Расул Кадиев → ПРЕЗИДЕНТ ПРЕДЛОЖИЛ ВВЕСТИ КРОВНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
. 27 сентября 2013 в Государственной Думе был зарегистрирован законопроект Президента РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», которым, как пишут в прессе, предусматривается имущественная ответственность родственников террористов. На самом деле идеи авторов законопроекта в случае их принятия могут толкнуть уголовное право в неизвестные до сели неправовые поля
Доходы от террора
В Исламе есть понятие «харам», то есть запретное. В российском законодательстве есть аналог такого института (совокупность норм, регулирующих сходные общественные отношения). Например, в ст. 169 Гражданского кодекса РФ указано:
«Сделка, совершенная с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом».
Наверно, всем ясно, что доходы в виде имущества или денег, полученных преступным путем, в том числе в результате террористического акта, явно не соответствуют нравственности или основам правопорядка. Определение такого имущества в законопроекте напоминает логику при признании имущества «харамным»: «данное имущество получено в результате террористической деятельности, но не ранее, чем с момента совершения террористического акта, и (или) является доходом от такого имущества» (ст.1 законопроекта).
Целью данного законопроекта в этой части является пресечение системы превращения в бизнес совершения террористических актов, а также пресечение создания системы получения дохода семьи в виде компенсации за смерть террориста-смертника.
Однако, стремясь построить указанную систему, законопроект неоправданно сузил круг лиц, к кому могут быть предъявлены иски о взыскании такого дохода.
Исходя из текста, законопроект имеет ввиду «близких родственников лица, совершавшего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений». Понятно, что здесь авторы законопроекта имели ввиду и так называемых гражданских супругов, чьи браки не зарегистрированы.
Но в то же время, в ст.169 ГК РФ не предусматривается ограничение по характеру взаимоотношений с лицом, совершавшим противоправное деяние. Кстати, не содержит такого ограничения и ст.175 УК РФ, предусматривающая наказание за заранее не обещанное приобретение или сбыт имущества, полученного преступным путем.
На мой взгляд, с юридической точки зрения сужение круга лиц, к которым могут применяться оперативно-розыскные мероприятия для установления имущества, полученного в результате террористического акта, либо доходов от него, не соответствует целям пресечения получения доходов от террористической деятельности.
Например, допустим, что после террористического акта супруг или супруга террориста-смертника передает семье крупную денежную сумму, и есть доказательства, что эта плата за теракт. Лица, получившие данную сумму денег, передают ее в банк в счет погашения кредита.
Что в такой ситуации делать правоприменителю? Банк не указан в качестве лица, у которого может быть изъят доход, полученный в результате совершения террористического акта. Цель не достигнута.
Презумпция виновности
Законопроект вводит в ч.2 ст.7 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и в ст.18 ФЗ «О противодействии терроризму» нормы, которые создают странную систему.
— после террористического акта, оперативные службы обязаны установить круг лиц, которые подпадают под определение «близких родственников лица, совершавшего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений», причем, во многом здесь будет и субъективный подход;
— так как законопроект не разделяет указанных лиц, оперативные органы обязаны будут запросить одновременно со всех этих лиц данные о полученном имуществе после террористического акта;
— родственники и близкие лица обязаны будут представить доказательство того, что имущество приобретено ими до совершения террористического акта, либо представить доказательства законности его приобретения;
— оперативный орган, подчеркиваю, не следственный, а оперативный, должен самостоятельно решить, удовлетворить ли его объяснения указанных лиц или нет, «на глаз»;
— в случае, если оперативный орган не удовлетворил данные объяснения, он передает материалы прокурору;
— прокурор обращается в суд и требует у указанных лиц изъять деньги, ценности и иное имущество, «в отношении которых лицо не представило сведений, подтверждающих законность их приобретения».
То есть государственный орган возлагает на очень широкий круг лиц обязанность доказать своё добросовестное приобретение имущества. На мой взгляд, это ни как не соответствует только ст.6 Европейской конвенции и ст.1 Протокола 1 к ней, но и ст.49 Конституции РФ. Ведь речь идет о том, что государство признает, что у человека находится имущество, полученное им в результате совершения теракта, то есть преступным путем. И формально государство может без следствия и уголовного суда признать, что лицо приобрело имущество преступным путем, то есть совершило преступление по ст.175 УК РФ. И так в отношении всех родственников и близких людей предполагаемого террориста.
