Дмитрий Дедов → Социальный порядок
Пользователи в своих комментариях подняли целый комплекс вопросов о сущности социального порядка, которые требуют обобщения. Вот предварительные итоги.
Система стремится к стабильности, которая является ее неотъемлемым признаком. Поэтому стабильность жизненно важна для системы. Создание условий для определенных связей между участниками невозможно без упорядочения этих взаимодействий для целей формирования и обеспечения стабильного существования системы. Эти условия обеспечивает порядок. Таким образом, стабильность проявляется в:
-?постоянном составе элементов,
-?многократном повторении взаимодействий,
-?упорядочении взаимодействий для достижения общего результата,
-?объективном, естественном характере взаимодействия между элементами системы.
Стабильность и в праве ассоциируется с порядком. Не случайно все юристы в один голос заявляют о том, что основная функция права заключается в обеспечении порядка. В разных источниках мы можем найти и другие функции (защита справедливости, регулирование общественных отношений), но эти функции малопонятны, так как являются плодом чистого разума, а порядок реален, как ни что другое, изобретенное пытливым юридическим умом.
Кроме этого, порядок является той основой, на которой держится любое общество, какой бы ни была юридическая форма его оформления — от ТСЖ до государства. Именно порядок является целью поиска идеального государственного устройства. Все попытки такого поиска оказывались неудачными. Подчеркну – абсолютно все: от Платона, Аристотеля, Н. Макиавелли, Кампанеллы, И. Бентама, Т. Гоббса и заканчивая теоретиками «материалистического учения» коммунизма. Но и на них, конечно, эта история не закончилась. Каждый уважающий себя писатель-фантаст и все другие его коллеги, успешно работающие в жанре fiction, создают и пестуют свою параллельную реальность. Однако такой прожект оказывается всегда далек от реальности, потому что его автор самостоятельно создает социальные связи между воображаемыми персонажами, а не реальными людьми, действующими согласно своим естественным потребностям и интересам.
?Люди редко понимают естественный характер порядка. Почему-то считается, что если бы не было гражданского кодекса, Россия бы оказалась во мраке. Совсем не так: новые нормы поведения получили бы относительно быстрое закрепление через судебные решения и теоретические доктрины, как это и происходило с договорным правом Англии, которое развивалось на основе прецедентов. Но если англичане создавали нормы на основе собственного опыта и определенных целей, то сейчас это сделать значительно легче и быстрее на основе уже имеющегося опыта других стран. Но опыта решения проблем и создания соответствующих условий их реализации (правовые институты являются лишь одним из условий), а не переписывания
?На почтовой открытке из серии «Москва будущего» издания «Эйнемъ» начала ХХ века художник наивно представил себе, как новые технологии изменят не только облик, но и ситуацию в городе. Открытка имеет надпись со следующим содержанием: «Красная площадь. Шум крыльев, звон трамваев, рожки велосипедистов, сирены автомобилей, треск моторов, крики публики. Минин и Пожарский. Тени дирижаблей. В центре – полицейский с саблей. Робкие пешеходы спасаются на лобном месте. Так будет лет через сто».
Проекты, имевшие претензии на истинность, но оказавшиеся глубоко ошибочными, были названы утопиями. Обидное для автора слово «утопия» свидетельствует о несостоятельности теории, о слишком большой пропасти между представлениями об идеальном устройстве и современной реальности. Проблема утопичности не является чем-то особенным в науке и представляет собой типичную проблему наблюдателя, которая заключается в субъективном восприятии исследователем внешних признаков явлений и толковании их содержания. При этом современная физика полностью основана на методе теоретического моделирования, хотя не исключает возможности совершения ошибок в оценке тех явлений, которые не может проверить экспериментальным способом. Изучать общественные отношения особенно сложно, поскольку любой исследователь (такой же наблюдатель) является участником этих отношений, то есть частью социальной системы.
