Алексей Михальчик → Правосудие и проценты
На днях, на сайте Московского городского суда была опубликована статья бывшего журналиста, а ныне начальника пресс-службы этого учреждения- Анны Усачевой , которая, по современной моде попыталась доказать наличие меркантильных мотивов у всех поголовно критиков третьей ветви власти.
Конечно же цели и задачи автора этого материала являются секретом полишинеля- судебная система утрачивает свои лимит доверия перед обществом и даже на общем негативном фоне Московские суды выглядят, прямо скажем- неважно. Не в последнюю очередь недостатки становятся явными благодаря вниманию прессы к громким процессам, на которые в последние годы нет дефицита. Не считая опус г-жи Усачевой удачным в плане аргументации, вместе с тем хочу выразить ей признательность за то, что она вообще хотя бы попыталась вступить в дискуссию с представителя юридического сообщества. Проблемы есть и они назрели, но чиновники от правосудия пытаются сделать вид, что явно деструктивные явления в их вотчине ничего кроме общественного блага в себе не несут и дискуссия по этому поводу неуместна.
Заметка моего заочного оппонента сходна по своей структуре с доводами других комбатантов споров о состоянии правосудия со стороны этого самого правосудия: суды заботятся о потерпевших и потому процент оправдательных приговоров минимален; защитники не могут вести состязательный процесс на достойном уровне и потому прибегают к методам гебельсовской пропаганды; «…мнение о судебной системе формирует ««экспертная группа» юридически безграмотных и агрессивно настроенных людей…».
Начну с последнего- не мной замечено аргумент “Ad homini” используется в дискуссии при отсутствии других значимых доводов. Критики чего-либо могут быть психами, шпионами, проплаченными журналистами и деклассированными элементами, но от личности говорящего факты не перестают быть фактами. Как эксперт или как «эксперт»( в написании Усачевой) могу сказать, основываясь на собственном опыте, что суды имеют недопустимо высокий процент невыполнения императивных норм права(надеюсь уважаемой Анну разъяснили значению этого термина в законченном ею «правовом институте»), причем речь идет не только о нормах процессуального права, но о материальных! Избавлю читающего от конкретных историй, так как, приводя примеры из собственной практики, рискую быть обвиненным в обиде на судью или, не дай бог, в попытке перетянуть одеяло общественного мнения по конкретному делу, но любой юрист, думаю, согласится со мной в том, что суды часто уклоняются от выполнения четко выраженной воли законодателя. Как привет г-же Усачевой могу вспомнить эпопею с недопустимостью ареста предпринимателей, норма была изначально написана криво, но попытки судов всеми путями уклониться от ее выполнения ради интересов следствия выглядели просто жалко. Я не формалист, но я могу себе это позволить, судья же, который позволяет походя нарушать ясно изложенные требования законодателя, заслуживает ли он право говорить от имени государства?
Теперь о статистике: автору статьи путем различных математических манипуляций(в хорошем смысле того слова) удается получить значение в 1,4% оправдательных приговоров и эта цифра, судя по всему, очень ее радует, мне же она совсем не кажется позитивной. При этом, боюсь, только способ подсчета может показаться оптимистичным- уважаемая Анна, возможно как и ее руководитель, не понимает, что не проценты оправдательных приговоров волнуют общество, а следующий из них вывод- суды больше не могут являться достаточной защитой прав любого отдельно взятого гражданина в его конфликте с государством. Что это за процент-1,4? Это совокупность всех оправдательных приговоров, включая мировые суды и суды присяжных. Последняя форма отправления правосудия вообще подвергается критике, за редким исключением, только со стороны представителей следствия т.е. de facto одной из сторон процесса, зачастую недовольной вердиктом(оправдательным вердиктом всегда невольной!). Что касается мировых судов, то львиную долю оправдательных приговоров в них составляют дела частного обвинения, которые, по сути, к критикуемому всеми уголовному судопроизводству имеют минимальное отношение – это частный спор двух лиц вокруг наличия или отсутствия события и состава по статье частного обвинения. Так что даже «великая» цифра 1,4% при пристальном рассмотрении опять съеживается до неприличных размеров.