В соответствии со ст.49 Конституции РФ, виновность лица в совершении преступления устанавливается судом. Но авторы законопроекта связывают начало всех неприятных имущественных последствий в отношении родственников и близких не с момента вынесения приговора судом в отношении террориста, а с момента совершения террористического акта.
Например, оперативные органы подозревают, что теракт совершил находящееся в розыске лицо, и не дожидаясь суда, включаются процедуры истребования информации об имуществе и изъятия имущества.
Даже если предположить, что авторы законопроекта, скорее всего, имели ввиду террориста-смертника, то и здесь не все просто. Так, известны факты, когда первоначально сообщалось, что на посту ДПС взорвался террорист-смертник, а потом выяснялось, что взорвали бомбу в автомашине в тот момент, когда ничего не подозревавший водитель, проезжал на ней мимо поста ДПС. И что теперь, после такого взрыва идти к родственникам погибшего? Он же сам жертва преступления.
«Подумали» о потерпевших
Одна из основных проблем противодействия терроризму лежала в плоскости возмещения ущерба лицам, пострадавшим от террористического акта.
Авторы законопроекта странно подошли к этому вопросу. Оставив норму пункта 1 ст.18 ФЗ «О противодействии терроризму» об обязанности государства компенсировать ущерб физическим и юридическим лицам, возникший в результате теракта, добавили пункт 1 прим.1, в котором указали, что возмещение вреда и компенсация морального вреда, возникших в результате теракта, производится в порядке гражданского судопроизводства за счет лица, совершавшего теракт, «а также за счет близких родственников лица, совершившего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений, при наличии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества».
Обратите внимание, что здесь не идет речь о том, что вред возмещается за счет имущества, полученного преступным путем. Получается, что если будет установлено, что у одного из родственников оказались 10 рублей — «грязных» денег, то истцы могут претендовать на все его имущество.
Кроме того, смущает, что в отношении родственников употребляется «террористическая деятельность», а не акт. Наверное, предполагается, что не их деятельность, а террориста. Такая путаница может поставить в тупик правоприменителей.
Кроме того, смущает присутствие в законопроекте права пострадавших требовать от государства компенсации ущерба и возмещения вреда от родственников близких террористу. Российское гражданское право исключает защиту имущественного права путем взыскания сверх убытков, это уже будет неосновательное обогащение. А как известно, прежде чем получить компенсацию от государства в порядке п.1 ст.18 ФЗ О противодействии терроризму, необходимо провести очную ставку утраченного имущества. И у меня есть подозрения, что государство поменяет порядок компенсации вреда, сделав его вторым этапом после того, как потерпевший предъявит иски к родственникам террориста или ему самому.
Но в любом случае, истцы попадут в такую ситуацию, когда суд укажет им, что в силу ст.60 ГПК РФ «Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами». И суд укажет на ст.49 Конституции РФ. И отправит истца за приговором суда, в котором будет установлена вина лица в совершении теракта. Если только суд не примет в доказательство постановление следователя о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого (террориста-смертника).
Как мы видим, замысел автора не совсем поражает цель законопроекта.
Поправки в Уголовный кодекс РФ
Президентский законопроект вносит изменения в действующие нормы УК РФ и добавляет новые виды преступлений.
Предлагается ввести такие составы преступлений, как «Похождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» ст.205.3, «Организация террористического сообщества и участие в нем» ст.205.4 и «Организация деятельности террористической организации и участие в ней» ст.205.5.
Глубоко не вдаваясь в анализ объекта и субъекта предлагаемых составов преступлений, хотел бы обратить внимание на то, что на практике возникнет путаница между понятием «террористической организации» и «террористического сообщества». В этой связи в этом же законопроекте предлагается в ст.24 ФЗ о противодействии терроризму внести норму, согласно которой террористическая организация, «деятельность которой подлежит запрещению», а сообщество признается террористическим, в случае вступления в силу приговора суда «в отношении лица за создание сообщества, предусмотренного статьей 205.4 Уголовного кодекса Российской Федерации, руководство этим сообществом, либо участие в нем».
