Галина Новицкая →  Закон о медиации: два года спустя

Итак, прошло два года с момента принятия закона о медиации. Казалось бы, срок небольшой для подведения итогов, тем более что в действие закон вступил лишь полтора года назад. Но нельзя не учитывать знаковость принятия этого закона как вехи в развитии общества, как реального шага (среди других важных шагов) на пути к созданию условий для верховенства права в нашей стране.

Мы уже не раз отмечали, что развитие медиации у нас началось с относительным запаздыванием, даже по сравнению с соседними восточно-европейскими странами, хотя первые попытки познакомить нас с медиацией делались еще на заре перестройки, когда идеи медиации начали проникать к нам вместе с многочисленными гуманитарными программами с Запада (большей частью из США). Попытки эти были спорадическими и непоследовательными, ведь в те времена к нам хлынули многие «советчики» из стран западных демократий, пытаясь помочь, научить, как жить, искренне считая, что они знают, что нам нужно. Тем более что на все это выделялись немалые средства, и каждый, стремясь показать себя гуманистом, филантропом, да еще и заработать, «страну необычную посмотреть», привозил всякого рода технологии, в одночасье учреждал фонды и институты. Не миновала в те годы подобная участь и медиации. То, что подобные идеи не передаются «наскоком», не распространяются как вирус, тогда, кажется, никто не понимал. «Конквистадорам» от медиации казалось, что достаточно нескольких тренингов, семинаров — и все будет в порядке. И сегодня, приезжая на ежегодную конференцию секции альтернативного разрешения споров ABA, я встречаю пожилых заштатных преподавателей, медиаторов, которые, ностальгически вспоминая конец 80-х и начало 90-х, пытаются узнать, какая же участь постигла тех, кого они в течение недолгого времени пытались обучать прогрессивным способам урегулирования конфликтов, разрешения споров. К сожалению, мудрость и глубинный смысл, вложенный Экзюпери в уста своего героя: «Мы в ответе за тех, кого приручили», тем, кто пытался импортировать новые технологии в сферу человеческих отношений, судя по всему, были неведомы.

Родом из тех времен оказались люди «прирученные и брошенные» с единственным знанием, что их научили чему-то новому, но чему именно, и как это соотносится с нашими реалиями, менталитетом, культурой, что с этим новым знанием делать, — им было неясно. Вот почему спустя десятилетие, в 2005 году, когда мы активно и систематически стали предпринимать меры по внедрению и распространению медиации в России, стали проявляться люди, называвшие себя посредниками, ставившие знак равенства между медиацией и Комиссиями по этике, не видевшие больших различий между арбитражем (третейским судом) и медиацией. В сущности, это были отголоски тех времен, когда споры «успешно» разрешались вне суда и без суда посредниками-решальщиками, «разборщиками». Причем большинство этих людей искренне верило, что именно такую деятельность мы и пытаемся институционализировать, продвигая медиацию. Ведь не зря они, не задумываясь, дословно переводили медиацию как «посредничество», не желая делать усилия, чтобы понять смысловое и сущностное наполнение медиации как современного способа разрешения споров. Вот почему разъяснение сущности института медиации требовало немалого труда, и по сей день мы продолжаем вести кропотливую работу, чтобы четко разграничить понятия посредничество и «медиация», введя термин «медиация».

Это огромная просветительская, разъяснительная работа, но она необходима, поскольку в нашу жизнь входит новый подход к разрешению споров, приносящий иную культуру отношения к конфликту, иную культуру поведения в нем. Это новый подход, который без преувеличения способен принести (и, мы уверены, уже приносит) изменения к лучшему в качество жизни каждого человека. Такой подход актуален именно сегодня, ведь не зря востребованность медиации в мире считают реакцией на процессы глобализации, сопровождающиеся сложными миграционными процессами, неизбежно влекущими за собой обострение потребности в сохранении идентичности как на индивидуальном, так и на национальном уровне. Вот почему кажется вполне логичным, что в России интеграция медиации, начавшись в 2004 году, быстро нашла поддержку и общества, и власти.

Интересно, что и юридическое сообщество, которое еще в 2002 году при подготовке АПК не поддержало расширение возможности применения альтернативных способов разрешения споров, уже к 2005-2006 годам стало восприимчивее в отношении медиации. Даже до принятия Закона, когда судьба медиации была еще не вполне ясна (ведь в нашей стране, если что-то не закреплено законодательно, то этого просто нет), с нами стали сотрудничать некоторые суды, стали приезжать слушатели из разных частей страны, чтобы овладеть и новой профессией, и новым мировоззрением.

Поэтому к моменту принятия Закона почва для его реализации в масштабах страны в той или иной мере была подготовлена, и в итоге пятилетней титанической работы здесь были посеяны первые семена. Они начали быстро давать первые всходы. Уже в процессе принятия Закона (который стал свидетельством серьезности намерений государства содействовать развитию нового института), в геометрической прогрессии стало расти количество организаций и отдельных граждан, предлагавших услуги медиации.