Какие же признаки стабильности и порядка доступны для наблюдателя? Участники совершают определенные действия, которые отличаются постоянством. Постоянство включает такие признаки как регулярное и многократное повторение однородных действий. Отсюда, например, происходит термин «обычная хозяйственная деятельность». В экономике и биологии важной составляющей стабильности является воспроизводство (воспроизводство средств производства, товаров потребления, воспроизводство белков или целых живых организмов для сохранения вида). Постоянство также означает предсказуемость совершения этих действий. В праве, например, это создает условия для возникновения принципа правовой определенности.
Новые отношения закрепляются нормами права. Но это не происходит одновременно. Сначала могут появиться отношения, а уже затем нормы. Или наоборот, сначала появляются нормы, а уже затем возникают соответствующие им отношения. Эти два случая имеют принципиальное различие и тем более разные последствия для участников отношений. Эту разницу невозможно определить без понимания сущности отношений на более абстрактном уровне. Порядок подстраивается под нормы или нормы должны подстраиваться под сложившиеся отношения? Тогда как эти отношения складываются и под чьим влиянием?
Все эти вопросы, по сути, касаются процесса формирования системы, в том числе социальной системы. Новые элементы, новые взаимоотношения неизбежно станут частью системы. Но частью старой или новой системы? Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение, поскольку он будет означать, выживет система или нет. Так, рождение новой системы случилось в Европе с начала 17 века (время расцвета таланта Галилея), когда Европа стала обществом научных знаний. Новая система была эффективнее прежней, что подтвердилось в последующие несколько веков и продолжает подтверждаться в настоящее время.
?Таким образом, мы должны признать следующее. Возникновение системы происходит одновременно с возникновением порядка в системе. Этот процесс всегда имеет естественный характер. Таким же естественным является и разрушение системы. Если общество не является продуктом естественного процесса объединения, то поддержание порядка происходит искусственными мерами, то есть с помощью насилия. Важно также признать, что искусственные меры по поддержанию порядка в государстве бесполезны до тех пор, пока не изменится содержание отношений в социуме.
?Примененное здесь разграничение между государством и обществом не означает, что институт государства является некоей искусственной надстройкой над естественным социумом или что этот институт устарел. Проблема заключается именно в попытках поддержания искусственного порядка, не давая возможности и времени самим гражданам создавать свой естественный социальный порядок. Отсюда должна вытекать соответствующая роль государства и его функции.
А пока ощущается слишком сильное влияние государственного аппарата на предпринимателей и общество в целом, установление запретов вместо разъяснения смысла социальных и экономических отношений.
Такое неверие в самостоятельность и объективность существования социума как системы проявляется в определении порядка в обществе, которое дано в Википедии (свободной, как подчеркивают ее авторы, энциклопедии: «порядок в обществе — положение, при котором законы и иные распоряжения властей неукоснительно выполняются».
Система стремится к стабильности, которая является ее неотъемлемым признаком. Поэтому стабильность жизненно важна для системы. Создание условий для определенных связей между участниками невозможно без упорядочения этих взаимодействий для целей формирования и обеспечения стабильного существования системы. Эти условия обеспечивает порядок. Таким образом, стабильность проявляется в:
-?постоянном составе элементов,
-?многократном повторении взаимодействий,
-?упорядочении взаимодействий для достижения общего результата,
-?объективном, естественном характере взаимодействия между элементами системы.
Стабильность и в праве ассоциируется с порядком. Не случайно все юристы в один голос заявляют о том, что основная функция права заключается в обеспечении порядка. В разных источниках мы можем найти и другие функции (защита справедливости, регулирование общественных отношений), но эти функции малопонятны, так как являются плодом чистого разума, а порядок реален, как ни что другое, изобретенное пытливым юридическим умом.
Кроме этого, порядок является той основой, на которой держится любое общество, какой бы ни была юридическая форма его оформления — от ТСЖ до государства. Именно порядок является целью поиска идеального государственного устройства. Все попытки такого поиска оказывались неудачными. Подчеркну – абсолютно все: от Платона, Аристотеля, Н. Макиавелли, Кампанеллы, И. Бентама, Т. Гоббса и заканчивая теоретиками «материалистического учения» коммунизма. Но и на них, конечно, эта история не закончилась. Каждый уважающий себя писатель-фантаст и все другие его коллеги, успешно работающие в жанре fiction, создают и пестуют свою параллельную реальность. Однако такой прожект оказывается всегда далек от реальности, потому что его автор самостоятельно создает социальные связи между воображаемыми персонажами, а не реальными людьми, действующими согласно своим естественным потребностям и интересам.
