Михаил Безрук → Желанные банкротства - когда не хочется платить по счетам
Как занять денег так, чтобы не возвращать? Для этого необходимо лишь вовремя и грамотно обанкротиться. Удобно, учитывая, что из двадцати раскрытых дел о преднамеренном банкротстве лишь одно удается доказать в суде. Еще больше правонарушений остается в тени. Несколько интересных фактов, идеальное банкротство с точки зрения прокурора, мини мастер-класс по выводу активов и болевые точки в методологии проверок.
4 интересных факта о преднамеренном банкротстве
1. В Санкт-Петербурге за последние два года не вынесено ни одного приговора по преднамеренным банкротствам. Проанализировав опубликованные на 20 ноября судебные акты районных судов Петербурга, можно увидеть, что 196 статья уголовного кодекса в вердиктах не фигурирует.
2. В обзоре судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2010 году правонарушения в сфере банкротства встречаются лишь в рамках административных дел. За неправомерные действия при банкротстве (ст. 14.13 КоАП РФ) средний штраф в 2010 году составил 5,9 тысяч рублей. А ведь, как правило, в подобных спорах речь идет о миллионных долгах. О криминальных банкротствах в статистике не упоминается вовсе.
3. Временные правила для арбитражных управляющих по выявлению признаков преднамеренного банкротства датированы 2004 годом и действуют до сих пор в первозданном виде. Методические рекомендации правоохранительных органов по расследованию преступлений в этой сфере были приняты еще раньше и по-прежнему действуют.
4. В среднем, из двадцати уголовных дел по статье 196 Уголовного Кодекса РФ «преднамеренное банкротство» обвинительным приговором заканчивается лишь одно.
Банкротный резонанс – разница статистик и реалий
Как сообщил один из арбитражных управляющих Санкт-Петербурга, в 80% ведомых им дел можно при желании найти признаки преднамеренного банкротства. Любой предприниматель попытается спасти хотя бы часть имущества с тонущего корабля. В устрашение таким хозяйственникам, лента новостей сегодня пестрит сообщениями о громких уголовных делах. В ОАЭ задержан бывший топ-менеджер «ИжАвто», под следствием находится экс-владелец «Макси-групп», в Челябинске расследуют преднамеренное банкротство Уфалейского завода металлургического машиностроения, в Чувашии расследуют версию о криминальном банкротстве «Росинки», а в Туле под вниманием прокуратуры оказалась обанкротившаяся птицефабрика, в Башкирии под следствием находится депутат за разорение собственной фирмы с девятью миллионами долга. Такие сообщения призваны предупредить бизнесменов от необдуманных поступков, продемонстрировать неотвратимость наказания. Тем не менее, 4 факта, озвученных выше, говорят о том, что с раскрываемостью в этой сфере далеко не все в порядке.
Преднамеренные банкротства отнесены к латентным преступлениям, и большая часть из них скрыта от статистики. А из оставшейся доли «пойманных» криминальных банкротов лишь 5% получают судебный приговор. Причины такого положения дел называют разные: и сложность доказывания, и изощренность схем вывода активов, и процессуальные загвоздки.
Постоянный временный закон
Процедура банкротства регулируется, прежде всего, законом №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», принятым еще в 2002 году. С тех пор он претерпел значительные изменения. Изменились не только процессуальные моменты, изменилась финансовая составляющая компаний и система взаимоотношений. Помимо процессуальных новаций, в 2009 году в современный закон о банкротстве была введена целая глава III.1 «Об оспаривании сделок должника». Для арбитражных управляющих четко прописывается список оснований для оспаривания сделок, на которые он, согласно здравому смыслу и логике закона, должен обратить внимание при проверке предприятия на наличие признаков преднамеренного банкротства. На эту же тем вышло не одно разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ (ВАС). Так, помимо сделок, совершенных на нерыночных условиях, определяются условия, при которых можно установить условия неравноценного встречного исполнения, сделки, направленные на причинение вреда имущественным правам кредиторов и сделки, которые направлены на оказание предпочтения одному из кредиторов.
Данный подход позволяет наиболее комплексно изучить и проанализировать влияние сделок или группы сделок на изменение платежеспособности организации.
