Георгий Смирнов → Бюджет сгубила либерализация
Проводимая в последние годы либерализация уголовного законодательства о преступлениях в сфере экономики, которая задумывалась как благая идея, направленная на стимулирование предпринимательской активности населения, в конечном итоге вылилась в нечто, прямо противоположное.
Задуманного увеличения инвестиционной привлекательности российской экономики, равно как и всплеска деловой активности, так не произошло. Все эти годы мы наблюдали лишь рост экономической и связанной с ней коррупционной преступности.
По данным Центрального Банка, в прошлом году чистый отток капитала из России составил $56,8 млрд Из них $35,1 млрд (то есть около 60%) выведены в рамках так называемых сомнительных финансовых операций. Это означает, что встречные обязательства по международным контрактам, в рамках которых перечислялись эти денежные средства, так и не были исполнены либо были исполнены фиктивно (только по документам). В подавляющем большинстве случаев бенефициары этого капитала выявлены не были.
В результате таких финансовых операций бюджетная система недополучила порядка 450 млрд руб., а с учетом внутренних незаконных операций (через фирмы-однодневки) – более 600 млрд. Причем большая часть из сомнительно перечисленных денежных средств поступила не в страны с привлекательной в инвестиционном плане экономикой, а в офшорные юрисдикции с низким уровнем прозрачности.
Сопоставление размера невозмещенного ущерба, причиненного финансовой системе государства, дает основания полагать, что большая часть незаконно выведенных денежных средств является доходом, полученным в результате совершения налоговых, таможенных и коррупционных преступлений, который таким образом был легализован за рубежом.
Подобный масштаб ущерба, причиняемого финансовой системе РФ экономической преступностью, не мог не повлиять на пополняемость государственного бюджета и не создать риск его дефицита. В этих условиях правительство РФ было вынуждено пойти на сокращение расходной части, на настоящем этапе на 5 – 10%.
Однако дефицит бюджета может повлечь за собой не только сокращение расходов на социальную сферу, но и замещение расходов средствами доходов от реализации энергоресурсов, которые планировалось направить в Резервный фонд, недостаточность которого может сделать российскую экономику уязвимой и зависимой от колебаний мировой конъюнктуры.
На примере отдельных актов либерализации уже можно проследить масштаб причиненного государству и обществу ущерба.
Особое место в ударе по бюджету заняла реформа системы противодействия налоговой преступности.
Так, в 2009 – 2011 годах были существенно увеличены размеры сумм неуплаченных налогов и сборов, которые образуют преступность деяния. С 1 января 2010 года отменен единый социальный налог, который трансформировался в страховые взносы в государственные внебюджетные фонды, не являющиеся налоговыми платежами. Вследствие невнесения соответствующих изменений в ст. 199 – 199.2 УК РФ, умышленная неуплата этих платежей более не влечет уголовной ответственности. Законодательно введена обязанность следователя прекратить уголовное дело в случае возмещения причиненного налоговым преступлением ущерба. Введено правило, согласно которому единственным поводом к возбуждению уголовного дела данной категории является материал, направленный налоговым органом.
Предполагалось, что надлежащую сумму недоимки по налогам будет устанавливать налоговый орган. Однако анализ следственной практики показал, что решение налогового органа более чем в 90% случаев не может определять уголовно-правовую оценку деяния в части причиненного преступлением ущерба.
Так, например, при исчислении суммы недоимки налоговым органом может быть применен расчетный метод, что не соответствует уголовно-правовому принципу субъективного вменения. По отдельным видам налогов за определенные налоговые периоды в ходе следствия может быть установлено отсутствие умысла лица на уклонение от уплаты налогов. В случае привлечения к налоговой ответственности организации за период ее деятельности могли меняться руководители и главные бухгалтеры, которым не могут быть вменены в вину действия, совершаемые предшествующими и последующими руководителями и главными бухгалтерами. Налоговый орган вправе вменить в вину налогоплательщику отсутствие должного уровня осмотрительности в выборе контрагента и доначислить суммы недоимки с учетом результатов деятельности фиктивных организаций, что не вправе сделать орган предварительного следствия. Кроме того, орган следствия не имеет возможность непосредственно применить судебные доктрины ВАС РФ (существа над формой, разумной деловой цели и т.д.) для признания полученной налогоплательщиком налоговой выгоды необоснованной.