?Люди редко понимают естественный характер порядка. Почему-то считается, что если бы не было гражданского кодекса, Россия бы оказалась во мраке. Совсем не так: новые нормы поведения получили бы относительно быстрое закрепление через судебные решения и теоретические доктрины, как это и происходило с договорным правом Англии, которое развивалось на основе прецедентов. Но если англичане создавали нормы на основе собственного опыта и определенных целей, то сейчас это сделать значительно легче и быстрее на основе уже имеющегося опыта других стран. Но опыта решения проблем и создания соответствующих условий их реализации (правовые институты являются лишь одним из условий), а не переписывания
?На почтовой открытке из серии «Москва будущего» издания «Эйнемъ» начала ХХ века художник наивно представил себе, как новые технологии изменят не только облик, но и ситуацию в городе. Открытка имеет надпись со следующим содержанием: «Красная площадь. Шум крыльев, звон трамваев, рожки велосипедистов, сирены автомобилей, треск моторов, крики публики. Минин и Пожарский. Тени дирижаблей. В центре – полицейский с саблей. Робкие пешеходы спасаются на лобном месте. Так будет лет через сто».
Проекты, имевшие претензии на истинность, но оказавшиеся глубоко ошибочными, были названы утопиями. Обидное для автора слово «утопия» свидетельствует о несостоятельности теории, о слишком большой пропасти между представлениями об идеальном устройстве и современной реальности. Проблема утопичности не является чем-то особенным в науке и представляет собой типичную проблему наблюдателя, которая заключается в субъективном восприятии исследователем внешних признаков явлений и толковании их содержания. При этом современная физика полностью основана на методе теоретического моделирования, хотя не исключает возможности совершения ошибок в оценке тех явлений, которые не может проверить экспериментальным способом. Изучать общественные отношения особенно сложно, поскольку любой исследователь (такой же наблюдатель) является участником этих отношений, то есть частью социальной системы.
Какие же признаки стабильности и порядка доступны для наблюдателя? Участники совершают определенные действия, которые отличаются постоянством. Постоянство включает такие признаки как регулярное и многократное повторение однородных действий. Отсюда, например, происходит термин «обычная хозяйственная деятельность». В экономике и биологии важной составляющей стабильности является воспроизводство (воспроизводство средств производства, товаров потребления, воспроизводство белков или целых живых организмов для сохранения вида). Постоянство также означает предсказуемость совершения этих действий. В праве, например, это создает условия для возникновения принципа правовой определенности.
Новые отношения закрепляются нормами права. Но это не происходит одновременно. Сначала могут появиться отношения, а уже затем нормы. Или наоборот, сначала появляются нормы, а уже затем возникают соответствующие им отношения. Эти два случая имеют принципиальное различие и тем более разные последствия для участников отношений. Эту разницу невозможно определить без понимания сущности отношений на более абстрактном уровне. Порядок подстраивается под нормы или нормы должны подстраиваться под сложившиеся отношения? Тогда как эти отношения складываются и под чьим влиянием?
Все эти вопросы, по сути, касаются процесса формирования системы, в том числе социальной системы. Новые элементы, новые взаимоотношения неизбежно станут частью системы. Но частью старой или новой системы? Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение, поскольку он будет означать, выживет система или нет. Так, рождение новой системы случилось в Европе с начала 17 века (время расцвета таланта Галилея), когда Европа стала обществом научных знаний. Новая система была эффективнее прежней, что подтвердилось в последующие несколько веков и продолжает подтверждаться в настоящее время.
?Таким образом, мы должны признать следующее. Возникновение системы происходит одновременно с возникновением порядка в системе. Этот процесс всегда имеет естественный характер. Таким же естественным является и разрушение системы. Если общество не является продуктом естественного процесса объединения, то поддержание порядка происходит искусственными мерами, то есть с помощью насилия. Важно также признать, что искусственные меры по поддержанию порядка в государстве бесполезны до тех пор, пока не изменится содержание отношений в социуме.
