Денис Примаков →  В ожидании двух приговоров

На этой неделе (14 августа – по делу Мирзаева, 17 августа – по делу Pussy Riot) предполагалось вынести приговоры по первой инстанции. Дело самбиста Расула Мирзаева, обвиняемого в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью повлекшего по неосторожности смерть Ивана Агафонова, до 14 июля не стояло в топ-листе новостей, и по предложению помощника прокурора прокуратуры ЦАО Юлии Зотовой должно было закончиться не реальным лишением свободы до 15 лет, а освобождением из-под ареста в зале суда. Напомним, что 8 августа на последнем судебном заседании сторона обвинения неожиданно просит суд переквалифицировать деяние обвиняемого с ч.4 ст.111 на ч.1 ст.109 УК РФ, то есть перевести состав с ранга умышленного преступление на неосторожное, чем уменьшается тяжесть состава и общественная опасность содеянного. Так, Юлия Зотова попросила суд назначить Мирзаеву два года ограничения свободы с запретом посещать места массовых развлекательных мероприятий и менять место жительства, чем вызвала шквал негодования. Сторона потерпевшего усмотрела явную заинтересованность в изменении позиции прокуратуры, о чем было донесено суду 14 августа при аргументации ходатайства об отводе Юлии Зотовой.

На самом деле, практика изменения позиции прокуратуры, да еще на смягчение приговора – случай нетривиальный. Обычно прокуратура, если просит о переквалификации состава с более тяжкого на менее тяжкий, то это либо по причине того, что в противном случае суд вынесет оправдательный приговор и дело «развалится», либо по причине, лежащей за рамками уголовного процесса. Более того, напомним, что в январе 2012 г. дело уже было переквалифицировано с ч.4 ст.111 УК РФ на ст.109 УК РФ, и Замоскворецкий суд 13 февраля 2012 г. принимает решение выпустить обвиняемого под залог в 100 тыс. руб. Но после возмущений общественности, Мосгорсуд уже 14 февраля был вынужден отменить это определение суда и продлить срок Мирзаеву, и 15 февраля суд возвращает дело на доследования. Такая непоследовательность, мимолетность изменений позиций еще раз свидетельствует о том, что чисто юридическая материя в виде правильного применения УК РФ и УПК РФ сталкивается с волей разных сторон.

Теперь о втором приговоре – по делу Pussy Riot. За один месяц (прокуратура передала дело в суд 13 июля) в стахановском темпе, нарушая все возможное, суд закончился прениями сторон, на которых 8 августа гособвинение попросило для обвиняемых наказание в виде 3 лет колонии.

И тут налицо явно диссонанс: лицо, совершившее тяжкое насильственное преступление и убившее человека, по просьбе прокуратуры может отделаться условным сроком и девушки, спевшие в ХХС и томящиеся в СИЗО, могут получить 3 года реального лишения свободы.

Как бы власть не была глуха к населению, но разрешить данный исход дел в таком порядке, значит навлечь на себя опасность невыезда в европейские страны и замораживания счетов заграницей. Поэтому, к удивлению многих, суд не внял просьбе прокуратуры по делу Мирзаева и вместо вынесения приговора решил дальше разобраться в деле – допросить эксперта Сергея Леонова из Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны РФ, вызов которого ранее суд не одобрил. По словам адвоката родителей Агафонова Оксаны Михалкиной, этот эксперт критикует выводы предыдущих экспертиз, которые говорят о том, что кровоподтек мягких тканей после удара Мирзаева нельзя считать вредом здоровью.

Таким образом, можно предположить, что наказывая Р. Мирзаева и вынося ему приговор по ч. 4 ст. 111 УК РФ, власть уравновешивает вынесение жесткого приговора в отношении участниц Pussy Riot. Подобная политическая теодицея, за рамками которой остаются человеческие жизни и судьбы, не говоря уже о справедливости, выявляет один важный феномен – власть скорее будет иметь дело с оголтелыми националистами и клерикалами, чем с либерально настроенными гражданами, желающими жить в правовом государстве.