Антон Михайлов →  История общей теории права (авторский миф)

В истории становления общей теории права именно этап господства концептуальной юриспруденции стал последним. Именно идея логического конструирования новых юридических понятий существенно способствовала развитию и распространению в правовой доктрине теоретических концепций и в конечном итоге привела к обособлению теоретической юриспруденции от сугубо практической догматики права.

Вера целого ряда ведущих цивилистов и государствоведов во внутреннюю продуктивность юридических понятий, достигаемую посредством формально-логических операций, в значительной мере повысила интеллектуальный статус общеправовой теории. Восприятие позитивного права как единой, внутренне когерентной и завершенной системы позволило вывести отраслевые понятия на общетеоретический уровень, сформировать представление о том, что в основании системы позитивного права лежит не сугубо отраслевой, а общетеоретический понятийный аппарат.

Разумеется, этот определяющий для общей теории права шаг от концептуальной догмы права к общеправовой теории не был бы сделан без изначального господства в университетской юридической традиции религиозного сознания, для которого мир идей, универсалий располагался в иерархии подлинной действительности значительно выше феодальных юридических практик, а стремление к овладению подлинным знанием рассматривается как приближение к Богу. Именно это представление лежит в основании университетского юридического образования, которое на континенте (но не в Англии) стало ответственно за воспроизводство юридической профессии, сделало академическую правовую доктрину ведущим источником права вплоть до эпохи кодификаций.

Развитие индуктивных и дедуктивных логических операций, лежащих в основании «диалектического» метода каноников и глоссаторов, было бы невозможно без безусловного догматического авторитета для средневекового доктринального сознания текстов Аристотеля.

Однако даже постоянное и неуклонное следование операциям средневековой диалектики само по себе не могло создать достаточных предпосылок для формирования общеправовой теории, потому что схоластическая культура воспринимала авторитетные письменные тексты в качестве ratio scripta, рассматривая их как беспробельные, «внутреннее» знание которых нужно лишь актуализировать, но не создавать самостоятельно. Поскольку все авторитетные тексты были «родом» из исторических эпох, не знакомых с теоретическим мышлением, постольку доктринальные конструкции, которыми оперировала средневековая юриспруденция, не могли достигнуть уровня общей теории права.

Принципиальный «отрыв» юридического знания от письменного текста произошел в эпоху нового времени, когда рационализм с его верой в безграничные возможности спекулятивных операций привел к формированию философско-правовых учений, пытавшихся построить юридическую систему на основе общечеловеческих принципов – ценностно нагруженных аксиом, очевидность которых проистекала уже не из ratio scripta, а из следования методологическим установкам естествознания. Даже будучи прямо отвергнутым в XIX столетии «истористами» и философскими позитивистами спекулятивный разум позволил юридическому сообществу исследовать правовой материал на значительно более высоком уровне обобщения, на котором юристы стали способны соединять философско-правовые основания с техниками позитивной юриспруденции.

Begriffsjurisprudenz органично синтезировала в себе схоластическую «страсть» к универсалиям и веру в производительную силу формальной логики, рационалистическое стремление к понятийной точности и рефлексию аксиоматики концепции, доставшееся от школы Савиньи восприятие позитивного права как развивающейся в историческом времени традиции, которые были приложены к широчайшему объему юридического материала, накопленного за историю университетской юриспруденции от глоссаторов до «истористов».