В результате такой реформы показатели борьбы с налоговыми преступлениями сократились почти в шесть раз. В целом же по сравнению с началом 2000-х годов количество выявляемых преступлений рассматриваемой категории уменьшилось почти в 30 раз.
Существенное ухудшение уровня правопорядка в области уплаты фискальных платежей повлекло за собой риск возникновения дефицита бюджета. На заседании правительства РФ 4 июля 2013 министр финансов Антон Силуанов отметил, что, по данным ФНС и ФТС России, недопоступление доходов в результате непоступления налоговых и таможенных платежей может составить до 1 трлн руб.
Значительные удар по доходной части бюджета заняла реформа института уголовной ответственности за мошенничество.
В конце 2012 года УК РФ был дополнен шестью новыми статьями, являющимися специальными по отношению к статье 159 УК РФ (мошенничество). Статьей 159.4 УК РФ установлена ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности. Введением данной статьи были значительно повышены суммы, образующие крупный и особо крупный размеры хищения (с 250 000 руб. до 1,5 млн и с одного млн до 6 млн руб соответственно), а также существенно снижены санкции.
Введение специальных составов мошенничества повлекло следующие последствия.
Во-первых, в массовом порядке произведена переквалификация мошеннических действий, сопряженных с неисполнением договорных обязательств со статьи 159 УК РФ на статью 159.4 УК РФ как улучшающую положение обвиняемых, с освобождением их из под стражи и прекращением уголовных дел.
Примечательно, что в эту категорию попали также мошенничества, посягающие на государственное имущество, на имущество государственных организаций, а также организаций с участием в уставном (складочном) капитале государства.
Эти меры были приняты в условиях, когда высшее руководство страны неоднократно указывало на необходимость усиления борьбы со злостным неисполнением договорных обязательств, вытекающих из контрактов на поставку товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных и муниципальных нужд, приватизационных сделок.
Во-вторых, мошенничество на сумму до 6 млн руб., предусмотренное ч. 1 и 2 ст. 159.4 УК РФ, было отнесено к категории преступлений небольшой тяжести. Срок давности уголовного преследования по нему составляет 2 года, тогда как ранее это деяние относилось к категории тяжких со сроком давности в 10 лет.
Таким образом произошла некая «амнистия» похищенного более чем два года назад мошенническим путем имущества, в первую очередь находящегося в государственной собственности, так как даже в случае устранения указанных недостатков уголовный закон, ухудшающий положение лица, обратной силы иметь не будет.
По данным Генеральной прокуратуры, ущерб от коррупционных преступлений только в 2012 году составил почти 21 млрд руб., большая часть из которых, по сути, подлежит этому «амнистированию». Однако и эти показатели не отражают реальный размер причиненного ущерба, так как этот вид преступности остаётся крайне латентным.
Вместе с тем, эффективная уголовно-правовая защита государственной собственности, предполагающая, в том числе отсутствие правовой возможности избежать уголовной ответственности, крайне важна именно на современном этапе развития российского государства.
Впервые в новейшей истории правительство РФ утвердило прогнозный план приватизации федерального имущества, который предусматривает существенное уменьшение государственного участия в экономике путем продажи крупных (а то и полных) пакетов акций (долей участия) в уставных капиталах крупнейших компаний ТЭК, горнорудной отрасли, инфраструктурного бизнеса и банков.
Так, планируется сокращение доли участия государства в уставном капитале таких компаний, как «Роснефть», «Российские железные дороги», «Уралвагонзавод», «Объединенная судостроительная корпорация (ОСК)», «Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК)», «Русгидро», «Зарубежнефть», «ОЗК», ФСК ЕЭС, «Русгидро», «Интер РАО ЕЭС», аэропорта Шереметьево, «Аэрофлота», Россельхозбанка, «АЛРОСА», Россельхозбанка, Сбербанка и ВТБ.