На деле данными нормами руководствуются далеко не все управляющие. В основе методики диагностирования криминальных банкротств лежит Постановление Правительства №855 от 27.12.2004 «Об утверждении временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства». И поскольку в России временные меры отличаются завидным постоянством, то именно эти временные правила 2004 года до сих пор являются «актуальной» методической литературой для арбитражных управляющих по привлечению к субсидиарной ответственности.
Сегодняшний алгоритм выявления признаков преднамеренного банкротства сводится, как и 7 лет назад, к проверке сделок на предмет их соответствия рыночным условиям.
Идеальное банкротство
Рассмотрим реальный уголовный приговор от 12 ноября 2010 года по 196 статье Уголовного Кодекса, вынесенный Майкопским городским судом. Идеальным такое банкротство может считать разве что следователь прокуратуры. Подсудимый К., получив кредит в «Россельхозбанке» на 4 млн. рублей для осуществления сельскохозяйственной деятельности своего колхоза, перечислил эти деньги на счет стороннего ООО по фиктивной сделке. Также К. за счет колхоза безвозмездно оплатил местному кинотеатру прокат фильмов на сумму 126 000 рублей; подарил некой Ц. 64 га земли; и, наконец, продал гражданину Н. всю сельхозтехнику колхоза за 100 тысяч рублей. Стоит ли пояснять, что колхоз был признан банкротом, а наш герой – судим по статье 196 УК РФ. Вот, собственно, яркий пример нехитрого набора махинаций, отслеживать которые обязывает сегодняшняя методическая база.
Однако, стоит понимать, что такая почти детская непосредственность или, наоборот, умышленная демонстративность при преднамеренном банкротстве – это редкое исключение. Современные специалисты «темных дел» давно не используют таких примитивных схем, откровенно причиняющих ущерб предприятию.
Мастер-класс по выводу активов
Существует множество способов обмануть кредиторов и замести следы. Рассмотрим лишь несколько самых распространенных.
Компания А размещает облигационный займ на сумму 100 млн. руб. Эти средства компания предоставляет в кредит под более выгодный процент компаниям В1, В2, В3, рассчитывая заработать. Соответствуют ли условия данных сделок рыночным? Соответствуют. На этом этапе заканчивается работа большинства арбитражных управляющих согласно существующим методическим рекомендациям. Однако проследим схему дальше. Компании В1, В2, В3 переводят деньги своим контрагентам в виде авансовых платежей под поставку определенных товаров и так далее по цепи. В конечном итоге цепочка прерывается на какой-нибудь оффшорной компании Эквадора, которая, получив деньги, товар не поставляет, либо поставляет частично и исчезает. Таким образом, часть товара «повисает» в виде дебиторской задолженности.
В результате, на момент выплаты облигационерам у компании А вместо живых денег имеются встречные требования к компаниям-заемщикам. А у тех, в свою очередь, лишь дебиторская задолженность поставщика, либо право требования к несуществующей уже компании Эквадора. В данной схеме умысел руководства первичной компании доказать очень сложно, равно как и отследить движение денежных средств. Особенно, если речь идет о процедуре банкротства, а не об уголовном преследовании. Вместе с тем, законом предусмотрены соответствующие нормы, чтобы добросовестный арбитражный управляющий имел достаточно оснований оспорить ряд сделок.
Однако, если добросовестный управляющий еще попытается в схеме разобраться, то иной просто проверит сделки самого первого звена на соответствие рыночным условиям. А они, как мы помним, таковым соответствуют полностью. Далее наш проверяющий не предпримет ни одного лишнего телодвижения и вынесет вердикт, что признаки преднамеренного банкротства отсутствуют, поскольку большего от него и не требуется. Его действия будут расценены как законные и квалифицированные, так как они полностью соответствуют правилам 2004 года.
Также возможны различные махинации с оффшорными компаниями, вывод прибыли через займы. Одной оффшорной компании выдается займ, у другой оффшорной компании займ берется, но под меньшие проценты. Сделки соответствуют рыночным условиям, кажется, что фирма зарабатывает, и кредиторам не видно, что эти деньги выведены из предприятия. На самом деле, происходит вывод денежных средств и увеличение задолженности, которую потом сложно оспорить. Достаточно потянуть за ниточку, и хрупкая система рушится, фирма банкротится, заемные средства растворяются. Это лишь две относительно простых схемы вывода активов, обмана кредиторов и, как итог, преднамеренного банкротства.
