Антон Михайлов → Феномен идеологии: К. Маркс и Р. Барт
Адекватное исследование правовой идеологии не может быть осуществлено без отношения к имеющимся философским традициям в осмыслении феномена идеологии. Вместе с тем в некоторых современных публикациях юристов, посвященных проблематике правовой идеологии, философские осмысления феномена идеологии практически не затрагиваются, что нельзя признать правильным. Настоящая заметка дает первое представление о понимании феномена идеологии в учениях марксизма и Р. Барта, поскольку они принадлежат к одной традиции, которая до сих пор имплицитно является господствующей. Приглашаю к обсуждению философов и юристов, интересующихся вопросами философии права.
К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» (1845–1846) и более поздних работах под идеологией понимали, во-первых, идеалистическую концепцию, согласно которой мир представляет собой воплощение идей, мыслей, принципов [1] (ярко выраженную в немецкой классической философии); во-вторых, тип мыслительного процесса, когда его субъекты, идеологи, не сознавая связи своих построений с материальными интересами определенных классов и объективных побудительных сил своей деятельности, постоянно воспроизводят иллюзию абсолютной самостоятельности общественных идей [2]; и, в-третьих, вытекающий отсюда метод подхода к действительности, состоящий в конструировании мнимой реальности, которая выдается за действительность [3].
Постоянной «спутницей», пояснением и уточнением термина «идеология» у К. Маркса почти всегда служит «иллюзия». Идеология представляет собой «перевернутое», «поставленное с ног на голову» сознание, иллюзорное, «заблуждающееся» представление о реальности, вызванное данной реальностью и включенное в нее.
В основании марксистской трактовки идеологии лежит тезис Л. Фейербаха, который, «расколдовывая» религиозное сознание, указывал, что люди сами себе создают религиозные ценности, не видя впоследствии в этих отчужденных и извращенных выражениях собственного авторства. К. Маркс убежден, что в основании механизма действия всей общественной надстройки лежит данный механизм – следствие воспринимается движущей первопричиной, производное – первичным, обусловленное – обусловливающим.
Для описания отражающего, производного характера идеологических построений К. Маркс нередко использует многозначные метафоры, такие как «отзвуки», «рефлексы», «сублиматы» жизненного процесса людей которые могут доходить до степеней «туманных образований» и «поставленных на голову» представлений о реальности [4].
В «Немецкой идеологии» К. Маркс писал: «Для нас исходной точкой являются действительные живые люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков (Reflexe uпd Echos) этого процесса. Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми продуктами, своего рода испарениями (Sublimate) их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками» [5]. Именно поэтому нельзя судить ни о человеке, ни об эпохе по их сознанию. «Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего кон¬фликта между общественными производительными силами и про¬изводственными отношениями» [6].
С позиции материалистического понимания истории идеологические представления не конструируются заранее, а являются своего рода сгустками исторического опыта, его результатами, но при переводе в идеальную форму этот опыт субстанциализируется, превращается в нечто самостоятельное и нормоопределяющее для породившей его сферы бытия (превращенная форма).
К. Маркс утверждал, что первоначально «производство идей, представлений, сознания непосредственно вплетено в материальную деятельность и материальное общение людей, в язык реальной жизни» и выступает «непосредственным порождением материального отношения людей» [7], но впоследствии с дифференциацией производства на материальное и духовное идеологические формы начинают утрачивать связь с материальной экономической основой, так что идеологии высокого порядка «принимают форму философии и религии», где, по словам Ф. Энгельса, связь с материальными условиями все более запутывается, затемняется промежуточными звеньями [8].
Непременным основанием всех идеологических форм выступает их отвлечение от породивших их материальных условий, в результате чего у носителей идеологического сознания формируется устойчивое убеждение в самостоятельном бытии идей, лежащее в основании их регулятивного и критического потенциала, возможности выступать в сознании идеологов «локомотивом» истории [9].
