Андрей Кузнецов → Если это не диверсия, то что?! О попытке внедрить адвокатскую монополию
Минюстом России РФ подготовлен проект «Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи», предусматривающей в ускоренном порядке внедрение т.н. «адвокатской монополии» на представительство в судах. «Государственные мужи» явно увлеклись лоббированием интересов обюрокраченной адвокатской верхушки и «прут на пролом», не удосуживаясь просчитать последствия. Критика концепции представлена в статье.
Информация к размышлению.
№ 1. Точное название Приказа Минюста России: «Об утверждении Концепции регулирования РЫНКА профессиональной юридической ПОМОЩИ, предусматривающий обеспечение доступа граждан и юридических лиц на получение квалифицированной юридической помощи» (пункт 1 приложение № 3 к государственной программе РФ «Юстиция»).
№ 2. Ключевой фрагмент интервью (СПС «Гарант», 12.11.2015) известного, высоко профессионального и заслуженно успешного адвоката Анатолия Кучерены:
А.Кучерена: «<...> Адвокат – это священник без рясы: люди приходят к нему, как на исповедь. <...> При этом для того, чтобы полностью понять и оценить ситуацию, в которую попал клиент, часто приходится задавать довольно неприятные вопросы. Однако во всем важно чувствовать грань. Например, занимаясь делом <...>, я никогда не спрашивал ее, убила она своего мужа или нет, – это не мое дело».
«Гарант»: Я всегда думала, что адвокаты первым делом задают такие вопросы…
А.Кучерена: «Я никогда не задаю подобных вопросов. Я могу правильно выстроить тактику защиту и без этих данных, просто изучив материалы дела. <...> ».
Заинтригую: в этих отрывках скрывается «зерно», дающее ключ к пониманию проблемы.
1. Необходимое предисловие: Экономика должна быть экономной (Л.И. Брежнев).
С одной стороны, юридические услуги («юридическая помощь») — это чисто непроизводственная сфера. То есть, трудом юристов не создаются материальные и нематериальные блага, включаемые в так называемый Внутренний Валовый Продукт (ВВП) — в его истинном смысле, раскрытом еще Адамом Смитом и популяризированном Карлом Марксом.
То есть для Российского общества/государства (и общественного мнения на обыденном уровне, кстати) юристы — очевидные нахлебники. Впрочем, как и актеры. Радикальные способы решения проблемы — приобщение этих «бездельников» к общественно полезному труду, предлагали в свое время Аркадий Райкин и худрук самодеятельного театра в к/ф «Берегись автомобиля» (в исполнении Е.А. Евстигнеева).
С другой стороны, общество/государство не обойдется (от слова НИКАК) без всеобъемлющей системы правового обеспечения в широком смысле, в том числе системы правовой помощи гражданам и организациям с целью реализации их прав и свобод, защиты/восстановлении нарушенных законных интересов.
Отсюда вывод: Общество/государство никуда не денется, а юристов содержать придется.
Однако, система правовой обеспечения должна быть рациональной и по возможности наименее затратной для общества/государства.
Именно с опорой на эту позицию должна конструироваться система правового обеспечения жизнедеятельности общества. Лоббируемая Минюстом России «адвокатская монополия» явно исходит из совсем других приоритетов. Очевидность этого всплывает при анализе «информации к размышлению» № 1.
2. «Рынок» и «помощь» — а это совместимо?!
Аксиома, не требующие доказывания: на «рынке» обращаются товары, работы, услуги. Баланс спроса и предложения формирует свободную рыночную цену (здесь и далее имеется ввиду «совершенный», не монополизированный рынок). «Помощь» означает предоставление услуги заведомо не по рыночной ее стоимости, поэтому это возможно или в порядке благотворительности, или за счет (в той или иной мере) государства/общества.
Вывод: «рынка правовой помощи» быть не может — это или самообман авторов, или они целенаправленно пытаются ввести в заблуждение общество/государство, так как при механическом объединении этих двух систем («рынок юридической помощи») одна из них подавит другую — не без потерь для себя. То есть общество/государство не получит ни совершенный «рынок», ни эффективную (качество/цена) «помощь».
В действительности правильно говорить о «системе правового обеспечения» жизнедеятельности общества. В этой системе должны функционировать автономно (исходя из конкретных условий — где и что целесообразнее/выгоднее для общества/государства) и «рынок юридических услуг», и «юридическая помощь». Вопрос в том, как рационально разделить их «зоны ответственности» и снизить до минимума конфликт в «пограничных» областях?
Поэтому начнем с обзора конкретных условий, как современные российские правоведы справляются с задачей «юридического сопровождения» жизнедеятельности общества/государства. Попутно обсудим и второе «противоречие» в названии приказа Минюста: Насколько являются синонимами выражения «профессиональная юридическая» помощь и «квалифицированная юридическая» помощь?
3. Специфика юриспруденции как вида деятельности.
3.1. Фидуциарный характер отношений клиент-юрист.