Также при вполне обоснованном и некриминальном банкротстве существуют способы урвать свой кусок активов уже на стадии конкурсного производства. Например, путем создания искусственной задолженности при условии, что существует сговор с арбитражным управляющим. Для этого достаточно признать повторно уже удовлетворенные требования. То есть, фирма А вернула долг фирме Б задолго до банкротства. Однако, во время банкротства фирма Б снова заявляется в реестр требований кредиторов с тем же самым долгом. Если руководство фирм А и Б в сговоре с арбитражным управляющим, возможность проверить, выплачивался ли долг ранее, сводится практически к нулю. Соответственно, злоумышленники получают ту же сумму второй раз уже из конкурсной массы, оставляя ни с чем добросовестных кредиторов. Очень распространенный случай. В деле появляются вдруг поставщики, которые якобы отгрузили товар полтора года назад и до сих пор безропотно ждали просроченной оплаты.
Кто виноват и что делать
Вместе с тем, если бы анализ сделок проходил в полном соответствии с главой III.1 закона «О банкротстве», а также согласно разъяснениям Высшего Арбитражного Суда, то заключения выглядели бы куда убедительнее и объективнее, а возможно, порой имели бы и совсем другое содержание.
Стоит отметить, что законодательство не стоит на месте. Закон действительно развивается и по мере возможности учитывает изменения гибких рыночных процессов. В ногу со временем должны развиваться и полномочия арбитражных управляющих. А также требования и рекомендации к их действиям.
Прежде всего, арбитражный управляющий должен иметь более реальную возможность истребовать необходимые доказательства, подтверждающие действительность сделки, в том числе и от контрагентов должника. Исследуемые в рамках проверки документы часто дают арбитражному управляющему основания лишь для подозрений. Для того, чтобы получить больше документов, обратиться к контрагентам должника, управляющий должен обосновать свое ходатайство в суде. А для того, чтобы обосновать ходатайство в суде, необходимо больше документов. Здесь круг замыкается. Зачастую именно нежелание связываться с проволочками и порождает «отписки» арбитражных управляющих о соответствии сделок рыночным условиям.
Количество проверяемых сделок по нынешней методике не соответствует существующей нормативной базе и требует корректировки. Список сделок и проверяемых критериев должен быть расширен.
Необходимо минимизировать сроки как рассмотрения ходатайств, так и предоставления запрашиваемой информации.
Еще одна проблема заключается в том, что мнимость некоторых сделок возможно оспорить только на основании соответствующего уголовного приговора, тогда как длительность уголовного производства зачастую превышает сроки рассмотрения процесса о банкротстве.
Преступления в сфере банкротства латентны, а потому важным элементом борьбы с ними является профилактика. Помимо освещения в СМИ банкротных дел, необходимо принимать иные превентивные меры по отслеживанию финансовых процессов. Особенно широко соответствующими полномочиями наделены налоговые органы и служба судебных приставов.
Источник: pravopress.ru
4 интересных факта о преднамеренном банкротстве
1. В Санкт-Петербурге за последние два года не вынесено ни одного приговора по преднамеренным банкротствам. Проанализировав опубликованные на 20 ноября судебные акты районных судов Петербурга, можно увидеть, что 196 статья уголовного кодекса в вердиктах не фигурирует.
2. В обзоре судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2010 году правонарушения в сфере банкротства встречаются лишь в рамках административных дел. За неправомерные действия при банкротстве (ст. 14.13 КоАП РФ) средний штраф в 2010 году составил 5,9 тысяч рублей. А ведь, как правило, в подобных спорах речь идет о миллионных долгах. О криминальных банкротствах в статистике не упоминается вовсе.
3. Временные правила для арбитражных управляющих по выявлению признаков преднамеренного банкротства датированы 2004 годом и действуют до сих пор в первозданном виде. Методические рекомендации правоохранительных органов по расследованию преступлений в этой сфере были приняты еще раньше и по-прежнему действуют.