«Появившись, идеологическая иллюзия может закрепиться и существовать довольно-таки автономно, причем и ее содержание, и эта автономность поддерживаются продолжающимся ходом вещей, в котором исходные порождающие факторы идеологических иллюзий уже как бы скрыты» [10].
Кажущаяся автономность тех или иных идей основывается, помимо определенного уровня развития средств производства и общественного разделения труда, на способности сознания человека к абстрагированию – ведь только через абстракцию может быть достигнут уровень «всеобщего», или идеи. Как справедливо указал Г.В. Мальцев, «появление правовой идеологии само по себе есть свидетельство высокой способности людей мыслить юридическими абстракциями» [11].
Идеологическое, иллюзорное восприятие действительности индивидами, ставящее ее «с ног на голову» – есть «следствие ограниченности их материальной деятельности и их вытекающих отсюда, ограниченных общественных отношений» [12]. «Основной причиной идеологического иллюзионизма выступает ограниченность всякого вида или типа бытия, его фиксированность в историческом плане, то есть в своей временной и социокультурной определенности. Для индивида же, включенного в него, он предстает как данный и тем самым естественный, то есть во многом вросший в суть его собственной личной активности. Его ограниченность и временность ему просто не видна, так как он не может «посмотреть со стороны» на свое собственное бытие, его собственный образ, вернее потому, что его возможности такого взгляда весьма невелики. Поэтому свое ограниченное, определенное бытие в его основных закрепленных спецификациях индивид понимает для себя и других как всеобщее, как закон и необходимость, как норму и суть человеческой и природной жизни. Это наивное и некритическое «приятие себя» вместе с исторической нагрузкой всех «условий и обстоятельств», детерминирующих данный тип жизни, даже социально-психологического строя личности и его мышления – почва, живое основание идеологизации. Идеология суть осознание частичной деятельности как всеобщей» [13].
В семиологии Р. Барта, развивающей марксистское понимание идеологии, ее аспектами выступают:
принципиальная неполнота (поскольку она всегда выражает интересы отдельной группы),
«империализм» и претензия на универсальность (стремление к глобальной трактовке и охвату действительности),
агрессивность (идеологии, на которые разделен культурный мир, находятся в состоянии непрекращающегося противоборства, причем речь идет вовсе не о платоновской борьбе за истинное «знание» против превратных «мнений», но о ницшеанской войне между различными «мнениями»-идеологиями за господство: отношения, связывающие все множество идеологических систем – это «отношения силы»),
принудительный характер, который стремится подавить личностное сознание и отчуждает ответственность индивида,
«натурализирующая» функция (ни одна идеология не признает себя в качестве таковой, т.е. в качестве продукта культуры, обусловленного обществом и его историей; напротив, любая идеология воспринимает себя как явление «природы», т.е. как нечто «естественное», «само собой разумеющееся»);
стереотипность (идеология пытается упразднить всякое непосредственное видение мира, его творческое «открытие» в актах индивидуального опыта, предлагая взамен рутинное «узнавание» готового клише, топосов, набором которых одна идеология как раз и отличается от другой),
иммобилизм (стремление к созданию «устойчивого», раз и навсегда данного образа мира, вырабатывая для этого нормы, правила и схемы, под которые подгоняется подвижная, бесконечно изменчивая жизнь) [14].
___________________
[1] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 12. «Почти вся идеология сводится либо к превратному пониманию этой истории, либо к полному отвлечению от нее. Сама идеология есть только одна из сторон этой истории». Маркс К., Энгельс Ф. Изб. соч.: в 9 т. Т. 2. С. 12.
[2] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 83.
[3] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 97.
[4] Баллаев А. Читая Маркса. М., 2004. С. 129.
[5] Маркс К., Энгельс Ф. Изб. соч.: в 9 т. Т. 2. С. 20.
[6] Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7.
[7] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 24.
[8] Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 312.
[9] См.: Богданов А.А. Падение великого фетишизма. Современный кризис идеологии. М., 2010.
