Антон Михайлов → Некоторые презумпции толкования законодательства в Англии
Официально английские судьи не являются и не признают себя в качестве правотворцев. Их функцию в отношении английского законодательства они видят лишь в интерпретации статутов Парламента, в выявлении его воли, выраженной в тексте конкретного статута, и в последующем применении статутной нормы для разрешения судебного дела. Хотя целый ряд статутов прямо указывает на право английских судов толковать их положения применительно к конкретным обстоятельствам отдельных судебных дел, данное право английских судов вытекает из характера юрисдикции английских судов, исторически является абсолютной прерогативой судов, и потому это право нельзя считать законодательно ограниченным.
В настоящее время в силу того факта, что статутное право как источник английского права укрепилось и стало играть роль, сравнимую с ролью прецедентов в правовой системе Англии, данная функция английских судов приобретает особое значение. В частности, как указывает И.Ю. Богдановская, «9 из 10 дел, рассматриваемых в Апелляционном суде и Палате лордов Великобритании, касаются толкования текста закона».
В широком смысле под толкованием статутов можно понимать деятельность судов, связанную с уяснением и разъяснением смысла правовых норм, содержащихся в статутах. Результатом такой деятельности, как показывает судебная практика, может быть не только расширительное или ограничительное понимание смысла толкуемой статьи или статута в целом, но и видоизменение статутной нормы. В узком смысле под толкованием статутов понимается разъяснение судами значения содержащихся в статуте фраз или отдельных слов, которое «не затрагивает ни сути, ни содержания рассматриваемого закона в целом». Следует еще раз отметить, что толкование статута или его части, данное вышестоящим английским судом, является нормативным (прецедентом толкования) по отношению ко всем нижестоящим судам, которые не вправе отклоняться от него – т.е. при разрешении подобных дел нижестоящие суды предпочтут толковать не текст статута, а его толкование, данное высшим судом в предшествующем прецеденте.
Для выявления воли законодателя в случае неясности или двусмысленности отдельных фраз или слов статута английские суды используют презумпции и каноны (правила) судебного толкования статутов. Презумпции – есть исходные положения, которые были выработаны судейской практикой и применяются ко всем категориям дел. Английские правила толкования (canons of interpretation) соотносятся с понятием «способ толкования», принятым в российской теории права.
Однако английский и российский подходы к данной конструкции совершенно различны: если в российской теории права превалирует теоретический подход к способам толкования, который сводится к констатации всевозможных способов толкования нормативных правовых актов, их классификации по объему, субъектам и иным основаниям, то английский подход к этой конструкции носит сугубо прикладной характер – английские юристы говорят лишь о тех правилах (способах) толкования, которые фактически применяются в судебной практике при разрешении конкретных дел; при этом в английской теории права отсутствуют какие-либо классификации способов толкования статутов.
1. Презумпция запрета фундаментальных изменений общего права
Следствием из доктрины верховенства Парламента является то, что английский законодательный орган вправе отменить или кардинальным образом изменить любые положения общего права. Однако английские судьи исходят в своем процессе толкования статутов из положения о том, что английский Парламент своим статутом не намеревался изменять общее право, а если намеревался, то должен напрямую указать об этом в тексте статута.
Пример. В общем праве существовала непреодолимая судебная презумпция, согласно которой супруг не мог быть свидетелем по делу, по которому в качестве обвиняемого проходит его муж или жена. Однако в принятом в 1898 г. Парламентом Акте о доказательствах по уголовным делам в списке возможных свидетелей процесса был указан супруг обвиняемого. Палата лордов в деле Leach v R (1912) истолковала положение данного статута о потенциальных свидетелях по уголовному делу таким образом, что супруг обвиняемого может являться свидетелем, но не обязан, и потому не может быть принужден к даче показаний. В противном случае, если бы супруг обвиняемого был признан обязательным свидетелем, то, по мнению Палаты лордов, это бы привело к фундаментальному изменению общего права Англии, что запрещено первой презумпцией.
