Сергей Литвиненко →  Борясь с рейдерством, ему же помогаем

Председатель Следственного комитета РФ А. Бастрыкин озабочен защитой прав инвесторов и предлагает внести в УК специальные составы для лиц, осуществляющую оценочную деятельность. В оценках у нас и правда творится полный бардак. Заведомо ложные результаты исследования цен встречаются как и в бытовых спорах с участием страховых компаний, так и при банкротстве. Последнее особенно актуально, поскольку наличие в деле акта подкупленного оценщика — это залог ухода должника от полной выплаты долга или захвата кредитором предприятия по бросовым ценам. Вот только никак не могу понять, зачем для этого вводить в уголовный закон аж целый состав — достаточно доработать уже существующие нормы.

В УК уже есть статья 307, устанавливающая уголовную ответственность за заведомо ложное заключение эксперта в виде ареста до трех месяцев. Беда в том, что статья эта практически не работает. И привлечь к ответственности трудно даже самого лживого эксперта.
Дело в том, что в арбитражных процессах заключения оценщиков могут подаваться как заключения экспертов, показания экспертов или специалистов, а также документальные доказательства. И степень защищенности лжи оценщика определяется в зависимости от того, как юристы ходатайствуют о приобщении к материалам дела таких материалов.
Возьмем заключение эксперта. С учетом норма Арбитражного процессуального кодекса эксперт — это то лицо, которое осуществляет экспертизу. А экспертиза как процессуальное действие назначается только судом. Иными словами, назначенная судьей оценка — это экспертиза. А оценка, проведенная еще до суда по инициативе одной из сторон — это не экспертиза, поскольку отличительная черта экспертизы — это роспись эксперта об осведомленности об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Юристы зачастую представляют в суд результаты досудебной оценки. То есть экспертизой как таковой это не является, и привлечь оценщика за дачу заведомо ложного заключения юридически не получится — отсутствует субъект преступления как элемент состава преступления.

Показания эксперта и специалиста — это пояснения, которые даются в ходе судебного заседания при непосредственном участии. Однако поскольку оценщики работают с цифрами и документами, приглашать их зал суда незачем — это только будет необоснованно тормозить арбитражный процесс.

Получается, что результаты оценки могут представляться в суд не как результаты экспертизы или показания специалиста, а как иное доказательство. В соответствии со статьей 89 Арбитражного процессуального кодекса допускается использование иных документов, если они содержат сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. В документе будет изложена позиция оценщика, давать оценку которой является крайне проблематично: ведь мнение оценщика в данном случае — это не заключение эксперта, а ответственности за выражение мнения у нас нет. И на основании этого нехитрого пробела в законе фабрикуется множество необоснованных результатов оценок земельных участков, объектов строительства или технических средств.

Даже если судом назначается экспертиза и оценщик расписывается за осведомленность об уголовной ответственности, возможностей выявить и доказать недобросовестность деятельности оценки крайне трудно. Ведь для этого нужно будет привлекать другого эксперта-оценщика, возможно даже и не одного. В результате экспертизы недобросовестность того или иного специалиста вряд ли будет доказана. Ведь ворон ворону глаз не выклюет, корпоративная солидарность как-никак. Да и у самих экспертов могут быть свои скелеты в шкафу. Поэтому разрушить круговую поруку будет не так-то просто. Да и вообще не совсем понятно расширение пределов регулирования уголовного права. Ведь о необходимости либерализации закона в области бизнеса говорил сам президент. Невозможно же каждую операцию вести с оглядкой на УК РФ и согласовывать ее с прокурором.

И даже если поправка действительно будет принята, она примет форму очередной страшилки, а реальной ответственности по ней так никто и не понесет. Ведь наказание предлагается ввести в виде лишения свободы сроком до одного года. А по экономическим преступлениям приговоры с реальным сроком в таких пределах — большая редкость, оценщик в худшем случае отделается условно, а в лучшем — оправданием. Но поместить его под стражу в ходе предварительного следствия будет вполне реально, что является дополнительным инструментом давления для силовиков. И этим действительно смогут воспользоваться рейдеры. Куда более разумно было бы перевести борьбу за справедливые результаты оценки в сферу гражданского процесса, а не плодить в уголовном законе новые статьи, по которым не будет ни одного реального приговора.