Отношения клиента и юриста во всех без исключения сферах юридических услуг/помощи — гражданско-правовая, уголовная, семейная и т.д. и т.п., исключительно фидуциарные — то есть основаны на личном доверии клиента юристу. Клиент в первую очередь выбирает себе юриста исходя из принципа «верю/не верю» — конечно, по комплексу разноплановых, но преимущественно субъективных критериев. Именно поэтому клиенту проще смириться с убытками в случае собственного неудачного выбора — «сам ошибся». И наоборот: если исполнитель ему навязан «извне» (даже, если это сделано «из благих намерений»), гнев неудовлетворенного клиента будет обращен и на того, кто ему подставил этого «сертифицированного» специалиста.
3.2. Определяющая роль правосознания.
Право — это формализованная справедливость. Данный постулат означает (в том числе), что государственной (то бишь — «правовой») защите подлежат только «права и законные интересы». «Мнимые» права и противоречащий Закону интерес государством не защищаются. То есть «правая» сторона (на чьей стороне справедливость в споре) всегда имеет преимущество в «правовой защите», так как Закон не ее стороне (другое дело, что соответствующую законодательную норму еще нужно и найти).
Способность чувствовать на уровне инстинктов (подсознательном уровне) «Что такое хорошо, и что такое плохо» (что справедливо, а что — нет) — принято называть позитивным правосознанием.
Позитивное правосознание — это своеобразный «компас», который позволяет безошибочно «отделить зерна от плевел»: провести экспресс-анализ спорных правоотношений и определить, какие права и интересы клиента (и в какой мере справедливы) и могут быть защищены и/или восстановлены, а какие его претензии — нет. А дальше уже «дело техники» подвести под избранную правовую позицию законодательную и доказательственную базу.
Без позитивного правосознания юрист, каким бы он ни был «отличником», представляет из себя банального буквоеда, «не видящего за деревьями леса».
Здесь сразу оговоримся: учебного курса (или предмета), в ходе которого прививается/воспитывается это самое «позитивное правосознание» не существует (печалька). А заменять правосознание механическим заучиванием моральных правил и норм («знанием») — это тоже самое, что пытаться подменить этику этикетом.
3.3. Главное не высшее образование, а средняя сообразительность.
В профессиональной деятельности юриста как нигде актуальна народная поговорка: «Главное не высшее образование, а средняя сообразительность».
То есть способность реально оценивать обстановку, «видеть» сразу общую картину происходящего, а не зацикливаться на второстепенных деталях, сосредотачиваться сразу же на существенных обстоятельствах — гораздо важнее, чем «энциклопедические» знания права. Сказанное отнюдь не значит, что можно пренебречь профессиональными знаниями: просто без «средней сообразительности» они для практикующего юриста превращаются в бесполезный балласт.
3.4. Не стоит делать «фетиш» из диплома (о высшем юридическом образовании).
Юридическая профессия, одна из немногих (я не могу назвать других, подобных), знания и навыки по которой можно получить путем самообразования, причем достичь уровня, вполне приемлемого для успешной конкуренции с выпускниками ведущих юридических факультетов.
Этому способствуют, кроме факторов, указанных выше, такие как:
• Общие начала правовых знаний (а это принципы надлежащего поведения в обществе) прививаются гражданам с момента рождения, закрепляются «на практике» с первых самостоятельных шагов.
• В юридической практике имеют существенное значение «побочные» знания (математика как первоисточник логики; бухучет в налоговых правоотношениях; техническое образование).
• Современные информационные технологии предоставляют фантастические возможности энтузиастам для освоения правовых знаний, как общих, так и применительно к конкретной жизненной ситуации.
В общем, если сейчас судить об оппоненте (представителе другой стороны в споре) по наличию у него диплома правоведа, часто можно попасть впросак. Это равносильно примерно тому, как определять литератора по наличию у него удостоверения члена МАССОЛИТа.
3.5. Особенности «стартапа» в юриспруденции (как виде деятельности).
При оказании юридических услуг/помощи необходимо (несколько утрируя) наличие «светлой головы» (знания и опыт по специальности) и «чистого сердца» (позитивное правосознание). Так как основной «расходный ресурс» деятельности юриста — это его личный труд, материальные издержки можно свести практически к нулю.
Для начала деятельности юристу вполне достаточно весьма примитивного компьютера (с функционалом чуть больше пишущей машинки) с выходом в Интернет. Рабочим местом может служить даже лавочка в общественном учреждении (например, в суде) или обеденный стол на кухне в собственной (арендованной) квартире.
То есть себестоимость мизерная. Отсюда возможность устанавливать предельно низкие цены. И за счет только этого конкурировать с более именитыми (и как следствие — дорогостоящими) коллегами. Многие юристы вообще начинали «карьеру» работой «за бесплатно» только ради практики, зарабатывая на жизнь другими промыслами (например, частным извозом).
Попутно можно отметить, что профессию юриста в чем-то можно уподобить грызунам, которые, чтобы выжить, вынуждены беспрерывно что-то жевать и таким образом стесывать свои растущие зубы. Так и юрист должен постоянно применять свои профессиональные знания и навыки. Даже кратковременная остановка или перерыв в деятельности означает стремительную профессиональную деградацию.