2. Презумпция против установления уголовной ответственности без вины
Презумпция против установления уголовной ответственности без вины гласит, что вина преступника является необходимым условием уголовной ответственности. Прежде чем обвиняемый будет осужден за совершение преступления, обвинение должно доказать его вину «вне всяких разумных сомнений». Из данной презумпции следует, что английские суды не вправе трактовать тот или иной статут в том смысле, что он устанавливает уголовную ответственность без вины – за исключением случаев, когда в тексте статута содержится прямое указание на это. Однако на практике зачастую из соображений правовой политики суды толковали статутную норму, в которой давалась дефиниция того или иного преступления и в которой отсутствовали указания на вину обвиняемого, как такую, по которой стороне обвинения необходимо было доказать лишь совершение противоправного деяния обвиняемым, но не его вину – т.е. как правонарушение абсолютной (строгой) ответственности (strict liability offences).
К их числу традиционно в английском праве относят такие правонарушения как нарушение правил парковки, отпуск крепких спиртных напитков лицам, находящимся в состоянии опьянения, незаконное хранение огнестрельного оружия, продажа табачных изделий лицу, явно не достигшему шестнадцатилетнего возраста, продажа медикаментов без лицензии, превышение скорости движения автотранспортного средства и др.
С течением времени количество преступлений абсолютной ответственности уменьшается. Из их числа в свое время были исключены бигамия, хранение запрещенных наркотических средств, несообщение о дорожно-транспортном происшествии с тяжкими последствиями.
Акт об ответственности за незаконный оборот наркотических средств (1971) – ответственность за хранение запрещенных законом наркотических средств вытекает из факта обладания наркотическим средством, соединенным со знанием ответчика, что он обладал «чем-то». Судом принимаются во внимание также такие факторы как те разумные действия, которые мог бы предпринять обвиняемый для того, чтобы обнаружить наркотик, факты, которые могли бы посеять у разумного человека подозрения в том, что у него находятся наркотические средства.
R v Tolson (1889) – бигамия являлась преступлением абсолютной ответственности по Акту о правонарушениях против личности (1861). Однако честная и разумная уверенность жены в том, что муж погиб на море, была признана судом достаточным основанием для ее оправдания.
R v Prince (1875) преступлением абсолютной ответственности также являлось похищение девушки младше 16 лет против воли отца, с которым девушка проживала. Тот аргумент, что обвиняемый в момент похищения полагал, что девушке больше 16 лет, не относился к существу дела, так как не было необходимости доказывать вину обвиняемого.
Наиболее противоречивым и спорным является применение такого подхода к ситуациям, когда лицо обвиняется в совершении полового преступления, в статутной дефиниции которого отсутствуют слова, связанные с виной обвиняемого. Так, ст. 5 Акта о половых преступлениях (1956) устанавливает ответственность за половое сношение с девочкой, не достигшей возраста 13 лет, и одновременно не содержит слов, указывающих на вину обвиняемого. Данное преступление наказывается пожизненным лишением свободы, и потому толкование его как преступления абсолютной ответственности может привести к результату, когда обвиняемый, имея разумные основания полагать, что девушка достигла возраста 13 лет, вступил с ней в половой контакт по ее согласию и, тем не менее, будет привлечен к уголовной ответственности.
Такое толкование презумпции в уголовных делах по указанной статье Акта 1956 вызвало бурную полемику в английской юридической литературе об обоснованности de facto объективного вменения, когда уголовно-правовая норма имеет недвусмысленную абсолютно-определенную санкцию, что лишает судью шанса индивидуализировать наказание.
3. Презумпция против лишения собственности или вмешательства в законные субъективные права граждан
Законы, которыми предусматривается ограничение субъективных прав, судам надлежит толковать, насколько это возможно, с точки зрения уважения к этим правам. Суды обязаны исходить из предположения, что парламент, какие бы законы он ни принимал, никогда не намеривается лишать кого-либо принадлежащей ему собственности, по крайней мере, без соответствующей компенсации или также без компенсации вмешиваться в субъективные права граждан, которые они приобретают на основе норм действующего права. Британские подданные могут быть лишены принадлежащей им собственности только Короной на основании прямого указания об этом в законе, и только в порядке налогообложения. Если положения закона о налогообложении оказываются сформулированными недостаточно ясно, то судам следует трактовать их в пользу налогоплательщика.