?Примененное здесь разграничение между государством и обществом не означает, что институт государства является некоей искусственной надстройкой над естественным социумом или что этот институт устарел. Проблема заключается именно в попытках поддержания искусственного порядка, не давая возможности и времени самим гражданам создавать свой естественный социальный порядок. Отсюда должна вытекать соответствующая роль государства и его функции.
А пока ощущается слишком сильное влияние государственного аппарата на предпринимателей и общество в целом, установление запретов вместо разъяснения смысла социальных и экономических отношений.
Такое неверие в самостоятельность и объективность существования социума как системы проявляется в определении порядка в обществе, которое дано в Википедии (свободной, как подчеркивают ее авторы, энциклопедии: «порядок в обществе — положение, при котором законы и иные распоряжения властей неукоснительно выполняются».
Единственное, почему надо заимствовать опыт других стран, когда у России есть свой многовековой опыт, в том числе решения проблем и создания условий. Тем более что условия развития и бытия (исторические, политические, физико-географические, экономические, культурные и т.д.) государств и регионов в одном государстве существенно различаются.
Отличается, а иногда совершенно интеллект, способы мышления и другие физиологические характеристики людей разных стран. Все это усиливает дивергенцию между странами.
Безусловно, есть у некоторых государств некоторое единство (исторических традиций, правовой и политической культуры и др.) но этого не достаточно для того, чтобы опыт решения проблем смог прижиться в другом обществе.
Видимо, мы переживаем, что например, немцы пережили в эпоху появления раннего либерализма.
Козеллек Р. отмечал, что либерализм – это феномен Нового времени, для которого характерны разрыв с прошлым и устремленность в будущее, когда понятия не столько описывают область опыта, сколько намечают горизонт ожиданий.
Поэтому у нас часто превалирует разрыв с прошлым, и редко взвешенное взаимодействие традиций и новаций. Нам достаточно сложно создать нормы и дать точное определение понятиям, поскольку соответствующая им реальность еще не сложилась. Время еще не пришло.
1) возможен ли плавный переход к новой системе социального порядка, такой переход который не является сломом, разрушением старого порядка, то есть сохраняется фундамент (устойчивые принципы, основные общественные институты), но изменяется надстройка (социальные институты, политическая система и т.д.) и вообще какие критерии зарождения и создания новой системы?
2) возможно ли существование общества (если это слово употребимо в данном контексте ) в состоянии беспорядка, хаоса? Подчеркну в данном случае речь не идет о развитии общественных отношений и сохранении стабильности.
— Для системы важны в равной степени как стабильность (способность сохранять свою структуру и свойства при внешнем воздействии), так и устойчивость (способность возвращаться в исходное состояние после прекращения внешнего воздействия). При таком подходе оказывается, что, например, система политической власти в России стабильна, но не устойчива.
"… англичане создавали нормы на основе собственного опыта и определенных целей ...". Может в этом и заключается ответ на вопрос, почему законы в ВБ работают, и почему аналогичные законы не работают в России?
Если социальный порядок направлен на максимальное и равное удовлетворение потребностей всех членов общества — это одно; но пока такого мы в России не видим.
А тот «социальный порядок», который сложился в России в последние 5 — 10 лет — лучше любой «социальный беспорядок», чем такой «порядок»!!!
Точнее, не «порой», а в случае бесконтрольности и несменяемости этих самых элит.
Возможно и обратное, — «террорист» убивал ради своего народа из чувства патриотизма и желания сделать общество лучше. Если бы ему была безразлична собственная страна, то вряд ли он решился бы на самоубийственный теракт.
Другое дело, что страна (люди) в которой ничего подобного не было со времен Второй мировой войны, была не готова к таким действиям.
У нас такие действия шизофреника не прошли бы, потому что все живут в состоянии тревоги, и готовы постоять за себя. В нашей стране людей страдающих шизофренией очень много, и у них есть подобные мысли, но у этих людей нет денег, чтобы готовиться к таким вещам. И потом в нашей стране, при бдительности соседей, борьбе за жилплощадь, когда родственники упрятывают шизофреников в психбольницы, в погоне черных риелтеров за квартирами шизофреников, такие теракты не страшны.
