Герман Зубов → Секрет Полишинеля или государственная тайна?

Наверняка она была известна и судье одного из районных судов Петербурга, который в определении о назначении фоноскопической экспертизы указал, что «(аудио) диски получены в результате оперативно-разыскных мероприятий, проводившихся в отношении …» и одновременно поставил перед экспертами вопрос: «Каким образом произведена запись? Требуются для этого специальные навыки и оборудование?». Эксперты уклонились от ответа на данный вопрос, сославшись на ранее упомянутую статью Закона. Но (!) в своем заключении им все-таки пришлось раскрыть информацию о «средствах и методах ОРД» при ответе на другой вопрос экспертизы, касающийся достоверности представленных фонограмм.
Дело в том, что при проведении технического исследования эксперт устанавливает характеристики звукового сигнала, анализирует структуру звуковых файлов и содержание их заголовков. По результатам такого исследования не составит труда, например, понять, каким образом система записи была подключена к голосовому каналу связи. Заголовки файлов зачастую содержат прямое указание на устройство звукозаписи, а особенности кодирования сигнала могут свидетельствовать об использовании определенной модели диктофона.
В данном случае требования статьи 25 ФЗ от 31.05.2001 г. N 73-ФЗ О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации: «В заключении эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены:… содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов…» входят в противоречие со статьей 12 ФЗ Об оперативно-розыскной деятельности.
Что делать экспертам в подобной ситуации, особенно когда перед ним ставятся прямые вопросы о средствах и методах ОРД, и людях их применивших, непонятно.
Нет комментариев