Владимир Гуков → Уголовный кодекс мягкий или суровый?
Складывается такое ощущение, что гуманизацию Уголовного кодекса начали чуть ли не с самого его принятия в 1996 году. Да и вообще, согласитесь, что либерализация наказаний и прочие «смягчительные меры» были всего актуальны для УК и для всего уголовного законодательства в целом.
Мне интересно Ваше мнение на этот счет. Как вы считаете, наш Уголовный кодекс мягкий и становится все «белее и пушистие» с каждым годом или он чрезмерно суровый?
Мне интересно Ваше мнение на этот счет. Как вы считаете, наш Уголовный кодекс мягкий и становится все «белее и пушистие» с каждым годом или он чрезмерно суровый?
Но, зато, можно с уверенностью сказать, что система правосудия у нас с обвинительным уклоном. Как мне кажется, у нас до сих пор действует негласное правило, сохранившееся с советских времен: «суд не должен оправдывать».
В связи с чем гуманизация кодекса видится вполне правильным шагом, хотя, конечно это не решение проблемы, а адаптация к текущим условиям.
Здесь в блоге уже проскакивал как-то http://rusrep.ru/article/2011/05/11/mediator. Мне кажется точка зрения изложенная в этой статье заслуживает внимания. Нельзя понизить уровень преступности, неуклонно увеличивая количество бывших и настоящих заключенных.
Но вопрос не в этом. Исключая тенденции к обвинительным приговорам и количество лишенных свободы людей как внешние факторы, можно ли сказать что Уголовный кодекс мягкий или жесткий? Конечно, это не совсем, может быть, верный подход, так как все взаимосвязано — уголовный кодекс часто не дает альтернатив судьям при решении определенных дел и поэтому получается так, что у нас сидит миллион человек. Возможно, есть какие-то иные критерии оценки?
И по-большому счету, надо сказать, что он не является определяющим фактором.
Не помню точно кто из римских юристов сказал (кажется Павел): несправедливый закон не порождает право.
В этой фразе очень четко отражается, что закон целиком и полностью зависит от правоприменения. Несправедливый закон потому не становится правом — потому что его не будут применять, потому что он нежизнеспособен, т.к. не отвечает нуждам общества.
Так и с уголовным кодексом. Закон может быть очень жестким, но при этом у судов может быть достаточно полномочий, чтобы применять его гуманно и соразмерно. И наоборот: закон может быть мягким, но правоприменительная практика сложится так, что из ремня он превратится в кнут.
Как я уже сказал, в России сложился еще с советских времен обвинительный уклон правосудия. Оправдательные приговоры выносятся крайне редко (на 2009 год их было вынесено менее 1%), причем всем прекрасно известно что в этом нет заслуг правоохранительных органов, они далеко не идеально исполняют свою работу. Причина в таком катастрофически низком количестве оправдательных приговоров кроется в политике государства. В наших глупых статистических методах оценок работы гос. органов, из-за которых правоприменители думают не о судьбе человека, а о палочке в отчете.
И в этом контексте, наше государство еще раз показывает, что они, вместо того чтобы исправить проблему, — ищут пути ее обхода. Оправдывать не разрешим (как же… прокуратуру и следствие подставлять), но разрешим дать незаметный срок или вообще вынести приговор без лишения свободы.
Отвратительное решение, но за не имением лучшего…
Но это оптимистический взгляд на вещи. Он основан на том предположении, что законодатель не слишком циничен и ему не наплевать на нашу систему правосудия.
Есть подход и более циничный, который связывает послабления в ответственности с «волей господствующего класса». Они таким образом спасают себя от тюрьмы. Действительно, кто может совершить экономические преступления если не господствующий класс? А ведь именно в отношении экономических преступлений сейчас идут послабления.
Думаю что мотивы гуманизации кодекса двойственные, но я убежден, что такие меры необходимы. Пока мы будем сажать всех и вся — воровская культура у нас в стране будет только крепнуть. А, согласитесь, нельзя искоренить то, что модно, распространено и типично. Чего стоит повальное увлечение шансоном, из-за которого иногда невозможно ездить в общественном транспорте.