Скобликов Петр → НОВЫЙ ЗАКОН ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА КРЕДИТНОЕ МОШЕННИЧЕСТВО и первые гримасы правоприменительной практики
В декабре прошлого года вступил в силу Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», который серьезно скорректировал нормы об уголовной ответственности мошенничество и, прежде всего, — об ответственности за мошенничество в сфере кредитования. Появилась специальная норма, которая закреплена в ст. 159.1 УК РФ, названной соответствующим образом («Мошенничество в сфере кредитования»).
Поскольку при решении вопроса об ответственности кредитных мошенников теперь возникает конкуренция между общей нормой (ст. 159 УК РФ) и специальной (ст. 159.1 УК РФ), для разрешения коллизии следует руководствоваться правилом, закрепленным в ч. 3 ст. 17 УК РФ (напомню: если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность должна наступать по специальной норме, применительно к рассматриваемой сфере – по ст. 159.1 УК РФ).
Однако это правило не позволяет однозначно разрешить все возможные проблемы, что обусловлено своеобразием конструкции и содержания ст. 159.1 УК РФ. В указаниях законодателя остается значительный люфт, в котором (по моим прогнозам) будет двигаться правоприменительная практика, пока (если и когда) к соответствующим вопросам не обратиться Верховный Суд РФ и не даст необходимые разъяснения (а это, опять же по моим прогнозам, вряд ли произойдет в текущем году).
Между тем с мошенниками надо бороться не в отдаленном будущем, а в настоящем, опираясь на действующее законодательство…
Результатов судебной практики (в узком смысле этого выражения, как разрешения по существу уголовных дел, возбужденных по ст. 159.1 УК РФ) ждать сейчас не приходится, поскольку датой отсечки является 10 декабря 2012 г. Совершенные начиная с этой даты мошенничества могут быть квалифицированы по новой статье, и после прохождения соответствующих циклов (выявления преступления банком, обращения в правоохранительный орган, проведения доследственной проверки, возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, направления дела прокурору, утверждения им обвинительного акта или обвинительного заключения, направления и поступления уголовного дела в суд, предварительного слушания по делу и судебного следствия) можно ожидать первых приговоров. Вероятно, они появятся весной (в тех делах, которые будут рассмотрены по особому, т.е. упрощенному порядку).
Однако понятие «правоприменительная практика» шире понятия «судебная практика». Она (правоприменительная практика) уже начала складываться, к сожалению, в целом оправдывая при этом негативные прогнозы, а в конкретных проявлениях являя для многих неожиданности.
Расскажу по порядку…
1 февраля текущего года в г. Москве я проводил мой авторский семинар по теме «Мошенничество при потребительском кредитовании: выявление, предупреждение и возмещение вреда от него с использованием уголовного процесса».
Принимавшие в семиаре представители одного из банков (Номос-банк) рассказали, что недавно (после начала действия ФЗ № 207-ФЗ) на стадии проверки кредитных заявок сотрудники банка проявили достаточную бдительность и выявили несколько фактов, когда потенциальные заемщики сообщили заведомо ложные или недостоверные сведения, способные повлиять на решение по заявкам, или значимые для обеспечения возвратности кредитов. Сотрудники банка обратились в полицию и при попытке заключить договоры с банком подозреваемые в мошенничестве граждане полицейскими в офисе банка были задержаны.
Сотрудники банка исходили из того, что в описанных случаях имели место покушения на преступления, предусмотренные ст. 159.1 УК РФ, но органы предварительного расследования в возбуждении уголовных дел отказали, обосновывая своё решение следующим. В ст. 159.1 УК РФ предусмотрен специальный субъект преступления – заемщик. Гражданин, который обратился с банк с просьбой выдать ему кредит, представивший туда требуемые документы, но не заключивший договор с банком (соответственно, не являющийся стороной договора, заемщиком – см. ст. 819 ГК РФ), не является субъектом указанного преступления. Вот почему состав преступления в действиях гражданина отсутствует.