[10] Баллаев А. Указ. соч. С. 127.
[11] Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 238.
[12] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 37.
[13] Баллаев А. Указ. соч. С. 133.
[14] Косиков Г. Идеология. Коннотация. С. 9–10. URL: www.humanities.edu.ru/db/msg/31904
К. Маркс и Ф. Энгельс в «Немецкой идеологии» (1845–1846) и более поздних работах под идеологией понимали, во-первых, идеалистическую концепцию, согласно которой мир представляет собой воплощение идей, мыслей, принципов [1] (ярко выраженную в немецкой классической философии); во-вторых, тип мыслительного процесса, когда его субъекты, идеологи, не сознавая связи своих построений с материальными интересами определенных классов и объективных побудительных сил своей деятельности, постоянно воспроизводят иллюзию абсолютной самостоятельности общественных идей [2]; и, в-третьих, вытекающий отсюда метод подхода к действительности, состоящий в конструировании мнимой реальности, которая выдается за действительность [3].
Постоянной «спутницей», пояснением и уточнением термина «идеология» у К. Маркса почти всегда служит «иллюзия». Идеология представляет собой «перевернутое», «поставленное с ног на голову» сознание, иллюзорное, «заблуждающееся» представление о реальности, вызванное данной реальностью и включенное в нее.
В основании марксистской трактовки идеологии лежит тезис Л. Фейербаха, который, «расколдовывая» религиозное сознание, указывал, что люди сами себе создают религиозные ценности, не видя впоследствии в этих отчужденных и извращенных выражениях собственного авторства. К. Маркс убежден, что в основании механизма действия всей общественной надстройки лежит данный механизм – следствие воспринимается движущей первопричиной, производное – первичным, обусловленное – обусловливающим.
Для описания отражающего, производного характера идеологических построений К. Маркс нередко использует многозначные метафоры, такие как «отзвуки», «рефлексы», «сублиматы» жизненного процесса людей которые могут доходить до степеней «туманных образований» и «поставленных на голову» представлений о реальности [4].
В «Немецкой идеологии» К. Маркс писал: «Для нас исходной точкой являются действительные живые люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков (Reflexe uпd Echos) этого процесса. Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми продуктами, своего рода испарениями (Sublimate) их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками» [5]. Именно поэтому нельзя судить ни о человеке, ни об эпохе по их сознанию. «Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего кон¬фликта между общественными производительными силами и про¬изводственными отношениями» [6].
С позиции материалистического понимания истории идеологические представления не конструируются заранее, а являются своего рода сгустками исторического опыта, его результатами, но при переводе в идеальную форму этот опыт субстанциализируется, превращается в нечто самостоятельное и нормоопределяющее для породившей его сферы бытия (превращенная форма).
К. Маркс утверждал, что первоначально «производство идей, представлений, сознания непосредственно вплетено в материальную деятельность и материальное общение людей, в язык реальной жизни» и выступает «непосредственным порождением материального отношения людей» [7], но впоследствии с дифференциацией производства на материальное и духовное идеологические формы начинают утрачивать связь с материальной экономической основой, так что идеологии высокого порядка «принимают форму философии и религии», где, по словам Ф. Энгельса, связь с материальными условиями все более запутывается, затемняется промежуточными звеньями [8].
Непременным основанием всех идеологических форм выступает их отвлечение от породивших их материальных условий, в результате чего у носителей идеологического сознания формируется устойчивое убеждение в самостоятельном бытии идей, лежащее в основании их регулятивного и критического потенциала, возможности выступать в сознании идеологов «локомотивом» истории [9].
«Появившись, идеологическая иллюзия может закрепиться и существовать довольно-таки автономно, причем и ее содержание, и эта автономность поддерживаются продолжающимся ходом вещей, в котором исходные порождающие факторы идеологических иллюзий уже как бы скрыты» [10].