Представляете, какая каша в голове у следователя будет? То есть за организацию и участие в террористическом акте можно судить только после запрещения такой организации. Следовательно, до этого состава преступления нет. А вот за участие в террористическом сообществе можно наказать после того, как уже это лицо осудят за участие в террористическом сообществе. Кажется, здесь логическая ошибка, не так ли?
Но больше всего правоприменителей волнуют изменения в действующие составы преступлений. Например, в ленте предлагается изменить санкцию к части 1 ст.208 УК (организация и руководство НВФ). А часть 208 УК теперь предусматривает наказание за участие в незаконном вооруженном формировании не только в пределах нашей страны, но за ее пределами, правда с оговоркой о том, что данные формирования не предусмотрены законом иностранного государства, и что это «в целях противоречащих интересам Российской Федерации».
На мой взгляд, изменения в части 2 статьи 208 УК РФ скорее всего стали следствием участия около 800 кавказцев в гражданской войне на территории Сирии. Власти решили, что применять к этим боевикам статью 359 УК «Наёмничество» трудно, поэтому решили уточнить состав преступления «участие в незаконном вооруженном формировании». А иначе наша страна попадает в ситуацию двойных стандартов, когда с одной стороны она поддерживает действующие органы власти страны, а с другой стороны, почти 8 рот граждан РФ воюют с этими органами.
Выводы
Законопроект в таком виде, естественно, принимать нельзя. Он оправданно стал источником резонанса в СМИ, особенно в части привлечения родственников террористов к ответственности за теракт. И скорее всего, он будет существенно изменен. Также обращаю внимание, что принятие законопроекта повлечет риски пересмотра уголовных дел по ст.208 УК РФ. Но в целом, на мой взгляд, Федеральной службе безопасности не стоило в таком сыром виде подавать его через Президента РФ, хотя такая спешка, возможно, имеет свои причины, о которых пока нигде не говорится.
Законопроект Президента РФ
Доходы от террора
В Исламе есть понятие «харам», то есть запретное. В российском законодательстве есть аналог такого института (совокупность норм, регулирующих сходные общественные отношения). Например, в ст. 169 Гражданского кодекса РФ указано:
«Сделка, совершенная с целью заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом».
Наверно, всем ясно, что доходы в виде имущества или денег, полученных преступным путем, в том числе в результате террористического акта, явно не соответствуют нравственности или основам правопорядка. Определение такого имущества в законопроекте напоминает логику при признании имущества «харамным»: «данное имущество получено в результате террористической деятельности, но не ранее, чем с момента совершения террористического акта, и (или) является доходом от такого имущества» (ст.1 законопроекта).
Целью данного законопроекта в этой части является пресечение системы превращения в бизнес совершения террористических актов, а также пресечение создания системы получения дохода семьи в виде компенсации за смерть террориста-смертника.
Однако, стремясь построить указанную систему, законопроект неоправданно сузил круг лиц, к кому могут быть предъявлены иски о взыскании такого дохода.
Исходя из текста, законопроект имеет ввиду «близких родственников лица, совершавшего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений». Понятно, что здесь авторы законопроекта имели ввиду и так называемых гражданских супругов, чьи браки не зарегистрированы.
Но в то же время, в ст.169 ГК РФ не предусматривается ограничение по характеру взаимоотношений с лицом, совершавшим противоправное деяние. Кстати, не содержит такого ограничения и ст.175 УК РФ, предусматривающая наказание за заранее не обещанное приобретение или сбыт имущества, полученного преступным путем.
На мой взгляд, с юридической точки зрения сужение круга лиц, к которым могут применяться оперативно-розыскные мероприятия для установления имущества, полученного в результате террористического акта, либо доходов от него, не соответствует целям пресечения получения доходов от террористической деятельности.
Например, допустим, что после террористического акта супруг или супруга террориста-смертника передает семье крупную денежную сумму, и есть доказательства, что эта плата за теракт. Лица, получившие данную сумму денег, передают ее в банк в счет погашения кредита.