Ну и, разумеется, передо мной слушателями семинара были поставлены два основных вопроса, которые в подобных ситуациях возникают (или должны возникать) у любого пострадавшего, а равно у его представителей. Первый: насколько правомерна позиция правоохранительных органов в рассматриваемых ситуациях и, если она неправомерна, чем её можно опровергнуть? Второй (связанный с первым и вытекающий из него): какую правовую позицию целесообразно занять банку, и, соответственно, какие действия осуществить?
Приведенные примеры, на мой взгляд, наглядно показывают определенные изъяны юридической техники, примененной законодателем при формулировании анализируемого уголовно-правового запрета. Вместе с тем системное толкование имеющегося законодательного текста дает основание сделать вывод, что позиция органа предварительного расследования ошибочна.
Чтобы показать это, воспользуюсь методом доказательства от противного. Допустим, что замысел законодателя состоит в том, что лицо, совершающее предусмотренное ст. 159.1 УК РФ преступление должно обладать статусом заемщика.
Объективная сторона этого преступления выражается в том, что замысливший хищение субъект обращается в банк с просьбой о выдаче кредита. Поскольку имущественное положение или иные характеристики субъекта не позволяют претендовать ему на положительное решение кредитора, субъект (назову его лжезаёмщиком) сообщает банку ложные сведения, предоставляет банку подложные документы и т.д. К моменту, когда договор лжезаемщиком подписан и формально он приобретает статус заемщика, все его действия, входящие в объективную сторону преступления, уже выполнены, и при их совершении этот субъект заемщиком ещё не был. Тогда, если продолжить логику правоохранительного органа из приведенных примеров, состава рассматриваемого преступления в действиях субъекта не может быть в принципе. Ведь при совершении преступления он заемщиком не является, а когда этот статус приобретает – никакие преступные действия не совершает (распоряжение похищенным – обычно это перечисленные на банковский счет заемщика кредитные средства – происходит тогда, когда преступление юридически считается законченным). Иными словами, законодатель ввел бессмысленный уголовно-правой запрет.
Однако правоприменителю следует исходить из презумпции добросовестности законодателя и разумности принимаемых им законов. Это требование будет исполнено лишь тогда, когда правоприменитель (правоохранительный орган) сменит свою позицию и станет исходить из того, что под словом «заемщик» законодатель имел в виду субъекта, в преступных целях стремящегося приобрести статус заемщика и предпринимающего для этого необходимые действия, а также состоявшегося заемщика, если такие действия увенчались успехом.
Вместе с тем думаю, что пострадавшим банкам на практике не следует торопиться приводить в своих жалобах приведенные мною аргументы, а надо попытаться извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации (помните репризу из фильма Гайдая, который на все времена: «кто нам мешал, тот нам поможет»), с тем, чтобы поправить перекос, появившийся в уголовном законодательстве с включением в УК РФ ст. 159.1.
Несколько слов о перекосе. Если прежде мошенничество в сфере кредитования в крупном размере было отнесено к тяжким преступлениям, то ныне это деяние объявлено преступлением средней тяжести (со всеми вытекающими отсюда последствиями: смягчением санкции, сокращением срока давности привлечения к уголовной ответственности, изменением формата оперативно-розыскного обеспечения и др.). Если прежде крупным размером считалась стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб., то теперь порог поднят в 6 раз (!), и т.д. Чтобы разница была наглядной, приведу пример. Полгода назад мошеннику, похитившему 1 500 000 руб. (примите во внимание, чтобы заработать эти деньги, среднему россиянину придется работать от четырех до пяти лет, не покладая рук) грозило наиболее строгое наказание в виде лишения свободы до шести лет, то теперь – не более четырех месяцев ареста!