4. В среднем, из двадцати уголовных дел по статье 196 Уголовного Кодекса РФ «преднамеренное банкротство» обвинительным приговором заканчивается лишь одно.
Банкротный резонанс – разница статистик и реалий
Как сообщил один из арбитражных управляющих Санкт-Петербурга, в 80% ведомых им дел можно при желании найти признаки преднамеренного банкротства. Любой предприниматель попытается спасти хотя бы часть имущества с тонущего корабля. В устрашение таким хозяйственникам, лента новостей сегодня пестрит сообщениями о громких уголовных делах. В ОАЭ задержан бывший топ-менеджер «ИжАвто», под следствием находится экс-владелец «Макси-групп», в Челябинске расследуют преднамеренное банкротство Уфалейского завода металлургического машиностроения, в Чувашии расследуют версию о криминальном банкротстве «Росинки», а в Туле под вниманием прокуратуры оказалась обанкротившаяся птицефабрика, в Башкирии под следствием находится депутат за разорение собственной фирмы с девятью миллионами долга. Такие сообщения призваны предупредить бизнесменов от необдуманных поступков, продемонстрировать неотвратимость наказания. Тем не менее, 4 факта, озвученных выше, говорят о том, что с раскрываемостью в этой сфере далеко не все в порядке.
Преднамеренные банкротства отнесены к латентным преступлениям, и большая часть из них скрыта от статистики. А из оставшейся доли «пойманных» криминальных банкротов лишь 5% получают судебный приговор. Причины такого положения дел называют разные: и сложность доказывания, и изощренность схем вывода активов, и процессуальные загвоздки.
Постоянный временный закон
Процедура банкротства регулируется, прежде всего, законом №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», принятым еще в 2002 году. С тех пор он претерпел значительные изменения. Изменились не только процессуальные моменты, изменилась финансовая составляющая компаний и система взаимоотношений. Помимо процессуальных новаций, в 2009 году в современный закон о банкротстве была введена целая глава III.1 «Об оспаривании сделок должника». Для арбитражных управляющих четко прописывается список оснований для оспаривания сделок, на которые он, согласно здравому смыслу и логике закона, должен обратить внимание при проверке предприятия на наличие признаков преднамеренного банкротства. На эту же тем вышло не одно разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ (ВАС). Так, помимо сделок, совершенных на нерыночных условиях, определяются условия, при которых можно установить условия неравноценного встречного исполнения, сделки, направленные на причинение вреда имущественным правам кредиторов и сделки, которые направлены на оказание предпочтения одному из кредиторов.
Данный подход позволяет наиболее комплексно изучить и проанализировать влияние сделок или группы сделок на изменение платежеспособности организации.
На деле данными нормами руководствуются далеко не все управляющие. В основе методики диагностирования криминальных банкротств лежит Постановление Правительства №855 от 27.12.2004 «Об утверждении временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства». И поскольку в России временные меры отличаются завидным постоянством, то именно эти временные правила 2004 года до сих пор являются «актуальной» методической литературой для арбитражных управляющих по привлечению к субсидиарной ответственности.
Сегодняшний алгоритм выявления признаков преднамеренного банкротства сводится, как и 7 лет назад, к проверке сделок на предмет их соответствия рыночным условиям.
Идеальное банкротство
Рассмотрим реальный уголовный приговор от 12 ноября 2010 года по 196 статье Уголовного Кодекса, вынесенный Майкопским городским судом. Идеальным такое банкротство может считать разве что следователь прокуратуры. Подсудимый К., получив кредит в «Россельхозбанке» на 4 млн. рублей для осуществления сельскохозяйственной деятельности своего колхоза, перечислил эти деньги на счет стороннего ООО по фиктивной сделке. Также К. за счет колхоза безвозмездно оплатил местному кинотеатру прокат фильмов на сумму 126 000 рублей; подарил некой Ц. 64 га земли; и, наконец, продал гражданину Н. всю сельхозтехнику колхоза за 100 тысяч рублей. Стоит ли пояснять, что колхоз был признан банкротом, а наш герой – судим по статье 196 УК РФ. Вот, собственно, яркий пример нехитрого набора махинаций, отслеживать которые обязывает сегодняшняя методическая база.