Что в такой ситуации делать правоприменителю? Банк не указан в качестве лица, у которого может быть изъят доход, полученный в результате совершения террористического акта. Цель не достигнута.
Презумпция виновности
Законопроект вводит в ч.2 ст.7 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и в ст.18 ФЗ «О противодействии терроризму» нормы, которые создают странную систему.
— после террористического акта, оперативные службы обязаны установить круг лиц, которые подпадают под определение «близких родственников лица, совершавшего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений», причем, во многом здесь будет и субъективный подход;
— так как законопроект не разделяет указанных лиц, оперативные органы обязаны будут запросить одновременно со всех этих лиц данные о полученном имуществе после террористического акта;
— родственники и близкие лица обязаны будут представить доказательство того, что имущество приобретено ими до совершения террористического акта, либо представить доказательства законности его приобретения;
— оперативный орган, подчеркиваю, не следственный, а оперативный, должен самостоятельно решить, удовлетворить ли его объяснения указанных лиц или нет, «на глаз»;
— в случае, если оперативный орган не удовлетворил данные объяснения, он передает материалы прокурору;
— прокурор обращается в суд и требует у указанных лиц изъять деньги, ценности и иное имущество, «в отношении которых лицо не представило сведений, подтверждающих законность их приобретения».
То есть государственный орган возлагает на очень широкий круг лиц обязанность доказать своё добросовестное приобретение имущества. На мой взгляд, это ни как не соответствует только ст.6 Европейской конвенции и ст.1 Протокола 1 к ней, но и ст.49 Конституции РФ. Ведь речь идет о том, что государство признает, что у человека находится имущество, полученное им в результате совершения теракта, то есть преступным путем. И формально государство может без следствия и уголовного суда признать, что лицо приобрело имущество преступным путем, то есть совершило преступление по ст.175 УК РФ. И так в отношении всех родственников и близких людей предполагаемого террориста.
В соответствии со ст.49 Конституции РФ, виновность лица в совершении преступления устанавливается судом. Но авторы законопроекта связывают начало всех неприятных имущественных последствий в отношении родственников и близких не с момента вынесения приговора судом в отношении террориста, а с момента совершения террористического акта.
Например, оперативные органы подозревают, что теракт совершил находящееся в розыске лицо, и не дожидаясь суда, включаются процедуры истребования информации об имуществе и изъятия имущества.
Даже если предположить, что авторы законопроекта, скорее всего, имели ввиду террориста-смертника, то и здесь не все просто. Так, известны факты, когда первоначально сообщалось, что на посту ДПС взорвался террорист-смертник, а потом выяснялось, что взорвали бомбу в автомашине в тот момент, когда ничего не подозревавший водитель, проезжал на ней мимо поста ДПС. И что теперь, после такого взрыва идти к родственникам погибшего? Он же сам жертва преступления.
«Подумали» о потерпевших
Одна из основных проблем противодействия терроризму лежала в плоскости возмещения ущерба лицам, пострадавшим от террористического акта.
Авторы законопроекта странно подошли к этому вопросу. Оставив норму пункта 1 ст.18 ФЗ «О противодействии терроризму» об обязанности государства компенсировать ущерб физическим и юридическим лицам, возникший в результате теракта, добавили пункт 1 прим.1, в котором указали, что возмещение вреда и компенсация морального вреда, возникших в результате теракта, производится в порядке гражданского судопроизводства за счет лица, совершавшего теракт, «а также за счет близких родственников лица, совершившего террористический акт, лиц, состоящих с ним в родстве (свойстве), и иных лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги ему в силу сложившихся личных отношений, при наличии достаточных оснований полагать, что деньги, ценности и иное имущество получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества».
Обратите внимание, что здесь не идет речь о том, что вред возмещается за счет имущества, полученного преступным путем. Получается, что если будет установлено, что у одного из родственников оказались 10 рублей — «грязных» денег, то истцы могут претендовать на все его имущество.