3.6. Один в поле воин.
Ведущие юридические фирмы и адвокатские конторы объединяют в своем составе несколько (а то и десятки) профессиональных юристов, специализирующихся в разных отраслях правовых знаний, а также широкий штат специалистов в «смежных» областях знаний и просто помощников. Это, как правило, должно повышать качество оказываемых клиентам юридических услуг/помощи. Но может и не повысить. А вот цена услуги/помощи при этом возрастает по любому, причем в разы. И юрист-одиночка, который «и швец, и жнец, и на дуде игрец», весьма часто успешно с ними конкурирует, в том числе в судебных баталиях, выигрыш в которых по праву считаются наглядным показателем профессионального уровня в юриспруденции.
4. Адвокатура как система обратной связи.
В системе правового обеспечения жизнедеятельности общества/государства особое место занимает адвокатура. Но перед тем, как обосновать важнейшую роль этого института, предлагаю проанализировать «информацию к размышлению» № 2 — интервью безусловно высокопрофессионального адвоката Анатолия Кучерены, нашедшему на этой стезе свое призвание. В первую очередь обратим внимание на уподобление адвоката священнику — кстати, заведомо ложное по своей сути.
Напомним, что священник считается представителем Бога на Земле, обеспечивает коммуникацию между Всевышним и верующими в него смертными.
Священник на исповеди в первую очередь стремится добиться ответа на вопрос, согрешил исповедующийся, или нет. Затем выясняет отношение исповедующегося к совершенному греху: раскаивается или нет, насколько это искренне. При необходимости наставляет и направляет на путь истинный. Убедившись в полном и безоговорочном раскаянии, отпускает грехи. И уже после этого, так сказать, факультативно, применяет принцип «Богову — Богово, а кесарю — кесарево»: в случае, если грех содержит признаки преступления, советует оформить явку с повинной. Безусловно, в силу тайны исповеди, священник не может «донести» на покаявшегося преступника ни напрямую, ни косвенно.
А вот у адвоката совсем другие «приоритеты»: объективная истина ему ни в коем случае не нужна. Главное другое: (а) что знает сторона обвинения; (б) насколько это «доказано»; (в) какую наименее «вредную» для клиента (весьма часто для закоренелого преступника) версию можно обосновать имеющимися в деле доказательствами. И вместе с тем адвокат считает себя представителем «бога» на бренной земле. Только своего — «адвокатского», который судит смертных отнюдь не по их делам. Все зависит от того, кого грешник назначит своим представителем перед этим высшим судией, насколько «поверенный» искусен делать «из мухи слона», превращать «черное в белое» (и наоборот). В общем, читатель уже догадался, какому «богу» служит адвокат?! Точнее классиков не скажешь: «Я часть той силы, что вечно хочет зла, И вечно совершает благо».
Однако «спустимся на грешную землю».
Институт адвокатуры кроме всего прочего (отбросим здесь мантры про права человека и правовое государство) имеет и чисто экономическое обоснование своей необходимости обществу/государству.
Каждый отдельный человек как создатель материальных и нематериальных благ, как творец расширенного воспроизводства новых граждан ценен обществу/государству. Но все это полезное обществу/государству человек в силу своей натуры лучше всего делает на свободе (так сказать, «производительность» выше). Поэтому «выбытие» любого добросовестного гражданина из процесса «общественного воспроизводства» влечет неблагоприятные экономические (в конечном итоге) последствия.
С другой стороны без поддержания на должном уровне правопорядка (в первую очередь для обеспечения каждому гражданину возможности свободно реализовывать свои права и свободы, в том числе на свободный труд) само существование общества/государства невозможно. Поэтому в интересах сохранения правопорядка преступники (лица, совершившие общественно опасные деяния) подлежат в той или иной форме изоляции от общества (проще говоря их личная свобода ограничивается). Что означает автоматическое снижение экономической ценности этого конкретного гражданина для общества/государства как минимум, на срок ограничения свободы.
Поэтому для общества/государства критически важное значение имеет справедливость применения мер ограничения свободы, тем более исключение ошибок (применение уголовного наказания к невиновному). Адвокатура в системе уголовного судопроизводства выполняет роль обратной связи, обеспечивающей недопущение ошибок, а также адекватность уголовного наказания характеру и степени совершенного преступления. А так как государственные органы правопорядка с целью эффективного поиска и изобличения преступников наделены целым рядом полномочий, дающих возможность ограничивать (а значит — и нарушать) конституционные права и свободы граждан, адвокаты исключительно с целью «равновесия» системы, также наделяются рядом прав и гарантий, обеспечивающих им и свободу профессиональной деятельности, и независимость от государственных правоохранительных органов.
Итак, если обобщить изложенное, адвокатура решает следующие задачи:
? Защита невиновных от неправомерного обвинения в уголовных преступлениях. Весьма важно: предъявление обвинения заведомо невиновному, проведение в отношении него следственных действий и тем более ограничение его свободы рассматривается обществом и государством как тяжелое должностное преступление (таких «правоохранителей» называют «оборотни в погонах»).