Недопоступление этих средств в бюджет в результате их продажи по существенно заниженной стоимости вследствие применения различного рода коррупционных схем, может сильно нарушить бюджетный баланс.
Также запланированы дальнейшее акционирование госкорпораций и реализация непрофильных активов компаний с государственным участием.
При этом следует отметить, что средства от приватизации государственного имущества рассматриваются в качестве одного из существенных источников финансирования дефицита федерального бюджета на 2013 и 2014 годы (от 300 до 475 млрд. руб.).
Недопоступление этих средств может сильно нарушить бюджетный баланс.
Не случайно в Послании Владимира Путина ФС РФ 12 декабря 2012 года значительное внимание уделялось вопросам обеспечения справедливости предстоящей приватизации.
В-третьих, ч. 1 ст. 159.4 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до одного года, что полностью исключает возможность экстрадиции лица, обвиняемого в совершении данного преступления, так как она возможна только за преступные деяния, наказываемые лишением свободы на срок более одного года. Российское же законодательство (ст. 460, 462 УПК РФ) предусматривает, что выдача лица возможна в том случае, когда совершенное им преступление влечет наказание в виде лишения свободы на срок один год и выше.
Эта проблема приобрела универсальный характер. В результате проведенной в 2010 – 2012 годах либерализации уголовного законодательства нижний предел наказания в виде лишения свободы был устранен в санкциях более чем 200 составов преступлений. К ним в том числе относятся такие деяния, обязанность установления уголовной ответственности за которые, предусмотрена международными правовыми актами.
Так, нижний предел санкций в виде лишения свободы не установлен нормами:
– абсолютного большинства статей главы 21 УК РФ о преступлениях против собственности;
– всех статей главы 22 УК РФ о преступлениях в сфере экономической деятельности. В том числе нижний предел отсутствует в нормах статей 174 и 174.1 УК РФ, предусматривающих ответственность за легализацию преступно нажитого имущества;
– всех статей главы 28 УК РФ о преступлениях в сфере компьютерной информации, многие из которых носят транснациональный характер.
Значительная часть составов коррупционных преступлений, ответственность за которые установлена статьями 290, 291 и 291.1 УК РФ, также предусматривает санкции в виде лишения свободы без установления его нижнего предела.
Для тех, кому не удалось избежать уголовной ответственности Госдумой принято Постановление от 02.07.2013 № 2559-6 ГД «Об объявлении амнистии». Это решение взывает сомнение не столько по содержанию, сколько по форме, так как лица, желающие «откупиться» от уголовного преследования за совершение преступлений экономической направленности, уже давно сделали это в соответствии со статьями 28.1 УПК РФ и 76.1 УК РФ.
Пунктом 1 постановления об амнистии в качестве одного из обязательных условий освобождения амнистируемых лиц от уголовного наказания предусматривается исполнение ими обязательств по возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшему.
Вместе с тем в соответствии со статьей 42 УПК РФ потерпевшими могут быть только физические лица или организации. В тех случаях, когда вред преступлением причиняется государству (например, при совершении преступлений в сфере налогообложения и взимания таможенных платежей), оно не признается потерпевшим, так как не относится ни к категории физических, ни юридических лиц.
В связи с этим возникает вопрос, была ли использована такая формулировка случайно и означает ли это возможность амнистирования лиц, совершивших преступления против интересов государства, без возмещения причиненного вреда.
Кроме того, в постановлении об амнистии отсутствуют нормы, определяющие юридическую судьбу вещественных доказательств, а также имущества, подлежащего конфискации. Этот вопрос возникает, например, по делам о незаконной предпринимательской деятельности, когда орудия преступления подлежат уничтожению, а полученный доход конфискации.
