Сергей Максимов →  Новейшая уголовно-правовая реформа: куда идем?

О некоторых издержках уголовно-правовой реформы

В совокупности изменения, которые были внесены в УК с момента его вступления в силу, оцениваю как негативное явление. Уголовный закон, конечно, должен изменяться, но не быстрее, чем качественно изменяются условия жизни общества и стандарты юридической техники. Среднестатистический правоприменитель интеллектуально не успевает за изменениями в законодательстве, и, к тому же, у него так и не появилась мотивация к точному исполнению закона. В итоге законодатель приучился менять УК с учетом снижающегося уровня профессионализма правоприменителя и с поправкой (обычно малоэффективной) на угрозу искажения буквы и духа закона под влиянием коррупции.

О соответствии целей и инструментов реформы

Декларируемые цели – либерализация, уменьшение репрессивного потенциала уголовного закона, в частности, создание условий для снижения числа лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, освобождение предпринимательства от угрозы незаконного вмешательства в бизнес с помощью «плохого» уголовного закона – благородны, но недостижимы с помощью избранных для этого средств.

Значительная часть поправок касается норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности. Однако выявляемая часть этих преступлений (в 2010 г. было зарегистрировано немногим более 65000) составляет всего лишь 2-3% от общего числа ежегодно учитываемых преступлений. Доля предпринимателей, совершивших такие преступления, среди осужденных к лишению свободы значительно меньше 1%. Заметно сократить численность заключенных можно, лишь полностью исключив лишение свободы за самые массовые преступления, которые не относятся к преступлениям в сфере экономической деятельности – кражи, мошенничества, грабежи, присвоение вверенного имущества.

Законодатель исключил нижний предел наказания в виде лишения свободы, снизил в некоторых случаях верхние пределы наказаний в виде лишения свободы, добавил принудительные работы в качестве альтернативы лишению свободы. Однако и до внесения этих изменений, как правило, суды могли применять альтернативные и условные наказания и даже назначать наказание ниже низшего предела. У нас практически все статьи УК (за некоторым исключением) предусматривают возможность назначить наказание, не связанное с лишением свободы. Однако доля лишения свободы среди назначаемых наказаний остается довольно стабильной на протяжении длительного времени.

Верны ли базовые посылки

Новейшая реформа УК, с одной стороны, рассчитана на честного следователя, справедливого и гуманного судью, у которого должно быть больше возможностей выбрать адекватное преступлению наказание, а с другой – на снижение уровня латентности преступности, т.е. на рост выявляемости и раскрываемости преступлений. И в том, и в другом случае расчет сделан на благоприятный человеческий фактор. Конечно, судебная система предпринимает усилия, чтобы обеспечить единообразие и прозрачность судебной практики, но при отсутствии у высшей судебной власти полномочий давать обязательные для всех правоприменителей толкования уголовного закона (такое право было у Верховного Суда СССР) эту часть проблемы не решить. Повысить реальную раскрываемость преступлений при нынешнем уровне профессионализма и морального состояния правоохранительных органов – утопия.

Можно ли с помощью уголовного закона улучшить моральный климат общества

К сожалению, поправки в УК не способны сами по себе улучшать моральный климат общества, но ухудшать могут. Законодатель перестал рассматривать оскорбление и клевету как преступления. Разве после этого станет меньше лишенных свободы и наше общество станет гуманнее? Напротив, задолго до этого преобладающая часть общества и правоприменитель перестали считать эти деяния преступлениями. Грубость стала нормой жизни. Государство вынужденно смирилось с этим фактом – не объявлять же ежегодно сотни тысяч хамов и клеветников преступниками. Если руководствоваться теми же соображениями, нужно отменить уголовную ответственность за побои (ст. 116 УК), т.е. за причинение физической боли без расстройства здоровья. Побои в нашем обществе всегда были массовой практикой. В одном только московском метро ежедневно сограждане и приезжие наносят друг другу сотни тысяч побоев. Если перестать считать побои преступлением, станет ли нам всем уютнее?