? Содействие правосудию (то есть обществу и государству) в установлении реальной степени и характера совершенного преступления с целью определения судом справедливой меры наказания обвиняемому.
И «попутно», так сказать, факультативно —
? Противодействие органам государственного обвинения с целью освобождения очевидного преступника от заслуженного наказания (справедливого возмездия). Причем умелое использование адвокатом предоставленных ему на законодательном уровне прав и гарантий позволяет ему избежать наказания за подобные явно антиобщественные и деструктивные деяния. Заметим, общество (во всяком случае «общественное мнение») относится к подобным явлениям довольно «нейтрально» (исходя из результирующего вектора). А все потому, что общество (а за ним и государство) вынуждено с подобным злоупотреблением мириться, так как это наименьшее зло из возможного.
Таким образом, фактически в силу объективных причин адвокаты в процессе своей профессиональной деятельности вынуждены регулярно (и весьма часто) «лукавить» (мягко говоря). Более того: именно благодаря этим «способностям» многие адвокаты добиваются выдающихся успехов на профессиональном поприще. Закономерно, что со временем происходит некая «деградация личности», уменьшение чувствительности к позитивным характеристикам личности (честности, открытости). Уже только по этой причине обществу/государству целесообразно ограничивать число граждан, занимающихся этой профессиональной деятельностью.
5. Обобщим изложенное.
? Адвокатура необходима обществу/государству только в уголовном судопроизводстве, где государство применяет свой репрессивный аппарат. Адвокатура здесь выполняет роль обратной связи, что помогает существенно снизить издержки общества из-за ошибок правоохранительных органов. Именно в сфере уголовного процесса в силу ряда причин (как изложенных выше, так и не освещенных в статье) система правового обеспечения должна строиться на принципах «юридической помощи».
? Практически все остальные составляющие системы правового обеспечения (за редким исключением — например, защита прав граждан, не способных на должном уровне самостоятельно обеспечить соблюдение своих прав и свобод) целесообразно переводить в «юридические услуги», то есть доверить это дело «рынку». При этом государство безусловно должно, используя преимущественно методики «мягкой силы», оказывать влияние как минимум по трем направлениям: а) установить границы «правового поля» рынка юридических услуг (на законодательном уровне), формализовав отношения клиент-юрист, урегулировав вопросы ответственности юриста перед клиентом за нарушение обязательства, установив правила учета вознаграждения и налогообложения; б) возможность влияния государства на состав исполнителей юридических услуг путем отсеивания явных непрофессионалов; (в) возможность влияния на выбор клиентов, побуждая последних отдавать предпочтение тем исполнителям юридических услуг, которых государство считает более квалифицированными (например, все тех же адвокатов).
? Права и гарантии профессиональной деятельности, предоставляемые адвокатам, вне рамок уголовного судопроизводства не только излишни, но и вполне возможно, вредны. Проще говоря, это «палка о двух концах», «обоюдоострое оружие», сферу применения которого целесообразно ограничить.
6. Ответы на некоторые доводы апологетов «адвокатской монополии».
6.1. «Кивание» на практику развитых западных стран.
Следует учитывать, что в т.н. странах развитой демократии «адвокатская монополия» на представительство в судах возникла давно и совсем в других условиях. В то время:
• Юридические знания не имели широкого распространения среди обычных граждан.
• Отсутствовали как таковые информационные технологии.
• Подавляющее большинство граждан (интеллект, поведение и т.п.) не могли на должном уровне защищать свои права.
Современные условия в корне отличаются. И последние веяния из «западного мира» дают все основания утверждать, что от этой не выгодной со всех сторон (и в первую очередь — для экономики) традиции скоро откажутся.
6.2. Адвокатура имеет систему внесудебного рассмотрения жалоб клиентов адвокатов.
При ближайшем рассмотрении рекламируемая апологетами «адвокатской монополии» система надзора внутри адвокатской монополии представляет собой ничто иное как внутренний контроль (если хотите — аудит). В любой «корпорации» подобные органы решают задачу повышения конкуренции «корпорации» на «внешнем» (по отношению к корпорации) рынке.
Соответственно «внутренний аудит» ни в коем случае не может заменить «аудит внешний», тем более когда речь идет о защите прав и законных интересов клиентов этой «корпорации». Попытка навязать клиентам адвокатов так называемый досудебный порядок рассмотрения споров с адвокатами грубо нарушает права и законные интересы потребителей «юридических услуг».
7. Итоговые выводы.
Безусловно, существующая система правового обеспечения общества/государства нуждается в совершенствовании. Однако концепцию реформы необходимо выносить на открытое обсуждение широкой общественности, причем не только «юридической». В первую очередь потому, что именно общество/государство будет «платить», как «прямо» — по сложившимся на «рынке правовой помощи» завышенным расценкам, так и «косвенно» в виде убытков из-за недостатков системы.