4. Презумпция против сужения юрисдикции суда
Исходя из доктрины о верховенстве Парламента, Парламент обладает полномочиями, чтобы исключить практически любое дело из подсудности суда общей юрисдикции. Однако на практике суды пытаются отстоять свои полномочия через толкование текста закона. Так, одним из законов 1948г. предусматривалось изъятие из юрисдикции судов дел по спорам, вытекающим из отношений найма жилых помещений. По указанию законодателя такие дела подлежали рассмотрению не в судебном, а в арбитражном порядке. Однако суды, применяя положения этого закона, все же истолковали их так, что необходимо определить, какие конкретно виды споров по вопросам найма жилых помещений подпадают под действие указанных положений закона, и пока этот вопрос не решен, действует старый порядок.
5. Презумпция, в силу которой закон не имеет обязательной силы для монарха, если иное прямо не определено в законе
Одного предположения об обязательной силе закона для всех в отношении монарха недостаточно – закон должен быть сформулирован таким образом, чтобы его текст непосредственно указывал на это. Данная судебная презумпция имеет большое практическое значение в тех областях, где Корона может выступать в роли субъекта ответственности. Юридически Корона выступает нанимателем большого числа рабочих и служащих. Поэтому во многих законах предусматриваются специальные положения, устанавливающие и регламентирующие основания и порядок ответственности монарха: Законы 1957 и 1984 об ответственности владельца имущества, Закон о равной оплате труда (1970), Закон о соблюдении техники безопасности и медицинских норм на работе (1974). В то же время, если прямое указание в законе отсутствует, суды исходят из презумпции нераспространения на Корону юрисдикции общих судов (например, ст. 13 Закона об аренде (1977) прямо говорит о том, что на королевскую семью положения этого закона не распространяются).
6. Презумпция против произвола и злоупотребления властью
Суды, толкуя законодательные акты, должны учитывать, что если закон наделяет соответствующие органы властными или юрисдикционными полномочиями, то эти полномочия или юрисдикция должны осуществляться непредвзято и беспристрастно. Например, одним из судебных решений предусматривалось, что председатель местного муниципалитета не может быть включен в состав комиссии по рассмотрению жалоб на решения о повышении ставки налоговых сборов в отношении конкретной недвижимости, если он сам обращался с подобным заявлением в отношении принадлежащего ему строения.
7. Презумпция, согласно которой все сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого
Там, где уголовно-правовой статут обнаруживает неясность терминов, все сомнения должны быть истолкованы в пользу обвиняемого. Например, в деле R v Hallam (1957) суд решил, что состав преступления «хранение взрывчатых веществ» требует, чтобы виновный не только осознавал, что у него на хранении находится некоторый предмет, но и был осведомлен о том, что предмет, который он хранит, — это взрывчатое вещество. Между тем такого разъяснения в тексте закона не содержалось.
В настоящее время в силу того факта, что статутное право как источник английского права укрепилось и стало играть роль, сравнимую с ролью прецедентов в правовой системе Англии, данная функция английских судов приобретает особое значение. В частности, как указывает И.Ю. Богдановская, «9 из 10 дел, рассматриваемых в Апелляционном суде и Палате лордов Великобритании, касаются толкования текста закона».
В широком смысле под толкованием статутов можно понимать деятельность судов, связанную с уяснением и разъяснением смысла правовых норм, содержащихся в статутах. Результатом такой деятельности, как показывает судебная практика, может быть не только расширительное или ограничительное понимание смысла толкуемой статьи или статута в целом, но и видоизменение статутной нормы. В узком смысле под толкованием статутов понимается разъяснение судами значения содержащихся в статуте фраз или отдельных слов, которое «не затрагивает ни сути, ни содержания рассматриваемого закона в целом». Следует еще раз отметить, что толкование статута или его части, данное вышестоящим английским судом, является нормативным (прецедентом толкования) по отношению ко всем нижестоящим судам, которые не вправе отклоняться от него – т.е. при разрешении подобных дел нижестоящие суды предпочтут толковать не текст статута, а его толкование, данное высшим судом в предшествующем прецеденте.
Для выявления воли законодателя в случае неясности или двусмысленности отдельных фраз или слов статута английские суды используют презумпции и каноны (правила) судебного толкования статутов. Презумпции – есть исходные положения, которые были выработаны судейской практикой и применяются ко всем категориям дел. Английские правила толкования (canons of interpretation) соотносятся с понятием «способ толкования», принятым в российской теории права.