С учетом того, что принудительное лишение права собственности возможно только на основании судебного решения, большая часть этого имущества, по всей вероятности, будет возвращена лицам, у которых оно было изъято, после чего, скорее всего, спор о его принадлежности будет решаться в порядке гражданского судопроизводства. Однако лицам, участвовавшим ранее в гражданском процессе известно как сложно (практически невозможно) доказать факт выбытия имущества из законного владения лица в результате противоправных действий третьих лиц. Как правило, гражданские суды в этом случае требуют приговор, устанавливающий факт преступного посягательства на имущество и его последующее отмывание. Кроме того, в постановлении об амнистии не предусмотрено в качестве обязательного условия амнистирования признание обвиняемым (подозреваемым) своей вины. В результате в суде по гражданскому делу это лицо может заявить о своей непричастности к преступлению, а гражданский суд отказать пострадавшему в удовлетворении исковых требований в связи с недоказанностью отдельных обстоятельств преступного посягательства на спорное имущество.
Задуманного увеличения инвестиционной привлекательности российской экономики, равно как и всплеска деловой активности, так не произошло. Все эти годы мы наблюдали лишь рост экономической и связанной с ней коррупционной преступности.
По данным Центрального Банка, в прошлом году чистый отток капитала из России составил $56,8 млрд Из них $35,1 млрд (то есть около 60%) выведены в рамках так называемых сомнительных финансовых операций. Это означает, что встречные обязательства по международным контрактам, в рамках которых перечислялись эти денежные средства, так и не были исполнены либо были исполнены фиктивно (только по документам). В подавляющем большинстве случаев бенефициары этого капитала выявлены не были.
В результате таких финансовых операций бюджетная система недополучила порядка 450 млрд руб., а с учетом внутренних незаконных операций (через фирмы-однодневки) – более 600 млрд. Причем большая часть из сомнительно перечисленных денежных средств поступила не в страны с привлекательной в инвестиционном плане экономикой, а в офшорные юрисдикции с низким уровнем прозрачности.
Сопоставление размера невозмещенного ущерба, причиненного финансовой системе государства, дает основания полагать, что большая часть незаконно выведенных денежных средств является доходом, полученным в результате совершения налоговых, таможенных и коррупционных преступлений, который таким образом был легализован за рубежом.
Подобный масштаб ущерба, причиняемого финансовой системе РФ экономической преступностью, не мог не повлиять на пополняемость государственного бюджета и не создать риск его дефицита. В этих условиях правительство РФ было вынуждено пойти на сокращение расходной части, на настоящем этапе на 5 – 10%.
Однако дефицит бюджета может повлечь за собой не только сокращение расходов на социальную сферу, но и замещение расходов средствами доходов от реализации энергоресурсов, которые планировалось направить в Резервный фонд, недостаточность которого может сделать российскую экономику уязвимой и зависимой от колебаний мировой конъюнктуры.
На примере отдельных актов либерализации уже можно проследить масштаб причиненного государству и обществу ущерба.
Особое место в ударе по бюджету заняла реформа системы противодействия налоговой преступности.
Так, в 2009 – 2011 годах были существенно увеличены размеры сумм неуплаченных налогов и сборов, которые образуют преступность деяния. С 1 января 2010 года отменен единый социальный налог, который трансформировался в страховые взносы в государственные внебюджетные фонды, не являющиеся налоговыми платежами. Вследствие невнесения соответствующих изменений в ст. 199 – 199.2 УК РФ, умышленная неуплата этих платежей более не влечет уголовной ответственности. Законодательно введена обязанность следователя прекратить уголовное дело в случае возмещения причиненного налоговым преступлением ущерба. Введено правило, согласно которому единственным поводом к возбуждению уголовного дела данной категории является материал, направленный налоговым органом.
Предполагалось, что надлежащую сумму недоимки по налогам будет устанавливать налоговый орган. Однако анализ следственной практики показал, что решение налогового органа более чем в 90% случаев не может определять уголовно-правовую оценку деяния в части причиненного преступлением ущерба.