Болезнь эта не излечима.
А для того, чтобы быть изгоем, не обязательно расстреливать людей, изгоями делает и гениев само общество.
Если Вы не сталкивались с тем, чтобы Вас отторгало то общество в котором находитесь, может Вам и повезло.
Вот посмотрите текущую арбитражную практику. В споре большой компании с маленькой всегда выигрывает большая, даже если неправа. Судьи могут орать на ее представителей в суде «Решение не состоялось!», «Вы что творите?!» и так далее, и тому подобное, но решение выносят всегда в пользу большой компании.
И вовсе не потому, что большая компания может больше платить своим юристам и поэтому позволить себе крепких профи. Как раз наоборот, юристы крупных компаний зачастую (по крайней мере те, с которыми я сталкивалась) редкостные невежды, путающие налоговый учет с бухгалтерским. За счет чего они выигрывают дела?
У них возьмут любые доказательства, даже полученные с нарушением закона. Закроют глаза на косяки экспертизы, приобщат отмененный документ. Не обратят внимания, что они не удосужились вообще не подкрепить доказательствами свою позицию.
С другой стороны, позиция маленькой компании, как бы хорошо она ни была обоснована, проигрышна по определению. Самые ударные доказательства их правоты судьи предпочтут не заметить, ходатайства — отклонить, доводы о неправильном применении закона — пропустить мимо ушей. Потом сделать скучное лицо, развести руками и сказать «ну вы же сами виноваты, посмотрите, какие документы» — и вынести решение не в пользу «маленького», хотя две трети документов в деле не просто кричат, а криком захлебываются о его правоте.
За примером далеко ходить не буду: дело А79-63/2010. Маленькая компания поставила большой компании уникальную технику… «Большие» почему-то протянули с подписанием на нее накладных. А потом на излете срока исковой давности «большие» вдруг решили пойти в суд со словами «нам ничего не поставили!» Милиция по просьбе «маленьких» заходит к «большим» и — ВНИМАНИЕ! — находит спорную технику… То же самое говорят свидетели, опрошенные в процессе.
А «малыши» все равно проигрывают. Дескать, не доказали факт поставки — накладные-то не подписаны. И неважно, что доказательства — вот они, перед носом лежат.
А вот другое дело: А40-29168/2010. Аналогичный случай: уникальное оборудование, неподписанные документы. Отличие одно — поставщик оборудования покрупнее будет. В этом случае кассационная инстанция радостно врубается за него со словами: «поставка отдельно, а документы отдельно!» и признает, что поставщик прав.
Хотя у них их всех доказательств поставки — только документы по установке оборудования третьей фирмой.
Какой же вывод сделать из этих двух историй? Видимо, в основном такие споры решаются не в залах суда, и тем более не в совещательных комнатах. И пока не найдется настоящий джигит, который это сломает и посмотрит на документы, а не на тех, кто их принес, все разговоры о порядке и праве останутся — уж простите великодушно — просто трепом. Пока есть одно право — право сильного. ГК мертв, Россия в мгле.
Особенно порадовало объяснение происхождения «утопий» и указание на естественное, основополагающее значение общественного порядка.
Поделюсь с выступающим рядом своих мыслей о сущности общественного порядка.
Полагаю, что применять к нему понятие «система» не вполне верно, отчасти из-за возможного уклона впасть в механистическое объяснение рассматриваемого явления, а отчасти из-за того, что общественный порядок, на мой взгляд, не является системой в строгом смысле этого слова, то есть он не вполне обособлен от окружающей его природной среды. Поэтому многие попытки присвоить общественному порядку признаки классической системы (будь то закрытой или открытой в той или иной степени) не оканчиваются успехом при испытании таких попыток в действительности. Я считаю, что общественный порядок — это больше чем система, и рассматривать его необходимо в первую очередь с точки зрения диалектики.
Кто является участниками общественного порядка? Сколько достаточно участников для его образования? Сколько участников должно выбыть для его прекращения?