Также очевиден вывод, что «ЗА» монополию («адвокатскую» или «квалифицированных представителей») ратуют те, кто хочет – (а) или присосаться к создаваемому под этот проект бюрократическому аппарату; (б) или хочет получать сверхдоходы благодаря намеренно созданной монополии.
Автор: Андрей Кузнецов, эксперт в области права и управления
Информация к размышлению.
№ 1. Точное название Приказа Минюста России: «Об утверждении Концепции регулирования РЫНКА профессиональной юридической ПОМОЩИ, предусматривающий обеспечение доступа граждан и юридических лиц на получение квалифицированной юридической помощи» (пункт 1 приложение № 3 к государственной программе РФ «Юстиция»).
№ 2. Ключевой фрагмент интервью (СПС «Гарант», 12.11.2015) известного, высоко профессионального и заслуженно успешного адвоката Анатолия Кучерены:
А.Кучерена: «<...> Адвокат – это священник без рясы: люди приходят к нему, как на исповедь. <...> При этом для того, чтобы полностью понять и оценить ситуацию, в которую попал клиент, часто приходится задавать довольно неприятные вопросы. Однако во всем важно чувствовать грань. Например, занимаясь делом <...>, я никогда не спрашивал ее, убила она своего мужа или нет, – это не мое дело».
«Гарант»: Я всегда думала, что адвокаты первым делом задают такие вопросы…
А.Кучерена: «Я никогда не задаю подобных вопросов. Я могу правильно выстроить тактику защиту и без этих данных, просто изучив материалы дела. <...> ».
Заинтригую: в этих отрывках скрывается «зерно», дающее ключ к пониманию проблемы.
1. Необходимое предисловие: Экономика должна быть экономной (Л.И. Брежнев).
С одной стороны, юридические услуги («юридическая помощь») — это чисто непроизводственная сфера. То есть, трудом юристов не создаются материальные и нематериальные блага, включаемые в так называемый Внутренний Валовый Продукт (ВВП) — в его истинном смысле, раскрытом еще Адамом Смитом и популяризированном Карлом Марксом.
То есть для Российского общества/государства (и общественного мнения на обыденном уровне, кстати) юристы — очевидные нахлебники. Впрочем, как и актеры. Радикальные способы решения проблемы — приобщение этих «бездельников» к общественно полезному труду, предлагали в свое время Аркадий Райкин и худрук самодеятельного театра в к/ф «Берегись автомобиля» (в исполнении Е.А. Евстигнеева).
С другой стороны, общество/государство не обойдется (от слова НИКАК) без всеобъемлющей системы правового обеспечения в широком смысле, в том числе системы правовой помощи гражданам и организациям с целью реализации их прав и свобод, защиты/восстановлении нарушенных законных интересов.
Отсюда вывод: Общество/государство никуда не денется, а юристов содержать придется.
Однако, система правовой обеспечения должна быть рациональной и по возможности наименее затратной для общества/государства.
Именно с опорой на эту позицию должна конструироваться система правового обеспечения жизнедеятельности общества. Лоббируемая Минюстом России «адвокатская монополия» явно исходит из совсем других приоритетов. Очевидность этого всплывает при анализе «информации к размышлению» № 1.
2. «Рынок» и «помощь» — а это совместимо?!
Аксиома, не требующие доказывания: на «рынке» обращаются товары, работы, услуги. Баланс спроса и предложения формирует свободную рыночную цену (здесь и далее имеется ввиду «совершенный», не монополизированный рынок). «Помощь» означает предоставление услуги заведомо не по рыночной ее стоимости, поэтому это возможно или в порядке благотворительности, или за счет (в той или иной мере) государства/общества.
Вывод: «рынка правовой помощи» быть не может — это или самообман авторов, или они целенаправленно пытаются ввести в заблуждение общество/государство, так как при механическом объединении этих двух систем («рынок юридической помощи») одна из них подавит другую — не без потерь для себя. То есть общество/государство не получит ни совершенный «рынок», ни эффективную (качество/цена) «помощь».
В действительности правильно говорить о «системе правового обеспечения» жизнедеятельности общества. В этой системе должны функционировать автономно (исходя из конкретных условий — где и что целесообразнее/выгоднее для общества/государства) и «рынок юридических услуг», и «юридическая помощь». Вопрос в том, как рационально разделить их «зоны ответственности» и снизить до минимума конфликт в «пограничных» областях?
Поэтому начнем с обзора конкретных условий, как современные российские правоведы справляются с задачей «юридического сопровождения» жизнедеятельности общества/государства. Попутно обсудим и второе «противоречие» в названии приказа Минюста: Насколько являются синонимами выражения «профессиональная юридическая» помощь и «квалифицированная юридическая» помощь?
3. Специфика юриспруденции как вида деятельности.
3.1. Фидуциарный характер отношений клиент-юрист.