Так, например, при исчислении суммы недоимки налоговым органом может быть применен расчетный метод, что не соответствует уголовно-правовому принципу субъективного вменения. По отдельным видам налогов за определенные налоговые периоды в ходе следствия может быть установлено отсутствие умысла лица на уклонение от уплаты налогов. В случае привлечения к налоговой ответственности организации за период ее деятельности могли меняться руководители и главные бухгалтеры, которым не могут быть вменены в вину действия, совершаемые предшествующими и последующими руководителями и главными бухгалтерами. Налоговый орган вправе вменить в вину налогоплательщику отсутствие должного уровня осмотрительности в выборе контрагента и доначислить суммы недоимки с учетом результатов деятельности фиктивных организаций, что не вправе сделать орган предварительного следствия. Кроме того, орган следствия не имеет возможность непосредственно применить судебные доктрины ВАС РФ (существа над формой, разумной деловой цели и т.д.) для признания полученной налогоплательщиком налоговой выгоды необоснованной.
В результате такой реформы показатели борьбы с налоговыми преступлениями сократились почти в шесть раз. В целом же по сравнению с началом 2000-х годов количество выявляемых преступлений рассматриваемой категории уменьшилось почти в 30 раз.
Существенное ухудшение уровня правопорядка в области уплаты фискальных платежей повлекло за собой риск возникновения дефицита бюджета. На заседании правительства РФ 4 июля 2013 министр финансов Антон Силуанов отметил, что, по данным ФНС и ФТС России, недопоступление доходов в результате непоступления налоговых и таможенных платежей может составить до 1 трлн руб.
Значительные удар по доходной части бюджета заняла реформа института уголовной ответственности за мошенничество.
В конце 2012 года УК РФ был дополнен шестью новыми статьями, являющимися специальными по отношению к статье 159 УК РФ (мошенничество). Статьей 159.4 УК РФ установлена ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности. Введением данной статьи были значительно повышены суммы, образующие крупный и особо крупный размеры хищения (с 250 000 руб. до 1,5 млн и с одного млн до 6 млн руб соответственно), а также существенно снижены санкции.
Введение специальных составов мошенничества повлекло следующие последствия.
Во-первых, в массовом порядке произведена переквалификация мошеннических действий, сопряженных с неисполнением договорных обязательств со статьи 159 УК РФ на статью 159.4 УК РФ как улучшающую положение обвиняемых, с освобождением их из под стражи и прекращением уголовных дел.
Примечательно, что в эту категорию попали также мошенничества, посягающие на государственное имущество, на имущество государственных организаций, а также организаций с участием в уставном (складочном) капитале государства.
Эти меры были приняты в условиях, когда высшее руководство страны неоднократно указывало на необходимость усиления борьбы со злостным неисполнением договорных обязательств, вытекающих из контрактов на поставку товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных и муниципальных нужд, приватизационных сделок.
Во-вторых, мошенничество на сумму до 6 млн руб., предусмотренное ч. 1 и 2 ст. 159.4 УК РФ, было отнесено к категории преступлений небольшой тяжести. Срок давности уголовного преследования по нему составляет 2 года, тогда как ранее это деяние относилось к категории тяжких со сроком давности в 10 лет.
Таким образом произошла некая «амнистия» похищенного более чем два года назад мошенническим путем имущества, в первую очередь находящегося в государственной собственности, так как даже в случае устранения указанных недостатков уголовный закон, ухудшающий положение лица, обратной силы иметь не будет.
По данным Генеральной прокуратуры, ущерб от коррупционных преступлений только в 2012 году составил почти 21 млрд руб., большая часть из которых, по сути, подлежит этому «амнистированию». Однако и эти показатели не отражают реальный размер причиненного ущерба, так как этот вид преступности остаётся крайне латентным.
Вместе с тем, эффективная уголовно-правовая защита государственной собственности, предполагающая, в том числе отсутствие правовой возможности избежать уголовной ответственности, крайне важна именно на современном этапе развития российского государства.