Однако, стоит понимать, что такая почти детская непосредственность или, наоборот, умышленная демонстративность при преднамеренном банкротстве – это редкое исключение. Современные специалисты «темных дел» давно не используют таких примитивных схем, откровенно причиняющих ущерб предприятию.
Мастер-класс по выводу активов
Существует множество способов обмануть кредиторов и замести следы. Рассмотрим лишь несколько самых распространенных.
Компания А размещает облигационный займ на сумму 100 млн. руб. Эти средства компания предоставляет в кредит под более выгодный процент компаниям В1, В2, В3, рассчитывая заработать. Соответствуют ли условия данных сделок рыночным? Соответствуют. На этом этапе заканчивается работа большинства арбитражных управляющих согласно существующим методическим рекомендациям. Однако проследим схему дальше. Компании В1, В2, В3 переводят деньги своим контрагентам в виде авансовых платежей под поставку определенных товаров и так далее по цепи. В конечном итоге цепочка прерывается на какой-нибудь оффшорной компании Эквадора, которая, получив деньги, товар не поставляет, либо поставляет частично и исчезает. Таким образом, часть товара «повисает» в виде дебиторской задолженности.
В результате, на момент выплаты облигационерам у компании А вместо живых денег имеются встречные требования к компаниям-заемщикам. А у тех, в свою очередь, лишь дебиторская задолженность поставщика, либо право требования к несуществующей уже компании Эквадора. В данной схеме умысел руководства первичной компании доказать очень сложно, равно как и отследить движение денежных средств. Особенно, если речь идет о процедуре банкротства, а не об уголовном преследовании. Вместе с тем, законом предусмотрены соответствующие нормы, чтобы добросовестный арбитражный управляющий имел достаточно оснований оспорить ряд сделок.
Однако, если добросовестный управляющий еще попытается в схеме разобраться, то иной просто проверит сделки самого первого звена на соответствие рыночным условиям. А они, как мы помним, таковым соответствуют полностью. Далее наш проверяющий не предпримет ни одного лишнего телодвижения и вынесет вердикт, что признаки преднамеренного банкротства отсутствуют, поскольку большего от него и не требуется. Его действия будут расценены как законные и квалифицированные, так как они полностью соответствуют правилам 2004 года.
Также возможны различные махинации с оффшорными компаниями, вывод прибыли через займы. Одной оффшорной компании выдается займ, у другой оффшорной компании займ берется, но под меньшие проценты. Сделки соответствуют рыночным условиям, кажется, что фирма зарабатывает, и кредиторам не видно, что эти деньги выведены из предприятия. На самом деле, происходит вывод денежных средств и увеличение задолженности, которую потом сложно оспорить. Достаточно потянуть за ниточку, и хрупкая система рушится, фирма банкротится, заемные средства растворяются. Это лишь две относительно простых схемы вывода активов, обмана кредиторов и, как итог, преднамеренного банкротства.
Также при вполне обоснованном и некриминальном банкротстве существуют способы урвать свой кусок активов уже на стадии конкурсного производства. Например, путем создания искусственной задолженности при условии, что существует сговор с арбитражным управляющим. Для этого достаточно признать повторно уже удовлетворенные требования. То есть, фирма А вернула долг фирме Б задолго до банкротства. Однако, во время банкротства фирма Б снова заявляется в реестр требований кредиторов с тем же самым долгом. Если руководство фирм А и Б в сговоре с арбитражным управляющим, возможность проверить, выплачивался ли долг ранее, сводится практически к нулю. Соответственно, злоумышленники получают ту же сумму второй раз уже из конкурсной массы, оставляя ни с чем добросовестных кредиторов. Очень распространенный случай. В деле появляются вдруг поставщики, которые якобы отгрузили товар полтора года назад и до сих пор безропотно ждали просроченной оплаты.
Кто виноват и что делать
Вместе с тем, если бы анализ сделок проходил в полном соответствии с главой III.1 закона «О банкротстве», а также согласно разъяснениям Высшего Арбитражного Суда, то заключения выглядели бы куда убедительнее и объективнее, а возможно, порой имели бы и совсем другое содержание.
