Денис Евдокимов → Верховный суд РФ: Суд вправе отказать в исследовании вещественных доказательств, даже если защита настаивает на этом
Казалось бы, такой элементарный вопрос: обязательно ли исследовать вещественные доказательства в суде, если на этом настаивает одна из сторон процесса? Даже обыватель, далекий от юриспруденции, скажет, а как суд может осудить человека, не изучив вещественные доказательства?! Но наша судебная система в лице судьи Верховного суда Эрдыниева Э.Б. и ряда судей Мосгорсуда придерживается иного, неожиданного, мнения.
Так, 12 ноября 2015 года судья Верховного суда Эрдыниев Эдуард Борисович отказал в удовлетворении кассационной жалобы бывшего начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В., задержанного в 2013 году (ныне арестованными сотрудниками ГУЭБиПК МВД РФ: Муллаяровым, Боднаром, Назаровым, ныне покойным Колесниковым и др), фактически указав в постановлении, что исследовать вещественные доказательства путём прослушивания аудиозаписей в суде… не обязательно, достаточно огласить протоколы их осмотра, составленные следователем.
Тем самым Верховный суд признал законным решение судьи Мещанского суда Москвы Гудошниковой Е.А., которая во время рассмотрения уголовного дела отказала защите в прослушивании ВСЕХ аудиозаписей, приобщенных в качестве вещественных доказательств. И это не единичное мнение судьи Верховного суда, так как аналогичная позиция была ранее высказана судьями апелляционной (Панарина Е.В., Андреева С.В., Коновалова Н.В.) и кассационной (Амплеева Л.А.) инстанций Московского городского суда.
Почему в Мещанском суде было нарушено право на защиту и отказано в исследовании вещественных доказательств более подробно ранее указывалось здесь. Кратко напомню, что следователь ГСУ СК по Москве Лопаткин во время расследования фактически скрыл и не указал в протоколе осмотра вещественного доказательства — аудиозаписи от 6 марта 2013 года: факт разговора адвоката Кидяева по телефону с неизвестными лицами (предположительно, оперативниками ГУЭБиПК). Данный разговор Кидяев, направляясь на встречу, случайно записал на диктофон, в то время как, по его показаниям, впервые в ГУЭБиПК он обратился только 11 марта 2013 года, до этого с ними не сотрудничал.
Также следователь Лопаткин не указал в протоколе осмотра аудиофайлов, выданных Кидяевым, что часть из них записана на CD диски поздно вечером 11 марта 2013 года (что следовало из «свойств файлов»), в то время как Кидяев утверждал, что пришёл в ГУЭБиПК около 10 часов утра с уже записанными CD дисками.
Данные факты, наряду с другими доказательствами, свидетельствуют, что адвокат Кидяев фактически был негласным агентом ГУЭБиПК и даёт заведомо ложные показания, а это влечёт оправдание Евдокимова Д. В. в суде.
Конечно же, Евдокимов Д.В. и в Мещанском суде и в последующих жалобах сообщал о несоответствии протоколов осмотров фактическому содержанию аудиозаписей, и апеллировал к закону – к ч.1 ст. 284, ст. 240 УПК РФ и п.2 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебном приговоре», ОБЯЗЫВАЮЩЕМУ исследовать вещественные доказательства в суде.
Сам Верховный суд РФ ещё в 2005 году указывал в своем Бюллетене № 8: в законе не содержатся основания, исключающие возможность непосредственного исследования доказательств, признанных допустимыми. Так, отказ от прослушивания аудиокассет, т.е. от исследования вещественных доказательств, повлек отмену Верховным судом РФ приговора, вынесенного Ярославским областным судом.
Однако судья Верховного суда Эрдыниев придерживается иного мнения, указав в своём постановлении следующее: «у суда отсутствовали основания сомневаться в достоверности изложенных в протоколах осмотра распечаток разговоров и встреч, а также отсутствовали основания предполагать возможность монтажа аудио и видеозаписей».
Таким образом, отныне, чтобы добиться исследования в судах вещественных доказательств, защите и подсудимым необходимо не просто заявить ходатайство об этом, а еще представить доводы и доказательства, которые могли бы зародить сомнения у судей в достоверности протоколов их осмотров, составленных следователями. То есть следователям – стороне не участвующей в процессах, судьи доверяют больше, чем подсудимым или их адвокатам.