Кажущаяся автономность тех или иных идей основывается, помимо определенного уровня развития средств производства и общественного разделения труда, на способности сознания человека к абстрагированию – ведь только через абстракцию может быть достигнут уровень «всеобщего», или идеи. Как справедливо указал Г.В. Мальцев, «появление правовой идеологии само по себе есть свидетельство высокой способности людей мыслить юридическими абстракциями» [11].
Идеологическое, иллюзорное восприятие действительности индивидами, ставящее ее «с ног на голову» – есть «следствие ограниченности их материальной деятельности и их вытекающих отсюда, ограниченных общественных отношений» [12]. «Основной причиной идеологического иллюзионизма выступает ограниченность всякого вида или типа бытия, его фиксированность в историческом плане, то есть в своей временной и социокультурной определенности. Для индивида же, включенного в него, он предстает как данный и тем самым естественный, то есть во многом вросший в суть его собственной личной активности. Его ограниченность и временность ему просто не видна, так как он не может «посмотреть со стороны» на свое собственное бытие, его собственный образ, вернее потому, что его возможности такого взгляда весьма невелики. Поэтому свое ограниченное, определенное бытие в его основных закрепленных спецификациях индивид понимает для себя и других как всеобщее, как закон и необходимость, как норму и суть человеческой и природной жизни. Это наивное и некритическое «приятие себя» вместе с исторической нагрузкой всех «условий и обстоятельств», детерминирующих данный тип жизни, даже социально-психологического строя личности и его мышления – почва, живое основание идеологизации. Идеология суть осознание частичной деятельности как всеобщей» [13].
В семиологии Р. Барта, развивающей марксистское понимание идеологии, ее аспектами выступают:
принципиальная неполнота (поскольку она всегда выражает интересы отдельной группы),
«империализм» и претензия на универсальность (стремление к глобальной трактовке и охвату действительности),
агрессивность (идеологии, на которые разделен культурный мир, находятся в состоянии непрекращающегося противоборства, причем речь идет вовсе не о платоновской борьбе за истинное «знание» против превратных «мнений», но о ницшеанской войне между различными «мнениями»-идеологиями за господство: отношения, связывающие все множество идеологических систем – это «отношения силы»),
принудительный характер, который стремится подавить личностное сознание и отчуждает ответственность индивида,
«натурализирующая» функция (ни одна идеология не признает себя в качестве таковой, т.е. в качестве продукта культуры, обусловленного обществом и его историей; напротив, любая идеология воспринимает себя как явление «природы», т.е. как нечто «естественное», «само собой разумеющееся»);
стереотипность (идеология пытается упразднить всякое непосредственное видение мира, его творческое «открытие» в актах индивидуального опыта, предлагая взамен рутинное «узнавание» готового клише, топосов, набором которых одна идеология как раз и отличается от другой),
иммобилизм (стремление к созданию «устойчивого», раз и навсегда данного образа мира, вырабатывая для этого нормы, правила и схемы, под которые подгоняется подвижная, бесконечно изменчивая жизнь) [14].
___________________
[1] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 12. «Почти вся идеология сводится либо к превратному пониманию этой истории, либо к полному отвлечению от нее. Сама идеология есть только одна из сторон этой истории». Маркс К., Энгельс Ф. Изб. соч.: в 9 т. Т. 2. С. 12.
[2] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 83.
[3] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 97.
[4] Баллаев А. Читая Маркса. М., 2004. С. 129.
[5] Маркс К., Энгельс Ф. Изб. соч.: в 9 т. Т. 2. С. 20.
[6] Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 7.
[7] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 24.
[8] Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 312.
[9] См.: Богданов А.А. Падение великого фетишизма. Современный кризис идеологии. М., 2010.
[10] Баллаев А. Указ. соч. С. 127.
[11] Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 238.
[12] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 37.
[13] Баллаев А. Указ. соч. С. 133.
[14] Косиков Г. Идеология. Коннотация. С. 9–10. URL: www.humanities.edu.ru/db/msg/31904
1 комментарий