Участниками общественного порядка, безусловно, являются лица.
Именно лицо обладает потребностями, являющимися основой для образования побудительной силы.
И именно лицо обладает возможностью осознанной деятельности.
Полное отчуждение лица от потребностей, которые бы могли быть действенно удовлетворены другими лицами, приводит к прекращению участия лица в обществе, каким бы оно ни было. Здесь мы видим «отшельников», утративших побудительную силу к воздействию с другими лицами. Они в любом случае не могут быть участниками какого-либо общественного порядка за «отсутствием воли».
Очевидно, что лицу для участия в общественном порядке необходима осознанная деятельность.
Только в ходе осознанной деятельности лицо вступает в связи с другими лицами и образует с ними общности, которые существуют более или менее продолжительное время. В составе этих общностей лицо стремится к удовлетворению своих потребностей — как осознанных, так и вытесненных.
Одно и то же лицо может участвовать в нескольких общностях.
Эти общности могут удовлетворять разный объём и разный перечень потребностей участников.
Очевидно, что и положение участников в этих общностях может быть разным: участники предъявляют друг другу неодинаковые требования, где описывают ожидаемое ими поведение.
Общность возникает только тогда, когда участники приходят к согласию (добровольному или принудительному) относительно того, какие требования подлежат удовлетворению.
Участники возникшей общности с учётом изменяющейся среды постоянно оценивают имеющиеся поводы удовлетворять чужие требования.
Если поводы к удовлетворению требований велики (участник «насыщается» важной для него потребностью), то между этими поводами и образом ожидаемого от участника поведения складывается особая связь. Такая связь существует в сознании и я склонен именовать её словом «правило» — чтобы отграничивать от более ощутимого «требования», которое по родовому признаку является обращением одного лица к другому.
Таким образом, если в сознании участников общности возникают правила (связи между собственными поводами и чужими ожиданиями), то общность «укрепляется», то есть становится устойчивой во времени и воспроизводящей сложившиеся отношения между участниками.
Становится ли «укрепившаяся» общность лицом в предусмотренном мной смысле этого слова? То есть, имеются ли у такой общности самостоятельные от своих участников потребности и имеется ли отдельное поступательное поведение, в ходе которого предъявляются требования к другим лицам?
Я думаю, что такая («укреплённая») общность становится лицом и сама по себе, существуя за счёт участвующих в ней лиц, но имея известную от них обособленность. Это «сложное лицо»… и одновременно — это стержень так называемого общественного порядка, который возникает вследствие постоянного воспроизведения взаимосвязанными «укреплёнными» общностями установленными в них отношениями.
Возникает «лестница» общественного порядка.
На первой (низшей) ступени расположены неделимые («простые») лица, к числу которых отнесём животных вида «человек разумный». Это самый стремительно изменяющийся уровень — межличностное взаимодействие без образования «укреплённых» общностей. Люди спрашивают на улице друг у друга о том, сколько время, ездят вместе в одном направлении в общественном транспорте, стоят в очереди, толпятся в магазине и прочее. Эти лица и их межличностное взаимодействие — это материал для общественного порядка, его питательная среда, если можно так сказать.
На следующей ступени стоят более живучие общности — «укреплённые», — состав которых может изменяться без существенного изменения их деятельности. Это, например, семья, круг закадычных друзей, районный суд, швейный цех. Эти общности являются лицами (хотя и не такими, как «неделимые» лица), являющимися «подпоркой» общественного порядка.
Далее идут сложные лица («укреплённые» общности) более высокой сложности — вплоть до государства.
Между всеми лицами существуют как равные, так и превосходящие связи, причём они могут распределяться совершенно по-разному. Наиболее известным сегодня способом распределения можно считать централизм, при котором предполагается, что у участников одной общности должна быть равная связь (то есть требования друг друга должны быть как бы уравновешивающими), а между вышестоящей (более сложной) и нижестоящей (входящей в эту более сложную) общностями должна быть превосходящая связь в пользу первой (то есть вышестоящая общность должна получить от входящей в неё нижестоящей больше, чем предоставит ей в ответ).
