Дмитрий Литвинский (Адвокат, Париж) →  Газпромбанк во Франции: все в полном экзекватуре

30 января 2013 г. Кассационный суд Франции вынес решение (Cour de cassation (1?re Chambre civile), 30 janvier 2013, Soci?t? Gazprombank c. Monsieur Maurice X.), которое имеет все основания для того, чтобы на долгие годы вперед рассматриваться в качестве эмблемы истинного отношения во Франции к решениям российских судов. Прежде всего, потому, что использованные судом общие формулировки дословно воспроизводят оформленный им же в 2007 г. подход к иностранным судебным решениям, и, тем самым, позволяют предполагать намерение придать своему постановлению характер не рядового, но принципиального. Во-вторых, вынесено оно в пользу крупнейшей российской компании, принадлежащей к структурам, нередко ассоциирующимся в западном общественном мнении с самой Россией, причем не обязательно в позитивном контексте. В-третьих, играет свою роль и серьезность взыскиваемой суммы, которая с учетом процентов и издержек превысит 10 миллионов евро.

На выходе — буквальное наложение на франко-российские отношения сложившейся французской правовой нормы без какого-либо при этом требования взаимности от России, также как и четкий отказ поддержать огульные обвинения в политической ангажированности российского правосудия. Все это выбивает почву из-под ног у возможных обвинений в пристрастном отношении Франции к российскому бизнесу, хотя бы и в ущерб своим собственным гражданам.

Итак, в 2003 г. в Москве, российская компания Жан Лион заключила с Газпромбанком два договора займа на общую сумму порядка 9 миллионов долларов. Оба займа были обеспечены солидарным поручительством со стороны физического лица – француза, проживающего в России. В соответствии с содержащимися в соглашениях оговорками, устанавливалось применение к ним российского права и подсудность споров российским судам. У компании – заемщика возникли финансовые сложности. В итоге, двумя решениями Черемушкинского районного суда г. Москвы было присуждено взыскать с французского гражданина в пользу Газпромбанка как основную сумму долга, так и набежавшие на нее проценты. Решения были подтверждены и Московским городским судом, а взыскателю выданы исполнительные листы. Банк предъявил российские судебные решения к исполнению во Франции, благополучно получил экзекватуру, каковая была подтверждена во Франции и в апелляции.

В итоге дело добралось до Кассационного суда.

Среди прочего, обратившаяся в Кассационный суд французская сторона настаивала и на том, что российские решения нарушают международный публичный порядок, поскольку не отвечают критериям независимости и беспристрастности, так как вынесены российским судом в пользу стороны спора, контролируемой крупнейшей российской компанией и непосредственно самим российским государством. Также указывалось на необходимость применения французских норм о защите прав потребителей, запрещающих профессиональному заимодавцу ссылаться на поручительство со стороны физического лица, если таковое явно не соответствует финансовым возможностям этого последнего.

Впрочем, Кассационный суд оказался глух к приведенным аргументам. В достойной быть воспроизведенной здесь формулировке Суд указал [ перевод мой ]:

« […] для того, чтобы выдать экзекватуру в условиях, когда отсутствует международное соглашение, как это обстоит в отношениях между Францией и Россией, французский судья должен убедиться, что выполнены три условия, а именно: может косвенно признаваться компетенция иностранного судьи, исходя из наличия связи между спором и рассматривающим его судьей; соответствие международному публичному порядку применительно к существу спора и к процедуре; а также отсутствие обхода закона».

Напомню, что во Франции условия и порядок признания и исполнения иностранных решений в тексте закона почти не урегулированы. Практически полностью, позиция права в этом вопросе – результат длительной эволюции судебной практики. В итоге, сегодня условия экзекватуры определяются по формуле, данной в решении Кассационного суда по делу Cornelissen от 20 февраля 2007 г. Формула эта практически дословно и была воспроизведена в решении от 30 января. Сводится она, по сути, к двум моментам: возможности, выдавая экзекватуру, косвенно признать, что иностранный суд имел право выносить решение по делу, и что, вынося такое решение, он не нарушил французские требования публичного порядка. Третье условие об обходе закона на практике почти всегда поглощается одним из этих двух.