Стоит отметить, что законодательство не стоит на месте. Закон действительно развивается и по мере возможности учитывает изменения гибких рыночных процессов. В ногу со временем должны развиваться и полномочия арбитражных управляющих. А также требования и рекомендации к их действиям.
Прежде всего, арбитражный управляющий должен иметь более реальную возможность истребовать необходимые доказательства, подтверждающие действительность сделки, в том числе и от контрагентов должника. Исследуемые в рамках проверки документы часто дают арбитражному управляющему основания лишь для подозрений. Для того, чтобы получить больше документов, обратиться к контрагентам должника, управляющий должен обосновать свое ходатайство в суде. А для того, чтобы обосновать ходатайство в суде, необходимо больше документов. Здесь круг замыкается. Зачастую именно нежелание связываться с проволочками и порождает «отписки» арбитражных управляющих о соответствии сделок рыночным условиям.
Количество проверяемых сделок по нынешней методике не соответствует существующей нормативной базе и требует корректировки. Список сделок и проверяемых критериев должен быть расширен.
Необходимо минимизировать сроки как рассмотрения ходатайств, так и предоставления запрашиваемой информации.
Еще одна проблема заключается в том, что мнимость некоторых сделок возможно оспорить только на основании соответствующего уголовного приговора, тогда как длительность уголовного производства зачастую превышает сроки рассмотрения процесса о банкротстве.
Преступления в сфере банкротства латентны, а потому важным элементом борьбы с ними является профилактика. Помимо освещения в СМИ банкротных дел, необходимо принимать иные превентивные меры по отслеживанию финансовых процессов. Особенно широко соответствующими полномочиями наделены налоговые органы и служба судебных приставов.
Источник: pravopress.ru
Поскольку статья обобщает, а не обличает конкретных лиц, мы не можем заявлять, что АУ всегда и везде действуют именно так, как Вы описали. Но такие примеры распространены, Вы правы.
Что касается кредиторов, Вы не совсем правы, на мой взгляд. При наличии соответствующего желания и доказательств кредиторы могут повлиять на арбитражного управляющего, приняв соответствующее решение собрания кредиторов. По крайней мере, законом эти права не отняты а прямо предусмотрены в статье 61.9. Другой вопрос, что наличие или отсутствие оснований для подачи такого заявления — это как раз забота арбитражного управляющего. Действительно, многие факторы, доступные арбитражным управляющим, не видны кредиторам. И если арбитражный управляющий просто «отписывается», как ему то позволяет закон, кредиторам и в самом деле сложно повлиять на ситуацию. А мотивация у АУ может быть разная: от банальных лени и нехватки квалификации до реальных корыстных интересов. И именно об этом моменте говорится в статье. И АУ действительно может настаивать на отсутствии оснований, намеренно скрывая их реальное наличие.
Кроме того, в практике имеют место быть и обратные ситуации. АУ, хоть и имеет право подавать соответствующие заявления самостоятельно, на деле обычно советуется с кредиторами. Во-первых, необходимо понимать, что оспаривание сделки значительно затянет процесс. Во-вторых, АУ часто хотят «прикрыться» этим самым решением собрания кредиторов об оспаривании сделки, чтобы выйти сухими из воды в случае, если ничего доказать не удастся. И здесь, как правило, такое нежелание обеих сторон брать ответственность, усложнять и затягивать производство, приводит просто к отказу от самой идеи что-то оспаривать. Либо кредиторы принимают неформальное решение «сквозь пальцы» посмотреть на те или иные действия должника, чтобы сэкономить время, силы и ускорить введение конкурсного производства.
К тому же, чтобы оспорить сделки, необходимо будет истребовать документы от контрагентов должника. И суд вполне резонно может спросить: а на каком основании? Ведь это стороны, официально не участвующие в процедуре банкротства. Все понимают, что заинтересованные лица будут намеренно затягивать сроки, будут «терять» документы и заметать следы в воде, в огне и еще в каких-нибудь форс-мажорах. Так что это тот процесс, с которым многие просто не хотят связываться. Как альтернатива предлагается сокращение сроков и расширение полномочий АУ по истребованию документов либо упрощение процедуры рассмотрения соответствующего ходатайства. Примерно так.