Для нас с одной стороны это было отрадно, поскольку свидетельствовало о расширении интереса к новому институту, но с другой стороны мы ясно понимали, что большинство этих предложений рождается из желания занять новую нишу при абсолютном отсутствии знаний и понимания сути медиации. А это может отрицательно сказаться на восприятии медиации гражданами, получающими представление о новом институте посредством таких горе-медиаторов. Ведь дискредитировать новое очень легко.

Увы, эта проблема и сегодня стоит крайне остро, а ее решение еще предстоит найти. ППМ (программа подготовки медиаторов), утвержденная Минобразования и науки, также не дала никаких реальных гарантий качества подготовки тех, кто назовет себя завтра медиатором. Ведь медиатора (а тем более тренера-медиатора) нельзя обучить в блиц-режиме, особенно если речь идет о деятельности в такой обширной, разнообразной, многокультурной и сложной по менталитету своих граждан стране, как Россия.

И все-таки с принятием Закона медиация стала предметом интереса, веянием моды, а у судей возникло понимание, что хотят они того или нет, им придется разобраться с тем, что же такое медиация и, возможно, перейти от формального произнесения фразы о возможности примирения сторон к разъяснению спорщикам преимуществ использовании процедуры медиации.

С применением закона стало увеличиваться количество обращений к процедуре медиации, при этом интерес граждан (физических лиц) растет здесь быстрее, чем интерес со стороны бизнеса. Но тут очень многое зависит от юристов (как корпоративных, так и консультирующих) и адвокатов. Если юрист профессионален, он, безусловно, владеет знаниями об АРС и медиации и рекомендует ее клиенту. Однако, как показал опыт, во всех странах (и мы здесь не исключение) в начале юристы воспринимают медиацию как посягательство на свои доходы. К счастью, уже за два года действия закона в этом отношении наметился перелом. Все больше адвокатов стремится понять медиацию и интегрировать это знание в профессиональную практику. Более того, к нам приходит все больше юристов, адвокатов, чтобы обучиться медиативному подходу (разработан Научно-методическим центром медиации и права), научиться эффективно сопровождать клиента в процедуре медиации.

Сегодня можно сказать, что все три основные необходимые элемента для внедрения и распространения нового института в большей или меньшей степени у нас есть. Это:

— Закон, который и является ключевой отправной темой данной статьи. Отношение к нему неоднозначное, но, повторюсь, не будь этого Закона, не было бы и полемики о возможных путях развития медиации в нашей стране.

— Информирование населения и различных профессиональных групп, как потенциальных пользователей медиации. Это информирование, конечно, еще долгое время будет оставаться на гораздо более низком уровне, нежели хотелось бы. Ведь даже в таких странах как США, Великобритания, где медиация востребована уже не первое десятилетие, о ней знают не более 10 – 20% простых людей. Просветительская работа, формирование правильного представления о медиации в общественном сознании – это задача на все времена. И очень важно, как и кем это будет делаться.

— И, наконец, возникновение и формирование профессионального сообщества медиаторов, о котором будет еще сказано ниже.

Что же касается поддержки со стороны государства, то о пользе медиации говорят в самых высоких эшелонах власти. В последнее время даже часто обсуждается вопрос о более активной роли государства в продвижении этого нового института. Говорят, что, мол, одного принятия Закона недостаточно, что необходима государственная программа развития медиации. Да, действительно, дополнительная поддержка со стороны государства не помешала бы, но нужно быть очень осторожными с механизмами и формами такого рода поддержки. Ведь медиация – это как раз инструмент, позволяющий снизить административное давление, уменьшить вмешательство государственных институтов в разрешение споров. Важнейшее преимущество медиации состоит именно в том, что она создает для каждого человека условия, в которых он на равных сможет реализовать свои интересы и потребности, не прибегая к помощи директивной власти, к правоприменению. Поэтому предлагаемые некоторыми (судя по всему, недостаточно понимающими суть медиации) представителями юридического сообщества механизмы централизованного управления медиацией, да еще на основе сети государственных бюро, вызывают недоумение и даже опасения за судьбу еще столь хрупкого явления, каким является медиация в нашей стране.

Государство могло бы помочь в развитии служб медиации при судах (ее не следует путать с судебной медиацией, которая в условиях тотального недоверия и коррумпированности в нашем обществе сегодня совершенно неприемлема). Основной задачей этих служб должна стать популяризация медиации, повышение уровня информированности граждан о новых возможностях, которые им предоставляются с легитимизацией нового способа разрешения споров. В рамках создания служб медиации при судах одним из ключевых элементов является обучение судей компетентному направлению на медиацию, а также освоение ими навыков медиативного подхода. Ведь частью миссии судьи является содействие примирению сторон. Если в этом направлении будут сделаны соответствующие шаги (как, например, включение медиации в ФЦП совершенствования судебной системы на следующий пятилетний период, т.е. финансирование, пусть даже самое минимальное для создания служб медиации при судах), мы не только разгрузим суды и тем самым поможем повышению качества правосудия, но и дадим четкий знак обществу (и бизнесу в том числе), что российская правовая система повернута лицом к тем, для кого она функционирует, что суд сам способствует ответственному отношению граждан к принятию значимых для них решений, что судебная система не цепляется за свою власть и полномочия, данные ей обществом, содействуя развитию современных подходов, позволяя гражданам самим выбирать, что для них более выгодно и приемлемо, и при этом всегда давая им опору и уверенность в том, что именно в суде они смогут защитить свои права, найти справедливость, опираясь на закон, если другие способы не принесли желаемого результата.