Отношения клиента и юриста во всех без исключения сферах юридических услуг/помощи — гражданско-правовая, уголовная, семейная и т.д. и т.п., исключительно фидуциарные — то есть основаны на личном доверии клиента юристу. Клиент в первую очередь выбирает себе юриста исходя из принципа «верю/не верю» — конечно, по комплексу разноплановых, но преимущественно субъективных критериев. Именно поэтому клиенту проще смириться с убытками в случае собственного неудачного выбора — «сам ошибся». И наоборот: если исполнитель ему навязан «извне» (даже, если это сделано «из благих намерений»), гнев неудовлетворенного клиента будет обращен и на того, кто ему подставил этого «сертифицированного» специалиста.
3.2. Определяющая роль правосознания.
Право — это формализованная справедливость. Данный постулат означает (в том числе), что государственной (то бишь — «правовой») защите подлежат только «права и законные интересы». «Мнимые» права и противоречащий Закону интерес государством не защищаются. То есть «правая» сторона (на чьей стороне справедливость в споре) всегда имеет преимущество в «правовой защите», так как Закон не ее стороне (другое дело, что соответствующую законодательную норму еще нужно и найти).
Способность чувствовать на уровне инстинктов (подсознательном уровне) «Что такое хорошо, и что такое плохо» (что справедливо, а что — нет) — принято называть позитивным правосознанием.
Позитивное правосознание — это своеобразный «компас», который позволяет безошибочно «отделить зерна от плевел»: провести экспресс-анализ спорных правоотношений и определить, какие права и интересы клиента (и в какой мере справедливы) и могут быть защищены и/или восстановлены, а какие его претензии — нет. А дальше уже «дело техники» подвести под избранную правовую позицию законодательную и доказательственную базу.
Без позитивного правосознания юрист, каким бы он ни был «отличником», представляет из себя банального буквоеда, «не видящего за деревьями леса».
Здесь сразу оговоримся: учебного курса (или предмета), в ходе которого прививается/воспитывается это самое «позитивное правосознание» не существует (печалька). А заменять правосознание механическим заучиванием моральных правил и норм («знанием») — это тоже самое, что пытаться подменить этику этикетом.
3.3. Главное не высшее образование, а средняя сообразительность.
В профессиональной деятельности юриста как нигде актуальна народная поговорка: «Главное не высшее образование, а средняя сообразительность».
То есть способность реально оценивать обстановку, «видеть» сразу общую картину происходящего, а не зацикливаться на второстепенных деталях, сосредотачиваться сразу же на существенных обстоятельствах — гораздо важнее, чем «энциклопедические» знания права. Сказанное отнюдь не значит, что можно пренебречь профессиональными знаниями: просто без «средней сообразительности» они для практикующего юриста превращаются в бесполезный балласт.
3.4. Не стоит делать «фетиш» из диплома (о высшем юридическом образовании).
Юридическая профессия, одна из немногих (я не могу назвать других, подобных), знания и навыки по которой можно получить путем самообразования, причем достичь уровня, вполне приемлемого для успешной конкуренции с выпускниками ведущих юридических факультетов.
Этому способствуют, кроме факторов, указанных выше, такие как:
• Общие начала правовых знаний (а это принципы надлежащего поведения в обществе) прививаются гражданам с момента рождения, закрепляются «на практике» с первых самостоятельных шагов.
• В юридической практике имеют существенное значение «побочные» знания (математика как первоисточник логики; бухучет в налоговых правоотношениях; техническое образование).
• Современные информационные технологии предоставляют фантастические возможности энтузиастам для освоения правовых знаний, как общих, так и применительно к конкретной жизненной ситуации.
В общем, если сейчас судить об оппоненте (представителе другой стороны в споре) по наличию у него диплома правоведа, часто можно попасть впросак. Это равносильно примерно тому, как определять литератора по наличию у него удостоверения члена МАССОЛИТа.
3.5. Особенности «стартапа» в юриспруденции (как виде деятельности).
При оказании юридических услуг/помощи необходимо (несколько утрируя) наличие «светлой головы» (знания и опыт по специальности) и «чистого сердца» (позитивное правосознание). Так как основной «расходный ресурс» деятельности юриста — это его личный труд, материальные издержки можно свести практически к нулю.
Для начала деятельности юристу вполне достаточно весьма примитивного компьютера (с функционалом чуть больше пишущей машинки) с выходом в Интернет. Рабочим местом может служить даже лавочка в общественном учреждении (например, в суде) или обеденный стол на кухне в собственной (арендованной) квартире.
То есть себестоимость мизерная. Отсюда возможность устанавливать предельно низкие цены. И за счет только этого конкурировать с более именитыми (и как следствие — дорогостоящими) коллегами. Многие юристы вообще начинали «карьеру» работой «за бесплатно» только ради практики, зарабатывая на жизнь другими промыслами (например, частным извозом).
Попутно можно отметить, что профессию юриста в чем-то можно уподобить грызунам, которые, чтобы выжить, вынуждены беспрерывно что-то жевать и таким образом стесывать свои растущие зубы. Так и юрист должен постоянно применять свои профессиональные знания и навыки. Даже кратковременная остановка или перерыв в деятельности означает стремительную профессиональную деградацию.
3.6. Один в поле воин.