Впервые в новейшей истории правительство РФ утвердило прогнозный план приватизации федерального имущества, который предусматривает существенное уменьшение государственного участия в экономике путем продажи крупных (а то и полных) пакетов акций (долей участия) в уставных капиталах крупнейших компаний ТЭК, горнорудной отрасли, инфраструктурного бизнеса и банков.
Так, планируется сокращение доли участия государства в уставном капитале таких компаний, как «Роснефть», «Российские железные дороги», «Уралвагонзавод», «Объединенная судостроительная корпорация (ОСК)», «Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК)», «Русгидро», «Зарубежнефть», «ОЗК», ФСК ЕЭС, «Русгидро», «Интер РАО ЕЭС», аэропорта Шереметьево, «Аэрофлота», Россельхозбанка, «АЛРОСА», Россельхозбанка, Сбербанка и ВТБ.
Недопоступление этих средств в бюджет в результате их продажи по существенно заниженной стоимости вследствие применения различного рода коррупционных схем, может сильно нарушить бюджетный баланс.
Также запланированы дальнейшее акционирование госкорпораций и реализация непрофильных активов компаний с государственным участием.
При этом следует отметить, что средства от приватизации государственного имущества рассматриваются в качестве одного из существенных источников финансирования дефицита федерального бюджета на 2013 и 2014 годы (от 300 до 475 млрд. руб.).
Недопоступление этих средств может сильно нарушить бюджетный баланс.
Не случайно в Послании Владимира Путина ФС РФ 12 декабря 2012 года значительное внимание уделялось вопросам обеспечения справедливости предстоящей приватизации.
В-третьих, ч. 1 ст. 159.4 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до одного года, что полностью исключает возможность экстрадиции лица, обвиняемого в совершении данного преступления, так как она возможна только за преступные деяния, наказываемые лишением свободы на срок более одного года. Российское же законодательство (ст. 460, 462 УПК РФ) предусматривает, что выдача лица возможна в том случае, когда совершенное им преступление влечет наказание в виде лишения свободы на срок один год и выше.
Эта проблема приобрела универсальный характер. В результате проведенной в 2010 – 2012 годах либерализации уголовного законодательства нижний предел наказания в виде лишения свободы был устранен в санкциях более чем 200 составов преступлений. К ним в том числе относятся такие деяния, обязанность установления уголовной ответственности за которые, предусмотрена международными правовыми актами.
Так, нижний предел санкций в виде лишения свободы не установлен нормами:
– абсолютного большинства статей главы 21 УК РФ о преступлениях против собственности;
– всех статей главы 22 УК РФ о преступлениях в сфере экономической деятельности. В том числе нижний предел отсутствует в нормах статей 174 и 174.1 УК РФ, предусматривающих ответственность за легализацию преступно нажитого имущества;
– всех статей главы 28 УК РФ о преступлениях в сфере компьютерной информации, многие из которых носят транснациональный характер.
Значительная часть составов коррупционных преступлений, ответственность за которые установлена статьями 290, 291 и 291.1 УК РФ, также предусматривает санкции в виде лишения свободы без установления его нижнего предела.
Для тех, кому не удалось избежать уголовной ответственности Госдумой принято Постановление от 02.07.2013 № 2559-6 ГД «Об объявлении амнистии». Это решение взывает сомнение не столько по содержанию, сколько по форме, так как лица, желающие «откупиться» от уголовного преследования за совершение преступлений экономической направленности, уже давно сделали это в соответствии со статьями 28.1 УПК РФ и 76.1 УК РФ.
Пунктом 1 постановления об амнистии в качестве одного из обязательных условий освобождения амнистируемых лиц от уголовного наказания предусматривается исполнение ими обязательств по возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшему.
Вместе с тем в соответствии со статьей 42 УПК РФ потерпевшими могут быть только физические лица или организации. В тех случаях, когда вред преступлением причиняется государству (например, при совершении преступлений в сфере налогообложения и взимания таможенных платежей), оно не признается потерпевшим, так как не относится ни к категории физических, ни юридических лиц.