Такое развитие событий помогло бы, к примеру, переломить тенденцию ухода бизнеса в другие юрисдикции (что происходит прежде всего из-за недовольства отечественной судебной системой). Тогда мы могли бы говорить о реальной конкурентоспособности нашей правовой системы. И надо сказать, что во время работы над Законом и за последний год (когда активно обсуждалось введение медиации как обязательной досудебной процедуры) мы убедились в том, что сами суды в той или иной мере заинтересованы в применении медиации, хотя подчас не вполне ясно представляют ее сущность и функции.

Суды общей юрисдикции проявляют готовность сотрудничать в процессе введения медиации как обязательной процедуры по ряду категорий споров, рассматривая ее как досудебную, происходящую за пределами суда. Арбитражные суды, сначала отрицая возможность востребованности медиации в России (в силу дешевизны судебного разбирательства и издержек в целом, а также относительной быстроты судебных процессов), впоследствии выступили с предложением создать так называемый институт судебных посредников и судебного посредничества (даже охарактеризовав один из предложенных законопроектов, как способствующий снижению нагрузки на суды, а другой — как содействующий совершенствованию примирительных процедур). Однако введение посредничества, медиации или специальной примирительной процедуры, совершаемой судьями или работниками суда в рамках судебного разбирательства, лишь усугубит тот фон недоверия, который сегодня сложился в отношении наших правовых институтов, и будет способствовать дальнейшему уходу российского бизнеса в другие юрисдикции.

Таким образом, сегодня в России происходит интенсивное движение в процессе интеграции нового института. Движение это не всегда и не во всем позитивное, но в любом случае, ставящее новые вопросы, требующие искать ответы под иным углом зрения.

Благодаря поставленной Президентом РФ в декабре 2012 года задаче о рассмотрении возможности введения обязательных примирительных процедур была проведена работа, которая выявила, что без создания необходимой основы, инфраструктуры, такая мера может лишь привести в масштабах страны к ограничению доступа к правосудию и к еще большему недовольству граждан существующим положением правовой системы. Именно поэтому так важно, чтобы сегодня на основе инициативы развивались пилотные проекты, дающие бесценный опыт реальной интеграции медиации в правовую систему России. Именно такая «точечная» работа с судами и велась нами на протяжении всех этих лет. Без этого опыта не было бы дальнейшего развития института медиации, не возникло бы более ясное представление о применении этого института в нашей стране. Авторитетное мнение судей, их активное содействие было одним из стимулов развития процесса интеграции медиации. Все это способствует тому, чтобы опыт применения медиации рос, чтобы у медиаторов накапливался профессиональный опыт, у общества — опыт применения медиации, а у государства совместно с профессиональным сообществом медиаторов открывались новые возможности на основе практики вырабатывать дальнейшие шаги по развитию этого института.

Безусловно, очень важно создать условия для контроля качества подготовки медиаторов. И это как раз та задача, в решении которой государство может помочь. Но и здесь основную роль должно играть само профессиональное сообщество медиаторов, которое является третьим элементом интеграции нового института. И это сообщество сегодня возникает на наших глазах (и при нашем непосредственном участии). Именно с целью формирования профессионального сообщества медиаторов, для формирования правил и стандартов медиативной деятельности, для контроля ее качества создано НП «НОМ», которое со временем преобразуется в саморегулируемую организацию.

Так или иначе, сегодня медиация в России – это реально существующий институт, действующий и действенный способ разрешения споров в современном российском обществе. Пускай сегодня к нему, как уже говорилось, чаще обращаются частные граждане, а не представители организаций, государственных структур, бизнеса, это лишь свидетельствует о большей мобильности тех, кто обладает информацией и умеет ею распоряжаться. В конце концов, подобные тенденции возникают во многих областях человеческой жизни, как бы разделяя ее на два мира. Мир, состоящий из национальных государств, ограниченных государственными политическими границами, и мир виртуальный, информационный, в котором границ практически нет.

Государства выстраивают свою политику, исходя из государственных интересов, но зачастую, не учитывая голос «меньшинства», который благодаря информационным технологиям в некоторых случаях оказывается внятным большинству. Если не учитывать этот факт и не выстраивать диалог с обществом, — диалог, основанный на принципах медиации, — последствия могут оказаться ужасающими (причем и для общества, и для государства). Медиация обладает уникальной способностью соединять миры, открывать и примирять разные интересы. И нам нужно сделать все, чтобы этот институт не оказался формализован, не был дискредитирован в глазах общества. Именно это на сегодня и является главной задачей развития медиации в России.

Шамликашвили Цисана Автандиловна, президент Национальной организации медиаторов, создатель и научный руководитель Центра медиации и права.