Антон Михайлов → К вопросу о ценностных основаниях романо-германской и англо-американской правовых традиций
1. «Традиция в праве, – указывает А.П. Рожнов, – характеризуется такими признаками, как устойчивость, неизменность, стабильность, повторяемость и характерность. Правовая традиция есть закономерность развития права, определяемая особенностями его национально-исторического развития и проявляющаяся в отчетливо выраженной стабильности, повторяемости и преемственности правового менталитета, источников права, правовых институтов и процедур деятельности».
По верному замечанию И.Ю. Козлихина, традиция предполагает ту или иную иерархию ценностей, способы аргументации, последовательность и логику рассуждений, и поэтому она неизбежно ограничивает исследователя.
На наш взгляд, характерные и неизменно присутствующие черты правовой традиции, ее устойчивость, стабильность определяются, прежде всего, структурами юридической догмы и правовой идеологии.
В любой отдифференцированной правовой системе значимое, а в некоторых видах деятельности центральное, место занимает сообщество юристов. Единство профессионального правосознания юристов, его институционализация, профессиональные виды деятельности закладываются одновременно с образованием юридической догматики, эффективная трансляция и закрепление структур которой предполагает формирование соответствующей правовой идеологии.
Формируемые правовой идеологией ценностно-целевые структуры задают рамки восприятия юридических институтов и видов юридической деятельности со стороны общественного сознания. В свою очередь ценностно-целевые «рамки» способны задавать поиск адекватных юридических средств для разрешения социальных ситуаций, что является центральной задачей догмы права.
2. У западных правовых систем единые христианские истоки, определившие принципы западной политико-правовой системы (Честнов И.Л. Актуальные проблемы теории государства и права. Диалогическая природа государства и его место в политической системе общества. СПб., 2007. С. 7.), общее античное наследие и философские системы.
Как романо-германской, так и англо-американской системам свойственны ценности индивидуальной свободы, формального равенства, справедливости как соразмерности, гражданского общества, господства права/законности. Обе системы с эпохи Нового времени являются светскими, основываются на философии индивидуализма, которой свойственно противопоставлять индивида обществу и государству, отсюда – концепты гражданского общества, неотъемлемых прав человека, правового государства, предпочтение ценности победы в юридическом процессе над ценностью примирения тяжущихся.
Западные правовые системы рассматривают право в качестве относительно самостоятельной от иных социальных регуляторов ценности, что отражается в отдифференцированном характере правовых систем романо-германского и англо-американского типа.
Именно поэтому, на наш взгляд, немецкие компаративисты делают вывод, что «правовая идеология англосаксонской, немецкой, романской и скандинавской правовых семей в целом совпадает, а различия определяются другими элементами стиля». (Цвайгерт К., Кетц. Х. Указ. соч. С. 115.)/
Вместе с тем Д. Ллойд указывает на то, что континентальная и англо-американская правовые традиции имеют различные религиозные основания (католицизм и протестантизм), противопоставляет рационализм и дедуктивную методу романо-германского права эмпиризму и индуктивному мышлению англо-американского, говорит об университетском академизме континентальной традиции и сугубо практико-прикладной направленности англо-американской системы. (См.: Ллойд. Д. Указ. соч. С. 253—255.)
3. Английское (и, наверное, отчасти американское) отношение к юридической профессии: специалист должен иметь строгую, направленную на профессиональный объект, организацию сознания. Английское юридическое образование в гораздо большей степени ориентировано на догму права. Иными словами, образования в понимании средневековых схоластов как пути, приближающего учащегося к образу Христа, у англичан нет. Юридическое «образование» должно погрузить студента в практическое искусство, каковым является право, а история, философия и прочее — ненужный балласт для юриста-специалиста. Другая концепция, исторически укорененная в особенностях системы общего права, центрированности права на судебном процессе.
Об английской правовой доктрине М. Вебер писал: «Эта юриспруденция не способна служить основой для рациональной систематизации права и даже для рационального подхода к правовым проблемам. Происходит это потому, что понятия, которыми она оперирует, ориентированы на осязаемые, конкретные, повседневные, наглядные и в этом смысле формальные обстоятельства дела». Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. 1956. S. 457. Цит. по: Цвайгерт К., Кетц. Х. Указ. соч. С. 292.
Ср.: «Очень часто французский рационализм противопоставляют англосаксонскому эмпиризму. Это вполне справедливо. /…/ Эмпиризм принадлежит Англии, как свидетельствует вся история ее права и его приспособляемости. Дух традиции не обязательно отмечен консерватизмом: он, главным образом, состоит в умении адаптировать старые категории и ценности к новым реалиям». Рулан Н. Историческое введение в право. Учебное пособие для вузов. М., 2005. С. 263, 288. «Традиции общего права носят в основном протестантский и светский характер и глубоко пропитаны верой в английский эмпиризм». Ллойд. Д. Указ. соч. С. 254.
Есть грандиозное различие в «системах» образования, построенных на рационализме и сенсуализме. Романо-германская традиция берет свои истоки в средневековых университетах, право для нее – это умопостигаемая идея, которую следует найти в тексте, а социальный опыт должен быть подстроен под эту идею. В англо-американской традиции все принципиально иное: если право – это не наука, а практическое искусство, то в основании всех компетентностей юриста лежит не ratio, а опыт. И все многовековые английские школы-гильдии основываются на этом представлении. Именно из такого сенсуалистского основания уже много позже вырастают социологические, «реалистические», антропологические концепции понимания права.