Важно также понимать и помнить, что свои издержки, включая издержки от мошенничеств, банки перекладывают на добросовестных заемщиков и вкладчиков (повышая проценты по кредитам и понижая ставки по депозитам), т.е. на нас с вами, уважаемые читатели! Иными словами, в конечном итоге пострадавшими от кредитных мошенничеств являются все граждане страны…
Причем эпохальное смягчение ответственности кредитных мошенников не было ничем обоснованно, включение ст. 159.1 в УК РФ в пояснительной записке к проекту соответствующего Закона (превратившегося затем в ФЗ № 207-ФЗ) никак не объяснялось и даже не упоминалось. Сложилось впечатление, что чья-то невидимая и очень мощная рука быстро протолкнула законопроект к намеченной цели…
Поэтому я бы рекомендовал пострадавшим банкам первоначально не оспаривая вывод об отсутствии состава преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ (это можно будет сделать позже, если не удастся реализовать программу-максимум) ставить вопрос о том, чтобы квалифицировать действия лиц, покушавшихся на хищение банковских средств, по ст. 159 УК РФ. Ведь если правоохранительный орган пришел к выводу о неприменимости нормы специальная, ему следует разрешить вопрос об ответственности правонарушителя по норме общей…
Я с интересом ознакомлюсь с суждениями коллег по поднятой теме, прежде всего тех, кто имеет отношение к банковской сфере, а также к правоохранительной и судебной системам.
Ваши замечания, вопросы, описание практических ситуаций, копии соответствующих документов (обращений банков в правоохранительные органы, вынесенных там постановлений и проч.) направляйте мне на e-mail: skoblikov@list.ru
Если вы планируете принять участие в предстоящих семинарах, ваши проблемные ситуации могут быть подвергнуты там анализу с разработкой соответствующих рекомендаций.
Ближайший семинар состоится в г. Москве 1 марта 2013 г. С программой семинара и условиями участия в нем можно ознакомиться здесь:
ifbsm.ru/cutenews2/show_news.php?subaction=showfull&id=1360067689&archive=&template=
Если указанная дата для вас неудобна или вы предпочли бы вести разговор не в рамках потребительского кредитования, а русле более общей темы, приглашаю на другой семинар, который также состоится в г. Москве, но позже, 15 марта т.г. Его тема: «Мошенничество в сфере кредитования: уголовно-правовая и уголовно-процессуальная защита банков».
Этот второй семинар пройдет на другой учебой площадке (НОО НП «БизнесШколаКонсультант»). Запросить программу мероприятия и выяснить подробности возможного участия в нем можно, позвонив по телефонам: (495) 514-42-80, 482-56-74.
Ну а если на семинары вы не собираетесь, то описания известных вам реальных или гипотетических проблемных ситуаций, вопросы к ним и имеющиеся у вас оценки оставляете, пожалуйста, в комментариях к настоящему тексту. Я учту их в моей исследовательской и преподавательской деятельности.
Поскольку при решении вопроса об ответственности кредитных мошенников теперь возникает конкуренция между общей нормой (ст. 159 УК РФ) и специальной (ст. 159.1 УК РФ), для разрешения коллизии следует руководствоваться правилом, закрепленным в ч. 3 ст. 17 УК РФ (напомню: если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность должна наступать по специальной норме, применительно к рассматриваемой сфере – по ст. 159.1 УК РФ).
Однако это правило не позволяет однозначно разрешить все возможные проблемы, что обусловлено своеобразием конструкции и содержания ст. 159.1 УК РФ. В указаниях законодателя остается значительный люфт, в котором (по моим прогнозам) будет двигаться правоприменительная практика, пока (если и когда) к соответствующим вопросам не обратиться Верховный Суд РФ и не даст необходимые разъяснения (а это, опять же по моим прогнозам, вряд ли произойдет в текущем году).
Между тем с мошенниками надо бороться не в отдаленном будущем, а в настоящем, опираясь на действующее законодательство…
Результатов судебной практики (в узком смысле этого выражения, как разрешения по существу уголовных дел, возбужденных по ст. 159.1 УК РФ) ждать сейчас не приходится, поскольку датой отсечки является 10 декабря 2012 г. Совершенные начиная с этой даты мошенничества могут быть квалифицированы по новой статье, и после прохождения соответствующих циклов (выявления преступления банком, обращения в правоохранительный орган, проведения доследственной проверки, возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, направления дела прокурору, утверждения им обвинительного акта или обвинительного заключения, направления и поступления уголовного дела в суд, предварительного слушания по делу и судебного следствия) можно ожидать первых приговоров. Вероятно, они появятся весной (в тех делах, которые будут рассмотрены по особому, т.е. упрощенному порядку).
