи
Решение суда о необходимости избрания обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу признано необоснованным, противоречащим совокупности исследованных в судебном заседании обстоятельств.
В соответствии со ст. 108 УПК РФ в отношении обвиняемого заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано за совершение преступлений, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком свыше 3-х лет при невозможности избрани иной, более мягкой меры пресечения. При этом основания, при наличии которых может быть избрана мера пресечения, указаны в ст. 97 УПК РФ.
Руководствуясь приведенными положениями закона, судебная инстанция отменила постановление суда первой инстанции о заключении под стражу иностранного гражданина, определив, что сам по себе факт того, что обвиняемый является гражданином иностранного государства, не дает основания полагать, что он может скрыться от органов следствия и суда. Из материалов дела усматривается, что обвиняемый имеет постоянное место жительства и регистрацию на территории Белгородского района, им получен вид на жительство в России, с ним проживают его жена и малолетний ребенок, близкие родственники также проживают в Белгородской области. При таких обстоятельствах обвиняемый освобожден из-под стражи.
Другим основанием к такому решению явилась недостаточная мотивировка вывода суда первой инстанции о том, что не установлены и не задержаны все лица, которые могут быть соучастниками обвиняемого в совершенном преступлении, поскольку представленными материалами дела обвиняемому не вменяются преступные действия в группе с иными лицами.
Настоящее дело иллюстрирует правильный с точки зрения закона ответ на вопрос, в каком объеме и какими данными судья руководствуется при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. По общему правилу специально уполномоченные на то лица вправе избрать меру пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого при наличии достаточных оснований. Необходимо учитывать и иные обстоятельства, предусмотренные ст. 99 УПК РФ.
Анализ постановлений судей об избрании заключения под стражу дает основания сформулировать вывод, что соответствующие акты мотивированы очень слабо. В большинстве случаев в них просто перечислены лишь основания для избрания заключения под стражу, но какие-либо конкретные фактические данные, подтверждающие намерения обвиняемого, не приведены, что свидетельствует о поверхностном, формальном подходе судов при решении вопроса об избрании меры пресечения. Именно по указанным причинам областной суд довольно часто в обзорах своей практики приводит дела, по результатам которых постановления о заключении под стражу признаются незаконными.
В целом проблема мотивированности судебных актов является крайне актуальной, что подтверждается в том числе прецедентной практикой Европейского суда по правам человека. Однако было бы неправильно называть данную проблему только российской. Общий подход к рассматриваемому вопросы был изложен в Постановлении по делу «Хаджианастасиу против Греции» (Серия А, N 252 (1992); 16 EHRR 219 33), в котором установлено, что суды должны, указывать с достаточной ясностью доводы и мотивы, на которых они основывают свои решения, установил факт нарушения права на справедливое судебное разбирательство немотивированным судебным актом. Причиной установления нарушения права на справедливый суд явилось вынесение такого краткого судебного акта, из которого было не ясно, почему суд пришел именно к такому выводу, что создавало проблемы с обжалованием судебного акта. Процедура обжалования предполагает оспаривание мотивов суда, однако, вследствие их отсутствия в судебном акте, оспорить его нельзя. В деле «Делькур против Бельгии» (Постановление ЕСПЧ от 17 января 1970 года», отмечено, что правосудие должно быть не только совершено, но и должно быть видно, что оно совершено. Таким образом, вынесение немотивированного акта может явиться нарушение права на справедливый суд, гарантированного статьей 6 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод».
Крайне важными для судов Российской Федерации, являются правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в Постановлении от 11 января 2007 по делу «Кузнецов и другие против Российской Федерации» (жалоба № 184/02). В п. 83 постановления указано, что п. 1 ст. 6 Конвенции обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (см. п. 29 постановления по делу «Руис Ториха против Испании» от 9 декабря 1994 г., Серия А, № 303-А). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (см. п. 36 постановления по делу «Суоминен против Финляндии» от 1 июля 2003 г. по жалобе № 37801/97). Еще одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение дает возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции – возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия (см. п. 30 постановления по делу «Хирвисаари против Финляндии» от 27 сентября 2001 г. по жалобе № 49684/99)».
Отсюда возникает вопрос о том, какова должна быть степень достаточности сведений для оснований при избрании заключения под стражу.
Полагаем, что любое процессуальное решение по уголовному делу может быть принято только на основе установленных данных. Каждое обстоятельство, имеющее значение по уголовному делу, должно быть доказано. Фактические данные, на основании которых сделаны выводы следователя об избрании меры пресечения, должны быть достоверными. Вместе с тем, следователи и дознаватели при вынесении постановления о мере пресечения практически не ссылаются на конкретные фактические данные, а приводят лишь общие выводы, соответствующие дословному тексту ст. 97 УПК РФ, а в некоторых постановлениях ссылки на основания отсутствуют вообще.
Недостаточно сослаться на возможность обвиняемого скрыться от следствия. Для этого необходимо не только располагать достаточными данными о совершенном преступлении или о лице, его совершившем, но сведениями о том, что обвиняемый в действительности осуществит действия по совершению нового преступления, может уклониться от явки по вызову следователя либо иным образом воспрепятствует ходу предварительного расследования.
Определением Конституционного Суда РФ от 8 октября 1999 г. признано, что орган дознания, следователь, прокурор и суд могут принимать решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении только в зависимости от того, подтверждаются ли достаточными данными названные в ст. 89 УПК РСФСР (ст. 97 УПК РФ) основания применения этой меры пресечения
Этого требует и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, содержащая норму, что при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение.
Немаловажным является вопрос о соотношении фактических данных для избрания мер пресечения с наличием доказанности причастности лица к совершению преступления. Наличие сведений, указывающих на причастность лица к совершению преступления, есть необходимый элемент для избрания меры пресечения, в особенности такой меры пресечения, как заключение под стражу. Данное положение также вытекает из решений Верховного Суда Российской Федерации. Так, в разъяснениях Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 указано, что наличие обоснованного подозрения в том, что лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности заключения под стражу. Согласно разъяснением Верховного Суда РФ, изложенным в постановлениях Пленума от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» к ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу органам, ведущим уголовное досудебное производство, следует прилагать материалы, подтверждающие причастность лица к совершению преступлений, и материалы, дающие основания полагать, что лицо возведено в статус обвиняемого или подозреваемого.
Таким образом, судья, принимая решение об избрании заключения под стражу, в первую очередь должен руководствоваться достоверными сведениями, которые бы подтверждали факт противоправного поведения лица, предусмотренного ст. 97 УПК, а уже затем руководствоваться тяжестью преступления и сведениями, характеризующими личность обвиняемого, при этом указанные сведения должны находиться в материалах уголовного дела. Только при данных обстоятельствах избрание самой суровой меры пресечения в уголовном судопроизводстве будет гарантировать соблюдение прав подозреваемого и обвиняемого.
заведующий ЦКА БО, адвокат Евгений Киминчижи
Нет комментариев