Что это? Субъективное и незаконное мнение судьи Верховного суда?! Но, не забывайте, что это же мнение было высказано иными московскими судьями: Гудошниковой, Панариной, Андреевой, Коноваловой, Амплеевой…
В условиях подобного «правосудия» особо цинично звучат заявления отдельных чиновников, что решения Европейского суда по правам человека зачастую противоречат Конституции России, в то время как в реальности… деятельность подобных судей противоречит Конституции России.
Так, 12 ноября 2015 года судья Верховного суда Эрдыниев Эдуард Борисович отказал в удовлетворении кассационной жалобы бывшего начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В., задержанного в 2013 году (ныне арестованными сотрудниками ГУЭБиПК МВД РФ: Муллаяровым, Боднаром, Назаровым, ныне покойным Колесниковым и др), фактически указав в постановлении, что исследовать вещественные доказательства путём прослушивания аудиозаписей в суде… не обязательно, достаточно огласить протоколы их осмотра, составленные следователем.
Тем самым Верховный суд признал законным решение судьи Мещанского суда Москвы Гудошниковой Е.А., которая во время рассмотрения уголовного дела отказала защите в прослушивании ВСЕХ аудиозаписей, приобщенных в качестве вещественных доказательств. И это не единичное мнение судьи Верховного суда, так как аналогичная позиция была ранее высказана судьями апелляционной (Панарина Е.В., Андреева С.В., Коновалова Н.В.) и кассационной (Амплеева Л.А.) инстанций Московского городского суда.
Почему в Мещанском суде было нарушено право на защиту и отказано в исследовании вещественных доказательств более подробно ранее указывалось здесь. Кратко напомню, что следователь ГСУ СК по Москве Лопаткин во время расследования фактически скрыл и не указал в протоколе осмотра вещественного доказательства — аудиозаписи от 6 марта 2013 года: факт разговора адвоката Кидяева по телефону с неизвестными лицами (предположительно, оперативниками ГУЭБиПК). Данный разговор Кидяев, направляясь на встречу, случайно записал на диктофон, в то время как, по его показаниям, впервые в ГУЭБиПК он обратился только 11 марта 2013 года, до этого с ними не сотрудничал.
Также следователь Лопаткин не указал в протоколе осмотра аудиофайлов, выданных Кидяевым, что часть из них записана на CD диски поздно вечером 11 марта 2013 года (что следовало из «свойств файлов»), в то время как Кидяев утверждал, что пришёл в ГУЭБиПК около 10 часов утра с уже записанными CD дисками.
Данные факты, наряду с другими доказательствами, свидетельствуют, что адвокат Кидяев фактически был негласным агентом ГУЭБиПК и даёт заведомо ложные показания, а это влечёт оправдание Евдокимова Д. В. в суде.
Конечно же, Евдокимов Д.В. и в Мещанском суде и в последующих жалобах сообщал о несоответствии протоколов осмотров фактическому содержанию аудиозаписей, и апеллировал к закону – к ч.1 ст. 284, ст. 240 УПК РФ и п.2 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебном приговоре», ОБЯЗЫВАЮЩЕМУ исследовать вещественные доказательства в суде.
Сам Верховный суд РФ ещё в 2005 году указывал в своем Бюллетене № 8: в законе не содержатся основания, исключающие возможность непосредственного исследования доказательств, признанных допустимыми. Так, отказ от прослушивания аудиокассет, т.е. от исследования вещественных доказательств, повлек отмену Верховным судом РФ приговора, вынесенного Ярославским областным судом.
Однако судья Верховного суда Эрдыниев придерживается иного мнения, указав в своём постановлении следующее: «у суда отсутствовали основания сомневаться в достоверности изложенных в протоколах осмотра распечаток разговоров и встреч, а также отсутствовали основания предполагать возможность монтажа аудио и видеозаписей».
Таким образом, отныне, чтобы добиться исследования в судах вещественных доказательств, защите и подсудимым необходимо не просто заявить ходатайство об этом, а еще представить доводы и доказательства, которые могли бы зародить сомнения у судей в достоверности протоколов их осмотров, составленных следователями. То есть следователям – стороне не участвующей в процессах, судьи доверяют больше, чем подсудимым или их адвокатам.
Что это? Субъективное и незаконное мнение судьи Верховного суда?! Но, не забывайте, что это же мнение было высказано иными московскими судьями: Гудошниковой, Панариной, Андреевой, Коноваловой, Амплеевой…
В условиях подобного «правосудия» особо цинично звучат заявления отдельных чиновников, что решения Европейского суда по правам человека зачастую противоречат Конституции России, в то время как в реальности… деятельность подобных судей противоречит Конституции России.
6 комментариев