Однако понятие «правоприменительная практика» шире понятия «судебная практика». Она (правоприменительная практика) уже начала складываться, к сожалению, в целом оправдывая при этом негативные прогнозы, а в конкретных проявлениях являя для многих неожиданности.
Расскажу по порядку…
1 февраля текущего года в г. Москве я проводил мой авторский семинар по теме «Мошенничество при потребительском кредитовании: выявление, предупреждение и возмещение вреда от него с использованием уголовного процесса».
Принимавшие в семиаре представители одного из банков (Номос-банк) рассказали, что недавно (после начала действия ФЗ № 207-ФЗ) на стадии проверки кредитных заявок сотрудники банка проявили достаточную бдительность и выявили несколько фактов, когда потенциальные заемщики сообщили заведомо ложные или недостоверные сведения, способные повлиять на решение по заявкам, или значимые для обеспечения возвратности кредитов. Сотрудники банка обратились в полицию и при попытке заключить договоры с банком подозреваемые в мошенничестве граждане полицейскими в офисе банка были задержаны.
Сотрудники банка исходили из того, что в описанных случаях имели место покушения на преступления, предусмотренные ст. 159.1 УК РФ, но органы предварительного расследования в возбуждении уголовных дел отказали, обосновывая своё решение следующим. В ст. 159.1 УК РФ предусмотрен специальный субъект преступления – заемщик. Гражданин, который обратился с банк с просьбой выдать ему кредит, представивший туда требуемые документы, но не заключивший договор с банком (соответственно, не являющийся стороной договора, заемщиком – см. ст. 819 ГК РФ), не является субъектом указанного преступления. Вот почему состав преступления в действиях гражданина отсутствует.
Ну и, разумеется, передо мной слушателями семинара были поставлены два основных вопроса, которые в подобных ситуациях возникают (или должны возникать) у любого пострадавшего, а равно у его представителей. Первый: насколько правомерна позиция правоохранительных органов в рассматриваемых ситуациях и, если она неправомерна, чем её можно опровергнуть? Второй (связанный с первым и вытекающий из него): какую правовую позицию целесообразно занять банку, и, соответственно, какие действия осуществить?
Приведенные примеры, на мой взгляд, наглядно показывают определенные изъяны юридической техники, примененной законодателем при формулировании анализируемого уголовно-правового запрета. Вместе с тем системное толкование имеющегося законодательного текста дает основание сделать вывод, что позиция органа предварительного расследования ошибочна.
Чтобы показать это, воспользуюсь методом доказательства от противного. Допустим, что замысел законодателя состоит в том, что лицо, совершающее предусмотренное ст. 159.1 УК РФ преступление должно обладать статусом заемщика.
Объективная сторона этого преступления выражается в том, что замысливший хищение субъект обращается в банк с просьбой о выдаче кредита. Поскольку имущественное положение или иные характеристики субъекта не позволяют претендовать ему на положительное решение кредитора, субъект (назову его лжезаёмщиком) сообщает банку ложные сведения, предоставляет банку подложные документы и т.д. К моменту, когда договор лжезаемщиком подписан и формально он приобретает статус заемщика, все его действия, входящие в объективную сторону преступления, уже выполнены, и при их совершении этот субъект заемщиком ещё не был. Тогда, если продолжить логику правоохранительного органа из приведенных примеров, состава рассматриваемого преступления в действиях субъекта не может быть в принципе. Ведь при совершении преступления он заемщиком не является, а когда этот статус приобретает – никакие преступные действия не совершает (распоряжение похищенным – обычно это перечисленные на банковский счет заемщика кредитные средства – происходит тогда, когда преступление юридически считается законченным). Иными словами, законодатель ввел бессмысленный уголовно-правой запрет.
Однако правоприменителю следует исходить из презумпции добросовестности законодателя и разумности принимаемых им законов. Это требование будет исполнено лишь тогда, когда правоприменитель (правоохранительный орган) сменит свою позицию и станет исходить из того, что под словом «заемщик» законодатель имел в виду субъекта, в преступных целях стремящегося приобрести статус заемщика и предпринимающего для этого необходимые действия, а также состоявшегося заемщика, если такие действия увенчались успехом.