Совершенно очевидно, что централизм является чисто теоретической конструкцией, то есть «утопией», приближенной к действительности.
В действительности же связи между лицами (как неделимыми, так и разной степени сложности) распределяются неравномерно — в следствие чего? — исходя из потребностей и «силы к действию» всех этих лиц. То есть равные и превосходящие связи образуются не по схеме, а вследствие «трения» и «борьбы» между всеми лицами, — и распределяются в силу «победы» более сильных над более слабыми.
Ещё всё это осложняется природой сложных лиц.
Например, одно и то же неделимое лицо участвует в нескольких сложных лицах («укреплённых» общностях): сын в семье, мировой судья в судебной системе, закадычный друг Е. и К., блоггер на известном сайте. Участник всех этих общностей приобретает много различных признаков и устанавливает личные связи с представителями других общностей, с которыми он взаимодействует.
Чем в большем числе общностей участвует неделимое лицо, чем больше размах их заинтересованности, тем больше возможностей того, что однажды настанет «конфликт интересов», где неделимому лицу придётся «разрываться» между общностями, куда он входит — в конечном счёте, это вопрос выбора.
Таким образом, я считаю, что общественный порядок — это имеющееся в рассматриваемое время распределение связей между сложными лицами («укрепившимися» общностями), взаимодействующими друг с другом по поводу удовлетворения тех или иных потребностей.
Если принять такую точку зрения, то становится очевидно, почему общественный порядок является естественным явлением, которое нельзя свести к полному удовлетворению всех требований «наивысшего» сложного лица — государства, о чём, собственно, и идёт речь в Википедии.
Невольно вспоминаю о марксистском учении о роли личности в истории.
Завершая свой затянувшийся ответ, хочу выразить благодарность всем его прочитавшим, а также отдельную благодарность уважаемому судье Дмитрию Дедову за содержательное выступление, побудившее меня изложить всё это.
Вот Вы вроде бы правильные слова пишете: " А пока ощущается слишком сильное влияние государственного аппарата на предпринимателей и общество в целом, установление запретов вместо разъяснения смысла социальных и экономических отношений. ".
А вот Вы, прошу прощения за может быть некорректный вопрос, и Ваши коллеги, что нибудь делаете для того, чтобы преодолеть бессмысленные запреты государства, нарушающие законы и/или Конституцию?!
Если вспомнить конец 90-х — начало 2000-х гг., то простому хозяйствующему субъекту было не особо сложно выиграть спор против государства, по крайней мере в АСГМ или в АСМО. Даже без всяких взяток.
Я приходил в суд представлять интересы государства, так судьи сначала (или те, кто еще меня не знал) пытались меня «чмырить» именно за то, что я представитель государства, и мне больших трудов стоило выигрывать дела. При этом как бы предполагалось, что если ты представитель государства, значит ты не профессионал, а, извиняюсь, как юрист — г-но.
Соответственно, после того, как большинство судей в соотв. составах АСМО узнали мою манеру ведения дел, они зауважали меня, хотя большинство, конечно, относилось за это ко мне крайне отрицательно. (У нас в России умных вообще не принято любить и жаловать, тем более, что я предполагаю, что в ряде случаев своими процессуальными уловками я ломал им их коррупционные схемы).
И действительно, проф. уровень других моих коллег из исполнительной власти был намного ниже моего. Однако, после «административной реформы», уровень госаппарата стал намного ниже, ибо основную массу профессионалов после 2004 г. из аппарата исполнительной власти «вычистили».
Почему же теперь судьи арбитражных судов, в т.ч. в АСГМ и АСМО, «штампуют» решения под диктовку исполнительной власти?! Даже когда совершенно очевидно, что эта власть не права с юридической точки зрения?! «Штампуют», «низко согнув» перед ней, исполнительной властью, голову?!
Почему ФАС МО, некогда отменявший более 50 процентов судебных актов по поступившим в него кассжалобам (помню, в середине 90-х судьи ФАС МО горделиво сообщали об этом в «Вестнике ВАС РФ», как о большом своем достижении), теперь превратился в такой же «Мосгорштамп», как и Мосгорсуд в системе судов ОЮ?!