Какие-либо размышления о взаимности со стороны иностранного государства в этом списке не предполагаются, что, впрочем, с практической точки зрения более чем оправданно.
Что касается признания за иностранным судом международной компетенции на рассмотрение спора, то за век практики первоначально достаточно строгое условие постепенно свелось к проверке того, достаточно ли связан спор с той страной, судом которой он рассматривается.
Руководствуясь таким подходом, Кассационный суд указал, что:

«стороны добровольно согласились с оговоркой о компетенции, сделанной в пользу российского суда, на которую Газпромбанк делал прямую ссылку; что, также, договоры займа и поручительства подлежали исполнению в России, и что, наконец, адвокат господина X. не оспаривал компетенцию российского суда […] [ прим. мое – очевидно, что в момент рассмотрении дела в России ] … что из этого можно было сделать вывод […], что обращение в российский суд вписывалось, без какой бы то ни было при этом попытки обхода закона, и в обязательства принятые на себя господином Х. по солидарному поручительству, и в фигурировавшую в нем оговорку о подсудности».

В отношении же установления соответствия российского решения требованиям публичного порядка [ более подробно см. мою публикацию о публичном порядке во Франции в февральском номере журнала Закон ], то Кассационный суд, вполне ожидаемо для французского права, сначала высказался по поводу соблюдения его требований судом в процессе рассмотрения спора, а потом и в том решении, которое было закреплено по итогам такого рассмотрения.
По первому моменту в практически академической манере указано:

«господин Х. был представлен во время судебного разбирательства, ему были предоставлены необходимые сроки для защиты своей позиции и удовлетворены его запросы о переносе судебных заседаний, им были обжалованы вынесенные решения, которые носили мотивированный характер».

В отношении же отсутствия нарушений материального публичного порядка вывод суда был адаптирован к российскому контексту, отмечая при этом, что истец так и не доказал:

«в чем же то обстоятельство, что общество Газпромбанк является третьим российским банком, находящимся под контролем со стороны российского государства, могло бы отразиться на независимости и беспристрастности российских судов применительно к рассмотрению данного дела».

Суд ответил и на основанный на французских нормах защиты потребителей довод о невозможности для банков извлекать выгоду из поручительств, подписанных физическими лицами, если в момент подписания обязательство явно не соответствовало их имущественной и финансовой ситуации. Ограничился он при этом указанием на то, что несоблюдение иностранным судьей правила, относящегося к публичному порядку во внутреннем праве

«не противоречит французской концепции международного публичного порядка».

Таким образом, суд вполне ожидаемо еще раз подтвердил традиционный для французской судебной практики подход, проводящий разницу между понятием публичного порядка во внутреннем праве и понятием публичного порядка, используемого в рамках международного частного права. В соответствии с таким подходом, при экзекватуре во Франции иностранных судебных решений, а тем более вынесенных на основании норм иностранного права, трудно ожидать, что они будут соответствовать всем предписаниям, которые внутри страны носят императивный характер. Достаточно, чтобы они не противоречили фундаментальным принципам, рассматриваемых в качестве международно-важных. Еще труднее требовать от иностранного суда строгого соблюдения чисто французских правил в ситуации, когда речь идет о споре, имеющем к Франции далеко не самое непосредственное отношение. С этой точки зрения, решение Кассационного суда вполне вписывается в т.н. теорию приближенного действия публичного порядка, когда реакция французского публичного порядка зависит преимущественно от интенсивности связи соответствующего юридического отношения с французским правопорядком.

Наличие во французской судебной практике столь явной, как решение Кассационного суда от 30 января, иллюстрации нейтрально-правового отношения к российским судебным решениям, во всяком случае, к решениям, связанным с областью бизнеса, не может не радовать. В целом, позиция французского права, которое не обуславливает свой подход в этой сфере состоянием политических отношений с иностранным государством, выражающемся или в подписании с ним договора о признании и исполнении, или в предъявлении к нему весьма невнятного по своей сути требования взаимности, сводится лишь к поиску ответа на два главных вопроса: в какой степени за иностранным судьей можно признать право выносить решение по соответствующему спору и в какой, если уж такое право за ним на стадии экзекватуры косвенно признанно, такое решение может быть безболезненно интегрировано во французский правопорядок.

На этом фоне особенно ярко бросаются в глаза любые случаи отказа в признании в России решений французских судов по гражданским и коммерческим делам, ориентирующиеся на отсутствие между двумя странами международного соглашения об исполнении. Из последних, со всеми возможными оговорками, можно отметить постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 14 июня 2012 г. по делу Дарсайл / Боэгли-Гравюр, связанное с признанием решения французского суда и отправившее дело на новое рассмотрение, в том числе и с указанием на необходимость выяснить факт наличия между Россией и Францией международного договора.

Право государства самостоятельно устанавливать на своей территории условия признания решений, вынесенных в рамках других правопорядков, вряд ли может быть поставлено под сомнение. Хотя при этом было бы оправленным ориентироваться в первую очередь на существующие реалии международных частноправовых отношений. Опыт Франции в этом не самое плохое подспорье.

Копия на: avocatlitvinski.livejournal.com