Вместе с тем думаю, что пострадавшим банкам на практике не следует торопиться приводить в своих жалобах приведенные мною аргументы, а надо попытаться извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации (помните репризу из фильма Гайдая, который на все времена: «кто нам мешал, тот нам поможет»), с тем, чтобы поправить перекос, появившийся в уголовном законодательстве с включением в УК РФ ст. 159.1.
Несколько слов о перекосе. Если прежде мошенничество в сфере кредитования в крупном размере было отнесено к тяжким преступлениям, то ныне это деяние объявлено преступлением средней тяжести (со всеми вытекающими отсюда последствиями: смягчением санкции, сокращением срока давности привлечения к уголовной ответственности, изменением формата оперативно-розыскного обеспечения и др.). Если прежде крупным размером считалась стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб., то теперь порог поднят в 6 раз (!), и т.д. Чтобы разница была наглядной, приведу пример. Полгода назад мошеннику, похитившему 1 500 000 руб. (примите во внимание, чтобы заработать эти деньги, среднему россиянину придется работать от четырех до пяти лет, не покладая рук) грозило наиболее строгое наказание в виде лишения свободы до шести лет, то теперь – не более четырех месяцев ареста!
Важно также понимать и помнить, что свои издержки, включая издержки от мошенничеств, банки перекладывают на добросовестных заемщиков и вкладчиков (повышая проценты по кредитам и понижая ставки по депозитам), т.е. на нас с вами, уважаемые читатели! Иными словами, в конечном итоге пострадавшими от кредитных мошенничеств являются все граждане страны…
Причем эпохальное смягчение ответственности кредитных мошенников не было ничем обоснованно, включение ст. 159.1 в УК РФ в пояснительной записке к проекту соответствующего Закона (превратившегося затем в ФЗ № 207-ФЗ) никак не объяснялось и даже не упоминалось. Сложилось впечатление, что чья-то невидимая и очень мощная рука быстро протолкнула законопроект к намеченной цели…
Поэтому я бы рекомендовал пострадавшим банкам первоначально не оспаривая вывод об отсутствии состава преступления, предусмотренного ст. 159.1 УК РФ (это можно будет сделать позже, если не удастся реализовать программу-максимум) ставить вопрос о том, чтобы квалифицировать действия лиц, покушавшихся на хищение банковских средств, по ст. 159 УК РФ. Ведь если правоохранительный орган пришел к выводу о неприменимости нормы специальная, ему следует разрешить вопрос об ответственности правонарушителя по норме общей…
Я с интересом ознакомлюсь с суждениями коллег по поднятой теме, прежде всего тех, кто имеет отношение к банковской сфере, а также к правоохранительной и судебной системам.
Ваши замечания, вопросы, описание практических ситуаций, копии соответствующих документов (обращений банков в правоохранительные органы, вынесенных там постановлений и проч.) направляйте мне на e-mail: skoblikov@list.ru
Если вы планируете принять участие в предстоящих семинарах, ваши проблемные ситуации могут быть подвергнуты там анализу с разработкой соответствующих рекомендаций.
Ближайший семинар состоится в г. Москве 1 марта 2013 г. С программой семинара и условиями участия в нем можно ознакомиться здесь:
ifbsm.ru/cutenews2/show_news.php?subaction=showfull&id=1360067689&archive=&template=
Если указанная дата для вас неудобна или вы предпочли бы вести разговор не в рамках потребительского кредитования, а русле более общей темы, приглашаю на другой семинар, который также состоится в г. Москве, но позже, 15 марта т.г. Его тема: «Мошенничество в сфере кредитования: уголовно-правовая и уголовно-процессуальная защита банков».
Этот второй семинар пройдет на другой учебой площадке (НОО НП «БизнесШколаКонсультант»). Запросить программу мероприятия и выяснить подробности возможного участия в нем можно, позвонив по телефонам: (495) 514-42-80, 482-56-74.
Ну а если на семинары вы не собираетесь, то описания известных вам реальных или гипотетических проблемных ситуаций, вопросы к ним и имеющиеся у вас оценки оставляете, пожалуйста, в комментариях к настоящему тексту. Я учту их в моей исследовательской и преподавательской деятельности.
1 комментарий