В связи с этим возникает вопрос, была ли использована такая формулировка случайно и означает ли это возможность амнистирования лиц, совершивших преступления против интересов государства, без возмещения причиненного вреда.
Кроме того, в постановлении об амнистии отсутствуют нормы, определяющие юридическую судьбу вещественных доказательств, а также имущества, подлежащего конфискации. Этот вопрос возникает, например, по делам о незаконной предпринимательской деятельности, когда орудия преступления подлежат уничтожению, а полученный доход конфискации.
С учетом того, что принудительное лишение права собственности возможно только на основании судебного решения, большая часть этого имущества, по всей вероятности, будет возвращена лицам, у которых оно было изъято, после чего, скорее всего, спор о его принадлежности будет решаться в порядке гражданского судопроизводства. Однако лицам, участвовавшим ранее в гражданском процессе известно как сложно (практически невозможно) доказать факт выбытия имущества из законного владения лица в результате противоправных действий третьих лиц. Как правило, гражданские суды в этом случае требуют приговор, устанавливающий факт преступного посягательства на имущество и его последующее отмывание. Кроме того, в постановлении об амнистии не предусмотрено в качестве обязательного условия амнистирования признание обвиняемым (подозреваемым) своей вины. В результате в суде по гражданскому делу это лицо может заявить о своей непричастности к преступлению, а гражданский суд отказать пострадавшему в удовлетворении исковых требований в связи с недоказанностью отдельных обстоятельств преступного посягательства на спорное имущество.
Ностальгия по наездам и шкурнякам?
Возврат репрессивной системы не столь эффективен, как
оптимизация и модернизация государственного администрирования.
Об этом стоило вспомнить автору…
Прямой связи между либерализацией уголовного кодекса и оттоком капитала нет и не было.
Вспомним 98 год — дефолт, действовали более жесткие редакции норм уголовного законодательства и как это помогло или не помогло в наполнении бюджета?
Ну а идея о приоритете защиты госсобственности заставляет думать, что автор в полной мере изучил главные идей УК РСФСР.
но хотел бы обратить внимание вот на что. Привлечение к уголовной ответственности «бизнесменов» укравших деньги, недоплативших налоги, вывезших свои капиталы, никак не может рассматриваться как вмешательство правоохранительных органов в деятельность бизнеса.
Совершенно очевидно, что либерализация уголовного законодательства была необходима, но то как она была сделана наводит только на одну мысль, выполняли команду не думая о последствиях. Весь подтекст ее проведения сводился к простой идеи «предохранители кошмарят бизнес, сажают невиновных бизнесменов в тюрьму». И в результате вместо того, чтобы реформировать систему доказывания в уголовном процессе, решили сократить санкции статей, видимо действуя по логике «все равно будут сажать невиновных, так пусть они сидят меньше». Это полный абсурд. Мне совершенно не понятно, почему человек — воришка, укравший 300 тыс. рублей из банкомата — совершил преступление в крупном размере и получит до 6 лет, а мошенник укравший ту же сумму у того же банка но путем обмана в сфере кредитования, вообще не получит лишения свободы? На мой взгляд это абсурд. Тоже самое в вопросах налогов. Я не буду приводить примеры зарубежных стран и как там взимаются налоги. Мой знакомый бизнесмен сейчас на замечание дескать — «поймают-сядешь», говорит, «если найдут, оплачу». Это, видимо, часть менталитета. Просто современное реформирование уголовного законодательства напоминает шарахание пьяного человека из стороны в сторону, без какой-либо логики и изучения теории уголовного права. Посмотрите на ФЗ от 28.06.2013 №134, тому яркий пример.
Выводы автора не основаны на правильном толковании как норм права, так и экономических реалий.
Нет никакой причинно-следственной связи между либерализацией законодательства и недоимками бюджета. Автор не обосновал в своей статье такую связь, наоборот стараясь притянуть за уши и взвалить ответственность на либерализацию (весьма сомнительную по своему качеству) за отток капитала из страны.
Складывается впечатление предвзятого взгляда автора на исследуемую тему.