Однако английский и российский подходы к данной конструкции совершенно различны: если в российской теории права превалирует теоретический подход к способам толкования, который сводится к констатации всевозможных способов толкования нормативных правовых актов, их классификации по объему, субъектам и иным основаниям, то английский подход к этой конструкции носит сугубо прикладной характер – английские юристы говорят лишь о тех правилах (способах) толкования, которые фактически применяются в судебной практике при разрешении конкретных дел; при этом в английской теории права отсутствуют какие-либо классификации способов толкования статутов.
1. Презумпция запрета фундаментальных изменений общего права
Следствием из доктрины верховенства Парламента является то, что английский законодательный орган вправе отменить или кардинальным образом изменить любые положения общего права. Однако английские судьи исходят в своем процессе толкования статутов из положения о том, что английский Парламент своим статутом не намеревался изменять общее право, а если намеревался, то должен напрямую указать об этом в тексте статута.
Пример. В общем праве существовала непреодолимая судебная презумпция, согласно которой супруг не мог быть свидетелем по делу, по которому в качестве обвиняемого проходит его муж или жена. Однако в принятом в 1898 г. Парламентом Акте о доказательствах по уголовным делам в списке возможных свидетелей процесса был указан супруг обвиняемого. Палата лордов в деле Leach v R (1912) истолковала положение данного статута о потенциальных свидетелях по уголовному делу таким образом, что супруг обвиняемого может являться свидетелем, но не обязан, и потому не может быть принужден к даче показаний. В противном случае, если бы супруг обвиняемого был признан обязательным свидетелем, то, по мнению Палаты лордов, это бы привело к фундаментальному изменению общего права Англии, что запрещено первой презумпцией.
2. Презумпция против установления уголовной ответственности без вины
Презумпция против установления уголовной ответственности без вины гласит, что вина преступника является необходимым условием уголовной ответственности. Прежде чем обвиняемый будет осужден за совершение преступления, обвинение должно доказать его вину «вне всяких разумных сомнений». Из данной презумпции следует, что английские суды не вправе трактовать тот или иной статут в том смысле, что он устанавливает уголовную ответственность без вины – за исключением случаев, когда в тексте статута содержится прямое указание на это. Однако на практике зачастую из соображений правовой политики суды толковали статутную норму, в которой давалась дефиниция того или иного преступления и в которой отсутствовали указания на вину обвиняемого, как такую, по которой стороне обвинения необходимо было доказать лишь совершение противоправного деяния обвиняемым, но не его вину – т.е. как правонарушение абсолютной (строгой) ответственности (strict liability offences).
К их числу традиционно в английском праве относят такие правонарушения как нарушение правил парковки, отпуск крепких спиртных напитков лицам, находящимся в состоянии опьянения, незаконное хранение огнестрельного оружия, продажа табачных изделий лицу, явно не достигшему шестнадцатилетнего возраста, продажа медикаментов без лицензии, превышение скорости движения автотранспортного средства и др.
С течением времени количество преступлений абсолютной ответственности уменьшается. Из их числа в свое время были исключены бигамия, хранение запрещенных наркотических средств, несообщение о дорожно-транспортном происшествии с тяжкими последствиями.
Акт об ответственности за незаконный оборот наркотических средств (1971) – ответственность за хранение запрещенных законом наркотических средств вытекает из факта обладания наркотическим средством, соединенным со знанием ответчика, что он обладал «чем-то». Судом принимаются во внимание также такие факторы как те разумные действия, которые мог бы предпринять обвиняемый для того, чтобы обнаружить наркотик, факты, которые могли бы посеять у разумного человека подозрения в том, что у него находятся наркотические средства.
R v Tolson (1889) – бигамия являлась преступлением абсолютной ответственности по Акту о правонарушениях против личности (1861). Однако честная и разумная уверенность жены в том, что муж погиб на море, была признана судом достаточным основанием для ее оправдания.
R v Prince (1875) преступлением абсолютной ответственности также являлось похищение девушки младше 16 лет против воли отца, с которым девушка проживала. Тот аргумент, что обвиняемый в момент похищения полагал, что девушке больше 16 лет, не относился к существу дела, так как не было необходимости доказывать вину обвиняемого.