В заключение хочу еще раз повторить существенную деталь о которой забывают защитники да и впрочем и некоторые недалекие критики судебной системы- мне и многим моим коллегам, и нашим согражданам, далеким от залов судебных заседаний, неважно количество оправдательных приговоров, мы за основополагающий принцип уголовного процесса, мы за то, чтобы все виновные понесли заслуженное наказание и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности. Низкий процент оправдательных приговоров лишь следствие, симптом болезни имя которой- правовой нигилизм. Норме закона суды предпочитают некую «целесообразность», которая начинается с известного «вор должен…» и заканчивается боязнью нагоняя от всесильного председателя…
Конечно же цели и задачи автора этого материала являются секретом полишинеля- судебная система утрачивает свои лимит доверия перед обществом и даже на общем негативном фоне Московские суды выглядят, прямо скажем- неважно. Не в последнюю очередь недостатки становятся явными благодаря вниманию прессы к громким процессам, на которые в последние годы нет дефицита. Не считая опус г-жи Усачевой удачным в плане аргументации, вместе с тем хочу выразить ей признательность за то, что она вообще хотя бы попыталась вступить в дискуссию с представителя юридического сообщества. Проблемы есть и они назрели, но чиновники от правосудия пытаются сделать вид, что явно деструктивные явления в их вотчине ничего кроме общественного блага в себе не несут и дискуссия по этому поводу неуместна.
Заметка моего заочного оппонента сходна по своей структуре с доводами других комбатантов споров о состоянии правосудия со стороны этого самого правосудия: суды заботятся о потерпевших и потому процент оправдательных приговоров минимален; защитники не могут вести состязательный процесс на достойном уровне и потому прибегают к методам гебельсовской пропаганды; «…мнение о судебной системе формирует ««экспертная группа» юридически безграмотных и агрессивно настроенных людей…».
Начну с последнего- не мной замечено аргумент “Ad homini” используется в дискуссии при отсутствии других значимых доводов. Критики чего-либо могут быть психами, шпионами, проплаченными журналистами и деклассированными элементами, но от личности говорящего факты не перестают быть фактами. Как эксперт или как «эксперт»( в написании Усачевой) могу сказать, основываясь на собственном опыте, что суды имеют недопустимо высокий процент невыполнения императивных норм права(надеюсь уважаемой Анну разъяснили значению этого термина в законченном ею «правовом институте»), причем речь идет не только о нормах процессуального права, но о материальных! Избавлю читающего от конкретных историй, так как, приводя примеры из собственной практики, рискую быть обвиненным в обиде на судью или, не дай бог, в попытке перетянуть одеяло общественного мнения по конкретному делу, но любой юрист, думаю, согласится со мной в том, что суды часто уклоняются от выполнения четко выраженной воли законодателя. Как привет г-же Усачевой могу вспомнить эпопею с недопустимостью ареста предпринимателей, норма была изначально написана криво, но попытки судов всеми путями уклониться от ее выполнения ради интересов следствия выглядели просто жалко. Я не формалист, но я могу себе это позволить, судья же, который позволяет походя нарушать ясно изложенные требования законодателя, заслуживает ли он право говорить от имени государства?
Теперь о статистике: автору статьи путем различных математических манипуляций(в хорошем смысле того слова) удается получить значение в 1,4% оправдательных приговоров и эта цифра, судя по всему, очень ее радует, мне же она совсем не кажется позитивной. При этом, боюсь, только способ подсчета может показаться оптимистичным- уважаемая Анна, возможно как и ее руководитель, не понимает, что не проценты оправдательных приговоров волнуют общество, а следующий из них вывод- суды больше не могут являться достаточной защитой прав любого отдельно взятого гражданина в его конфликте с государством. Что это за процент-1,4? Это совокупность всех оправдательных приговоров, включая мировые суды и суды присяжных. Последняя форма отправления правосудия вообще подвергается критике, за редким исключением, только со стороны представителей следствия т.е. de facto одной из сторон процесса, зачастую недовольной вердиктом(оправдательным вердиктом всегда невольной!). Что касается мировых судов, то львиную долю оправдательных приговоров в них составляют дела частного обвинения, которые, по сути, к критикуемому всеми уголовному судопроизводству имеют минимальное отношение – это частный спор двух лиц вокруг наличия или отсутствия события и состава по статье частного обвинения. Так что даже «великая» цифра 1,4% при пристальном рассмотрении опять съеживается до неприличных размеров.
В заключение хочу еще раз повторить существенную деталь о которой забывают защитники да и впрочем и некоторые недалекие критики судебной системы- мне и многим моим коллегам, и нашим согражданам, далеким от залов судебных заседаний, неважно количество оправдательных приговоров, мы за основополагающий принцип уголовного процесса, мы за то, чтобы все виновные понесли заслуженное наказание и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности. Низкий процент оправдательных приговоров лишь следствие, симптом болезни имя которой- правовой нигилизм. Норме закона суды предпочитают некую «целесообразность», которая начинается с известного «вор должен…» и заканчивается боязнью нагоняя от всесильного председателя…
1 комментарий