Ведущие юридические фирмы и адвокатские конторы объединяют в своем составе несколько (а то и десятки) профессиональных юристов, специализирующихся в разных отраслях правовых знаний, а также широкий штат специалистов в «смежных» областях знаний и просто помощников. Это, как правило, должно повышать качество оказываемых клиентам юридических услуг/помощи. Но может и не повысить. А вот цена услуги/помощи при этом возрастает по любому, причем в разы. И юрист-одиночка, который «и швец, и жнец, и на дуде игрец», весьма часто успешно с ними конкурирует, в том числе в судебных баталиях, выигрыш в которых по праву считаются наглядным показателем профессионального уровня в юриспруденции.
4. Адвокатура как система обратной связи.
В системе правового обеспечения жизнедеятельности общества/государства особое место занимает адвокатура. Но перед тем, как обосновать важнейшую роль этого института, предлагаю проанализировать «информацию к размышлению» № 2 — интервью безусловно высокопрофессионального адвоката Анатолия Кучерены, нашедшему на этой стезе свое призвание. В первую очередь обратим внимание на уподобление адвоката священнику — кстати, заведомо ложное по своей сути.
Напомним, что священник считается представителем Бога на Земле, обеспечивает коммуникацию между Всевышним и верующими в него смертными.
Священник на исповеди в первую очередь стремится добиться ответа на вопрос, согрешил исповедующийся, или нет. Затем выясняет отношение исповедующегося к совершенному греху: раскаивается или нет, насколько это искренне. При необходимости наставляет и направляет на путь истинный. Убедившись в полном и безоговорочном раскаянии, отпускает грехи. И уже после этого, так сказать, факультативно, применяет принцип «Богову — Богово, а кесарю — кесарево»: в случае, если грех содержит признаки преступления, советует оформить явку с повинной. Безусловно, в силу тайны исповеди, священник не может «донести» на покаявшегося преступника ни напрямую, ни косвенно.
А вот у адвоката совсем другие «приоритеты»: объективная истина ему ни в коем случае не нужна. Главное другое: (а) что знает сторона обвинения; (б) насколько это «доказано»; (в) какую наименее «вредную» для клиента (весьма часто для закоренелого преступника) версию можно обосновать имеющимися в деле доказательствами. И вместе с тем адвокат считает себя представителем «бога» на бренной земле. Только своего — «адвокатского», который судит смертных отнюдь не по их делам. Все зависит от того, кого грешник назначит своим представителем перед этим высшим судией, насколько «поверенный» искусен делать «из мухи слона», превращать «черное в белое» (и наоборот). В общем, читатель уже догадался, какому «богу» служит адвокат?! Точнее классиков не скажешь: «Я часть той силы, что вечно хочет зла, И вечно совершает благо».
Однако «спустимся на грешную землю».
Институт адвокатуры кроме всего прочего (отбросим здесь мантры про права человека и правовое государство) имеет и чисто экономическое обоснование своей необходимости обществу/государству.
Каждый отдельный человек как создатель материальных и нематериальных благ, как творец расширенного воспроизводства новых граждан ценен обществу/государству. Но все это полезное обществу/государству человек в силу своей натуры лучше всего делает на свободе (так сказать, «производительность» выше). Поэтому «выбытие» любого добросовестного гражданина из процесса «общественного воспроизводства» влечет неблагоприятные экономические (в конечном итоге) последствия.
С другой стороны без поддержания на должном уровне правопорядка (в первую очередь для обеспечения каждому гражданину возможности свободно реализовывать свои права и свободы, в том числе на свободный труд) само существование общества/государства невозможно. Поэтому в интересах сохранения правопорядка преступники (лица, совершившие общественно опасные деяния) подлежат в той или иной форме изоляции от общества (проще говоря их личная свобода ограничивается). Что означает автоматическое снижение экономической ценности этого конкретного гражданина для общества/государства как минимум, на срок ограничения свободы.
Поэтому для общества/государства критически важное значение имеет справедливость применения мер ограничения свободы, тем более исключение ошибок (применение уголовного наказания к невиновному). Адвокатура в системе уголовного судопроизводства выполняет роль обратной связи, обеспечивающей недопущение ошибок, а также адекватность уголовного наказания характеру и степени совершенного преступления. А так как государственные органы правопорядка с целью эффективного поиска и изобличения преступников наделены целым рядом полномочий, дающих возможность ограничивать (а значит — и нарушать) конституционные права и свободы граждан, адвокаты исключительно с целью «равновесия» системы, также наделяются рядом прав и гарантий, обеспечивающих им и свободу профессиональной деятельности, и независимость от государственных правоохранительных органов.
Итак, если обобщить изложенное, адвокатура решает следующие задачи:
? Защита невиновных от неправомерного обвинения в уголовных преступлениях. Весьма важно: предъявление обвинения заведомо невиновному, проведение в отношении него следственных действий и тем более ограничение его свободы рассматривается обществом и государством как тяжелое должностное преступление (таких «правоохранителей» называют «оборотни в погонах»).
? Содействие правосудию (то есть обществу и государству) в установлении реальной степени и характера совершенного преступления с целью определения судом справедливой меры наказания обвиняемому.
