popovsa@bk.ru № 434291 → НЕОЖИДАННАЯ СВЯЗЬ ЗАКОНОПРОЕКТА "ОБ УЧАСТИИ ГРАЖДАН В ОХРАНЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА" С ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ НЕКОММЕРЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩЕЙ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
20 сентября Государственная Дума приняла в первом чтении два законопроекта об участии граждан в охране общественного порядка. Как оказалось, попутно авторы этих законопроектов решают и еще одну задачу – усиление контроля за некоммерческими организациями, выполняющими функции иностранного агента. А именно, депутаты включили в законопроект № 238639-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам участия граждан в охране общественного порядка» норму, наделяющую должностных лиц органов внутренних дел (полиции) полномочием по составлению протоколов об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 19.34 КоАП «Нарушение порядка деятельности некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента».
Причем об этой новелле авторы не упомянули ни в пояснительной записке, ни в докладе на пленарном заседании Госдумы.
Что интересно, Правительство РФ в своем официальном отзыве указало:
«В соответствии с пунктом 3 статьи 2 законопроекта полномочия по составлению протоколов об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 19.34 КоАП предлагается возложить на должностных лиц органов внутренних дел Российской Федерации (полиции). При этом статьей 28.3 КоАП такие полномочия уже отнесены к компетенции должностных лиц органов, уполномоченных на осуществление функций в сфере государственной регистрации некоммерческих организаций, в том числе отделений международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций, общественных объединений, политических партий и религиозных организаций, и контроля за их деятельностью (часть 1 статьи 19.34), а также на должностных лиц органа, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (часть 2 статьи 19.34).
Таким образом, по мнению Минюста России, законопроект содержит коррупциогенный фактор, предусмотренный подпунктом «а» пункта 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. № 96, связанный с широтой дискреционных полномочий и выражающийся в наличии дублирующих полномочий должностных лиц органов государственной власти или органов местного самоуправления.»
Некоторые из авторов законопроекта – члены Комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции. Казалось бы, указание Правительством РФ на коррупциогенный фактор должно быть упомянуто этим Комитетом в своем заключении. Однако слово «коррупциогенный» в заключении Комитета отсутствует. По мнению Комитета, замечания Правительства «не носят концептуального характера».
Не сочло нужным упомянуть о коррупциогенном факторе и Правовое управление Государственной Думы.
Хотелось бы знать, сколько депутатов Государственной Думы знало об этой новелле? Почему никто из них об этом не упомянул при обсуждении законопроекта?
Причем об этой новелле авторы не упомянули ни в пояснительной записке, ни в докладе на пленарном заседании Госдумы.
Что интересно, Правительство РФ в своем официальном отзыве указало:
«В соответствии с пунктом 3 статьи 2 законопроекта полномочия по составлению протоколов об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 19.34 КоАП предлагается возложить на должностных лиц органов внутренних дел Российской Федерации (полиции). При этом статьей 28.3 КоАП такие полномочия уже отнесены к компетенции должностных лиц органов, уполномоченных на осуществление функций в сфере государственной регистрации некоммерческих организаций, в том числе отделений международных организаций и иностранных некоммерческих неправительственных организаций, общественных объединений, политических партий и религиозных организаций, и контроля за их деятельностью (часть 1 статьи 19.34), а также на должностных лиц органа, осуществляющего функции по контролю и надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (часть 2 статьи 19.34).
Таким образом, по мнению Минюста России, законопроект содержит коррупциогенный фактор, предусмотренный подпунктом «а» пункта 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. № 96, связанный с широтой дискреционных полномочий и выражающийся в наличии дублирующих полномочий должностных лиц органов государственной власти или органов местного самоуправления.»
Некоторые из авторов законопроекта – члены Комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции. Казалось бы, указание Правительством РФ на коррупциогенный фактор должно быть упомянуто этим Комитетом в своем заключении. Однако слово «коррупциогенный» в заключении Комитета отсутствует. По мнению Комитета, замечания Правительства «не носят концептуального характера».
Не сочло нужным упомянуть о коррупциогенном факторе и Правовое управление Государственной Думы.
Хотелось бы знать, сколько депутатов Государственной Думы знало об этой новелле? Почему никто из них об этом не упомянул при обсуждении законопроекта?
Нет комментариев