Кроме того, смущает, что в отношении родственников употребляется «террористическая деятельность», а не акт. Наверное, предполагается, что не их деятельность, а террориста. Такая путаница может поставить в тупик правоприменителей.
Кроме того, смущает присутствие в законопроекте права пострадавших требовать от государства компенсации ущерба и возмещения вреда от родственников близких террористу. Российское гражданское право исключает защиту имущественного права путем взыскания сверх убытков, это уже будет неосновательное обогащение. А как известно, прежде чем получить компенсацию от государства в порядке п.1 ст.18 ФЗ О противодействии терроризму, необходимо провести очную ставку утраченного имущества. И у меня есть подозрения, что государство поменяет порядок компенсации вреда, сделав его вторым этапом после того, как потерпевший предъявит иски к родственникам террориста или ему самому.
Но в любом случае, истцы попадут в такую ситуацию, когда суд укажет им, что в силу ст.60 ГПК РФ «Обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами». И суд укажет на ст.49 Конституции РФ. И отправит истца за приговором суда, в котором будет установлена вина лица в совершении теракта. Если только суд не примет в доказательство постановление следователя о прекращении уголовного дела в связи со смертью обвиняемого (террориста-смертника).
Как мы видим, замысел автора не совсем поражает цель законопроекта.
Поправки в Уголовный кодекс РФ
Президентский законопроект вносит изменения в действующие нормы УК РФ и добавляет новые виды преступлений.
Предлагается ввести такие составы преступлений, как «Похождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» ст.205.3, «Организация террористического сообщества и участие в нем» ст.205.4 и «Организация деятельности террористической организации и участие в ней» ст.205.5.
Глубоко не вдаваясь в анализ объекта и субъекта предлагаемых составов преступлений, хотел бы обратить внимание на то, что на практике возникнет путаница между понятием «террористической организации» и «террористического сообщества». В этой связи в этом же законопроекте предлагается в ст.24 ФЗ о противодействии терроризму внести норму, согласно которой террористическая организация, «деятельность которой подлежит запрещению», а сообщество признается террористическим, в случае вступления в силу приговора суда «в отношении лица за создание сообщества, предусмотренного статьей 205.4 Уголовного кодекса Российской Федерации, руководство этим сообществом, либо участие в нем».
Представляете, какая каша в голове у следователя будет? То есть за организацию и участие в террористическом акте можно судить только после запрещения такой организации. Следовательно, до этого состава преступления нет. А вот за участие в террористическом сообществе можно наказать после того, как уже это лицо осудят за участие в террористическом сообществе. Кажется, здесь логическая ошибка, не так ли?
Но больше всего правоприменителей волнуют изменения в действующие составы преступлений. Например, в ленте предлагается изменить санкцию к части 1 ст.208 УК (организация и руководство НВФ). А часть 208 УК теперь предусматривает наказание за участие в незаконном вооруженном формировании не только в пределах нашей страны, но за ее пределами, правда с оговоркой о том, что данные формирования не предусмотрены законом иностранного государства, и что это «в целях противоречащих интересам Российской Федерации».
На мой взгляд, изменения в части 2 статьи 208 УК РФ скорее всего стали следствием участия около 800 кавказцев в гражданской войне на территории Сирии. Власти решили, что применять к этим боевикам статью 359 УК «Наёмничество» трудно, поэтому решили уточнить состав преступления «участие в незаконном вооруженном формировании». А иначе наша страна попадает в ситуацию двойных стандартов, когда с одной стороны она поддерживает действующие органы власти страны, а с другой стороны, почти 8 рот граждан РФ воюют с этими органами.
Выводы
Законопроект в таком виде, естественно, принимать нельзя. Он оправданно стал источником резонанса в СМИ, особенно в части привлечения родственников террористов к ответственности за теракт. И скорее всего, он будет существенно изменен. Также обращаю внимание, что принятие законопроекта повлечет риски пересмотра уголовных дел по ст.208 УК РФ. Но в целом, на мой взгляд, Федеральной службе безопасности не стоило в таком сыром виде подавать его через Президента РФ, хотя такая спешка, возможно, имеет свои причины, о которых пока нигде не говорится.
Законопроект Президента РФ
Нет комментариев