И «попутно», так сказать, факультативно —
? Противодействие органам государственного обвинения с целью освобождения очевидного преступника от заслуженного наказания (справедливого возмездия). Причем умелое использование адвокатом предоставленных ему на законодательном уровне прав и гарантий позволяет ему избежать наказания за подобные явно антиобщественные и деструктивные деяния. Заметим, общество (во всяком случае «общественное мнение») относится к подобным явлениям довольно «нейтрально» (исходя из результирующего вектора). А все потому, что общество (а за ним и государство) вынуждено с подобным злоупотреблением мириться, так как это наименьшее зло из возможного.
Таким образом, фактически в силу объективных причин адвокаты в процессе своей профессиональной деятельности вынуждены регулярно (и весьма часто) «лукавить» (мягко говоря). Более того: именно благодаря этим «способностям» многие адвокаты добиваются выдающихся успехов на профессиональном поприще. Закономерно, что со временем происходит некая «деградация личности», уменьшение чувствительности к позитивным характеристикам личности (честности, открытости). Уже только по этой причине обществу/государству целесообразно ограничивать число граждан, занимающихся этой профессиональной деятельностью.
5. Обобщим изложенное.
? Адвокатура необходима обществу/государству только в уголовном судопроизводстве, где государство применяет свой репрессивный аппарат. Адвокатура здесь выполняет роль обратной связи, что помогает существенно снизить издержки общества из-за ошибок правоохранительных органов. Именно в сфере уголовного процесса в силу ряда причин (как изложенных выше, так и не освещенных в статье) система правового обеспечения должна строиться на принципах «юридической помощи».
? Практически все остальные составляющие системы правового обеспечения (за редким исключением — например, защита прав граждан, не способных на должном уровне самостоятельно обеспечить соблюдение своих прав и свобод) целесообразно переводить в «юридические услуги», то есть доверить это дело «рынку». При этом государство безусловно должно, используя преимущественно методики «мягкой силы», оказывать влияние как минимум по трем направлениям: а) установить границы «правового поля» рынка юридических услуг (на законодательном уровне), формализовав отношения клиент-юрист, урегулировав вопросы ответственности юриста перед клиентом за нарушение обязательства, установив правила учета вознаграждения и налогообложения; б) возможность влияния государства на состав исполнителей юридических услуг путем отсеивания явных непрофессионалов; (в) возможность влияния на выбор клиентов, побуждая последних отдавать предпочтение тем исполнителям юридических услуг, которых государство считает более квалифицированными (например, все тех же адвокатов).
? Права и гарантии профессиональной деятельности, предоставляемые адвокатам, вне рамок уголовного судопроизводства не только излишни, но и вполне возможно, вредны. Проще говоря, это «палка о двух концах», «обоюдоострое оружие», сферу применения которого целесообразно ограничить.
6. Ответы на некоторые доводы апологетов «адвокатской монополии».
6.1. «Кивание» на практику развитых западных стран.
Следует учитывать, что в т.н. странах развитой демократии «адвокатская монополия» на представительство в судах возникла давно и совсем в других условиях. В то время:
• Юридические знания не имели широкого распространения среди обычных граждан.
• Отсутствовали как таковые информационные технологии.
• Подавляющее большинство граждан (интеллект, поведение и т.п.) не могли на должном уровне защищать свои права.
Современные условия в корне отличаются. И последние веяния из «западного мира» дают все основания утверждать, что от этой не выгодной со всех сторон (и в первую очередь — для экономики) традиции скоро откажутся.
6.2. Адвокатура имеет систему внесудебного рассмотрения жалоб клиентов адвокатов.
При ближайшем рассмотрении рекламируемая апологетами «адвокатской монополии» система надзора внутри адвокатской монополии представляет собой ничто иное как внутренний контроль (если хотите — аудит). В любой «корпорации» подобные органы решают задачу повышения конкуренции «корпорации» на «внешнем» (по отношению к корпорации) рынке.
Соответственно «внутренний аудит» ни в коем случае не может заменить «аудит внешний», тем более когда речь идет о защите прав и законных интересов клиентов этой «корпорации». Попытка навязать клиентам адвокатов так называемый досудебный порядок рассмотрения споров с адвокатами грубо нарушает права и законные интересы потребителей «юридических услуг».
7. Итоговые выводы.
Безусловно, существующая система правового обеспечения общества/государства нуждается в совершенствовании. Однако концепцию реформы необходимо выносить на открытое обсуждение широкой общественности, причем не только «юридической». В первую очередь потому, что именно общество/государство будет «платить», как «прямо» — по сложившимся на «рынке правовой помощи» завышенным расценкам, так и «косвенно» в виде убытков из-за недостатков системы.
Также очевиден вывод, что «ЗА» монополию («адвокатскую» или «квалифицированных представителей») ратуют те, кто хочет – (а) или присосаться к создаваемому под этот проект бюрократическому аппарату; (б) или хочет получать сверхдоходы благодаря намеренно созданной монополии.
Автор: Андрей Кузнецов, эксперт в области права и управления
Нет комментариев