О наиболее неудачных изменениях в УК

На мой взгляд, самое необоснованное из всех изменений, внесенных в УК в последние годы, – исключение нижнего предела наказания в виде лишения свободы для большинства распространенных преступлений. Потенциальный преступник способен бояться определенного наказания (пусть небольшого) и презирает всякое неопределенное, в том числе условное. Надежда избежать наказания укрепляет решимость совершить преступление и стирает различия между преступлениями. Если за мошенничество в особо крупном размере наказание составляет от 2 месяцев до 10 лет, за причинение тяжкого вреда здоровью – от 2 месяцев до 8 лет, а за похищение человека – от 2 месяцев до 5 лет, то невольно возникает вопрос о правильности намеченного пути. Это не гуманизация, а разрушение основ общественного сознания, стирание нравственных ориентиров. Если мера наказания размыта, его перестают бояться, а заодно и уважать суд. Одновременно теряется представление о шкале ценностей.

Нет худа без добра

В непрерывной реформе УК есть плюсы производного свойства. Государство и, в том числе, законодатель на собственном опыте (к сожалению, не без печальных последствий) учатся правильно относиться к уголовному закону, его возможностям. В новейших реформах очень мало безусловно необходимых изменений. Многие вызваны ложно понятой необходимостью, неумением найти лучшее неочевидное решение. Я готов по каждой поправке обстоятельно говорить с ее инициатором, чтобы выяснить, хотя бы для себя, чего же мы добились этими изменениями.

Поспешность, с которой принимаются поправки в УК, – первый признак снизившейся нормотворческой культуры. Наш законодатель, к сожалению, принял на вооружение псевдопрогрессивную технологию экспертной проработки любых нормотворческих решений: используем только тех специалистов, которые способны оправдать заранее принятые решения. Оценки, которые не вписываются в обоснование этих решений, не принимаются во внимание. Увы, но и ученое сообщество смирилось с этой практикой. Отрицательное мнение ведущего научного коллектива по теме законопроекта, как правило, не является причиной для приостановки запущенного процесса. В этой связи, неудивительно, что лишение в 2007 г. Института государства и права РАН статуса аналитического центра по правовой политике, установленного указом Президента России, не вызвало никакой реакции ни у парламентариев, ни в научном сообществе.

О планируемых поправках

По поводу обнародованной идеи ужесточить наказание за оборот наркотиков – нелепо выступать против. Но нужно помнить, что неотвратимость ответственности гораздо ценнее. Один процент гарантированной преступнику уголовной ответственности значит больше, чем десять процентов повышения тяжести наказания за совершенное. А добиться первого в десять раз труднее. Что касается предложения подвергать лишению свободы потребителей наркотиков, которых по оценке ФСКН сегодня в стране не менее 2,5 млн (более 600000 человек состоит на официальном учете), то вряд ли его можно сегодня признать разумным. В настоящее время эту идею невозможно реализовать.

О задачах ближайших и далеких

Самая ценная из достижимых сегодня целей – повышение единообразия и эффективности правоприменения. Недопустимо, чтобы в одном российском регионе существенным признавался вред на сумму в 5000 руб., а в другом – и на 5 млн руб. таковым не считался. Число неопределенных и оценочных понятий, которыми пользуются следователи и судьи, должно быть предельно минимизировано. Также необходимо ввести в текст уголовного закона наиболее важные правила квалификации преступлений, чтобы дисциплинировать правоприменителя. Нужно немедленно прекратить практику частых глубоких изменений уголовного закона, нарушающих его систему, и сосредоточить усилия на ювелирном шлифовании терминологии и правоприменительных практик. Разумеется, это не отменяет обязанности государства и научного сообщества уже сегодня задуматься о новом – идеальном – уголовном законе для нравственно развитого общества и высокопрофессионального правоприменения.