Наиболее противоречивым и спорным является применение такого подхода к ситуациям, когда лицо обвиняется в совершении полового преступления, в статутной дефиниции которого отсутствуют слова, связанные с виной обвиняемого. Так, ст. 5 Акта о половых преступлениях (1956) устанавливает ответственность за половое сношение с девочкой, не достигшей возраста 13 лет, и одновременно не содержит слов, указывающих на вину обвиняемого. Данное преступление наказывается пожизненным лишением свободы, и потому толкование его как преступления абсолютной ответственности может привести к результату, когда обвиняемый, имея разумные основания полагать, что девушка достигла возраста 13 лет, вступил с ней в половой контакт по ее согласию и, тем не менее, будет привлечен к уголовной ответственности.
Такое толкование презумпции в уголовных делах по указанной статье Акта 1956 вызвало бурную полемику в английской юридической литературе об обоснованности de facto объективного вменения, когда уголовно-правовая норма имеет недвусмысленную абсолютно-определенную санкцию, что лишает судью шанса индивидуализировать наказание.
3. Презумпция против лишения собственности или вмешательства в законные субъективные права граждан
Законы, которыми предусматривается ограничение субъективных прав, судам надлежит толковать, насколько это возможно, с точки зрения уважения к этим правам. Суды обязаны исходить из предположения, что парламент, какие бы законы он ни принимал, никогда не намеривается лишать кого-либо принадлежащей ему собственности, по крайней мере, без соответствующей компенсации или также без компенсации вмешиваться в субъективные права граждан, которые они приобретают на основе норм действующего права. Британские подданные могут быть лишены принадлежащей им собственности только Короной на основании прямого указания об этом в законе, и только в порядке налогообложения. Если положения закона о налогообложении оказываются сформулированными недостаточно ясно, то судам следует трактовать их в пользу налогоплательщика.
4. Презумпция против сужения юрисдикции суда
Исходя из доктрины о верховенстве Парламента, Парламент обладает полномочиями, чтобы исключить практически любое дело из подсудности суда общей юрисдикции. Однако на практике суды пытаются отстоять свои полномочия через толкование текста закона. Так, одним из законов 1948г. предусматривалось изъятие из юрисдикции судов дел по спорам, вытекающим из отношений найма жилых помещений. По указанию законодателя такие дела подлежали рассмотрению не в судебном, а в арбитражном порядке. Однако суды, применяя положения этого закона, все же истолковали их так, что необходимо определить, какие конкретно виды споров по вопросам найма жилых помещений подпадают под действие указанных положений закона, и пока этот вопрос не решен, действует старый порядок.
5. Презумпция, в силу которой закон не имеет обязательной силы для монарха, если иное прямо не определено в законе
Одного предположения об обязательной силе закона для всех в отношении монарха недостаточно – закон должен быть сформулирован таким образом, чтобы его текст непосредственно указывал на это. Данная судебная презумпция имеет большое практическое значение в тех областях, где Корона может выступать в роли субъекта ответственности. Юридически Корона выступает нанимателем большого числа рабочих и служащих. Поэтому во многих законах предусматриваются специальные положения, устанавливающие и регламентирующие основания и порядок ответственности монарха: Законы 1957 и 1984 об ответственности владельца имущества, Закон о равной оплате труда (1970), Закон о соблюдении техники безопасности и медицинских норм на работе (1974). В то же время, если прямое указание в законе отсутствует, суды исходят из презумпции нераспространения на Корону юрисдикции общих судов (например, ст. 13 Закона об аренде (1977) прямо говорит о том, что на королевскую семью положения этого закона не распространяются).
6. Презумпция против произвола и злоупотребления властью
Суды, толкуя законодательные акты, должны учитывать, что если закон наделяет соответствующие органы властными или юрисдикционными полномочиями, то эти полномочия или юрисдикция должны осуществляться непредвзято и беспристрастно. Например, одним из судебных решений предусматривалось, что председатель местного муниципалитета не может быть включен в состав комиссии по рассмотрению жалоб на решения о повышении ставки налоговых сборов в отношении конкретной недвижимости, если он сам обращался с подобным заявлением в отношении принадлежащего ему строения.
7. Презумпция, согласно которой все сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого
Там, где уголовно-правовой статут обнаруживает неясность терминов, все сомнения должны быть истолкованы в пользу обвиняемого. Например, в деле R v Hallam (1957) суд решил, что состав преступления «хранение взрывчатых веществ» требует, чтобы виновный не только осознавал, что у него на хранении находится некоторый предмет, но и был осведомлен о том, что предмет, который он хранит, — это взрывчатое вещество. Между тем такого разъяснения в тексте закона не содержалось.
Нет комментариев