22 января Иван Голунов потребовал извинений от государства за незаконное преследование. Это лишь одна из форм компенсации, на которую имеет право пострадавший. Что же ещё должен требовать гражданин у государства за своё опороченное имя?

За год с публикации последнего оценочного доклада организации число выполненных Россией рекомендаций, данных семь лет назад, осталось прежним – 12 из 21.

Необходимость гуманизации законодательства в предпринимательской сфере становится все более очевидной как для представителей бизнес-сообщества, так и для федеральных властей. Очередная попытка улучшить ситуацию была предпринята не далее, как месяц назад: 3 августа президент Путин утвердил поправки в УПК, уточняющие условия запрета на арест подозреваемых в преступлениях в сфере предпринимательской деятельности.
Теперь следствию придется обосновывать причины, по которым обвиняемый бизнесмен должен содержаться под стражей на этапе досудебного расследования. Предприниматели надеются, что с вступлением в силу новых поправок будет сложнее фабриковать заказные дела, главной целью которых зачастую является отъем бизнеса или устранение конкурента.
Как страны Европы наказывают за экономические преступления, как часто предпринимателей помещают за решетку на время расследования и какой максимальный срок можно получить за такое правонарушение?

Свидетель, как субъект уголовного преследования


Из «Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ от 4 декабря 2014 г.»:

«Мы не в первый раз говорим о необходимости новых подходов в работе надзорных, контрольных, правоохранительных органов. Но изменения происходят очень медленно. По-прежнему доминирует обвинительный уклон. Вместо того чтобы пресекать отдельные нарушения, закрывают дорогу, создают проблемы тысячам законопослушных, инициативных граждан.
…
Каждая проверка должна стать публичной. … Это позволит отсечь немотивированные и, еще хуже, “заказные”визиты контролёров.
Надо, наконец, отказаться от самого принципа тотального, бесконечного контроля. Отслеживать ситуацию нужно там, где действительно есть риски или признаки нарушений.»

"… Задержание Х. по тому основанию, что на него указывают свидетели как на лицо, совершившее преступление, законно, поскольку Х. пытался скрыться от органов предварительного следствия...."
Руководитель СО ОМВД одного московского района

Во второй раз за сто лет «лапотная» России проспала законодательную подготовку политического террора. В тридцатые годы заранее перед началом «большой чистки» под ее нужды законодательно была подведена правовая база. Когда начали работать пресловутые «тройки», то с формальной точки зрения они работали по закону. Уголовно-процессуальный закон к тому времени был подогнан под нужды планировавшегося маховика репрессий и позволял практически без доказательств на основании неких оперативных данных больше похожих на домыслы, вершить злодеяния. НКВД были предоставлены огромнейшие формально законные полномочия по расправам над населением. Результат известен – миллионы загубленных жизней.

То же произошло и в последнее десятилетие: уголовно-процессуальное законодательство «заточили» под репрессии.