По верному замечанию И.Ю. Козлихина, традиция предполагает ту или иную иерархию ценностей, способы аргументации, последовательность и логику рассуждений, и поэтому она неизбежно ограничивает исследователя.
На наш взгляд, характерные и неизменно присутствующие черты правовой традиции, ее устойчивость, стабильность определяются, прежде всего, структурами юридической догмы и правовой идеологии.
В любой отдифференцированной правовой системе значимое, а в некоторых видах деятельности центральное, место занимает сообщество юристов. Единство профессионального правосознания юристов, его институционализация, профессиональные виды деятельности закладываются одновременно с образованием юридической догматики, эффективная трансляция и закрепление структур которой предполагает формирование соответствующей правовой идеологии.
Формируемые правовой идеологией ценностно-целевые структуры задают рамки восприятия юридических институтов и видов юридической деятельности со стороны общественного сознания. В свою очередь ценностно-целевые «рамки» способны задавать поиск адекватных юридических средств для разрешения социальных ситуаций, что является центральной задачей догмы права.
2. У западных правовых систем единые христианские истоки, определившие принципы западной политико-правовой системы (Честнов И.Л. Актуальные проблемы теории государства и права. Диалогическая природа государства и его место в политической системе общества. СПб., 2007. С. 7.), общее античное наследие и философские системы.
Как романо-германской, так и англо-американской системам свойственны ценности индивидуальной свободы, формального равенства, справедливости как соразмерности, гражданского общества, господства права/законности. Обе системы с эпохи Нового времени являются светскими, основываются на философии индивидуализма, которой свойственно противопоставлять индивида обществу и государству, отсюда – концепты гражданского общества, неотъемлемых прав человека, правового государства, предпочтение ценности победы в юридическом процессе над ценностью примирения тяжущихся.
Западные правовые системы рассматривают право в качестве относительно самостоятельной от иных социальных регуляторов ценности, что отражается в отдифференцированном характере правовых систем романо-германского и англо-американского типа.
Именно поэтому, на наш взгляд, немецкие компаративисты делают вывод, что «правовая идеология англосаксонской, немецкой, романской и скандинавской правовых семей в целом совпадает, а различия определяются другими элементами стиля». (Цвайгерт К., Кетц. Х. Указ. соч. С. 115.)/
Вместе с тем Д. Ллойд указывает на то, что континентальная и англо-американская правовые традиции имеют различные религиозные основания (католицизм и протестантизм), противопоставляет рационализм и дедуктивную методу романо-германского права эмпиризму и индуктивному мышлению англо-американского, говорит об университетском академизме континентальной традиции и сугубо практико-прикладной направленности англо-американской системы. (См.: Ллойд. Д. Указ. соч. С. 253—255.)
3. Английское (и, наверное, отчасти американское) отношение к юридической профессии: специалист должен иметь строгую, направленную на профессиональный объект, организацию сознания. Английское юридическое образование в гораздо большей степени ориентировано на догму права. Иными словами, образования в понимании средневековых схоластов как пути, приближающего учащегося к образу Христа, у англичан нет. Юридическое «образование» должно погрузить студента в практическое искусство, каковым является право, а история, философия и прочее — ненужный балласт для юриста-специалиста. Другая концепция, исторически укорененная в особенностях системы общего права, центрированности права на судебном процессе.
Об английской правовой доктрине М. Вебер писал: «Эта юриспруденция не способна служить основой для рациональной систематизации права и даже для рационального подхода к правовым проблемам. Происходит это потому, что понятия, которыми она оперирует, ориентированы на осязаемые, конкретные, повседневные, наглядные и в этом смысле формальные обстоятельства дела». Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. 1956. S. 457. Цит. по: Цвайгерт К., Кетц. Х. Указ. соч. С. 292.
Ср.: «Очень часто французский рационализм противопоставляют англосаксонскому эмпиризму. Это вполне справедливо. /…/ Эмпиризм принадлежит Англии, как свидетельствует вся история ее права и его приспособляемости. Дух традиции не обязательно отмечен консерватизмом: он, главным образом, состоит в умении адаптировать старые категории и ценности к новым реалиям». Рулан Н. Историческое введение в право. Учебное пособие для вузов. М., 2005. С. 263, 288. «Традиции общего права носят в основном протестантский и светский характер и глубоко пропитаны верой в английский эмпиризм». Ллойд. Д. Указ. соч. С. 254.
Есть грандиозное различие в «системах» образования, построенных на рационализме и сенсуализме. Романо-германская традиция берет свои истоки в средневековых университетах, право для нее – это умопостигаемая идея, которую следует найти в тексте, а социальный опыт должен быть подстроен под эту идею. В англо-американской традиции все принципиально иное: если право – это не наука, а практическое искусство, то в основании всех компетентностей юриста лежит не ratio, а опыт. И все многовековые английские школы-гильдии основываются на этом представлении. Именно из такого сенсуалистского основания уже много позже вырастают социологические, «реалистические», антропологические концепции понимания права.
Нет комментариев